Часть первая: Чередование. Глава 3 - Возмездие

Скорпион вернулся в себя разумом, ощущая, как ярость клокочет в груди.

«Убили животное ради лап. Не взяли ни шкуры, ни мяса. Охота, ради охоты. Убийство ради развлечения, как способ провести время. Не нуждаетесь вы ни в средствах, судя по вездеходу, новым ружьям и обмундированию, ни в том, чтобы утолить голод. А значит, зря подошли к куполу. Можно долго уходить от правосудия. Но рано или поздно оно настигает всех».

Сергий отпустил взгляд орла и побежал. Быстро, почти не поднимая шума. Босые пятки мчали по прошлогоднему травяному ковру и молодой траве. Миновал купол и побежал по лесу, продираясь сквозь ещё голые кустарники. На грани слуха доносился возобновившийся грохот вездехода.

«Чуждый лесу запах. Дизтопливо чадит», – принюхался чернявый и продолжил бег по направлению ветра ли, или одним ему ведомых лесных троп. Так волк проверяет свои угодья. Так бродит рысь. Так охотится тигр.

Но все они убивают ради того, чтобы жить.

Внутри как пружина слетела со взвода. Выскочил из кустов и побежал прямо на броневик. С прыжка заскочил на бронь, схватил за шиворот безрукавки первого охотника, скинул с бронника, выхватывая на лету ружьё. Второй, словно что-то почувствовав, повернулся, запоздало выставил ружьё. Сергий врезал отобранным прикладом прямо в челюсть. Хруст выбитых зубов на миг заглушил урчание железного монстра. Рывком схватил вредителя леса под воротник и отправил в кусты следом за первым.

Затем голый лесник нырнул в люк и попытался схватить водителя за шевелюру. Но рука захватила шляпу, а под ней не было волос. За лыску особо не схватишься. Скользкий череп, лишь пальцами дотронулся.

Но зачем тащить на себя, когда можно толкать от себя?

Рыкнув, как зверь в прыжке, Скорпион толкнул лысую голову, впечатывая охотника лицом в приборы, затем ещё раз. Машина остановилась.

Подхватив водителя за шею и руку, мститель подтащил его к люку и, поднапрягшись, выбросил на броню. Выскочил следом.

Сработали инстинкты. Пришлось пригнуться. Раздался выстрел. Возле уха свистнуло – первый слетевший охотник быстро пришёл в себя и успел подхватить своё оружие с бронника.

«Жить захочешь, и не так извернёшься. Но стрелять сразу на поражение – признак страха. Боятся ответственности», – мелькнуло в голове.

Соскочив с бронника, Скорпион нырнул вперёд и чуть в сторону. Уклонился с линии поражения от ружья. Подскочив, коленом припечатал в грудь стрелявшему. Зыркнул почерневшими глазами на второго с раздробленной челюстью. Тот, харкая кровью, молча поднял руки, припадая на колени.

– Слышь, Маугли. Ты это… не убивай… мы это… не будем больше, – послышалось от него с перерывами. – Денег можем дать… Ты скажи. Что чудишь то?! Поделимся, лесник.

Сергий глянул исподлобья:

– А ты поделил уже всё выходит? А Хозяина леса спросил?

– Тайга большая. Всем хватит.

– Расскажи медвежатам убитой медведицы.

– Мы ж это… не знали.

– Всё вы знали, паскуды, – тихо ответил Сергий. – Приходите и берёте, потом приходите снова и других приводите. И снова берёте, в круг, прозапас. Даже когда нести не можете, всё равно берёте. А сгниёт, забытое, плюнете и разотрёте. Ещё же вырастет. Само восстановится, выживет. Лишь бы другие первыми не дотянулись. Чего добру пропадать, да?

Сергий осмотрелся, продолжая говорить:

– Потому что считаете себя в праве брать без меры. А кто дал вам то право? Лес? Тогда перед ним и ответите… моим правом, – добавил Сергий и приблизился.

Браконьер отшатнулся. Вихрастый, голый мужик с глазами зверя, взявшийся из леса ни с того, ни с сего, вселял в него страх, с каждым словом перерастающий в ужас. С таким нельзя договориться.

Деньги решают не всё.

Скорпион пинком отправил его сидеть к вездеходу, подтащил второго, скинул с брони третьего до кучи – уж очень вездеход напоминал военный бронетранспортёр.

Три ружья и семь пачек патронов, а также мешок с лапами медведя (убили троих) и другими ценными частями тел разных животных на продажу легли невдалеке от охотников. Кровоточащие дары щедрой тайги.

Скорпион вывалил мешок с трофеями на траву. Недобрая ухмылка заставила мужика с выбитыми зубами покрыться мурашками. Сосед его со сломанными рёбрами заворочался рядом, скуля, как побитая собака. Схватился за сломанный нос водитель, непонимающе вертя головой.

– Что происходит?

Сообщники переглянулись, но предпочли промолчать. Непривычны мужики к лесным чудесам. Людей с высокими погонами тут нет, а лесников и подстрелить можно, шугануть.

Все жить хотят.

«Людей с вертушки в дебри на комиссию не закинут, разведывать глубоко не станут. А потому не станут, что дани брать в глубинке не с кого. Вдоль побережий летают конторщики, там доллары сумками собирают с предпринимателей, что рыбы берут без меры, да в Японию, Китай и Южную Корею контрабандой сдают. Но то уже дела не таёжные, «морское право» среди бесправия».

Так говорил волхв.

Сергий на глазах браконьеров переломил пополам два ружья. Об колено, как сухую палку. К третьему присмотрелся. Импортное, двуствольное. Вязь английских букв.

«Дорогое, наверное», – подумал Скорпион и зарядил в него патрон, загнал второй.

– Руку подними, – обронил он охотнику с проломленной челюстью.

– Чего? – слабо проблеял охотник, не желая терпеть боль, что сам причинял.

– РУКУ!!! – гаркнул Сергий так, что стрелок без дальнейших препирательств поднял руку.

Заскулил, как побитый пёс.

Дуло уткнулось в ладонь. Палец ногтем подцепил один из курков. Скорпион ещё раз оглядел всех троих: разбитый нос, выбитые зубы, сломанные рёбра. Побелели, как лабораторные мыши. Мужики? Нет. Ноль без палочки. Ни капли сопротивления.

«Мягкий я какой-то стал. Ведь вернутся же. Хоть купол ближе и не пустит. Заплутают», – промелькнуло в голове.

Ружьё опустилось. Вытащив патроны, взял ружьё за дуло и со всей дури треснул о броню вездехода. Двустволка, сухо скрипнув, переломилось.

– Значит так, поднимаемся и шагаем по следам своей консервной банки домой.

– Это ж почитай семьдесят километров! – воскликнул водитель.

– А мы без оружия, – добавил другой браконьер.

– Благодари май и тайгу, что не по комарам, – сухо отрезал Сергий. – А если вас по пути подерут звери, значит, лес вас не выпустил. На том ему и пригодитесь.

– Но…

– А попытаетесь вернуться, пеняйте на себя, – обрубил Сергий и сделал многозначительную паузу. Глаза недобро блеснули. – Закопаю рядом с этими трофеями.

Охотники завозились, больше мешая друг другу, чем помогая. Краем глаза Сергий отметил движение в кустах. Теперь знал, чем прибавить им скорости. Обронил через плечо:

– Марта, выходи. