Глава 4

Женя лежала на кровати, взгляд её блуждал по потолку. Она пыталась понять, в какой миг вся жизнь её пошла кувырком, и кто в этом виноват. В день смерти Димы? В день смерти родителей? Или в тот самый миг, когда лучший друг и партнер отца трусливо сбежал из страны, оставив папу один на один с бандитами, требовавшими огромные деньги?.. Которые, между прочим, Оболонский сам же и украл… И попытался загладить вину перед ней. Был бы этот человек жив, Женя, не раздумываясь, плюнула бы ему в лицо. Но его, чёрт, нет в живых.

Женя прикрыла глаза и прерывисто вздохнула. Так вот, значит, почему ей снится этот странный сон о родителях: черный Мерседес несется по автостраде на огромной скорости, на переднем сиденье сидят мама и папа, о чем-то оживленно разговаривая. Потом мама поворачивается к ней и, ласково поправляя её выбившийся локон, говорит: «Женечка, ты же у нас самое дорогое, что есть на этом свете. И никакие богатства это не изменят. Мы всегда будем любить тебя». Затем она чувствует, как исчезает из машины, одновременно ощущая безумное одиночество и боль утраты…

Она осталась жить.

А родители погибли.

Их больше нет.

— Мамочка, — тихонько прошептала Женя в пустоту. — Как мне быть? Что я должна делать?

Но ответом ей была тишина, и лишь поднявшийся ветер завывал за окном…

***

Итак, она, Евгения Осипова, стала наследницей старинного особняка в пригороде Лондона и огромного состояния в несколько миллиардов долларов.

В завещании Леонид указал на то, что признает её не только владелицей всего имущества, но и своей фамилии, то есть, признает её дочерью, а значит — прямой наследницей. И, как пояснил поверенный, сделано это было на тот случай, если кто-то из многочисленных родственников вознамериться опротестовать данное решение.

Женя сидела в кресле и внимательно слушала поверенного, великолепно изъяснявшегося на русском языке. Англичанина в нем выдавал разве что небольшой, едва уловимый акцент. Рядом на диване расположились Петр и Екатерина, ошеломлено переглядывающиеся, когда поверенный оглашал список всего, что унаследовала их внучка.

— … и, исходя из вышесказанного, Вы вступаете во владение всем вышеперечисленным с этой минуты. У меня имеется билет на самолёт до Лондона, на завтрашнее утро, но если Вы желаете отсрочить поездку в связи со сложившимися обстоятельствами, можно обменять его на более позднюю дату, — закончил свою речь Чарлз Роналд — невысокий седоволосый мужчина лет шестидесяти.

— Нет, спасибо, всё в порядке, — произнесла Женя, вздохнув. — Я поеду завтра. Меня всё устраивает.

— Что же, замечательно. — Чарлз улыбнулся и отдал ей необходимые документы. — Желаю Вам удачи.

— Спасибо, — сказала Женя и встала, чтобы проводить поверенного.

Мужчина тоже поднялся, и они направились к двери. Уже у самого выхода, он тихонько проговорил:

— Будьте осторожны, Евгения.

— О чём вы? — не поняла девушка.

— Об этой семье, — мужчина с сочуствием посмотрел на неё. — Они очень расстроились, что это наследство достанется Вам, а не старшему сыну Владимира Оболонского, который и считался основным наследником.

Женя рассеянно кивнула, а затем закрыла дверь за уже вышедшим поверенным покойного Леонида Оболонского.

Вернувшись в гостиную, она присела на диван и молча вздохнула.

— Женечка, ты, правда, решилась принять наследство? — Екатерина неуверенно взглянула на внучку.

— Да, бабуль, — уверенно кивнула Женя, а в глазах её на мгновение промелькнула злоба. — Если из-за Оболонского погибли мои родители, то я не вижу ничего предосудительного в том, что именно я стала наследницей этого человека. В конце концов, основой для его теперешних миллиардов были деньги, сворованные у моего отца. Значит, всё справедливо.

Петр и Екатерина в недоумении переглянулись — такой ожесточенной они свою внучку ещё никогда не видели.

Женя подняла взгляд на деда, и тот вдруг увидел сходство выражения её глаз с глазами своего сына. Он был такой же упертый и решительный, что его в итоге и сгубило. Как бы его дочь не пошла по тому же пути. Опасно ввязываться в авантюры.

— Женя, а может… — начал было он, но был прерван:

— Я решила, дед! — звонкий голос Жени разнесся по комнате. Она встала, вздернула голову и добавила: — Завтра я вылетаю в Лондон и вступаю в права наследования.

Женя встала и собралась покинуть гостиную.

— Тебе помочь собрать чемоданы, солнышко? — предложила Екатерина, но Евгения отрицательно покачала головой:

— Нет, не нужно, спасибо. Я справлюсь сама.

