Глава 2

Глава 3

Проснувшись, Морган чувствовала себя так, словно по ней проехались автомобилем. Половина двенадцатого. Почти полдень. Неужели она собирается проспать всю свою жизнь?

Два года назад в Берлине Аннабелль каждый божий день мучилась от ранних подъемов только потому, что смотивировала себя бегать по утрам, но попытка не удалась. Бегала она только от проблем.

Морган первым делом засунула свое исхудалое тело в душ. Холодная вода, струящаяся по коже, заставляла девушку вздрагивать, тем самым пробуждая ее. Опершись о стену, закрыв лицо руками, блондинка остановила весь мир вокруг себя, погрузившись в свои мысли.

Полдень.

Жесткая ткань черного пальто Белль щекотала ей подбородок. Машина, взятая в аренду, неслась по центральным улицам, заставляя охать пешеходов. Белль водила просто отвратительно. Всегда. Она не чувствовала габариты автомобиля.

В то утро Морган решила: стоит увидеть своих родителей. Она посмотрит на них со стороны и, как только найдет в себе достаточно мужества, соберет силы в кулак, придет к ним на разговор.

Каждая улица, по которой девушка проезжала, была связана с каким-то событием в жизни. Жаль, что прошлое так давно ушло. С радостью Аннабелль превратилась бы в ребенка и качалась на качелях с Уильямом в центральном парке. Говорят, если хочешь найти себя – вернись в детство. В груди у Аннабелль сжималось что-то каждый раз, каждый раз, когда разум делал хотя бы одну попытку раскопать давно прошедшее время. Аннабелль старалась жить настоящим. Только оно у нас существует.

Завернув за угол улицы, названной в честь взятия Бастилии, Морган вжалась в водительское кресло, параллельно уловив аромат своих вишневых духов.

– Какой кошмар, – тихо произнесла Белль.

Она испугалась увиденного, как только разглядела ближе. Выйдя из машины, девушка остолбенела. Ее прошлое разбилось вдребезги, как разбиваются песочные замки о волны.

Дом Морганов превратился в страшное строение, едва напоминающее чье-то жилище. Трехэтажный коттедж, прежде бывший гнездом для счастья и уюта, повалился набок, протрещал по швам. Окна оказались разбитыми, дверь выломана, а фасад гнил.

О великолепном чарующем прежде саде Морган смолчала. Одичало каждое растение, живущее там, а то и совсем погибло. Заметив соседку, покидавшую свой дом, Аннабелль громко окликнула ее:

– Мадам Катель!

«Настоящая удача».

Жоан Катель отвлекалась от чистки ковра и, прищурясь, взглянула на Морган. Девушка с ужасом отметила: прекрасная француженка потеряла свой блеск в глазах, как и свою молодость.

– Простите меня, юная леди, я не знаю Вашего имени. Вы что-то хотели? – старческим голосом произнесла Катель.

– В детстве вы кормили меня печеньем,

политым кленовым сиропом, и давали попробовать сидр. Ну, Мадам Катель! Жоан! – радостно воскликнула Аннабелль.

Глаза женщины просияли, наконец.

– Боже правый! Аннабелль! Ты вернулась! Детка, где же ты была? – мягко произнесла женщина, оборачиваясь к своей собеседнице.

– Мадам Катель, со мной все в порядке. Скажите, как вы? Как мои родители?

Жоан покачала головой.

– У меня по-старому, вот стираю ковер, а то Генри, мой кот, решил его пометить. Белль, твои родители здесь больше не живут. Твоему отцу предложили хорошую должность в Ванкувере. Они с матерью продали это коттедж какой-то дамочке из Парижа, а та умерла, не составив завещания. Нынче дом стоит, рушится, никому не нужный. Может, ты, Белль, сможешь придумать что-нибудь?

– Может, у вас есть адрес? – не унималась Морган.

– Я дам тебе адрес, естественно. Только ты позвони им хотя бы, у мамы после твоего побега с сердцем плохо. Пьет сердечные капли каждый божий день.

