Глава 6

Глава 6

Целых два дня она не видела его, извелась и измучилась вконец, думая об одном и том же: где он, что с ним, почему он не ищет встречи с ней? И когда вечером третьего дня её пригласили на ужин, она не смогла удержать в груди сумасшедшее сердце, бьющееся оглушительно громко. Она готова была бежать тут же, ей было всё равно, что на ней надето, что у неё с волосами, пока служанка не осадила её.

Аэлла замерла, осознав вдруг, куда она бежит, как она будет выглядеть в его глазах, сейчас важно это. То, что было два дня назад, это совсем не то, что теперь... А может, всё уже изменилось, может, всё показалось ей в ту ночь? Ничего не было, а эта любовь её – просто ошибка? Она возомнила себе, навоображала невесть что, какая может быть любовь в её положении? Она здесь в плену, она под арестом, участь её ещё не решена, может, по приказу короля её ещё казнят.

Она ничего не знает об Айриле, страна её в руках врагов, отца нет в живых. Какая вообще может быть любовь?

В столовую залу княжна зашла сдержанной и прямой в глухом тёмно-бордовом платье с золотой отделкой. Мирон по-прежнему в белоснежной рубашке, брюках, сапогах, смотрел сверху такой же, сдержанный и прямой. Будто и не было ничего. Не было того поцелуя, того похода по лестнице в темноте, не было горящих глаз, от которых, казалось, с ума сходишь. А ведь это был её первый поцелуй в жизни! Первый мужчина рядом! Не слуга, не приставленный отцом рыцарь, а чужой молодой человек... О-о-о...

За ужином она заговорила вдруг:

– Вас долго не было видно...

– Два дня, – он ответил, не глядя, ломая пальцами печенье, украшенное сверху орешками. – Мы объезжали земли вокруг города, смотрели подступы, мы ждём князя с его войсками...

– Айрила? - Аэлла подалась вперёд, сминая салфетку. – Что вы знаете о нём?

Идвар помедлил с ответом.

– Мы думаем, что он где-то на севере княжества, собирает войска... Тех, кто остался ему верен.

– На севере? – она переспросила озадаченно. – Князь этих земель давно порывался выйти из-под власти отца, вряд ли он сейчас поддержит Айрила, это будет чудом... Скорее всего, как мне кажется, он где-то на востоке, у местных маркграфов, они охраняют границы... у них постоянно есть войска... Правда, не знаю, сумеют ли они договориться, они постоянно требуют новых земель, да и... – Она покачала головой с сомнением, исподлобья посмотрела в лицо Мирона.

Тот усмехнулся и заговорил, двинув подбородком:

– На востоке, значит... Это хорошо... Надо усилить сторожевые посты с востока, послать отряд навстречу...

– Зачем? – она перебила его резко, с вызовом. Мирон пожал плечами.

– Для безопасности.

– Вся страна у вас, сидите в городе укреплённом, войска вон какие, и вы ещё чего-то боитесь? Чего-то боитесь?

– И ваш брат поступил бы точно так же... – Он был спокоен, хотя было видно, что слова её не прошли бесследно, под глазами какая-то тень пролегла.

– Я... – Она растерялась, несколько раз моргнула, дрожа ресницами. – Я вам просто рассказала, по простодушию, даже не думала, что вы так... что использовать мои слова начнёте... – Бросила салфетку на тарелку. – А вы ведь просто убьёте его... Просто – убьёте... – прошептала последние слова.

– Даже, если я его не убью, даже, если в плен возьму... отец его казнит, а он военный, он рыцарь и князь, это его долг, он будет сражаться до последнего... – Тряхнул головой, отбрасывая пряди волос со лба, повторил упрямо, настойчиво, через зубы: – И я на его месте поступил бы так же...

– Да что вы заладили? «Так же... Так же...» Надоело! – Она резко поднялась из-за стола, громыхнув стулом, сверкнула сверху горящими в гневе глазами на сидящего Мирона. – Захватили город, спрятались за такими стенами, всю территорию под контролем держите, понаслали отрядов по округе, а ещё боитесь чего-то... Тошно аж! – Она повысила голос, кривила губы. – Нашли себе противника! Да ваша армия, те, с кем вы сюда пришли... – Усмехнулась, не договорив. – Нашли себе врага, вы сюда-то пришли... С кем воевать? – Она торопилась, заговаривалась, срывалась на шёпот. – Вы убьёте его... Просто убьёте его... А потом... потом и меня...