Она стояла одна посреди комнаты в полной темноте и теперь могла, наконец, скинуть маску человека, не падающего духом. Бросившись на кровать, Женя закрыла лицо руками, сдерживая слёзы. Знали бы дед с бабушкой, как тяжело ей далось это решение… Уехать… Как хотелось ей остаться дома, рядом со своим прошлым, со своими воспоминаниями… с воспоминаниями о Диме…

Но в тоже время она понимала, что жить так больше нельзя. Нельзя жить прошлым. Пора изменить что-то в жизни и уехать подальше от Екатеринбурга, подальше от своей боли. А наследство? Это наследство ей было совершенно ни к чему, и она с радостью бы отказалась от него, но завещание устроено таким образом, что она не имеет права этого делать, иначе все деньги уйдут в один из благотворительных фондов, учреждённых Леонидом Степновым. Тогда её точно его семья не простит. Наследство сможет получить лишь её ребёнок, которого она, в ближайшее время не планировала. Этот человек составил завещание, словно зная, что она непременно откажется от него, и сделал всё, чтобы это не случилось.

«Конечно, знал, — думала Женя, — но раз уж так все случилось, я должна попробовать начать жизнь сначала».

Только вот она понятия не имела, какой эта самая жизнь будет…

Следующий день в особняке Оболонских прошёл в томительном ожидании приезда «наследницы». Ева без конца истерила и пила валерьянку, Даниил репетировал свою самую обворожительную улыбку, на которую только был способен, а Маргарита ходила по дому в поисках новой жертвы для издёвок, поскольку Глеб куда-то исчез. В итоге девушка наткнулась на Алексея, самого младшего из своих братьев. Тот не разделял всеобщей паники и спокойно пил кофе в столовой.

— А ты что не репетируешь улыбочку, которой одаришь нашу новую сестренку? — фальшиво улыбаясь, поинтересовалась Маргарита, бесцеремонно нарушая уединение Алексея.

Молодой человек скептически посмотрел на сестру:

— Ты о чём?

— Я о наследнице!.. И о том переполохе, который она устроила в доме.

— Переполох устроили все вы, а не бедная девушка, — проговорил Леша.

Марго раздражённо поджала губы:

— А ты, как всегда, в своём репертуаре, братец. Прямо-таки сама доброта!

— А ты что, считала, что я уподоблюсь всем вам и буду поносить ее, на чём свет стоит?

— Ну что ты, Лешенька! Как я могла такое подумать? Ведь ты не такой, как все остальные, — презрительно фыркнув, выдала Марго. — Тебе бы в священники стоило податься, помогал бы заблудшим душам обрести себя.

Алексей, словно бы не замечая обидных слов сестры, просто сказал:

— Если честно, то мне очень интересно познакомиться с новой родственницей. И я не волнуюсь, как вы все о своей заднице.

— Ну конечно, чего тебе волноваться, ты всё равно деньги никогда не получишь, — хмыкнула девушка, проведя пальчиком по плечу Алексея. — Ты всего лишь третий сын, пусть и самый любимый нашим дорогим папочкой.

Выражение лица его осталось непроницаемым.

— Марго, ты же прекрасно знаешь, что это меня совершенно не интересует. — Сняв руку сестры со своего плеча, ответил он. — Мне не нужно наследство. И тебе не удастся вывести меня из себя — это ты тоже знаешь. Ты хотела посплетничать со мной о об этой девушке? Не выйдет. Найди другого собеседника, который сможет поддержать твоё мнение о наследнице.

— А с чего ты взял, что я плохо о ней думаю? — Маргарита изумлённо изогнула брови. — Я, наоборот, собираюсь подружиться с ней!

— Конечно, — усмехнулся Леша. — Как и все в этом доме.

Маргарита ничего не ответила и лишь презрительно усмехнулась в ответ.

— Кстати, мне сегодня Виолетта звонила. Сказала, что скоро приезжает из Гарварда, — как бы между прочим вспомнил Алексей, и Марго резко изменилась в лице, от нахальной улыбочки не осталось и следа.

— И зачем ты мне это рассказываешь? — гневно прищурив глаза, прошипела она.

— Ты же всё-таки её сестра…

— Да, как ты, Глеб и Даниил — её братья! А мне наплевать на то, что она приезжает, хотя, если честно, неприятно будет видеть её в нашем доме. Лучше бы оставалась в своём Гарварде.

— Но там каникулы начались, — улыбнулся Леша, ничуть не смутившись гневной тирады сестры. Он прекрасно знал всю историю взаимоотношений двух сестёр, но предпочитал не вмешиваться.

Посмотрев на часы, он одним глотком допил кофе и встал из-за стола.

— Прости, но мне уже пора ехать в аэропорт.

— Ты что, едешь встречать её? А водитель этого сделать не может? — высокомерно осведомилась Маргарита.

— Нет, не может. Отец попросил меня забрать девушку из аэропорта.

— Мне кажется, это сделать должен был наш новоиспечённый глава семейства — Глеб, — саркастически заметила Маргарита, на что Алексей лишь покачал головой и вышел из столовой, оставив сестру в одиночестве. Она проводила лукавым взглядом брата и вновь отправилась на поиски Глеба. Её очень интересовало, куда мог запропаститься «глава семейства».