Соседка достала из кармана новенький смартфон, попросила девушку сказать свой номер телефона. Получив сообщение с адресом и номером отца, Аннабелль небывало обрадовалась. Аннабелль была удивлена тому, что папа с мамой перебирались в Ванкувер. Интересно, что привело их туда?

И, о боже, они все-таки вместе. Значит, Лилиан не ушла от Эммета. Похоже, отец все-таки добился своей цели? Это девушке предстояло узнать.

Аннабелль с трудом представляла, как она зайдет в их дом, станет говорить с ними прежним образом. Нет. Как прежде уже не будет. Ее прежней больше нет. Путешествия и трудности сделали эту девушку другим человеком.

– Спасибо, Мадам Катель, – поблагодарила женщину Аннабелль и быстрым шагом отправилась к автомобилю.

– Пожалуйста, дорогая, – вежливо ответила Жоан, направляясь в противоположную сторону. – Благослови тебя Господь.

Белль села в машину и ухмыльнулась, громко включив музыку. Ее мысли не заглушились даже вокалом Джареда Лето из Thirty Seconds To Mars. Теперь она имела телефон и адрес своей семьи, и у нее не дрогнула рука для того, чтобы заказать билеты до Ванкувера или набрать номер. Почему?

Она каждый раз себе все объясняла, раскладывала по полочкам: если бы действительно Лили и Эмметт нуждались в ней, то перевернули бы весь мир, дабы найти свою дочь и вдохнуть в нее жизнь. Восемь лет. Ни единого звонка. Ни единого слова. И кого обвинять? Дочь, не оставившую адреса или телефона из-за спонтанности, или родителей, что недостаточно заинтересованы в своей дочери? Быть может, Морганы считали ее взрослой и сочли важным отпустить свою дочь. Все может быть. Она обязательно поедет в Ванкувер в ближайшее время, но не сегодня.

Так страшно на нее смотрел кирпичный трехэтажный коттедж, окруженный сорняком. Ведь ее трагедия началась в этом, теперь уже грязном, ветхом доме... Пришло время рассказать историю, забравшись в самое начало. Помните, как я сказал: «Хочешь найти исток проблем – вернись в детство!»

Добро пожаловать обратно, дорогой мой друг.

Аннабелль закрыла глаза руками, воспоминание влетело в голову.

9 лет назад.

– Дороти Нуар, вас атакует Уильям Воттерс! – закричал Уилл и прицелился для того, чтобы нанести удар снежком по подруге.

Школьный двор наполнился смехом после уроков. Выпал снег. Для Канады это не так привычно, как кажется многим обывателям. Дети здесь радуются этому явлению довольно сильно, проводя большую часть дня вне дома.

– Нет, нет! Ты что, совсем, Воттерс?!

Сейчас Аннабелль придет, и будет тебе обстрел! – сердито сказала Дот, присаживаясь на скамейку.

Уилл нахмурил лоб, поправляя съехавшую на макушке шапку, по форме напоминающую носок. Его перчатки насквозь промокли, как и ботинки, но домой мальчик не спешил. Он терпеливо ждал Аннабелль, чтобы пойти домой с ней вместе.

Во время того как Дот и Уилл играли в снежки, точнее, Уилл играл, а Дот закатывала глаза, Белль боролась за высший балл по естественным наукам, пусть и занятия давно кончились. Миссис Гордон оставила девочку после занятий, чтобы та ответила на дополнительные вопросы. И никто не сомневался: Морган выйдет из здания школы с легкой победой в кармане.

– Да черт, ты обалдел! – прописклявила Нуар, отряхивая свое нежно-бежевое пальто от снежка, что все-таки запустил в нее Воттерс.

