Глава 12 Решившись

Никогда не стыдись того, что ты чувствуешь. Никогда.

Написано на дереве рядом с перечеркнутым сердечком.

Наио встретил нас на редкость спокойно. На воротах только стражники покосились на трех личностей в плащах да капюшонах, где носа-то не видать. Эльфы держались рядом со мной, не давая лошадям отстать от Беса ни на шаг. Всюду бесновала живая река людей. Все же это была торговая точка между государствами, много телег и караванов, спешащих продать свой товар. Вместо ожидаемого мной смердящего средневекового города, все было довольно цивильно. Каменная, регулярно убираемая мостовая, по которой цокали копыта лошадей и скрипели колеса. Пестрые дома из различных материалов — чаще одиночные, принадлежащие одной семье — за высокими заборами. Гордо возвышалась над всем этим ратуша с красной облицовкой. Насколько мне было известно, тут был даже некий аналог водопровода, да и маги сделали что-то наподобие переработки отходов в компост, которым удобряли ближайшие поля. Всюду были раскиданы всевозможные лавочки и трактиры. На перекрестках нередко можно было встретить шагающую куда-то стражу. Но и темных переулков, где я замечал движение, было предостаточно. Гомон людей и животных неприятно стоял в ушах.

Моя кошачья коняшка уверенно прокладывала путь вперед широкой грудью, раздраженно фыркая и опасно клацая зубами на возмущавшихся. По совету Мифэраэда мы нашли лавочку менялы и поменяли два моих синих кристалла. Теперь были счастливыми обладателями мешка с пятью килограммами золотых и серебряных монет, которых в полной сумме было триста. Один кристалл шел по сто пятьдесят золотых. Но не на все хватило золотом и нам немного дали серебром.

Остановились в недорогом, но добротном трактире с непримечательным названием "Красный петух". Да, оказывается, тут и они есть. Мы заняли одну комнату с тремя кроватями. Экономим. Сытно перекусив вкусной похлебкой с мясом да кашей, решали, что делать дальше. В Наио надолго не останемся. Закупимся, поспим одну ночь и в путь. Оставили вещи, Миф категорически отказался выходить в шумный город. Но одного моего рыка и угрозы, что маг останется грязным, хватило.

Рынок был весьма разношерстным. Кого тут только не сновало. Большинство, конечно, были люди, но и странные недоэльфы были. Когда я спросил, кто это, Мифэраэд, как-то злорадно покосившись на Лю, ответил, что смески. Торговавший травами кицунэ, наверное, поседел от наших прожигающих насквозь ненавистных взглядов. Особенно, когда я оскалился. Вообще, репутация довольно хорошая — но не всегда, конечно — вещь. Дорогу темному эльфу никто переходить не хотел, не говоря уже о том, чтоб находиться близко. С любопытством и опаской косились и на завернутых, как восточные Шахерезады, светленьких. У них видели инкогнито. Эльф с дроу — это уже странно, а если учесть, что их двое, атас полнейший. Зато я посмотрел на животину, пока особой странностью не блещет. Так, хорошие лошади, в основном степные, да прочий скот. Странными были только гигантские ездовые петухи, оказавшиеся василисками. Вот тебе и "Красный петух", а я гадал, почему птица на вывеске щеголяет зубастым клювом и уж чересчур длинной шеей. Но животные мне были не нужны, и я направил свои стопы в ряды с одеждой.

Продавщица, женщина лет сорока, аж покоробилась от изумления, когда мы конкретно закупились одеждой и обувью для Лютариэ. Наконец-то одену эльфика нормально. Счастливые зеленые глаза и улыбка на губах стоили обновок. Принцесса трепетно прижимала к животу кулек с обувью, а я нес всю нашу одежду. Покупали не только светленькому, но и нам с Мифом, правда, не в таких колоссальных количествах. Затем пошли купить нормальную посуду для путешествий, третье одеяло, дорогущий лук из какого-то прочного и гибкого дерева, колчан, много наконечников для стрел да огниво пополнить.

