Глава 1

Глава 2

Аннабелль сидела тихо, как мышонок, глядя на застланный сумерками Монреаль, его слегка поблекшие огоньки, красивые люди и их открытые отношения, небоскребы, упирающиеся прямо в туманные облака. Этот город девушка старалась стереть из памяти, но он вновь и вновь снился ей ночами.

– Честно говоря, я думал, что мы никогда не увидимся больше. Часто тебя вспоминал. Надеюсь, ты здесь задержишься, подружка? – Уильям повернулся к Аннабелль, остановившись перед светофором.

– Не знаю, Уилл, смотри на дорогу. Все так изменилось, посмотри на себя, – пожала плечами девушка, – наверное, ты уже стал супержурналистом, живешь в апартаментах или, как минимум, в огромной квартире с молодой и красивой девчонкой, которую подцепил где-нибудь в Вегасе ночью, а она зацепилась за тебя. Она хочет детей, а ты – нет. Слишком молод, да и к чему тебе дети, если эта подружка хороша в постели, а мать из нее никудышная, правда, – закончила она рассказ, преподнесенный другу тоном, полным иронии.

На губах Уильяма разлилась ухмылка. Отчасти его давняя подружка оказалась права. Его девушка действительно хотела детей, но Уильям не чувствовал себя достаточно ответственным для этого. Он часто сам вел себя словно ребенок.

– Да ладно тебе, ясновидящая моя. Куда же полетишь, если не домой? Морган усмехнулась:

– Знаешь, когда в доме начинают выкидывать дорогие тебе вещи, становится ясно, что возвращаться совсем некуда.

– Послушай, – мягко начал Уилл, – сейчас мы едем ко мне домой. Там все увидишь, там все обсудим. Можешь остановиться у меня, если, конечно, Ваше Величество захочет.

Вскоре эти двое вышли из идеального

Вольво кофейного цвета и направились к двухэтажному кирпичному дому. Уилл приобрел его сам, регулярно откладывая средства со своих внушительных гонораров. Коттедж стал поводом для вселенской гордости. Поводы для самовосхваления у мужчины и без того находились, но этот – просто возвысил его до небес.

– Здесь ты живешь? Красивый дом, – сказала девушка, приобнимая своего друга за плечи.

Уильям кивнул и доброжелательно улыбнулся. Он рассматривал свой дом, высаженные маленькие ели около входа, думая о том, как здорово, что он все-таки его приобрел.

– Спасибо, я сам его купил, – усмехаясь из-за своей же реакции, сказал Уильям, доставая ключи из сумки.

– Твоя девушкой живет с тобой?

– Нет. У нас некоторые разногласия на этот счет. Я постоянно на работе, ее это раздражает. Ничего не поделаешь. Идем внутрь, Белль, холодает, – заключил Воттерс и по-хозяйски взял подружку под руку.

Уже по одному интерьеру Белль поняла: Уилл – холостяк и свинья. Уборку в этом доме не делали примерно год. Носки, висящие на двери, бесконечные листы бумаги, разбросанные по полу, незаправленная двуспальная кровать, пустые пачки от чипсов и пивные бутылки, какие-то пятна и пыль повсюду.

Аннабелль насчитала на первом этаже четыре комнаты. Незатейливая спальня, гостиная, уставленная навороченной техникой. Кухня и столовая, выполненные в светло-бежевых тонах. Минимализм. Уильям проводил дома крайне мало времени: спал, завтракал и уходил на работу. О свиданиях здесь он и не думал. Не слишком романтичное место.

Проводя гостью в кухню, Уильям открыл холодильник и осмотрел полки, заставленные едой.

– Хочешь есть?

Аннабелль отрицательно покачала головой. Многие годы девушке ставился диагноз, имеющий пугающее название «нервная анорексия». Нервная система бесконечно давала сбои. Аннабелль не могла положить в рот ни кусочка. Она рассматривала всю пищу вплоть до мельчайших деталей и признавалась себе, что вся еда слишком безобразна. Поначалу девушка ела стоя, дробила порции на маленькие кусочки, убеждая себя, что ее вес недостаточно хорош. Еще в школе она видела, что внимания достойны только девчонки с тонкой талией и худыми ножками. Похудев до изнеможения, взялась за голову и попыталась заново научиться есть. Теперь она питалась один раз в день случайными забегами в кафе или в рестораны, выпивала бесконечное количество кофе в Старбаксе. Если бы в этой кофейне

существовал статус «постоянный клиент», то Морган легко бы его завоевала.

