Часть первая: "Зачин". Глава 2 - Передислокация

Три месяца спустя. Город.

Грузовик с грохотом преодолел последнюю асфальтовую яму и замер возле подъезда. Я первым выскочил из салона ЗИЛа. Если это можно было назвать салоном. Скорее, инкубатор вибрации, за несколько сот километров запросто вышибающий саму душу. Чёрт побери, ненавижу отечественный автопром. Сделан явно не для людей. Для роботов, выживающих вопреки. Зад отбит, позвоночник в трусы провалился после всех дорог просёлочных.

Наконец-то город и свобода! Вдвоём с отцом устроим минимальный быт, а потом переедет и мать. Заживём по-людски: новой жизнью, в новых условиях. Всё у нас получится. Приложим все силы.

Пока разминал затёкшие ноги и прислушивался к выздоровевшему плечу, к подъезду подъехал второй мини-грузовичок с партией грузчиков. Сухощавые ребята, не начав работы, тут же устроили перекур. Устали. Батя был в слишком хорошем настроении от смены обстановки и сделал вид, что не видит. Повезло ребятам, что не услышали глас бывшего прапорщика. Цена по грузоперевозкам обговорена, фиксирована, не по часам. Так бы быстро за простой построил в шеренгу.

– Рыжий, хорош разминаться, – донеслось от отца. – В цивилизации на улице не разминаются. Не принято. Пойдём в квартиру.

Я задрал голову к вершине пятнадцатиэтажного дома и едва не свалился. Ну и высотки. Целые небоскрёбы. Как вообще на такой высоте жить можно? Ещё и гадят друг у друга над головой и не смущаются.

Послушно застыл перед отцом, справляясь с возникшим головокружением. Батя зашелестел ключами, силясь открыть магнитный замок. Привык к своему мини-замочку, крючку или щеколде. В деревне красть нечего. А от цивилизации за пятнадцать лет совсем отвык.

– А таких раньше не было, – пробурчал бывший спецназовец, путаясь в связке ключей.

– Дай сюда. Ты что телевизора никогда не смотрел? – я в нетерпении выхватил ключи и в один миг справился с замком, распахнул дверь. Кланяясь лакеем, пропустил отца. – Прошу вперёд, сударь-с. Искренне надеюсь, что мне не передались эти десантные хромосомные наборы… Или спецназовские? Ты же и там и там побывал?

– У-у-у! Я тебе! – пробурчал отец, уже поднимаясь по ступенькам.

Я снял пружину с двери – ребятам удобней таскать барахло будет – и последний раз посмотрев на безоблачное летнее небо, нырнул в темноту вслед за предком.

Лампочка либо отсутствовала, либо горела по минимуму. Эффект был одинаковым.

– Не порядок. Вкрутим, – решил отец и застыл перед лифтом, тыкая тугую кнопку.

– Спецназ, ты чего? Всего одиннадцатый этаж, – хихикнул я.

– А ничего. Так и скажи, что боишься в лифте ехать. Я пойму.

– Пацаны в деревне анекдот рассказывали, что лифт – самый крутой авторитет в городе. Кого захочет – поднимет, кого – опустит. Так что я лучше ноги разомну.

– Смотри сам, – ответил отец, скрываясь в кабинке со скрипящими дверками.

– Давай, кто быстрее, – крикнул я и резво рванул вверх по ступенькам.

Восстановительные тренировки принесли свои плоды – домчался до отметки «одиннадцатый» вровень с лифтом. Правда, красный, как помидор, почти задыхался, и сердце грозило выпрыгнуть из груди. После долгой дороги надо размяться. Но успел – это главное.

Отец неторопливо вышел из лифта, завертел головой в поисках искомой квартиры и уверенно ткнул важным перстом в железную дверь.

– Эта… Точно, эта.

Моему возмущению не было предела:

– Ты купил квартиру, и первый раз в ней бываешь уже в процессе самого заезда? Да ты даже не знаешь, что там!

Батя не стал спорить.

Это зацепило.

– А вдруг там крысы живут, пол проваливается, и соседи в стене дырку проделали? – выдал я первое, что пришло в голову.