Я долго думал, но все же решился. Мои мечи, бесспорно, вещь хорошая, но примечательна и не особо привычная. А в лавку мы зашли к моему первому в этом мире гному. Он не был низок, одного роста с моими почемучками, широкий в плечах и крепко сбитый. Белая борода заплетена в хорошую, до середины груди, косу. Брови кустистые, а под ними голубые бусинки глаз, смотрящие очень цепко. Он сильно удивился, когда я положил на стол два меча и затребовал сумму в тысячу золотых и две приглянувшиеся мне шашки. Уж не знаю, сколько они тут пролежали бесхозные, но мне понравились и пришлись по руке. Содержащие в себе хорошую долю того же металла, что и родовое оружие, хищно загнутое лезвие имело покрытие из серебра да непростого рунного рисунка — наговор, чтобы сталь не сломалась и хранилась долго, не ржавея. Не такие черные, как мечи, скорее, стальные с черным отливом и серебристой каймой, мне пришлись по душе. Какой казак без шашек? Мечи не подходят для привычного мне кубанского стиля боя. А шашки в самый раз. Подгорный житель сначала долго трогал и вертел мечи, проверяя клеймо в виде скорпиона, чуть ли не на зуб пробовал. Удостоверившись, что клинки настоящие, он на несколько ручейков пропал и вернулся с двумя мешками золота, да моими шашками в добротных ножнах.

Бонни и Клайд были недовольны продажей ценного оружия Дома какому-то гному, с которого я взял клятву, что распространяться, где взял мечи Дома Жалящих, он не будет. На этом и порешили, довольно поправляю шашки, висевшие на спине. Идем запасаться провизией...

В трактир приползли поздней сумеречной рекой. Уставшие и нагруженные, как мулы. Лошади остались в конюшне, им отдохнуть надо перед дальней дорогой. Молча уселся на подоконнике, в пыльной одежде на чистую кровать ложиться не хотелось. Уступил своим эльфикам честь помыться первыми, сам быстро разобрал сумки, чтобы завтра утром не особо церемониться. Пальцы задели шелковую материю. Я вытянул из седельной сумки Штиля полоску черной ткани. Мой платок, который Лю использовал, как шарфик, чтобы прикрыть рубец от рабского ошейника. Воровато оглянувшись по сторонам, я, сам не зная, зачем, потёрся щекой о приятно холодящую кожу ткань. Надо же, все еще хранит в себе запах принцессы. Ноздри раздулись шире, втягивая аромат весеннего леса, сочной травы после росы, свежей влаги утра и умопомрачительной лесной ягоды. Так пах светлый эльф.

Я встряхнул головой. Стою и вдыхаю запах Лютариэ, явно упиваясь этим. А зачем?! Черт тебя возьми! Гор, зачем?! Что с тобой?! Что за реакция?! Еще шутишь, что это светлые озабоченные. А самого от одного аромата кроет... Который я раньше точно не замечал. Все, хватит. Положил шарф обратно, вытащил еще один свой, но теплый и тоже положил в сумку принцессе. Стараясь не особо зацикливаться на своей ненормальной привязанности к ЭТОМУ, пошел в купальню...

Лю взволнованно вертелся на кровати. Маг давно сопел в обе дырочки, а Буре все не спалось. Без сильного и надежного дроу было неуютно и неспокойно. Он настолько привык засыпать, слушая размеренное биение сердца темного и ощущать его тепло, что без этого банально не мог уснуть. Да и приличное время Гора не было в комнате, эльф тихонько оделся и выскользнул из комнаты.

Тихую ругань и ворчание мужчины он услышал в купальне. Деликатно постучавшись, Лютариэ зашел в предбанник. Дроу сидел на лавке в одном полотенце, обернутым вокруг бедер. Оно было нежно-голубым и забавно контрастировало с черной кожей. С помощью гребня темный пытался расчесать запутавшиеся белые достигавшие талии волосы. Взгляд юноши тут же зацепился за неизменно неснимаемые кожаные ремни на бедрах Гора, затем на обнаженный торс и стройные ноги. Щеки и уши залил румянец. Отчаявшись, Гор уже схватился за нож и хотел обрезать волосы под корень от раздражения, но светлый мягко перехватил руку и, немного замявшись, сказал:

— Я помогу.

— Буду очень благодарен, — с этими словами дроу сел на пол, а Лю устроился за его спиной на лавочке. Жесткие, но шелковистые пряди скользили меж умелых пальцев, Лютариэ ловко разбирался с густыми волосами. Когда все было распутано, разомлевший от прикосновения ласковых рук мужчина откинул голову на колени полуэльфа. Смежив веки, а затем открыв синие глаза, он в упор посмотрел в зеленые. Наверное, сейчас можно...