Уилл залился смехом, глядя на капризную подругу. Нуар уже несколько месяцев перестала чувствовать себя в своей тарелке рядом с Уильямом и Аннабелль. Она, высокая француженка с пухлыми губами, мягкими каштановыми волосами, совершенно очаровательным носиком и стройным, изящным телом, выделялась на фоне иных ребят в классе. Еще летом Дороти расценивала себя как девочку-подростка, но осенью судьба свела ее с Моррисом Оттоном.

Она стала взрослой.

И Моррис, двадцатилетний Моррис, встречающийся с пятнадцатилетней Дот, вероятно, разделял это мнение.

Уильяма, на самом деле, Дороти жалела. Одноклассники уже становились прекрасными принцами, привлекательными юношами с выстроенными планами, а Воттерс не собирался взрослеть. Типичный подросток. Увлекался странными рок-группами, дающими концерты где-то в сомнительных клубах, воняющих травкой, проколол сам себе нос и пулялся снежками. Кроме того, длинные вьющиеся пакли, проблемная кожа и абсолютная «дрыщавость» не делали Уилла альфа-самцом, а скорее антимагнитом для девушек.

– Ну прости меня, Дороти. Я совсем забыл, что ты боишься воды. Наверное, ты превращаешься в кошку, – рассмеявшись, сказал мальчик и получил, наконец, от брюнетки щелбан.

Пока друзья дрались, к ним медленными шагами подкралась Аннабелль.

– Так, что вы, ребята, тут без меня делаете? Ох, бедная, он тебя опять обстрелял! – она убрала снег с пальто Нуар и обняла ее.

– Ну как, Белль, ты сдала? Место в гимназии твое? – коварно спросил Уильям.

– Как сказать, – опустила девушка глаза в пол, – обошла тебя по баллам.

– Долбаные сверхразумы, – выругалась Дот, взявшись за голову.

Еще одна причина, по которой Дороти чувствовала себя не в своей тарелке – отметки. Морган и Воттерс – две фамилии, идущие одна за другой по очереди. Эти двое соревновались между собой за лучшие баллы. Дело крылось в том, что тот год – предпоследний в курсе школы. Последний год лучшим ученикам предлагают окончить в престижной гимназии с различными стипендиальными программами. У гимназистов достаточно привилегий, но Нуар училась на среднем уровне, даже не зная о программах обмена и так далее. Ее мало интересовало все это. Времени на усиленную учебу у нее не оказывалось, поэтому девушка подобрала себе неплохой колледж.

– Мы будем там учиться, это уже точно. Я только что спросила это у миссис Гельман. Возможно, в одном классе, надеюсь на это, – пробормотала Аннабелль, зевая.

Ее тело слишком устало, а мозг подобрал эстафету. Последние несколько месяцев Морган работала на износ. Она жила схематично: школа – домашнее задание – постель – школа. Походы в кино, боулинг, просто прогулки стали для нее своего рода роскошью. Свободное время – роскошь, и его нужно верно оценивать.

– Дот, а ты, ты уже определилась? Не будешь пытаться поступить в гимназию?

– Нет. Это выше моих сил, вы же знаете, я ленивец. Мне бы заняться дизайном шмоток в этой академии в Ванкувере, и жизнь пойдет в правильное русло. К тому же Моррис планировал переехать туда.

Дот достала из сумочки крохотное зеркальце и оглядела своего милое личико вновь. Заметив, что помада на губах отсутствует, девушка нанесла новый блеск цвета «щербет», причмокнув.

Уилл и Аннабель переглянулись. Оба не одобряли легкомысленности подруги. Уильям пытался наставить девушку на путь истинный, показывая ей прелести старших классов, но гордыня вперемешку с ленью взяли над Нуар верх. И, к сожалению, друзья прекрасно видели, как ситуация разворачивается. Дот шла по своему пути, который едва соприкасался с реальной жизнью.

– Может, нам стоит пойти по домам? Я голоден, девушки. Мой желудок включил звуки китов. – Уилл погладил себя по животу.

