Глава 6. Джанет

— Сдай билеты и отмени бронь в отеле.

— Что?

— Или если хочешь ехать, ладно. Дам тебе три недели отпуска. Ты заслужила. Поезжай со своим молодым человеком вместо меня за счёт фирмы. Заодно присмотришь за Мейдан. Пнёшь Гринна под зад, чтобы вовремя давал ей корм, проверял подковы и следил за каждым чихом. Ясно?

Джанет беспомощно хлопала глазами, едва удерживаясь от слёз. У неё дыхание перехватывало от несправедливости происходящего. Как шеф может отказываться сейчас? Она ведь ждала эту поездку с прошлого года, когда Дуайт объявил во всеуслышание, что его новое приобретение — четырёхлетняя кобыла Мейдан собирается участвовать в соревнованиях в Мельбурне. Такие скачки никто не захотел бы пропустить! Кубок Мельбурна с прошлого века являлся самой престижной наградой в конном спорте. Призовой фонд, удвоившийся с начала двадцать первого века, составлял в 2055 году десять миллионов долларов, а за скачками наблюдали сотни миллионов зрителей из ста сорока стран мира. Соревнования проходили в ноябре как неотъемлемая часть и логическое завершение общенационального праздника в штате Виктория. На ипподроме Флемингтона в день проведения скачек проходили народные гуляния, карнавалы, дегустации блюд и напитков. Женщины щеголяли нарядами, поражая воображение своих спутников и журналистов, которые снимали мероприятие для трансляции по мировым спортивным каналам. Джанет уже представляла себя в новом платье от Марчезы Нотт под руку с Дуайтом во Флемингтоне, и вдруг все мечты разбились вдребезги.

«Нет, — молнией пронеслось в голове. — Как возможно не поехать? Ведь уже заказаны билеты на самолёт, забронированы номера в отеле, а лошадь из конюшни мистера Макгвайра является одним из трёх фаворитов, претендующих на выигрыш!»

— Я прошу вас, — светло-карие глаза Джанет умоляюще обратились к тому, кого она боготворила. — Вы должны присутствовать… Это же ваш успех! Вас будут снимать на камеры, у вас возьмут интервью журналисты! Вы будете держать в руках кубок, потому что я уверена: Мейден победит. Это золото, а не кобыла. Взгляните, сколько призов она выиграла для своего прежнего хозяина всего за один год скачек. Если бы мистера Финли не хватил удар, а его сын и невестка не оказались полными разгильдяями, коим плевать на достижения собственной семьи, не видать бы нам Мейден как своих ушей. Но они её продали, а вы очень удачно купили. Неужели теперь вы не желаете…

— Нет, не желаю, — грубо отрезал Дуайт, привычным нервным жестом проводя по своим коротко остриженным платиновым волосам. — Мейден выиграет со мной или без меня. Гринну вручат кубок, и он привезёт его. А я поставлю на полку, — и Дуайт кивнул в сторону стеклянного шкафа, где на многочисленных полках стояли выигранные его скакунами награды — изящные чаши, хрустальные сферы на пьедесталах, звёзды и полумесяцы, над которыми взлетали отлитые из золота изящные фигурки коней. — Милая, — Дуайт приблизился к Джанет и положил ладони ей на плечи мягко и ласково, отчего девушка разомлела, забыв все обиды, — пойми: мне уже скоро исполнится сорок. Я объехал весь мир. Меня ничем не удивить. Я всходил на высочайшие горы и спускался в самые тёмные пещеры планеты. Мегалиты Сибири, пирамиды Египта, рисунки Наски, цветение сакуры, антарктические льды, дебри Амазонки, кишащие змеями, непролазная тайга с её москитами и прочим гнусом — ничто не прошло мимо меня. Я лазал по дну океанов, снимая редкие виды рыб и кораллов на водонепроницаемые камеры. Меня один раз чуть не загрыз медведь, а ещё раз я едва спасся от акулы-людоеда. И, конечно, я присутствовал на Кубке Мельбурна много раз. Фрэнки и Джэн — мои красавцы и умницы, ныне оба почившие от старости, — выигрывали для меня. Джэн победила трижды. Фрэнки — дважды. Я был там с ними тогда, а теперь с Мейден — нет, не поеду. Передумал. Да и вообще планы поменялись.

«Если я попрошу поехать хотя бы ради меня, он ведь всё равно не послушает», — Джанет печально смотрела на шефа. Преданно, по-собачьи. Дуайт, будто заметив неладное, быстро отнял руки от её плеч. Отступил на шаг.

— Думаю, разговор окончен. Займись делами, детка. И да, сдай билеты или поезжай в Мельбурн со своим парнем. Только заранее предупреди, если поедешь.

Её будто по сердцу острым ножом резануло. «Я ему не нужна!»

