Глава 7

Ну разумеется, Рена тут же приняли за того, кем он, собственно, и является. То есть за сынка влиятельного папеньки, которого отправили развлекать некросов в обмен на повышение.

Своя боевка уже привыкла, что Ренделл Дюран и сам не дурак пройтись по собственному происхождению, да и помпезные отцовские мантии на каких-либо публичных мероприятиях высмеивает вместе со всеми. А у остальных сразу возникают мыслишки, что либо он в свое время папеньке надерзил, либо способности так себе — вот и запихнули его в тупую боевку, чтобы не позориться перед честным людом. Правда, все сомневающиеся быстро убеждались, что как раз со вторым у Рена всё в порядке — в Академии он совсем немного не дотянул до отличника, да и ни для кого не секрет, что магия стихий требует недюжинной силы и подвластна отнюдь не каждому боевому магу.

При этом мало кто знал, что помимо банальных огненных шаров Рену неплохо удаются молнии. Эфир — не его ключевая стихия, контролировать побочные стихии сложнее, а значит и хвастаться особого смысла нет. Но как козырь в рукаве могло пригодиться.

Рен, привыкший к предвзятому отношению к себе, не собирался щеголять происхождением, потому и назвался однофамильцем. Право, мало ли Дюранов во всей Эрмегарской империи, да и за ее пределами? Тот же прадедушка, мир его праху, целибата не соблюдал и благосклонно одаривал своей фамилией каждого нагулянного бастарда. Да и дедушка Аргус регулярно заводил интрижки на стороне, порой даже с одобрения бабушки. Рен удивлялся, как с такой наследственностью дражайший папенька умудрился заиметь только одного сына.

Вот только какой-то раскрашенный мудак решил сразу обличить его в блате, отчего было позабыто даже о гребаном Кайлине Макнейре и его непристойном прищуре. Сыграть в приличного воспитанного мальчика не получилось, а огненный шар в руке вспыхнул сам собой, демонстрируя этим придуркам, что сдерживать себя Рен не собирается. Он, может, и тупой боевик, но знает: за подпаленную жопу одного из некромантов ему разве что выговор сделают да премии лишат. Что, в общем-то, не такая уж и высокая цена.

Ну, правда, Генри обидится — ничего, кроме свежего мяса, эта ленивая скотина не ест, а без премии неприлично отожравшейся псине придется посидеть на куриной требухе.

И он сильно удивился, когда Макнейр принялся защищать его перед своими. Ну, по крайней мере для Рена оно выглядело именно так. Он быстро успокоился (правда, сферу подержал еще немного для острастки) и тут же согласился на предложение «помиловаться с трупьем». Вопреки мнению, что боевики при виде трупа тут же падают в обморок или в лучшем случае визжат, как экзальтированные девицы, завидевшие таракана, Ренделл относился к покойникам вполне спокойно. Даже посещал в академии факультатив по теории некромантии. Исключительно ради интереса, способностей к ней у него не было — природный дар, узкая направленность и никакого тебе выбора профессии.

В корпусе некроотдела Ренделл бывал всего пару раз, потому пропустил Макнейра вперед, позволяя вести себя по витиеватым коридорам. Даже подумал, когда насчитал уже третий поворот, что тот ведет его в какой-нибудь укромный уголок, чтобы по-тихому укокошить. Чему он бы даже не удивился, учитывая редкую неприязнь их отделов друг к другу и повальную убежденность некросов, что от боевки больше проблем, чем пользы. В этом была доля правды — боевые маги, стихийники в особенности, зачастую отличаются буйным нравом и предпочитают сначала делать, а потом думать. Свойство натуры. Сам Рен тоже не мог похвастаться сдержанностью, но из-за некоторых проблем с контролем над магией приходилось держать характер в узде.

Наконец, они остановились возле внушительных размеров дверей.

— Ну и лабиринт тут у вас, господин сержант, — проговорил он в спину Макнейру, не врезавшись в него только чудом.

— О, Хладная, — обернулся тот, картинно закатывая глаза. — Давай сразу переведем наши отношения на новый уровень и забудем о «господине сержанте» до появления поблизости высокого начальства. Идет?

— Не то чтобы я против, но разве некроманты позволяют боевикам обращаться к себе на «ты»? — вопрос прозвучал даже несколько удивленно — Рен и в самом деле не ждал, что та самая злобная сучка Макнейр, которой его стращали Ларссон и Эстер, предложит позабыть о субординации. Если характерной чертой боевиков была вспыльчивость, то некроманты, все до одного, отличались холодностью и редкостным высокомерием.