Набравшись смелости, светлый быстро скользнул пальцами по темной коже к интересовавшему его рубцу. И коснувшись шрама, Лютариэ непроизвольно потрогал и свой. Оба этих шрама были одного времени. Только дроу не перевязывал и не мазал свой, поэтому рубец загрубел. Тонкое запястье перехватили когтистые, черные пальцы.

— Не надо, принцесса, — шепнул Гор, на мгновение его глаза вспыхнули светом, но лишь на мгновение, чтобы утверждать достоверно.

— Но почему?! — возмутился Лю, не понимая, почему он просто не может сказать, откуда шрам.

— Тебе не нужно знать это. Все равно не поймешь, — вздохнул дроу.

— Гор, ну пожалуйста! — светленький съехал вниз и прижался к боку мужчины.

— Хорошо, я отвечу, но лишь на один вопрос. Если ты тоже ответишь сам знаешь на что, — поставил непримиримый ультиматум темный, надеясь, что его принцесса спасует и они закроют этот разговор.

— Мне очень захотелось поцеловать тебя. Просто так. Я... теперь один, понимаешь?! И некуда идти, поэтому...

— ...Попытался привязаться ко мне? — Гор приподнял пальцами его за подбородок. Ища что-то в смущенно опущенном взгляде.

— Только один вопрос. Я ответил, теперь твоя очередь, — Лю ловко выпутался из сетей, чтобы снова не отвечать. Но сейчас для этих двоих все стало понятно.

— Что ты хочешь услышать?

— Меч поразил тебя в самое сердце? Удар... был смертельным? — на долгое мгновение дроу замолчал, спокойно и холодно посмотрев на проницательного полуэльфа, разомкнул губы и ответил:

— Да. Точно не помню.

Смотря, как снова захлопывается душа мужчины на все замки, Буря пошел на риск и шепнул:

— Поцелуй меня снова...

Я ошалело дернул ушами, проверяя, уж не послышалось ли мне. Но принцесса все так же сидела рядом, настороженно напрягшись. Перед ним сидит непонятно кто, а он целоваться... И зачем? Паучьи лапки Лосс, как же сложно с эльфом! Но я с интересом посмотрел на светленького. На упрямо сжатые губы, на дрогнувшие ресницы, скрывающие взгляд. Привязался, значит. А почему бы и нет...

Мягкие касания прохладных ладоней к разгоряченной паром груди, легкое давление на бедрах. Он такой легкий. Я улыбнулся, почувствовав прикосновение к губам. Мимолетное и нерешительное. Мои руки осторожно лежали на узкой талии, словно Лютариэ был хрустальным. И его тонкие руки тесно обнимали меня за шею. Конечно, я целовался много раз, но принцесса была по-детски трогательной и стыдливой. Взволнованное сердечко стучало быстро-быстро, отмеривая пульсом жизнь. Чувственная ласка, доверчиво подставленная шея для моих губ. И нежная кожа под ними. Тихие стоны и дрожь двух тел, поднимающая звериные инстинкты плоти. Которые я с трудом подавил. Слишком давно... а может и в другой жизни, вот так просто обнимал кого-то. Дарил ласку и получал в ответ. И в этот волшебный момент я упивался существом в своих руках, заставляющим меня цепляться за жизнь. Четко отпечатывая во мне это мгновение. Мгновение моей, а не чужой памяти. Мои чувства...

— Ты лучшее мое воспоминание, — улыбнулся Гор Лютариэ. Впервые его улыбка была такой искренней и открытой. И в сердце светлого эльфа опять дрогнуло что-то очень робкое и нежное, но крепнувшее с каждым часом. Дроу больше не был для него врагом, не был просто партнером.

Они молча, каждый думая о своем, пришли в спальню. Привычно легли рядом, проигнорировав третью кровать. Накрылись одним теплым одеялом, потому что остальные были в сумках. Горячее тело грело спину полуэльфа. Темный уснул раньше, а Буря молча прислушивался к себе и робко понимал, что сейчас происходит. А когда сильные руки неосознанно сомкнулись на его талии, прижимая к равномерно вздымающейся груди, Лю испуганно подумал: "Неужели это любовь?"

Ведь любить дроу — это против всех моральных канонов и правил…