Железный Даниила молча завозился с ключом и довольно быстро открыл первую общую дверь. Дверь у соседей была приоткрыта. Оттуда тянуло вкусным. Люди готовили.

– Эту квартиру подбирал мой бывший старшина. – тем временем ответил отец. –В Афгане вместе плечом к плечу… а ты про крыс. Молчи, пока по репе не получил.

– А почему ты раньше про него не рассказывал? – перешёл в контрнаступление. Из вредности.

– Тебе это зачем?

– Ну, я же должен про тебя всё знать. Ты же мой отец… – я сделал эффектную паузу и добавил. – Вроде бы…

Батя пропустил ехидство мимо ушей. Довольно серьёзным тоном ответил:

– Знаешь, порой о некоторых событиях жизни разговаривать совсем не хочется.

– Например, про Афганистан?

– Он самый.

– А что там было? Кровь, кишки и всё такое? По телику каждое 23 февраля повторяют.

– Для тебя это просто слова! Просто картинки, – батя поймал мой взгляд. – Но запомни, сын. Лучше никогда не сталкиваться с войной. Никогда!

– Бежать от неё? – почти шёпотом спросил я.

Отец на секунду задумался и сухо обронил:

– Лучше предотвращать.

Я не стал спорить о регуляторе численности населения. Все слова под хмурым взглядом прошедшего огонь и воду солдата выглядели бы слишком фальшивыми. Он был там, наяву, а я знаю об этих локальных конфликтах лишь по строчкам в учебниках. Какое у меня право судить о том, что было, если сам не был свидетелем?

Ещё одна дверь с двумя замками поддалась нажиму спецназовца, и квартира впустила нас.

Здравствуй, новая квартира. Моё обиталище на ближайшее столетие.

Двухкомнатная, чистая, светлая, сносный чистовой ремонт. После строителей вроде бы. Голая и пустая. Предстояло уйму дел сделать, чтобы наполнить её теплом и уютом, создавая домашнюю обстановку.

Понравился балкон – целая лоджия. Здесь можно было ночевать в тёплые летние ночи, как сейчас. Высота только – я распахнул окна и обомлел. Весь район как на ладони: школа, садик, дома, магазины. Хороший обзор. И высота манит выпрыгнуть в окно… Так это я выходит, высоты боюсь?

На соседнем балконе послышался грохот, звук битого стекла, затем крики и тут же резко всё стихло. Я побежал за отцом, но он тоже услышал и уже выбежал в предбанник, дергая соседскую ручку двери.

– Эй, у вас всё в порядке? – обронил отец и вошёл к соседям.

– Ты куда, сука, лезешь?! – донеслось из коридора.

Я застыл, услышав шум возни и разбитого стекла.

– Парни, спокойно. Я просто услышал… – начал было отец.

– Заткнись! – оборвал говоривший.

В приоткрытую дверь было видно только спину отца. Я не решался войти при таком диалоге.

– Мужик! Выручай! – вдруг донесся молящий крик из дальней комнаты, и отец сорвался в движение, не раздумывая.

Бородатый тип в черной майке улетел через плечо отца, и я увидел разбитый нос говоруна. Он приземлился возле двери. Рядом упал пистолет.

Адреналин шибанул в голову. Криминал! Мы стали свидетелями разборки? Нарвались на свою голову!

Я распахнул дверь, желая увидеть отца. Бесполезно. Он уже исчез в другой комнате в конце коридора. Там что-то сломалось. Послышался резкий вскрик, удар. Разбилось стекло.

Мужик в черной майке как раз начал подниматься, матерясь так, как я никогда не слышал. Затем потянулся к пистолету.

Опасность!

Я застыл, как громом поражённый, не в силах ничего ни сказать, ни сделать. А он молча поднял пистолет, навёл на меня дуло, и я ощутил резкую боль в груди. Опустил голову… по майке потекло красное пятно.

ЧТО?!

И вдруг та же картина, но человек в чёрной майке только тянулся к пистолету. Не совсем понимая, что делаю – просто хотел помочь отцу – я рванул к нему и рубанул ладонью по шее, как учил родитель. Мужик осел, потеряв сознание. Хорошо попал!