— Представь себе, — Макнейр коротко усмехнулся, но тут же скроил прежнюю чопорно-бесстрастную физиономию. — Будешь хорошим мальчиком — я тебе еще не такое позволю.

По мнению Рена, двусмысленность последней фразы переходила все допустимые пределы, особенно если вспомнить, что знакомы они от силы полчаса. И скажи нечто подобное кто-то другой, с большой вероятностью сей несчастный получил бы молнию в задницу. Вот только в голосе Кая, в его взгляде было куда больше скрытого веселья и интереса, чем пошлости. В такую игру Рен играть умел.

— Всё зависит от того, что ты понимаешь под «хорошим мальчиком».

— Договоримся, — Кай одарил его долгим и явно оценивающим взглядом, а затем повернулся к дверям морга. — Для начала, — замок звонко щелкнул, хотя некромант не шевельнул и пальцем, — хороший мальчик Рен не пытается заблевать морг, пока нехороший некрос Кай проводит вскрытие. Тебе это по плечу?

— Более того — могу даже помочь, — невозмутимо отозвался он, хотя какая-то часть него всё же хотела обидеться. Иленгард — огромный город, где помимо добропорядочных граждан живут преступники и сумасшедшие всех мастей. А потому для полиции трупы разной степени разложения и расчленения настолько обыденны, что не пугаются даже девочки из канцелярии.

Морг со времен последнего визита Рена не изменился — всё то же просторное, на удивление теплое полуподвальное помещение, те же нескончаемые ряды стазисных холодильных камер и несколько рабочих отсеков; арсенал инструментов по-прежнему впечатляющий, на зависть какой-нибудь камере пыток.

— Помочь? — хмыкнул Кай, одним щелчком зажигая в морге все светильники разом. — Ты, конечно, можешь, но у бедного трупа от твоей помощи весь магический фон перекосит к демоновой бабушке. А мне не столько потроха важны, сколько эманации магической силы, дело-то с ритуальным уклоном… Так что спасибо, но вынужден отказаться.

— Хорошо, — Рен кивнул, тут же выбрасывая из головы все мысли о неприличной красе некроманта — работа всегда была для него важнее. — Какие будут указания?

— С делом ознакомлен?

— Откуда? Я о своем участии в нём узнал где-то с час назад. В канцелярии можно запросить?

— Не знаю, как в вашей боевке, а у нас все приучены к порядку. Ну, почти все, — Кай наскоро черкнул на огрызке листа номер дела и, поставив свою подпись, вручил бумажку. Затем указал на стоящий возле двери межпространственный ларец, куда эту самую бумажку следовало положить.

Канцелярия переслала всё нужное через несколько минут. Папка оказалась совсем тонкой — краткая характеристика жертв, копия протокола вскрытия, пара кристаллов с проекциями тел и мест преступлений. Ничего интересного, даже на первый взгляд, но выработанная дотошность заставила Рена сосредоточиться на скудных данных.

Кай тем временем уселся на стол, не спеша доставать трупы из специальных отсеков. Краем глаза Ренделл заметил, что тот с интересом разглядывает его.

— Что? Удивлен, что боевик умеет читать? — полюбопытствовал он со смешком.

— Тебе не терпится услышать от меня какую-нибудь гадость? — лениво изумился Макнейр, склонив голову набок. — Ну так обломись, сладенький, у меня пока нет достойного повода. А что из боевки… ну так я сам боевой некромант, магистерскую защищал на кафедре стихийников, у архимага Эрдланга. Да и леди Рангрид мне как мать родная, — после секундной заминки он не без ехидцы добавил: — А то, что большинство из вашей братии — неотесанные тупицы, за всю жизнь принципиально не прочитавшие даже букваря… ну, это не столько мои предрассудки, сколько объективная реальность.

— Можно подумать, гадость со стороны некроса — нечто из ряда вон выходящее, — фыркнул Рен, откладывая бумаги в сторону. Похвастаться ему было нечем — диплом дипломом, но слава главного зануды курса досталась ему вовсе не за запредельные академические знания. Просто приходилось учиться больше и лучше остальных, чтобы нормально колдовать. — Впрочем, вопреки слухам о тебе, ты кажешься даже милым, — глядя на изумленное лицо Кая, он улыбнулся и добавил, притворно ужасаясь: — Сам не верю, что сказал это.

— Не стоит верить слухам, — Кай поднялся со стола и одарил Рена чарующе-зловещей улыбкой. — Ох, Ренделл, я ведь и в самом деле не такой, как обо мне говорят… Я еще хуже.

