5

Поспать удалось, но недолго — дорога началась совсем паршивая, экипаж трясло и мотыляло, и Феникс, потягиваясь, потер отлежанный бок, ощущая тепло в районе лодыжек. Нора советовала обуть сапожки, но он воспротивился — ехать было недалеко, и лучше б он снес мучения от замерзших ног, чем от натертых еще больше. Однако Илари, крепко ухватив его за лодыжки, замерзнуть не давал. Феникс посмотрел в темноту под противоположным сиденьем, в которой горели зеленым восемь точек — глаза Китцу, которого он успел вытряхнуть из маленькой вязаной сумки, прежде чем кто-либо это заметил. — Э! — сказал Феникс угрожающе, и Илари убрал руки. — Ноги все время съезжали, — ответил тот. — Я придержал. — Ну-ну. Останови телегу, мне отлить надо. Со мной пойдешь. Илари постучал в крышу, карета остановилась, скрипя, и он, открыв дверь пинком, спрыгнул с подножки. За кустами можжевельника, поглядывая на стоящего рядом с каменным лицом спутника, он снова запутался в юбках и сплюнул с досадой. — Где ж он, в зад тебя дери… А, вот. Подержи мою манту. — Манто. — Кого волнует. Илари, закатив глаза, отвернулся, хотя за юбками и так ничего нельзя было разглядеть, и Феникс вдруг подумал, что ему нравится бесить этого зануду. Лицо у графского отпрыска было временами такое пресное, что это хотелось делать без раздумий. Вернувшись в карету, Феникс занял место напротив, и до самых земель Клейписа сохранялась тишина, но внезапно карета подскочила, что-то хрустнуло, а Феникс, завалившись вперед, упал лицом между ног Илари. — Ебаный кучер, что опять! — воскликнул он, сумевший изучить вблизи пуговку на ширинке брюк своего спутника. — Мне кажется, соскочило с оси колесо, — сказал тот, помогая ему подняться и выбираясь наружу. Он оказался прав — кучер, сквернословя, лез в кусты за колесом. Невдалеке, в десятках минут ходьбы от места, где они потерпели крушение, виднелись огни и очертания старинного замка, в котором проживало достопочтенное семейство Клейпис. — Перекосоебило, — подытожил Феникс, глянув на экипаж. — Это мы еще час будем ждать, пока его починят, лучше уж пешком дойти. — Пожалуй, соглашусь с тобой, мы двинемся к дому, а кучер нас нагонит, только заберу кое-что. Илари обошел карету, вытаскивая из дорожного сундука, привязанного вместе с вещами Фриды к задней, приспособленной для этих целей, решетке, длинный узкий футляр, а Феникс, пошарив под сиденьем, нащупал теплого, сгруппировавшегося на всякий случай в оборонительный комок Китцу, и сунул его в сумочку. — Скоро будем на месте, — пообещал Феникс. Приказав кучеру следовать в замок за ними, хотя это и так было логично, Илари нагнал ушедшего вперед Феникса. — Дудка, что ли? — спросил Феникс, кивнув на футляр у него подмышкой. — Флейта, — ответил Илари. — Но кого это волнует, правда? Феникс прищурился. Илари закатил глаза. Вечерний пейзаж выдался стылым и сырым, тихим, как на кладбище, к тому же откуда-то, в такую холодину, наполз туман, белый-белый, как молоко, и поглотил очертания дороги впереди. Тянущиеся по обеим сторонам пастбища пропали во мгле еще раньше. — Сука! Что за невезение! — произнес Феникс, останавливаясь и поднимая край юбки. — Каблук отломался! — День определенно неудачный, — вздохнул Илари. — Давай сюда вторую туфлю, будем приспосабливаться. От второй он тоже оторвал каблук, хотя Феникс и сам мог, и идти стало легче. Поднявшись по пригорку, они оба остановились, глядя на идущую навстречу толпу с факелами. — Куда они? Встречают нас? — удивился Феникс, а Илари побледнел: — Я не сообщал, что мы приедем. Разве что отец вчера обмолвился, что пошлет меня. — Это они, это они! — крикнул кто-то, и толпа ускорила шаг, обступая их со всех сторон. Феникс, сразу отметив, что кроме факелов никто не нес с собой вил и палок, да и в целом люди были хоть и взволнованы, но не напуганы и не озлоблены, слегка расслабился и перестал дергать вуаль. — Их двое! — воскликнула женщина в накрахмаленном чепце. — Где же ваш товарищ, альбинос? — Какой альбинос? — спросил Илари, и женщина добавила: — Который немой! Он еще не приехал? Илари повернулся к Фениксу, и улыбнулся ошалело, будто его разбудили посреди ночи. В этот момент, разрезая густой туман стуком копыт, на дорогу выехал всадник.