ГЛАВА 9

Сзади я почувствовал движение — Войцех достал из кобур пистолеты. Бандит замер, как вкопанный.

— Что?! — я продолжал выбранную линию поведения. — Думал тебе бараны попались?! А?!

С самым уверенным видом, поднял куртку, отряхнул и надел. Войцех продолжал держать местных ордынцев на прицеле. Выяснять, имелся ли и у них огнестрел, не хотелось, поэтому надо было убираться, пока выдалась возможность.

Мы стали не спеша перемещаться к ближайшему свободному проходу между шатров. Бандиты шли за нами, сохраняя дистанцию.

Я сильно сомневался, что нам дадут далеко уйти. Поэтому, как только выдалась возможность сделать ноги, проговорил напарнику:

— Валим!

И в следующую секунду мы с ним лежали на земле, придавленные и обездвиженные. Чьи-то колени впивались мне в рёбра, а руки стискивали запястья. На нас напали с боков — за шатрами поджидала засада. Я попытался вырваться, рядом слышалась возня — Войцех тоже сопротивлялся. Силы были неравны, к тому же остальная часть банды вместе с главарём уже подходили. Воображение нарисовало жуткую картинку, как лезвие кривого ножа бородача касается моей шеи. Начинает резать. Я закричал. Панический страх захлестнул с головой, одновременно лишая сил и придавая их. Я извернулся ужом, сумел подтянуть ноги под себя и встать на колено. Потом резко распрямился, ударив одного из напавших головой в лицо. С удовлетворением почувствовал, как с влажным хрустом сломался чей-то нос и услышал вскрик. Одна рука освободилась, и я смог начать бить второго врага. В челюсть, в кадык, снова в челюсть. Отвлёкся, сильным пинком сбросил одного из двух оседлавших Войцеха бандитов, снова вернулся к своему. Пустил в ход колени, двинув в пах. И тут же получил мощнейший удар в голову, от подоспевшего главаря. Всё вокруг посерело и завертелось. Я упал. Начал вставать и сквозь пелену различил на земле перед собой черное пятно, по форме похожее на пистолет. Должно быть один из тех, что были у Войцеха. В отчаянии бросился вперёд, подхватывая предмет, и сразу развернулся к противнику. Пальцы нащупали спусковой крючок. Нажал на него без раздумий. Грохнул выстрел.

— Стоять! — истошно завопил я, целясь в бандитов. — Войцех! Отпустите его!

Зрение начало проясняться. Я смог, наконец, различить главаря и направил ствол ему прямо в лицо.

— Войцех! Где Войцех?! — я бросил быстрый взгляд в сторону и увидел напарника, стоящего на коленях, с заломленными руками, задранной головой и приставленным к горлу ножом. — Пустили его! Быстро! У меня в пистолете восемнадцать патронов!

Хватит на всех! Даже дважды! Убью всех!

На всякий случай повторил последние слова на английском и урду. Поняли или нет, не знаю. Плевать! Я снова перешёл на русский:

— Начну с тебя! — опять посмотрел на главаря. — А стреляю я, как демон!

Они не двигались. Всё зависело от решения их предводителя. А я уже прикидывал в каком порядке буду валить гадов. Жду десять секунд и открываю огонь. Мысленно начал считать:

Десять.

Взглядом целился каждому в грудь, и, вопреки тому, что сказал, первым собирался прикончить того, кто держал нож у горла Войцеха.

Девять.

…в следующий раз обязательно буду обращать внимание на приметы!

Восемь.

…если выживу, конечно.

Семь.

…проклятое задание.

Шесть.

…надеюсь, Войцех готов.

Пять.

…я постараюсь успеть.

Четыре.

… часть сразу разбегутся в стороны, сложно будет попасть.

Три.

…главарь, наверняка, бросится ко мне.

Два.

Стоп! В голову мне пришла неожиданная мысль.

— Мэтт! Мэтт! — воскликнул я.

Как же его там… а-а-а, проклятье!

— Адамс! Мэтт Адамс!

Я хватался за соломинку.

— Мэтт Адамс! Он заказчик!

Я не спрашивал — утверждал! Это был последний шанс. Либо я прав, либо сейчас начнётся бойня.

Если Клара пробралась на самолёт, чтобы остановить передачу конверта…. Кстати, а как она планировала это сделать?... То мог и её хахаль подстраховаться со своей стороны.