И с этими словами он принялся неспешно расстегивать китель. Не стоит и говорить, что Рен завис на некоторое время, наблюдая как длинные холеные пальцы скользят от пуговицы к пуговице. Разумеется, он понимал, что вскрывать труп в кителе не слишком удобно, да и за испорченную форму по уставу лишают премии, что не отменяло чрезмерной развратности сего действа.

Положительно, Макнейру надо запретить раздеваться на людях. Для его же собственного блага.

— Я и не верю, — наконец, отозвался Рен, когда дар речи всё же вернулся. И не смог промолчать, когда китель упал на стол рядом с ним, а Кай остался в одной рубашке: — Неплохой вид.

— Ты тоже ничего, — свысока обронил Кай. Снова отойдя к столу, он неторопливо закатал рукава и принялся педантично раскладывать на подносе свой членовредительский арсенал. А Рен наконец-то смог хорошенько разглядеть, что за сержанта в руководители ему так любезно подсунул батюшка.

Перво-наперво Макнейра хотелось умыть (ладно, перво-наперво хотелось раздеть). Но и под этим его трупным раскрасом легко угадывалось красивое тонкое лицо с острыми скулами, большими раскосыми глазами и капризно изогнутым, совершенно неприличным ртом. Очень узнаваемый типаж, отец таких пренебрежительно зовет «феечки» и «синтарийские нелюди». Впрочем, при всей своей вопиющей смазливости и тонкой дивной стати, ростом и размахом плеч Кай был от «феечки» ну очень далек. Да и меч табельный явно не для красоты на поясе таскал — чтобы в этом убедиться, стоило только взглянуть на жилистые сильные руки, испещренные татуировками. Узор некромантских рун был настолько сложный и объемный, что даже несведущему Рену сразу стало понятно: сержант Макнейр — отнюдь не рядовой маг. Хотя тут и татуировок не надо, хватит уже той тщательно выверенной небрежности, с которой Кай колдует — подобным контролем над своей силой не каждый архимаг-то может похвастаться.

Пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать неуместные мысли, возникшие при виде разрисованных ключиц в расстегнутом вороте рубашки, и вернуться к документам. К предупреждению относительно нежелательного магического воздействия на тела он отнесся серьезно, а потому отошел подальше.

Кай тем временем старательно вымыл руки в стоящей здесь же небольшой раковине, повязал поверх белоснежной рубашки рабочий фартук и парой шустрых, отточенных движений вскрыл туловище девушки. Узоры при этом оказались повреждены, однако после секундного замешательства до Рена дошло, что все письмена наверняка хранятся в кристаллах. Уж некроманту-то виднее, что с телами делать и как их кромсать.

— Патологий не выявлено, — диктовал Кай с неподражаемой гримасой смертельной скуки на лице. Зачарованная перьевая ручка шустро скользила по листу чародейской бумаги, записывая протокол, — некромагические эманации присутствуют, предполагаемый уровень — четвертый…

Что бы там Рен ни говорил о своей стоической переносимости трупья и всяческой расчлененки, лицезрение некроманта, тщательно ощупывающего голыми руками чужие склизкие внутренности, всё же вызывало дурноту. Посему он решил не отшибать себе аппетит вконец, а заняться делом. В прямом и переносном смысле.

Нел Гриер, проститутка из борделя госпожи Зельды, была убита вечером третьего числа месяца Хеттис по имперскому календарю, аккурат перед полнолунием. Обескровленное тело обнаружено городской стражей, после чего на место преступления был вызван дежуривший в тот день отряд некромантов во главе с капитаном Фалько. Согласно отчету, причиной смерти стала кровопотеря, к которой, в свою очередь, привели не столько множественные порезы-письмена, сколько «некромагическое воздействие неустановленного генеза». Отличий между первой жертвой и второй, Алис Орош, молоденькой девчонкой из Нижнего, было немного: рисунок на изувеченном теле на первый взгляд почти тот же, хотя Рен со времен факультатива по теории некромантии успел усвоить, что в подобных делах важны как раз мелочи. Собственно, одно заметное отличие всё же было — рот Нел был разрезан от уха до уха, в то время как лицо Алис убийца оставил нетронутым.

— Эм-м, Кай, — позвал Рен, когда тот ненадолго отвлекся, — почему жертвы отличаются друг от друга, уже известно? Обычно серийные убийцы точны в деталях.

