Глава 5

Двери, в которые Захар поспешно шмыгнул, вели в зал, залитый призрачным зеленым светом, который струился из волшебного хрустального шара, подвешенного высоко под потолком. И из-за этого все здесь казалось необычным и странным. Даже самые обыденные вещи.

Взглянув направо, Захар увидел огромный стол, вырезанный из одной гранитной глыбы. Дальше — тянулись бесконечные полки, заставленные склянками, странными круглыми прозрачными горшками с широкими, узкими и клювоподобными горлышками. Пустые и с разноцветным содержимым, помеченные непонятными надписями и без оных. Налево от входа, напротив полок высились такие же длиннющие старинные застекленные шкафы, загроможденные толстыми книгами и свитками старинных рукописей. При этом стол словно надвигался на незваного гостя, сильно отталкиваясь ножками. Паре передних умелые руки мастера придали подобие оленьих, а задние ноги явно принадлежали какому-то могучему хищнику. На деке, обитой красной замшей, лежала книга. Нет, скорее — Книга!!! Потому что фолиант этот был таким большим, объемным, что сдвинуть его с места на место можно было только усилиями не менее двух крепких мужчин. Правда, взглянув на Громыхаловы грабли, заменяющие чудовищу руки, Захар понял, что тот мог ее даже носить за Мореной, наподобие молитвенника.

Выбитая надпись на обложке из золотой фольги, в котором кириллица совмещалась с арабской вязью, восточными иероглифами и древними рунами, конечно, ничего не сказал неграмотному парню. А перед глазами Захара лежала «Летопись Жизни Прошлой, Нынешней и Будущего Веку», иначе сказать — Книга Судьбы! Конечно, чтобы заглянуть в нее, одного умения читать было слишком мало. Непосвященному, Книга не приоткрыла бы завесу, заслоняющую перед смертными будущее.

Но Захар ничего этого не знал, а потому лишь мазнул по огромной книге чуть удивленным взглядом(воображение поражали сами размеры фолианта) и покачал головой.

«Ой, ой, ой! Это, же мне придется все это прочесть. А сколько их еще храниться в других шкафах. Да на такую учебу всей жизни мало будет!»

Чуть правее и сзади стола, на стене висел странной работы гобелен.

На красном шелке золотой дракон расправлял крылья, изгибался кольцом и пытался схватить зубастой пастью свой же собственный хвост. Гобелен, хотя и был достаточно большим, все же немного не достигал пола, и, проследив глазами по материи книзу, парень увидел, что там проступает край порога. Золотой дракон охранял двери!

Захар шагнул ближе, но в то же мгновение Громыхало решительно кашлянул у него за спиной, будто в бочку загудел.

— Что такое? — поинтересовался парень.— Мне туда нельзя?

— Нельзя, — прогудел тот.

— Почему?

— Туда и Морена без Перуна не ходит.

— Так это замок Перуна?

— Нет. Замок Морены.

— Тогда, почему без Перуна нельзя?

— Там конь Перунов.

— Конь? — удивился Захар.

— Конь.

— Вот бы хоть одним глазком взглянуть, какой он из себя? — загорелись глаза у парня. — Ни разу не приходилось видеть, на каких конях боги ездят. Может, зайдем на минутку? Обещаю, я его не буду трогать.

И только теперь Захар понял, почему этому чудищу дали такое странное прозвище. Потому что оно неожиданно разинуло пасть, и оттуда послышались звуки, которыми сопровождается в горах сход лавины. Парень не сразу и понял, что это Громыхало так смеется.

— Ну, — переспросил Захар, когда грохот обвала немного поутих, — чего хохочешь?

— Ты… гур-гур-гур... обещаешь... гур-гур-гур… не трогать… гур-гур-гур… Пегаса?

— А это еще кто?

— Конь… гур-гур-гур… так зовется. Конь Перуна.

— Неужели он так страшен?

— Страшен? — посерьезнел Громыхало. — Не знаю. Я его никогда не видел. Но только это сама Смерть! И никто кроме Бога Войны не смеет даже приблизиться к нему!

— Как же его тогда кормят? — резонно поинтересовался хозяйственный юноша. — Чистят? Неужели Перун сам за конем ухаживает?

— Не ведаю. — Громыхало пожал плечами. — Но искренне тебе советую, человечек: если дорожишь жизнью, забудь об этих дверях навсегда.

Какое-то время Захар раздумывал, потом кивнул и отошел от запретной двери, мысленно пообещав себе еще вернуться к этому вопросу, когда разузнает обо всем происходящем здесь чуть побольше.