И пацан украл именно куртку, где пилоты обычно держат важную почту, а не кошелёк с пояса. Вычислить, что мы остановимся в Карачи не так и сложно. Всё сходилось… или мне просто хотелось в это верить.

По лицу главаря понять не получалось, верна ли моя догадка. Да он банально мог не знать имени нанимателя. Получить деньги и приказ останавливать всех забарьерщиков сегодня. Или Клара выдумала клан Адамсов, которому якобы грозила опасность… Мэтт мог не принадлежать к тому клану. Да бандиты банально могли не понимать русский!

— Если Мэтт заказчик, то у меня к нему дело! Клара у меня! Она у меня! И эта информация стоит в десятки раз больше, чем то, сколько вам заплатили за нас. Письма у меня тоже нет!

Я распахнул куртку и показал прожжённый карман.

— Если вы тронете хоть одного из нас, девчонка умрёт! По вашей вине! Тогда смерть от моей пули покажется вам милостью! Того, кто будет повинен в смерти Клары не просто убьют — его сотрут с лица земли! Уничтожат всех родных, друзей, знакомых, всех!

Я блефовал, выдумывал, выстраивал гипотезу на ничем не подкреплённых предположениях и догадках.

Главарь по-прежнему не реагировал. Требовалось пойти на ещё больший риск:

— Не веришь? Ладно! — я вздёрнул подбородок и опустил пистолет. — Давайте, делайте своё дело. А потом живите в страхе, сколько сможете. Уверен, продлится это недолго!

Краем глаза я заметил, как некоторые из бандитов начали переглядываться между собой.

Неужели угадал?!

Я погнал эти мысли прочь, чтобы не сглазить. И ждал, приготовившись стрелять, как только пойму, что ошибался.

Бандит слева от главаря что-то прошептал тому на ухо. Предводитель нахмурился, что-то сказал в ответ, потом посмотрел на меня:

— Клара сидит сейчас у «Хайяма», — на ломаном русском проговорил главарь. — Я убью вас и отвезу её к Адамсу. И получу большую награду.

Да! Да! Да! Чуть не подпрыгнул от радости. Вместо этого рассмеялся:

— Ты принимаешь меня за идиота? За ужином я дал ей яд. Можешь узнать у владельца «Хайяма» о секретном ингредиенте в щербете, что он ей принёс после ужина. Клара — моя страховка! Что это был за яд — знаю только я. И о том, какое противоядие ей дать завтра в Кейптауне, тоже знаю только я!

Спасибо старик Шекспир, а владельцу «Хайяма» — поделом. Без него точно не обошлось.

— Как думаешь, почему мы её оставили одну? Потому что уверены, что никуда она не денется. Тебе решать, что выбрать: заработать огромные деньги или сдохнуть.

Наконец я заметил на лице главаря признаки сомнения. Отлично! Надо закреплять успех:

— А теперь отпусти моего напарника! — я перевёл взгляд на бандита, всё ещё угрожающего Войцеху. — Быстро, я сказал!

Тот бросил взгляд на предводителя. Я намеренно не смотрел на того, чтобы показать, насколько уверен в себе, и надеялся, что мой блеф сработал. Сейчас главарь сделает знак и, либо Войцеха отпустят, либо напарник умрет, а следом, вероятно и я.

Сердце замерло. Почти как в Барьере. Я бросил яростный взгляд на главаря, и увидел, что тот, наконец, поверил. Коротким кивком он велел выполнить моё указание.

Войцеха отпустили. А сердце у меня в груди снова начало биться. Напарник медленно поднялся и подошёл ко мне. В руке он сжимал кожух ствола от второго пистолета. По шее стекали две струйки крови от пореза.

Мы уходили, не оглядываясь. Когда вернулись к ресторану, Клара подскочила и воскликнула:

— Что случилось?! Это вас мальчишка так отделал?!

Я поискал взглядом хозяина, но того и след простыл. Разумеется. Ну ничего, моя «благодарность» его ещё настигнет.

— Уходим.

Без особых церемоний взял девицу за локоть, и мы направились в аэропорт. По пути мне казалось, что все на нас смотрят. Переглядываются, кивают, о чем-то шепчутся, указывают пальцами. Я зыркал по сторонам, выискивая угрозу. Даже оказавшись на территории аэродрома, я продолжал одной рукой сжимать пистолет, а другой — локоть девушки. На полпути к самолётам она не выдержала:

— Пусти! Мне больно! Пусти!