Я невольно ощупал свой торс. Никакой боли. Нет крови. ЧТО ЭТО БЫЛО? Я же чётко ощутил, как пуля пробила ребро и вонзилась в лёгкое! Когда это было? Несколько секунд назад?

В конце коридора стало видно, как в стену спиной ударился ещё один мужик. Подхватив пистолет, я побежал по коридору в комнату. Но там всё уже закончилось. Комната оказалась спальней с выходом на балкон. Двое бородатых врагов лежали неподвижно. Отец, присев на корточки, возился с веревками истекающего кровью мужика. У того были выбиты передние зубы, губы выглядели как два спёкшихся оладушка, а синяки под глазами растеклись до невероятных размеров. Били его, судя по всему, долго и тщательно.

Это оказался сосед. Они уже с отцом о чем-то негромко переговаривались, когда я вошёл с пистолетом наперевес.

– Это ещё кто? – избитый кивнул в мою сторону.

Отец мельком глянул на меня и резко подскочил.

– Ты зачем пистолет взял? Дай сюда быстро! – он резко забрал пистолет и отвесил мне подзатыльника. – Думай, что берёшь! Отпечатки никто не отменял. Потом как начислят, не отмоешься.

– Он пристрелить тебя хотел! – возмутился я. – А меня вообще пристрелил. А я отмотал назад.

– Ты что несёшь? – резко обрубил родитель, стирая мои отпечатки и раздумывая что делать. – Дуй в хату!

Пришлось покорно плестись в коридор, во все уши прислушиваясь к разговору.

– Твой пацан что ли?

– Мой, мой.

– Хе, – усмехнулся сосед. – Боевая у вас семейка. Служивый, ты не переживай за пистолет. Сейчас позвоню – приедут мои люди. Разберутся. Ты где служил?

– Афган.

– Это хорошо… мне толковые люди нужны. Пойдешь ко мне работать?

– Зачем мне это?

– Гуд прайс.

– Чего?

– Цена, говорю, хорошая. – посветлел сосед, явно радуясь свободе. Забегал глазками по нам, оценивая, сканируя. Человек-рентген, дающий свою оценку всему, что видит. Насквозь, вроде как. Но по сути лишь вешает ярлыки.

– Что может быть дороже жизни? Ты своей вроде не сильно дорожишь, раз к тебе в гости с оружием приходят.

– Так это залётные. Правил не знают. А ты подумай, мужик. Подумай. Сейчас бардак этот разгребем, и я к тебе вечером с бонусом зайду. Поговорим как деловые люди. Жди в гости.

– Только если по-соседски.

Вечером выяснилось, что соседом оказался Михаил Колчиков. Старший. Известный в городе бизнесмен, как он утверждал. После всех разборок с полицией, передачи бандитов в нужные руки и долгих гуляний по ресторанам в честь спасения, он всё же сумел заинтересовать моего отца «непыльной работкой». Так она сама нашла Железного Данилу.

Понимая, что электрики в городе не в почёте, лампочку мне пришлось вставлять самому. Про пулю в грудь отец ничего слышать не хотел.

Списал на адреналин и буйную фантазию в состоянии шока.

** *

Несколько дней спустя.

Отец пропал по работе. Шастая по улице в раздумьях, отныне я был предоставлен самому себе. Мать обещала приехать только через несколько дней.

Чем себя занять в голых стенах? Присел на скамейку. Под ногами лежали сотни бычков и незримое количество шелухи от семечек. В деревне растут тысячи подсолнухов, но столько не лузгают. Времени не хватает – всегда есть, чем летом заняться.

Тень загородила солнце.

– Рыжий, закурить есть?

Повернул голову. У лавочки стояли двое: крепко сложенный длинноволосый качок, плечами похожий на хоккеиста и тощий, длинный лысый парняга, похожий на палку или кий. Лысый и спрашивал. Может, не зря говорят, что противоположности находят друг друга? Наглядный пример стоял перед глазами.

– Ну не тормози. Я тебе вопрос задал.

– Не курю, – ответил я, раздумывая, стоит ли возмущаться за «рыжего» или уже повзрослеть и привыкнуть к этому слову?

– А что, спортсмен что ли? – «хоккеист» заинтересованно присел рядом.

– Может и спортсмен. – неопределённо ответил я. В деревне по идее все спортсмены. – Тебе то что?

