Глава 3

Женя проснулась только под вечер. Пробралась на кухню и налила стакан чая. Видимо, услышав звук, в комнату тут же вошли дед и бабушка.

— Как ты себя чувствуешь, Женечка? – с беспокойством в голосе поинтересовалась Екатерина.

Женя, вымучив улыбку, пробормотала:

— Уже лучше. По крайней мере, голова не трещит. Сколько я проспала?

— Почти весь день, — ответила Катя. — Мы ждали, пока ты проснешься, чтобы поговорить с тобой.

— А это не может подождать? — Женя перевела усталый взгляд с деда на бабушку. — Мне сейчас не до разговоров.

— Женя, это очень важно, — произнес Петр и жестом указал внучке присесть.

— Ну, раз дело не терпит отлагательств… — Женя вздохнула и нехотя подчинилась. — Выкладывайте.

— Женя, понимаешь, речь пойдет о твоих родителях, — продолжал Петр. Покосился на супругу, которая тихонько встала позади внучки и положила руки ей на плечи.

— А что нового вы о них можете сказать? — Женя хмуро наблюдала за тем, как дед пытается найти подходящие слова. — Они давно умерли.

— Ты не знаешь всей правды об их гибели.

— Как это?..

— Они вовсе не разбились на самолете. Их убили.

— Дед, что ты такое несешь?! — закачала головой Женя: — Как?! Кто их убил?!

— Ты слышала о таком человеке, Леониде Оболонском?

— Это миллиардер из России, на данный момент проживает в Англии, у нас таких сейчас много, — пожала плечами Евгения. — Но каким образом он связан с родителями?..

— Жень, твой отец, Никита Осипов, и Леонид Оболонский были совладельцами одной очень крупной компании по добыче нефти в Сибири, — не желая растягивать, прямо заявил Петр, не спуская взгляда с внучки.

Женя расширившимися глазами смотрела на деда.

— Компания быстро развивалась, — продолжал он. — Но за все в этой жизни приходиться платить. Кому-то они перешли дорогу, и… посыпались угрозы. И вот тогда произошло самое страшное. Оболонский кинул твоего отца и, переведя все деньги за границу, скрылся в Англии, оставив Никиту разбираться с проблемами. Не получив денег, бандиты просто расстреляли машину, в которой ехали… твои… родители. Благо, тебя в этот момент с ними не было, ты была у нас.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — прошептала Женя, не в силах пошевелиться. — Зачем… я же думала, что они погибли в авиакатастрофе… — Она вдруг полоснула деда яростным взглядом и, резко вскочив, закричала: — Так зачем сейчас?! Зачем сейчас вы мне все это рассказываете?! Не понимаете, что мне и так тяжело? Добить меня хотите?!

— Женечка, мы… — Екатерина попыталась обнять внучку, но Женя вырвалась и, глотая слезы, продолжила:

— Что?!. За что вы меня так…

— Жень, мы бы никогда, слышишь? Никогда не рассказали бы тебе эту грязную историю, если бы не завещание Оболонского! — Петр полными боли глазами смотрел на Женю.

— О чем ты?.. — тихо спросила Женька.

— Видимо, совесть замучила этого человека, и он отписал тебе свое состояние.

Перед глазами поплыло. Женя судорожно схватилась за спинку стула и прошептала:

— Что это значит?

— Это значит, что ты являешься законной владелицей всего состояния Леонида Оболонского, — ответила за супруга Екатерина, видя, что у того уже нет сил что-либо объяснять.

Женя подняла затуманенный взор на родственников. Молча кивнув, развернулась и ушла к себе в комнату.

— Женя! — Бабушка хотела последовать за внучкой, но рука Петра остановила её.

— Не стоит, Катя. Она должна побыть одна. Слишком много информации. Слишком много событий…

Немного поразмыслив, она согласно кивнула.

***

Огромный портрет посреди гостиной. Глеб сидел напротив, развалившись на белом диване и потягивал виски. Взгляд его ледяных глаз неотрывно блуждал по портрету. Леонид Оболонский. Его любимый родственник, который оставил его ни с чем. Смешно, но дом, в котором он вырос, который считал родным, теперь принадлежит маленькой выскочке, каким-то чудесным образом ставшей владелицей состояния Леонида. Он это просто так не оставит. Так просто не сдастся.