Выдернула свою руку из моей.

— Больно?! — меня вдруг накрыла волна ярости. — Больно?! Может ножом по горлу будет не больно? А?! Вы со своим женишком уже достали!

Схватил её за плечи и встряхнул.

— Вам плевать на человеческие жизни, плевать сколько народу умрёт, чтобы вы были «счастливы»! Готовы поддерживать войну между своими кланами, жертвовать людьми, убивать! Что ты качаешь головой? Разве не так? Не так?! Как ты хотела остановить меня? Что ты хотела сделать?! Отвечай! Вряд ли ты рассчитывала на одни лишь слова! Отвечай! Или я продам тебя прямо здесь и сейчас какому-нибудь торговцу запрещенным товаром! За твою смазливую мордашку дадут неплохие деньги! А нам они теперь понадобятся, чтобы скрываться от людей Джеремайи.

— Ты дал слово! Ты дал мне слово, что отвезёшь в Кейптаун! — воскликнула она.

— Отвечай! — заорал я ей в лицо.

Служащие аэродрома, ставшие невольными свидетелями сцены, стали кучковаться, негромко переговаривались и вот теперь уже точно показывали пальцами. Только мне уже было всё равно. Войцех стоял рядом и не вмешивался.

— Что ты хотела сделать? — продолжал наседать я. — Перерезать мне горло, когда приземлимся? Пристрелить? Отравить? Что?! ЧТО?!

На самом деле я не ждал ответа. Он был мне неважен. Но я его получил:

— Взорвать! Ясно?! Я хотела тебя взорвать! — она тоже начала кричать. — Я просто не успела убраться с твоего вонючего самолёта! И да, мне плевать, сколько людей сдохнет! И на тебя плевать! На всех!

Она со злостью смотрела мне прямо в глаза.

В этот момент я вдруг почувствовал опустошение. В груди словно пустота образовалась, в которой исчезли все эмоции и чувства, кроме недоумения. Я никак не мог понять, как что-то настолько милое, может быть столь ужасным?

Отпустив девчонку, я отвернулся и продолжил шагать к самолёту. Забравшись на борт, я подошёл к стеллажу, где пряталась Клара и выгреб все вещи. Какое-то время я сидел молча. Потом взял в руки свёрток из вощенной бумаги с торчащими проводами.

Меня действительно хотели взорвать. Понадобилась почти минута, чтобы прийти в себя. Я посмотрел на Клару, но она прошла мимо меня, сразу в кабину. Я положил взрывчатку обратно и закидал вещами.

Оставаться в Карачи не имело смысла, да и не хотелось.

«Шмель» и «Беркут» уже получили всё необходимое обслуживание, поэтому мы решили взлетать.

Занимался рассвет. Впереди нас ждал ещё один Барьер, а после… как обычно — не угадаешь.

На автомате провёл предстартовую подготовку. Размеренное урчание двигателей меня немного успокоило, но на душе всё равно было погано. Тягостные мысли не оставляли. Хуже заказа мне не попадалось за всю карьеру контрабандиста. И ещё неизвестно, чем всё закончится.

— Нужно было оставить тебя в Калькутте, — проговорил я негромко, но не сомневался, что Клара меня услышала и поняла.

Убрал тормоз, и «Беркур» устремился вперёд.

Набрав высоту и согласовав курс с Войцехом, я включил автопилот, вздохнул и расслабился. Тишина и отсутствие движения в соседнем кресле меня насторожили. Я быстро посмотрел на Клару.

Взгляд девушки был устремлён вперёд, руки лежали на коленях, губы чуть приоткрыты, а по щекам катились слёзы.

В Джибути обошлось без происшествий. Дали взятку начальнику аэродрома, внесли церемониальное пожертвование в казну Пиратского короля, заплатили официальную пошлину за нахождение на территории Сомалийской Пиратской Республики и купили за баснословные деньги несколько сувениров у обслуживающего персонала. После чего нам организовали столик с яствами, среди которых преобладали фрукты и мясо, прямо на взлётно-посадочной полосе. Так что мы могли вкушать и одновременно наблюдать, что делают с нашими самолётами. Клара почти ничего не ела. После взлёта из Карачи мы обмолвились лишь парой слов, что меня вполне устраивало. Хотелось уже поскорее добраться до Кейптауна и распрощаться с ней навсегда.

— Как думаешь, — спросил Войцех, — нас будут встречать?