– Ха, и чем занимаешься? – лысый сел с другой стороны скамейки.

Хорошая возможность уложить обоих локтями на землю. Или шеи в захват взять. Сил-то хватит.

Но пока агрессии не было. Я ж не крест[1]. Пусть первые начнут. Давно не тренировался. С момента драки в квартире три дня прошло.

[1] В понимании Игоря – сельский отморозок.

– Мастер спорта по пинг-понгу! – буркнул нехотя.

Лысый заржал. Долго и протяжно. Не зря видать парень курит, нервы успокаивать ему надо.

Хоккеист не понял шутку, застыл, как изваяние, брякнул:

– Шутник что ли?

– Вроде того. – ответил я с вызовом и выдержал долгий взгляд.

Хоккеист первым отвёл глаза. Победа.

– Ребят, а чем у вас тут можно заниматься? Ну, секции какие-нибудь, клубы…

– Хоккей есть. Но далеко. Достало ездить, – почти по слогам отрапортовал широкоплечий и достал из кармана пачку сигарет. Повертел в руках, раздумывая, затем вытащил сигарету и закурил.

– А так, ничего хорошего. Всё хорошее в другом конце города. – добавил Лысый, забирая у друга пачку. Так же принялся дымить. – В компьютер играй, рыжий. Там тебе и спорт, и жизнь, и общение. Хочешь, сетку протянем? За пиво, конечно.

– Вообще-то меня Игорем зовут. И не один сломанный нос может сказать, что я не люблю, когда меня называют рыжим. Понял, лысый?

Лысый хмыкнул, протянул тощую руку:

– А, понял. Алексей.

Я вздохнул. Хотелось подраться. Пришлось пожать руку.

– Саша, – буркнул хоккеист, протягивая и свою.

Это рукопожатие было покрепче. Чувствовалась хватка. Клюшку в руках держал не единожды. Мы тоже играли в деревне в хоккей зимой на реке. Но коньки и клюшки делали сами. Щитков и шлемов не было.

– Зря куришь, Саша. Так клюшку скоро держать не сможешь.

– Да и хрен с ней. Всё равно никаких перспектив в этом занюханном городишке. Чего-жилы-то рвать? – отмахнулся спортсмен. – В Москву надо ехать. В столице всё есть.

Этот город погряз в депрессии. Парни понятия не имели, что значит по-настоящему забытое, далёкое и в корне занюханное место. Если сравнивать этот провинциальный город и нашу деревню, то словно пытаешься поставить в один ряд небо и землю. Какой же должна быть Москва по сравнению?

Слово за слово, разговорились. Оба оказались жильцами моего дома. И оба шарили в компьютерах.

– Ты мой номер сотового запиши, – докурил Алексей и выбросил бычок в траву, прибавив к горкам свою лепту.

Я похлопал по карманам, возмутился:

– Вот не пруха. Дома телефон забыл. Но ты говори, я запомню.

Не хотелось сознаваться, что нет ни компьютера, ни сотового. Чистая совесть – чистые карманы. Есть только здоровье и стремление добиться большего. Курить и лузгать семечки – не для меня. Хотя бы потому, что и купить их не на что.

Лёха продиктовал десяток цифр. Конечно, я их тут же и забыл. Мозг отсекает всё лишнее, гад. Но, сделав умное лицо, обронил:

– Скину тебе смс с моим номером.

Рядом забили барабаны. Сашин карман завибрировал, оглашая всю улицу громким визгом, криками и непонятной мне мелодией под гитару.

– Хит сезона. – довольно пробубнил Александр и достал трубку.

– Мама в тазик постучала, сейчас свалит, – объяснил Лёха и поднялся. – Ну, я тогда тоже пойду. Ты на днях под вечер гулять выходи. Пообщаемся. Комп заберёшь с ремонта – дисками поменяемся? Идёт?

– Да не вопрос, Леха. Конечно, поменяемся, – ответил внешний я, пока внутренний я раздумывал, где бы достать сотовый и компьютер, чтобы не выглядеть полным ничтожеством.

Переехал в город из глуши, нужно соответствовать. Только где мне взять все эти новомодные понты?

