История 0. Внедрение. CVII. Глава 2-2

- Я слышу тебя. И услышав – боюсь ещё больше.

- Почему?

- Потому что в таком случае они будут теми, кто впервые позарится на тебя, а не на меня.

Данаис замолчал. Юрген догадался. О чём ещё он мог догадаться, в чём лучше признаться сейчас, до того как дьявольская дверь будет отворена?

- Я люблю тебя.

- И я тебя.

- Нет, ты не понял!

- Ты впервые с начала перепалки проявил горячность. Эмоции... - Юрген обвёл одной ладонью его щёки и подбородок. Подбородок дёрнулся. Юрген прижал вторую ладонь, будто успокаивая. Медленно кивнул, прикрываясь длинными ресницами. Потупил глаза в пол. - Я предпочитаю не думать об этом, Данаис. Я не готов. Но когда буду готов – ты узнаешь в ту же секунду.

- Почему...

- Это не взаимность. А моё любопытство. Ты подаришь мне то, от чего так ревностно оберегал всю мою жизнь. Я не знаю никого, кроме тебя, и знать не хочу.

- Без любви я буду тебе противен.

- Любовь как раз есть. Но нет страсти, нет огня. Пока. Ты легко разожжёшь их в моей груди, когда придёт время – так же легко, как взрываешь сердца в грудных клетках других.

- Теперь боюсь я.

- Пойдём в твой бар. Покажи только как.

Данаис отнял его руки от своего пылающего лица и переложил в них свою так и не названную находку.

- Монета? - Юрген недоуменно подбросил её и поймал. На аверсе находилось детальное изображение голого мёртвого древа, туго обвитого змеем, на реверсе – копьё, воткнутое в землю древком вниз и зазеленевшее на стальном наконечнике. По краю и аверса, и реверса шла тонкая неразборчивая вязь каких-то символов, залезавшая также на монетный рант. - Какая большая. И странная... Оплата Харону, перевозчику в подземный мир?

- Мы собираемся не в царство мёртвых. И ты держишь в руке не погребальную монету, а золотой сестерций. Золото, за которым веками безуспешно охотились алхимики – тысячной пробы. Без примесей. Абсолютное.

- Римский сестерций? Что-то припоминаю. Но в учебнике античной истории его чеканка была другой, да и состав монеты, её сплав...

- Нет. Конечно нет. Люди так и не смогли выплавить химически чистое золото, они грязны, и их металлы – так же грязны. Сестерции, подобный этому, чеканит монетный двор “Aureole & Wings”. А одноименный банк является эмитентом.

- Какой двор, какой банк? «Нимб и Крылья»?!

- Да.

- Значит...

- Да. Чеканят деньги на два лагеря. И мы встретим в баре членов обеих враждующих фракций.

- А у кого из них ты попросил защиты?

- У тёмных.

Юрген вздохнул, вынужденно проглатывая всё, что подумал о собственном непутёвом брате, и сунул монету в узкую щель, зиявшую между двумя половинками каменной двери. Сестерций бесшумно провалился туда, а дверь – отворилась вовнутрь, обнажив блестящие чёрные ступени, полукругом спускавшиеся куда-то... в никуда. В Ничто.

- Я всё ещё не уверен, что это хорошая идея, Данаис.

Ничто побагровело и заклубилось, не соглашаясь с ним. По ступеням начал стелиться красноватый туман, поднимаясь выше, к самым его ногам. Данаис молчал.

- Мы ещё можем повернуть назад? Отказаться? На свете достаточно мест, где мы могли бы спрятаться и жить, не мешая никому.

Данаис молчал. Он хорошо знал ответ, подсказанный городом. Прятаться сложно, всё сложнее. И прятаться давно уж негде. Юрген подрастет ещё, и его красота затмит не только человеческие разумы, но и свет белый. Нужно срочно что-то решать, действовать. Пока его собственный разум не полностью затмился любовной горячкой, манией похоти и томления.

- Хорошо. Я не хочу, чтоб ты толкнул меня вниз. Я иду.

- Я не толкнул бы.

- Я читаю каждую твою мысль, как главу в раскрытой книге.

- Это только мысль. Не преступление.

- Мыслепреступление, - мягко поправил Юрген и потащил его за собой в красное Ничто.