— Ни капли не сомневаюсь. Её женишок наверняка уже позаботился, — я кивнул в сторону девушки. — Встретят с цветами и фанфарами.

Напарник с хрустом откусил фрукт, отдалённо напоминающий яблоко. При этом в воздухе поплыли запахи дыни и ванили. Надо будет прикупить таких пару корзин.

— И как поступим? — поляк смотрел как служащие подогнали к его «Шмелю» заправщик и тянули шланг.

— А раструб не большеват? — я тоже с любопытством наблюдал за действиями техников.

— Раза в полтора.

— Как думаешь, через сколько догадаются?

Войцех пожал плечами, прищурил глаз, словно целился, потом сказал:

— С третьей попытки.

— Ты о них лучшего мнения, чем я.

Понятия не имею, что творилось в головах парней, но они пытались приладить шланг к горловине бака самолёта целых пять раз, прежде чем догадались, что взяли раструб неверного размера. Забавно, что при этом они оголтело кричали, комично размахивали руками и отвешивали друг другу подзатыльники. Вероятно, после одного из таких ударов шестеренки их соображалок встали на место и двое из трёх заправщиков убежали в ангар за другим шлангом.

— Я прилетал сюда раз десять, наверное, — с ноткой восхищения проговорил напарник. — И почти каждый раз одно и то же.

— Может быть им память стирают, как в фильмах? День отработали — память долой.

— Загадка такая же неразрешимая, как и появление Барьеров.

— Начальник аэродрома сменяется каждые несколько месяцев, — вдруг мрачно проговорила Клара, — и приводит с собой всю родню, выгоняя прежних работников. Вполне возможно, они и самолёты вблизи видят первый раз в жизни. Для них главное — успеть продать как можно больше сувениров, пока начальник аэродрома не сменился.

Почувствовав лёгкий укол стыда, я скривился, как от кислого, а Клара, не глядя на нас, взяла гроздь мелкого винограда, потом с отрешенным видом стала отрывать ягоды и бросать их перед собой.

Грусть — печаль. Прям слёзы наворачивались от одного взгляда.

Я презрительно фыркнул и склонился к Войцеху:

— Улетишь вперед, сядешь раньше, — проговорил шепотом, — почувствуешь неладное — ждёшь. Если прокатит и не поймут, что мы вместе, тогда прикроешь.

Напарник некоторое время размышлял, затем кивнул:

— Добро. А ты?

Указав взглядом на девушку, я сказал:

— Пока она с нами, не тронут. Надеюсь. Потом, я на встречу, а ты с ней останешься. Как вернусь — пусть валит на все четыре стороны.

— А если отомстить захотят?

— Тогда она будет только мешать.

— Если что, куда будем уходить?

— Какой Предел там ближайший?

— Штормовой на востоке и Туманный на западе, южнее — Антарктида. Либо опять через всю Африку лететь.

— Либо через Африку, — в задумчивости повторил я.

Ни один из вариантов не радовал. Если придётся драпать, а скорее всего так и будет, то Барьер станет нашим спасением, потому что в отличие от шурдо-сомалийского Предела, здесь авиация имелась. И пусть не настолько развитая, как у нас, но вполне способная доставить серьёзные неприятности. Оставался вопрос: какой Предел для побега выбрать? Антарктида отпадала сразу. На севере же Барьер был слишком далеко, а значит велик шанс, что нас либо собьют с земли, либо нагонят в воздухе. По обе стороны Африканского Предела располагались небольшие океанские Пределы практически без суши — лишь по несколько островов в каждом. В одном почти всегда штормило, в другом постоянные интенсивные испарения укрывали большую часть Предела слоем грозовых облаков. Я в них не бывал, но Фрэнк и Элис рассказывали, что едва выбрались из Штормового. То ли из-за постоянных бурь, или по какой-то другой причине, но турбулентность там просто дикая, и если «Беркут» должен справиться, то «Шмелю» Войцеха придётся весьма несладко.

И я также хорошо помнил, как Хавьер весьма красочно отзывался о своём посещении Туманного. Самолично видел его самолёт после того полёта, весь в подпалинах от исхлеставших молний, один двигатель сгорел, кое-где оплавился металл обшивки. Зрелище жуткое.

В общем, я даже не знал, чего мне хочется больше: бросить «Беркут» под молнии, и, возможно, зажариться вместе с ним, или испытать свой самолёт на прочность.