Не переставая деловито копошиться в развороченной грудной клетке трупа (вот уж воистину мерзость, даже для привычного полицейского), Кай ответил:

— Это прежде всего указывает на ритуальное убийство. И если на первом трупе всё было совсем непонятно, то сейчас наша серийка начинает подозрительно смахивать на откорм нежити, — он выпрямился и раздраженно сдул со лба волосы, выбившиеся из сколотого простым карандашом небрежного пучка. Рен едва подавил желание протянуть руку, чтобы убрать непокорную прядку. — Смотри, когда я делал Конс… Его Величеству костяного дракона, мне нужно было восемь жертв, и первая жертва — она, разумеется, была для Хладной госпожи, а остальные уже на откорм дракона. По тому же принципу осуществляется стандартное поднятие нежити уровнем от восьмого и выше: прежде всего изволь ублажить Госпожу и получить дозволение на свои грязные некромантские делишки.

Попытку Кая назвать императора по имени Рен пропустил мимо ушей. В общем-то в этом не было ничего странного: Его Величество — фанатичный маг-теоретик, а уж некромантия и вовсе его известная слабость. И то, что император обращался за поднятием сильнейшей нежити не к кому-нибудь, а к Каю, тоже многое говорит о последнем (а заодно и о придворном некросе фон Лейернхарте, который, казалось, хорошо умеет только наряжаться и делать окружающим мелкие гадости).

И вот вскрытие было завершено, все положенные документы заполнены, их копии отправлены во всё ту же канцелярию, а проекционные кристаллы запечатлели каждую деталь. Кай наконец разрешил подойти ближе к трупам. Разумеется, сделал он это так, словно оказывал невероятную честь, но Рен только закатил глаза: он успел понять, что подобные эксцентричные жесты — всё та же часть натуры, на которую стоит обращать внимания примерно столько же, словно на регулярную болтовню начальства о чести, долге и образцовом поведении.

— Ну и фонит от них! — изумился Рен, приблизившись к столам. Кай в свою очередь изумился тоже, это было заметно по его вытянувшемуся лицу:

— Ты что, чувствуешь их энергетический фон?

— Самую малость, — вопрос заставил смутиться — подобная чувствительность к эманациям среди боевиков считается едва ли не изъяном. Впрочем, с его наследственностью это ничуть не удивительно. — Только наличие темной энергии, ничего больше.

— Эй, осторожно! Еще немного — и я решу, что ты небезнадежен, — поддел Кай, на удивление беззлобно.

— Учился хорошо. Но в остальном безнадежен, — отмахнулся Ренделл и, всё же не сумев не поморщиться при виде вскрытого тела, склонился к одному из них. А потом удивленно присвистнул: — На них же Отвращение! Кто-то очень не хотел, чтобы наши девочки заговорили. И как ты собираешься их допрашивать?

— Это всего лишь заклинание, — пожал плечами Кай, которому подобные вещи наверняка казались очевидными. — Достаточно высчитать матрицу, понять его структуру, как оно работает, и дальше понемногу разрушать плетение. Это, конечно, очень кропотливая работа, да и силы надо влить немерено… само собой, у классика такое не выйдет. Да и не каждому природнику хватит терпения и занудства.

Рен понимающе кивнул.

— А что на них за письмена — так и не удалось выяснить?

— Нет, — Макнейр мотнул головой. — Но было бы неплохо наведаться в архивы и выписать в библиотеке пару… — он скривился, еще раз оценив лежавшие тела взглядом, — десятков толстенных фолиантов, каждым из которых можно запросто убить.

— Можем и наведаться, если ты не против провести остаток дня, а судя по твоему вдохновенному лицу, еще и приличную часть вечера, в моей компании.

— Какой интересный выбор места для первого свидания, — пробормотал Кай, левитируя тело Нел Гриер обратно в стазисную камеру. — Ну ладно, уговорил, прямо-таки уломал… Всё равно больше заняться нечем.

— О, поверь, для первого свидания с кем-то вроде тебя я бы выбрал место поинтереснее, — Ренделл всё же сумел поддержать его тон.

Потому что именно в этот момент внутренний голос, явно принадлежащий кому-то более развязному, настойчиво пытался убедить, что с такими, как Кай, не ходят на свидания. Их сразу запирают в самой высокой башне и ни в коем случае не показывают честному люду. Во избежание.

Впрочем, всё тот же внутренний голос был бы не против, если бы Макнейр запер в личной башне самого Рена.

«О, Хладная, сделай так, чтобы мы быстрее покончили с этим делом!» — мысленно взмолился он, бросая Каю китель. И отвернулся, чтобы снова не пялиться на эти длинные и совершенно непотребные пальцы.

Он даже не придал значения тому, что обратился совсем не к той богине.