– Ещё ничего неизвестно... – Мирон смотрел снизу, нервно стуча подушечками пальцев по столешнице. – Может быть, мы ещё сможем с ним договориться, хотя... – Он сделал паузу, пожал плечами. – Я не думаю, что он на это пойдёт...

– А может, его вообще здесь не будет? – Аэлла зло сузила глаза, сдерживая в себе ярость. Каким уверенным, каким сильным он выглядел здесь, в Райроне, за высокими стенами, с огромной армией за спиной.

– Будет. – И голос такой уверенный, всё-то мы знаем, и всё нам известно.

И, наверное, он говорил правду, военного опыта у него было достаточно, несмотря на молодость. Миронами у них становятся в шестнадцать лет, у него опыта лет десять... Он может предугадать действия противника, может защититься и удержать своё положение, тем более что сейчас оно у него более чем выгодное. А, значит, что бы она ни делала сейчас, что бы ни говорила, её слова ничего не изменят, если Айрил решится прийти сюда, он погибнет, и его армия тоже. И никого, никого из Райронских князей не останется... Одна она, и то, что с ней будет дальше, неизвестно. Ещё королю решать.

Она встала боком, отвернулась, опуская голову, чувствуя, как глаза сами собой заполняются слезами, слезами боли, отчаяния, жалости к себе самой, к своим близким, которых она потеряла и никогда больше не увидит. Ярость её, злость выходили сейчас слезами бессилия и тоски, хотя стояла она неподвижно.

Мирон заговорил опять:

– Ну хорошо, ладно, я могу и не посылать отрядов на восток, но это ничего не изменит... Он всё равно будет тут, он соберёт войска, соберёт и придёт сюда. – Идвар ударил кулаком по столу, глядя снизу на отвернувшуюся княжну. – И попытается взять Райрон теми силами, какие у него будут. Что я могу сделать?.. Я дам ему отпор и да, возможно, убью его... – Его голос стал выше, звучал теперь на весь зал столовой, и слуга в углу вжал голову в плечи, одна Аэлла не шелохнулась. – Вы потеряли эти земли, пора это уже уяснить. Ваш отец затеял эту войну, это он захотел выйти из вассальной зависимости короля, не имея для этого достаточно сил... Теперь, выходит, это я в этом виноват? Это моя вина, что слуга перестал слушаться господина? Что нашёл в себе силы бросить вызов?.. Это же смешно! – Он и в самом деле усмехнулся, дёрнув подбородком с нескрываемым раздражением. – Отец ваш погиб, как герой, и брат ищет того же... Что я-то могу сделать? Я выполняю приказ, я действую в интересах своей страны и своего короля, и ваш брат действует в своих интересах, и я выиграю его, потому что я сильнее, потому что сначала я брал Райрон, а теперь пусть он попробует взять его... – Он замер, переводя дух, и поднялся, нахмуриваясь. – Вы... вы что, плачете? Княжна?.. Плачете?

Он пошёл к ней, обходя стол, но Аэлла дёрнула головой, смахивая кулаком слёзы с глаз, резко перебросила взгляд с вызовом, выдохнула:

– Это наша земля, и вы сами на неё пришли, как захватчики...

– Это земля короля... – Он был упрямо настойчивым, стоял рядом, глядя сверху.

– Да пошли вы... – прошептала Аэлла, и в бытность дочерью князя она получила бы за это от отца по губам, да и Мирон удивлённо приподнял тёмные брови.

Смело, однако... Спросил мягко:

– Может, опять попробуете убить меня?

Она проглотила все слова, какие были или могли быть, даже слёзы разом высохли. Резко развернулась и быстро пошла к себе. И только в комнате своей, срывая серьги, шпильки, дёргая шнурки платья, дала вновь волю слезам, плакала навзрыд, захлёбываясь рыданиями и болью. Служанка помогала, боясь сказать хоть слово, хоть о чём-то спросить. Упав на постель, Аэлла долго плакала в подушку, не могла согреться и чувствовала впервые в жизни такое одиночество, от которого душа, кажется, разрывается на части.

Что с ней станет? Где Айрил? «Где ты? Только не приходи сюда... Не приходи, не надо... Ты ничем не можешь мне помочь, ты только себя погубишь... Уходи, прячься, выжди время, копи силы... Не приходи сюда...»