— У меня нет молодого человека, — еле слышно выдавила Джанет. — Я одна. И всегда была одна, даже когда пришла работать к вам.

— Жаль! Но, думаю, это поправимо, ведь рыжие красавицы никогда не остаются одни, — так и не поняв тонкого намёка, Дуайт открыл бутылку и плеснул на дно бокала бренди. Выпил залпом и обернулся к Джанет. — Ты уже отослала мои запросы в бразильский и мексиканский яхт-клубы по поводу соревнований их гонщиков с нашими в следующем году?

— Да, мистер Макгвайр, — Джанет хотелось рыдать.

— Моей бывшей жене сделала денежный перевод со счёта, как я просил вчера?

— Да, сэр, — ещё тише раздалось в ответ.

— Чего ты вдруг заговорила со мной так официально? — расслабившись под воздействием спиртного, Дуайт бархатисто рассмеялся, потрепав Джанет по щеке, невероятно бледной под слоем румян. — Давай без официоза, по-простому, ведь ты — моя ближайшая и лучшая помощница.

— А если можно по-простому и без официоза, — неожидано осмелев, заговорила Джанет, с надеждой глядя на босса, — тогда… Я хочу сказать, что люблю вас! Полюбила с того самого дня, как впервые пришла в ваш офис на собеседование. Пожалуйста, не отвергайте меня!

Пальцы Дуайта внезапно разжались, и пустой бокал, дзынькнув, превратился в осколки, которые раскатились по цветному паркету.

— Я уберу! — Джанет присела на корточки, начиная подбирать осколки голыми руками. Неловко ухватившись за один, самый острый, ойкнула и прижала окровавленный палец к губам.

Дуайт, остолбенев, смотрел на её согбенную фигурку сверху вниз. Нет, эта девочка бесспорно хороша, потому он и выбрал её. Его покорили не только её усидчивость, внимание, исполнительность, беспрекословное послушание и нежный голос, сводящий с ума клиентов, но ещё и яркая внешность. Дуайт с юности млел от рыжих. Джанет была ярко-рыжей, тоненькой и стройной, как лозинка, но при этом с высокой красивой грудью и орехово-карими глазами. Она не полировала ногти и не залипала в планшет с утра до вечера вместо работы, как обычно делают другие красотки, знающие себе цену. Также она не выпивала тайком его спиртное, не спала с кем попало прямо на офисном столе и не закидывалась запрещёнными веществами, как её предшественница Эмилия, уволенная с треском год назад. Мечта, а не секретарь!

Почему же Дуайт медлил с ответом? Он и сам не знал. В последнее время он не хотел никого и ничего. Ему казалось, мир вдруг в одночасье померк, стал бесцветным и скучным. Ни алкоголь, ни никотин, ни даже марихуана, которую специально для него привозили друзья из Колорадо — ничто не могло его встряхнуть. Наверное, дело было в том, что за свои три с половиной десятка лет он повидал всё, перепробовал все виды отношений. Он экспериментировал со всем, с чем мог, и теперь ни один партнёр не удивлял его. Дуайт пресытился. Исчерпал свои желания. Он вёл бизнес, платил алименты Кларе, изредка виделся с Энтони и малышкой Джулией, но даже собственные дети перестали пробуждать в нём эмоции. С Кларой они давно стали чужими. Когда родился Энтони, чувства ещё искрили. А вот маленькая Джулия была лишь отчаянной попыткой Клары вернуть любовь мужа. Затея залатать дыры в рушащемся браке с помощью ребёнка с треском провалилась.

Вскоре после рождения дочери, всё посыпалось как карточный домик. Дуайт уже не мог стать таким, как в тридцать. А Клара потеряла терпение и нашла другого. Точнее, другой маячил на горизонте давно — с тех пор, как Дуайт стал больше времени проводить в поездках, на конюшнях или в яхт-клубе. Во время последней ссоры, случившейся год назад, Клара, вспылив, бросила Дуайту в лицо признание. По её словам, сосед Майкл хотел её любой — без косметики, с неидеальной после родов фигурой, усталой и некрасивой. А мужу она не была нужна даже свежей, подтянутой и молодой.

— Ты трахалась с Уилсоном? — уточнил Дуайт, выслушав Клару и совершенно позабыв, что сам неоднократно изменял ей в своих многочисленных поездках со случайными женщинами, а иногда от скуки и с мужчинами.

— Да!!! — выкрикнула Клара со злорадством. — Раз двадцать! И мне понравилось!!!

— Шлюха, — констатировал Дуайт и одним движением смахнул на пол семейное фото, стоявшее на журнальном столике в гостиной.

Снимок упал, рамка отлетела в сторону, стекло разбилось. Следом жалобно звякнуло об пол золотое обручальное кольцо, которое Дуайт снял с безымянного пальца и бросил жене под ноги. Клара, не оставшись в долгу, швырнула поверх осколков своё кольцо с бриллиантом. Оно закатилось под диван, да там наверное до сих пор так и осталось, если уборщица не выковыряла и себе не забрала. Дуайт не стал его искать.