Парни попрощались и пошли домой. Я остался один на один с невесёлыми мыслями. С новыми знакомыми приобрёл и стимул, как можно быстрее заработать денег. Стоило прикупить вещей, без которых в городе никак. Деревенщиной выглядеть не хотелось. Жизнь всех ставит в разные условия, но пусть меня расстреляют, если я не приложу все свои силы, чтобы сгладить это неравенство хоть чуть-чуть. Нужны же рабочие парни и здесь!

– Леха, погоди! – я догнал тощего. – Займи двадцатку. Газетку купить. – И тут же сочинил. – Домой в лом туда-сюда ходить. А лифт ещё не работает. А я тебе на днях отдам. С одного же двора. Идёт?

Лёха достал мятый полтинник:

– Мелочи нет. Держи пятьдесят. Свидимся – отдашь.

Я кивнул и побрёл вдоль рядов домов, запоминая дорогу назад и разыскивая подобие магазина. Это в родной деревне всё знакомо, всё в одном месте, а где тут что находится, понятия не имею.

Печатный синий киоск выскочил из-за дома. Приобретя газету с объявлениями, вернулся на родную лавочку и погрузился в чтение. Падать в грязь лицом не хотелось. Во что бы то ни стало стоило найти работу. До школы ещё два с половиной месяца. Компьютер и сотовый на первом месте. А то засмеют. Родителей напрягать мысли не было. Они и так пожертвовали всем, влезли в долги, лишь бы я «выбился в люди». И я выбьюсь, прорвусь!

Зашуршал газетой. В жуткой смеси русских букв с иностранным значением нашёл более-менее знакомое: курьер.

«На летний период на работу требуется курьер. Оплата ежедневно».

Далее следовал адрес и телефон.

То, что надо. Денег нет уже сейчас, а не в конце месяца, так что «ежедневщина» не помешает. Позвонить неоткуда, но адрес узнать можно и у прохожих.

Я соскочил со скамейки и подбежал к ковыляющей старушке. Язык до Киева доведёт…

Повезло. Улица оказалась всего в четырёх остановках. Довольно пощупав сдачу с полтинника в кармане, я ринулся к остановке.

Через полчаса полуподвальное помещение приняло нового курьера во всей красе. Это был склад. Вывеска с танцующим на волнах дельфинчиком ничего не говорила о смысле фирмы никому, кроме владельцев. Добродушная женщина на входе расспросила о цели визита и весьма обрадовалась новому курьеру, даже простила до следующего дня отсутствие паспорта. Заполнив несколько бланков и пояснительных правил – «курьер должен быть вежливым и быстрым», «не интересоваться содержимым», «время – деньги», через четверть часа я получил в распоряжение походной рюкзак и пару бандеролей на общий вес в десяток килограмм.

Добродушная женщина оказалась Вероникой Сергеевной, моим работодателем, царём и богом склада. Выбрав из списка заказов пару пунктов, отметила мне на листочке адреса и сунула в карман вместе с необходимой суммой на проезд.

– Рыжий, ты у нас крепкий паренёк. Вроде даже выносливый, и глаза у тебя честные, но начнём с пары бандеролей. Хоть у нас и проблема с курьерами, первую неделю я тебя далеко засылать не буду. Ты на проверочном сроке. Съездишь в пару мест. Я посмотрю, как у тебя получиться. Ясно?

– Ясно.

– Всё. Беги.

Пружинящим шагом, улыбаясь во весь рот, я поспешил к остановке.

Жизнь прекрасна. И город быстрее узнаю и на пару полезностей заработаю. Не найдя ни одной старушки на остановке, я замучил расспросами хмурого студента. Зато выяснил, что до первого пункта назначения я вполне могу добраться пешком. В должниках у Лёхи ходить не хотелось.

Даже не запыхался, найдя искомый дом и квартиру. Пожилая женщина расплатилась за доставку, поставила галочку в бумагах и даже пригласила на чай. Как бы ни мучило чувство жажды, отказался. По правилам конторы курьер не мог соглашаться на подобное, «время – деньги».

Дверь захлопнулась, я повесил на плечи порядком полегчавший, рюкзак. Только сейчас возникло желание посмотреть, что собственно я доставляю.