– Кофе или чай? – не сдавался Уильям.

Уилл раскрыл рот, чтобы сделать замечание по поводу худобы Белль, но в последнюю секунду решил, что это ни к чему. Он и так бесконечно залезает в чужие жизни.

– Налей мне зеленого, без сахара, – мягко сказала девушка, оглядываясь по сторонам.

Светлые стены, большие окна, завешенные тяжелыми шторами, растения, стоящие на полу в однотонных горшках, и спокойствие, пронизывающее всю кухню и весь дом, привлекали гостью. Здесь, в уютной кухне, девушка чувствовала себя так, как когда-то дома. По крайней мере, она подозревала, что дом должен чувствоваться именно так. Он должен обнимать своего хозяина, согревать, утешать от разных бед, будто утирая слезы. Поставив на стол две кружки, Воттерс присел рядом с подругой.

Он посмотрел на девушку и подметил, что чувствовал себя так, будто сам находился в гостях. Его раздражало молчание, затесавшееся между ними. Время сделало их колкими и уязвимыми одновременно. Из Воттерса совершенно исчезла нежность, которая наполняла его еще пару лет назад, гибкость характера и любовь, кажется, тоже медленно следовали за ними. Он не чувствовал себя счастливым человеком после всего того, что он натворил в своей жизни, в том числе и с Аннабелль.

С каждым днем Уильям Воттерс ощущал себя хуже и хуже, не замечая никаких поводов ни для радости, ни для грусти. Просто жил. Обычно. Без всяких отклонений. И это начинало пугать молодого человека, чья жизнь совсем недавно шла иначе. Он – молодой, но уже успешный журналист, чья карьера началась семь лет назад. Воттерс, казалось, пропал бы без своей любимой журналистики, исчезни она куда-нибудь.

Работа отнимала у него достаточно времени, но он прекрасно понимал, что с журналистикой вряд ли может быть иначе. Журналисты не разграничивают работу и жизнь. Нет праздников, нет выходных. Есть статья или эфир. Работа есть жизнь.

– Где работала? Окончила университет-то? – Воттерс решил завязать разговор.

Морган ухмыльнулась. Она ждала этого вопроса от Уильяма.

– Я синхронный переводчик. Ничего особенного, Уилл. Я университет закончила заочно, в Берлине. А ты ведь журналист? Я читала твою колонку в журнале «Модерн», – скромно заметила Принцесса.

В какой-то момент обучение перестало казаться ей важным элементом жизни. Многие люди достигают многого и без высшего образования. Наш мир просто привык форматировать каждого, кто сюда приходит.

– Да. Моя мечта, знаешь, сбылась. С работой все в порядке, доход устраивает, я давно сделал себе репутацию и имя, – с гордостью сказал Уильям, поднося чашку ко рту.

Воттерс, на самом деле, чертовски гордился собой в этом отношении. Коллеги считали его специалистом, а редакции журналов бесконечно воевали за него.

– Здорово, твоя история, должно быть, кого-нибудь смотивирует.

Воттерс пожал плечами. Он не собирался становиться для кого-то примером для подражания. Его удача заключалась в умении работать. Хорошая вакансия и высокая зарплата не свалились на него с небес.

– А ты выросла. Только больно худая, надо побольше кушать, – бросил Уилл, глядя куда-то в сторону.

Действительно, девушка выглядела иначе. Она осветлила волосы до пепельного блонда, отстригла их чуть выше плеч. Уильяму оказалось до жути непривычно видеть подругу в обтягивающих джинсах с дырками на коленках, коротком топе и кожаной куртке. Лет десять назад имя Аннабелль всегда означало женственность и предельную сдержанность.

Аннабелль нацепила маску. Прячется от себя или от других.