На звон разбитого стекла и крик матери с террасы прибежал Энтони и вцепился в мать, словно желая её защитить. Истошно заплакала Джулия в своей колыбельке на втором этаже.

— Я подаю на развод, — спокойно сделал вывод Дуайт, ловя себя на том, что испытывает слишком мало эмоций. Да и гнев его словно разбился вместе с упавшим фото. — Собирай вещи. Я сниму тебе и детям номер в гостинице, а после бракоразводного процесса буду платить алименты. Ты сможешь переехать, куда пожелаешь. Не беспокойся, сумма будет достаточной, чтобы ты и дети ни в чём не нуждались. Только вот хотел бы я знать... Это мои дети? Или Уилсона?

— Урод бесчувственный!

Клара бросила на мужа последний взгляд, полный ненависти. Маленький Энтони всё ещё жался к её боку, испуганно глядя на Дуайта. Отчаянно закатывалась пронзительным рёвом Джулия...

Все эти воспоминания болезненной стрелой вонзились в мозг Макгвайра. А ведь Клара, как Джанет сейчас, когда-то работала у него секретарём. Тоже была огненно-рыжей, влюблённой и нетерпеливой. Тоже первая сделала признание, но тогда Дуайт был куда живей и сговорчивей. У него имелись желания, и он соблазнился. Кларе тогда едва исполнилось двадцать два. Спустя пару месяцев после начала их неформальных отношений она принесла Дуайту в кабинет тест с двумя полосками, после чего он принял решение жениться. Подумал, что наверное пора, ведь почти все его друзья обзавелись семьями.

«Твоей Джанет сейчас, между прочим, тоже двадцать два, — прокомментировал ехидный голос в голове Дуайта. — Давай, не стесняйся. Заделай ей сына. Девчонке понравится! А потом ты и на ней женишься, спустя шесть лет она трахнет соседа, возможно, даже того же самого Майкла Уилсона, ты подашь на развод и будешь платить ей алименты».

«Отвали, — ответил своему незримому альтер-эго Макгвайр. — Без тебя тошно».

Брак с Кларой закончился безобразно, и повторения Дуайт не желал. Все эти связи, признания в любви теперь лишь отталкивали его. Как же поступить с Джанет? Она — отличный сотрудник, но вот эта её влюблённость, на которую он не может ответить, будет им обоим только мешать.

«Уволить или подождать?» — он стоял и бесстрастно смотрел на застывшую на корточках Джанет, которая дула на порезанный палец. На паркет медленно стекала кровь.

— Прекрати заниматься ерундой и позови уборщицу, — как можно холоднее промолвил Дуайт. — Ты мне нужна целой. Твои пальцы слишком ценны для работы на компьютере, чтобы их вот так глупо резать.

Джанет не выдержала и зарыдала. Это было невыносимо! Полное равнодушие к ней в совокупности с трогательной заботой о её порезанной руке. От этого сочетания ей было лишь вдвое больней.

— Я сказала, что люблю вас, — не двигаясь с места, проговорила Джанет, сжавшись в комок.

— Я слышал, — раздалось над её головой спокойно и почти равнодушно.

— И каков ваш ответ… сэр?

Она уже всё понимала, но нечто внутри побуждало идти до конца. Заставить его сказать. Дуайт молчал, наблюдая за тем, как красные капли падают на пол его кабинета всё реже и медленнее. Ранка Джанет подсыхала, покрываясь корочкой.

— Я хочу сделать вид, будто ты этого никогда не говорила. Сделаешь одолжение? Иначе мне придётся тебя уволить, а я не хочу тебя терять. Ты — моя лучшая помощница за последние семь лет. Где я другую такую же найду?

— Но я не прошу ничего и не стану просить никогда, — не сдавалась Джанет. — Ни белого платья, ни официальной церемонии. Я не планирую заводить детей. Я ничем не обременю вас. Буду вашей тенью, служанкой, тайной любовницей — кем захотите. В лепёшку ради вас расшибусь.

— В том-то и дело: я ничего не хочу, — отрезал Дуайт. — Понимаешь? Дело не в тебе. Дело во мне. Будь умницей, найди себе парня и говори это всё ему. Закроем тему.

Джанет медленно поднялась на ноги. Голубые глаза Дуайта смотрели словно сквозь неё. "Будто сквозь табуретку или кресло", — поняла Джанет. Тот, кого она любила больше всего на свете, действительно её не хотел. Для него она являлась полезной функцией. Офисной мебелью.

— Я сдам билеты и отменю бронь. И уборщицу позову, — произнесла Джанет упавшим голосом, выходя из кабинета.

— Да, будь добра, — прежним официальным тоном промолвил Дуайт ей вслед.