Нуар вздохнула. Для нее возращение домой стало пыткой с некоторого времени. Родители отсчитывали девушку за слишком вольное поведение. И да, родители всегда ругают своих детей за то, что совершали много лет назад. Яблоки падают недалеко от яблонь. А как иначе Дороти могла объяснить разницу между матерью и отцом в десять лет?

– Ладно, идем. Вы проводите меня? – спросила она, заглядывая Уильяму в глаза.

Аннабелль пожала плечами: она и Воттерс жили на одной улице, чуть поодаль друг от друга.

– Нет, оставим тебя вихрю монреальских убийц, киллеров и маньяков, – саркастично подметил юноша и взял обеих подруг под руки.

– Спасибо, Воттерс, ты душка, – вновь прописклявила Дороти и потащила друга за руку.

Как немногие одноклассники Аннабелль, Дороти Нуар жила в небоскребе, расположенном в спальном районе Монреаля. Под спальным районом подразумевался резкий переход едва отстроенных современных высоток к частным коттеджам. Родители Нуар достаточно зарабатывали и при первой же возможности приобрели огромные апартаменты в престижном небоскребе.

Единственным преимуществом этих квартир Аннабелль считала панорамные окна, дарящие своей владелице великолепные виды на один самых красивых городов Канады.

Дорога от школы до квартиры Нуар занимала не более пятнадцати минут, поэтому ровно через такой период времени Дот получила объятия и была отправлена домой.

– По-моему, она скоро перестанет с нами общаться, – тонко подметил он.

– Почему? Она просто счастлива. Ее любят. Когда тебя любят, так или иначе сходишь с ума, – рассмеявшись, сказала Аннабель с непосредственной уверенностью.

Морган никогда не влюблялась, но зато давала другим советы по своим собственным представлениям. Конечно, они редко помогали кому-то, но все благодарили девушку за участливость. Аннабелль лишь поглядывала на влюбленные парочки и уходила подальше.

– Ну, ты же не знаешь, Белль. Зачем ты выгораживаешь ее?

– На секунду представила себя на ее месте. Любовь прекрасна. Эх, когда уже я буду чьей-то любимой?

– Ничего хорошего в этом нет.

– Это восхитительно, – пролепетала девушка.

Она мечтала о любви уже очень давно, но папа с мамой твердили, что еще слишком рано.

На секунду, остановившись около особняка мадам Катель, Уилл решил предупредить Аннабелль кое о чем. И не о любви. Воттерс опустил глаза, словно стыдясь чего-то.

– Мне нужно сказать тебе кое-что.

– Говори, Уилл, – растерянно попросила Аннабелль.

– Отец заберет меня в Нью-Йорк к себе на каникулы летом. Мать убедила меня в том, что его новая жена неплохая. По крайней мере, ее словам можно верить, – вяло сказал Воттерс.

Его родители развелись еще тогда, когда он играл в песочнице. И теперь он и отец виделись дважды в год, как бы Воттерс ни желал видеть его чаще.

– Нью-Йорк? Это чудесно, Уилл! Там должно быть весело.

– Но мы с тобой ведь не увидимся так долго. Это совсем не весело. Я буду скучать. – Уилл не взглянул подруге в глаза.

– Когда мы увидимся в новом учебном году, будем рады видеть друг друга сильнее, чем обычно. – Не ожидая от себя, Морган обняла своего друга с такой неподдельной любовью. Воттерс улыбнулся, не показывая всей внутренней радости.

– Правда, не хочется, чтобы этот год в гимназии попортил нашу дружбу. Столько всяких историй слышал от своих приятелей о том, как лучшие друзья расходились из-за того, что их записывали в разные классы. Появляются новые окружение, мотивация и проблемы. Куда без них-то! С собой не возьмешь – догонят. – Уильям не выпустил подругу из объятий.

– Все будет в порядке, не переживай, ты ведь веришь мне? – печально произнесла Белль, положив голову на плечо к Уиллу.

Затем эти двое звонко рассмеялись.

Они и представить себе не могли, какие испытания готовит им обучение в гимназии.