Глядя на нее, он мечтал увидеть пухлощекую девушку с мягкой улыбкой, шоколадными локонами, струящимися по плечам и груди. Мечтал вновь

встретить ясный, любящий взгляд. Испортилась Аннабелль или решила поменять себя, чтобы нравиться другим – этого Уильям не знал. Единственное, что он понял давным-давно так это, что слишком хороших девочек общество убивает слишком быстро.

– Уильям, что случилось? – непонимающе спросила Аннабелль.

Он смущенно оторвал взгляд от подруги, переведя его на глубокий изумрудный цвет кружки.

– Вспомнил то, что случилось тогда, восемь лет назад. Никогда бы не поверил тому, кто сказал бы, что мы станем сидеть вот так. Как двое незнакомых людей. Мы же хорошо дружили, и что теперь? Вот наш результат.

Морган скрестила руки на груди.

– Да что ты имеешь в виду? Я мечтала о встрече с тобой, Уилл. Я хочу поговорить о твоих косяках, ошибках, Уилл. Я не злюсь больше. Мы все ошибаемся, мы все просто люди. Не переживай.

В этот момент Уильям вскипел. Он поддался урагану воспоминаний.

– Прости, но мне не терпится, я хочу знать, почему после выпускного ты свалила из Монреаля к чертовой матери. Я уехал отсюда специально, дабы не травить себя воспоминаниями. Я ведь виноват в твоем побеге. И зачем я вернулся в Монреаль? В Париже все было куда лучше, – на одном дыхании проговорил Уильям.

Внезапный приступ агрессии друга вжал девушку в стул. Но разве Аннабелль виновна в неблагополучии своего друга?

– Если тебе нравилось в Париже, почему же ты здесь? – подметила девушка. – Я обещала, что расскажу тебе тогда, когда посчитаю нужным. Не стоит упрашивать меня. Если просить меня очень сильно, то я могу отказать. И ты забыл о том, как ты оставил меня, – высокомерно прошептала девушка, оказавшись около своего друга.

Жизнь Аннабелль наполовину состояла из секретов, раскрывать которые следовало постепенно. Принцесса уехала из города после своего выпускного.

Она сбежала из города, будучи семнадцатилетней девчонкой, вместе с любимым принцем. По крайней мере, тогда он казался ей принцем.

– Когда это произойдет? Ты сидишь здесь, напротив меня, и я, черт возьми, понятия не имею, как с тобой говорить. Я смотреть на тебя не могу. Ты так отравила мне жизнь, лучшая подруга. А еще... черт возьми, ты знала, что я ошибался, но смылась. Смылась, как последняя крыса.

На лице Белль проскользнул тонкий луч обиды.

– Ты – долбанный эгоист. Тебе плевать на людей, окружающих тебя, Уилл, – резким тоном произнесла Морган, – как и раньше. А ведь вся эта чепуха началась из-за тебя, знаешь ли. Я до сих пор вспоминаю, как ты вечно выгонял меня из своего дома.

От такого холода Уильям оробел. Парень отвык от этих жутких, неприятных эмоций и попробовал успокоить бурю в стакане.

– Нет. Это неправда. Аннабель, ты не говорила со мной восемь лет, ничего не знаешь и бросаешься гадостями. А я ведь просто просил рассказать мне о том, что случилось.

Уилл подошел к девушке ближе, хотел приобнять ее. Она оттолкнула Воттерса своим ледяным взглядом.

– Уилл, если бы люди больше думали своей головой...

Девушка схватила кружку, помыла ее и, поставив на стол, кинулась к выходу. Уилл хотел остановить свою подругу, но через секунду передумал. Он остался один в своем доме. Без Аннабелль он оказался более пустым, чем раньше. До нее пустота не слонялась по углам.

– Боже, сумасшедшая дура! – прошептал Воттерс.

Эти слова Морган уже не услышала, а если бы услышала, то согласилась бы. Она схватила чемодан, стоящий на пороге, и вышла. Вызвав такси, девушка попросила отвезти ее в ближайшую гостиницу.

Уходя, Анабелль знала, ее друг непременно придет к ней.