Раскрыв ранец, вгляделся в надписи на желтоватой бумаге: «Рыболовецкие снасти».

О, значит, следующий клиент будет заядлым рыбаком. Идти до него две остановки. Но это не так уж и плохо. Во-первых, в деревне на рыбалку с пацанами за десятки километров со всем необходимым на плечах ходили, ещё и моторы на себе случалось, таскали, во-вторых, тренировка полезная и, в-третьих, с долгом уже расплатился. Это приятнее, чем «кидать». Зачем парней расстраивать? Соседи почти.

Через сорок минут снова стоял в офисе. Вероника Сергеевна, хваля за хорошую работу, выдала проценты и отправила домой.

– Так это всё что ли? – и сам не понял, чего в голосе было больше, возмущения или удивления. – Я ещё полон сил и не прочь выполнить пару заказов. Я не устал. Честно.

– Хочешь взять полторы ставки? – прищурилась работодатель.

– Две! А лучше три! Времени у меня полно, сил тоже. Стимула хоть отбавляй.

– Инициатива наказуема. Получай полную порцию. Успеешь – будет тебе вторая ставка.

В рюкзак залезли четыре бандероли. Килограмм пятнадцать.

– Две заявки поблизости. Ещё две в центре города. Справишься?

– Конечно, Вероника Сергеевна. Без проблем.

Снова сэкономил на проездных и до первого пункта добрался пешком. Заодно район посмотрел. Долговязый паренёк получил бандероль с DVD-дисками, торопливо расплатился и скрылся за дверью. Ага, national geographic, так я и поверю!

Диски много не весили, до второго пункта добрался запыхавшийся, вспотел с ног до головы. Солнце жарило беспощадно. Лёгкие вдыхали раскалённый воздух асфальта. Почувствовал вкус настоящей тренировки.

Целая кипа книг покинула рюкзак, и библиофил поблагодарил за доставку. Тщательно проверив бумаги, накинул пятьдесят рублей за скорость исполнения заказа, разглядев запыхавшегося юнца.

В центр поехал на автобусе с чистой совестью. Пришлось стоять, уступив старичку, но зато ехал – это главное. Пусть даже застрял в пробке на железнодорожном переезде, но зато открылось второе дыхание. Проблуждав по городу и порядком достав прохожих, выполнил последние заказы и ближе к вечеру вернулся в офис.

– Молодец, рыжий, – похвалила Вероника Сергеевна. – Завтра, если не будешь пенять на больные мышцы, получишь обе ставки. Считай, испытательный срок ты прошёл досрочно.

Она, наверняка, думала, что утром я не приду, плюнув на эту работу, как никому в веки не нужную. Но к следующему вечеру поменяла своё мнение, выдав мне и половину третьей ставки.

Отец, поджидающий дома, не особо удивился моему стремлению заработать. Сам в детстве был таким, сдавая бутылки и вымывая немногочисленные машины на трассе.

Да и не было у него времени удивляться. Колчиков Старший взял в оборот сразу. Вскоре поставил во главе своей охраны.

С батей отныне мы виделись редко. Я приходил поздно, гуляя после работы ещё и с новыми знакомыми, а он часто оставался с шефом и на ночь, мотаясь чёрт, знает где. Бизнес у соседа шёл вверх, какого он рода был – отце не говорил. Но кататься приходилось много. Когда был дома, почти не улыбался.

Я работал как тягловая лошадь, мышцы приятно ныли, и всё время хотелось пить. Город раскрывался мне по кусочкам, как мозаика. Было столько всего интересного после мёртвого болота деревни. На трудности не обращал никакого внимания. Так на подъёме сил понял, что на десятый день работы могу купить сотовый…

Когда с деревни в город переехала мать, мы с отцом уже порядком погрязли в своих работах, почти забыв про обустройство квартиры. Время ещё будет, а сейчас шанса упускать нельзя – работать, работать и работать!

Ему хотелось поскорее истощить кабалу ипотеки, мне хотелось выглядеть более цивилизованным, современным.

Матери до работы в сентябре оставалось ещё несколько месяцев – занялась шитьём. Деньги лишними не бывают.

Мы все хотели укрепиться в новой жизни.

«Время ещё будет» … – я часто потом вспоминал эти слова.