— Празднуешь победу, братец? — вдруг раздался насмешливый голос над ухом, а цепкие пальчики опустились на его плечи.

Глеб даже не обернулся. Лишь усмехнулся и ответил:

— А ты, наверное, и рада, милая сестричка! Только и ждёшь повода, чтобы подколоть меня.

— Ну что ты, Глеб, — симпатичная черноволосая девушка села рядом с ним и язвительно ухмыльнулась: — Ты же знаешь, как я люблю своего старшего братца. И как я переживаю оттого, что покойный дядюшка так ловко прокатил тебя с наследством!.. Он, наверное, на небесах так потешался в тот момент, когда читали завещание!..

— Марго, в кого ты такая ядовитая? — поинтересовался Глеб и отпил большой глоток виски.

Маргарита Оболонская фыркнула и весело провозгласила:

— Наша семья отличается этим, очень редким, даром, милый братец. Я думала, ты знаешь об этом!..

— Да, но никто ещё не додумался применять этот дар против меня, — глаза Глеба зловеще сверкнули.

— Ты что, меня пугаешь? — невинным голосочком спросила Маргарита. — А мне всегда казалось, что к тому времени, когда людям исполняется двадцать один год, они перестают бояться чудовищ под кроватью и демонов в темноте! И ты, кстати, к ним никакого отношения не имеешь. Ты всего лишь главный неудачник семьи.

Лицо Глеба потемнело, но он промолчал.

Увидев, что она достигла желаемого результата, то есть, вывела брата из себя, Марго звонко засмеялась и добавила:

— А как же дядюшка будет потешаться, когда в этот дом приедет его новоиспечённая наследница и выгонит тебя из дома, который ты всегда считал своим!

Этого Глеб стерпеть уже не смог. Он вскочил с дивана и смерил сестру яростным взглядом:

— А я буду веселиться, когда за мной последует вся моя «любимая» семейка, включая тебя, Марго! — процедил сквозь зубы он.

Затем вышел вон.

Оставшись одна, Маргарита усмехнулась и проговорила:

— Нет, Глеб, меня она не выкинет, в отличие от всех остальных…

В следующее мгновение, в гостиную снова вошли.

— Опять ты занимаешься своим любимым делом, сестричка?

Марго обернулась и увидела Даниила, ещё одного «достойного» представителя их семьи.

— Чем же, братец?

— Не притворяйся, дорогая. – Он был единственным светловолосым среди её брюнетов-братьев. Парень присел на краешек дивана и очаровательно улыбнулся. — Ты же обожаешь злить нашего старшенького. Глеб только что пулей вылетел из гостиной, еле сдерживаясь, чтобы по пути кого-нибудь не отдубасить.

— Бьюсь об заклад, Данечка, что ты, едва завидев «нашего старшенького», спрятался за ближайший стул, чтобы, не дай Бог, не попасться ему на глаза, — проворковала Маргарита. – М-м-м, ты же у нас такой нежный…

— Не язви, Марго, я не Глеб, меня не выведешь из себя такими штучками. — Даниил посмотрел на сестру своими голубыми глазами и покачал головой. — Ну, так что же послужило причиной такого скверного настроения у братца? Рассказывай.

— Я только напомнила ему о новой наследнице, которая скоро приедет и выпроводит его из его же собственного дома! — усмехнулась Маргарита.

— Это больная тема. Поморщился Даня. — Причём не только у Глебушки. Мама при упоминании об этой девчонке просто звереет. Да и нам, кстати, тоже грозит выселение.

— Брось, Даня, — засмеялась Марго. — Уж тебе-то, с твоим даром обольстителя, ничего не грозит. В два счёта эта провинциалка окажется у тебя в постели.

Оболонский удовлетворённо хмыкнул. А его сестра права. Следует воспользоваться своими умениями себе во благо, а благо это кроется в девушке по имени… А он даже её имени не запомнил, но скоро, очень скоро, узнает…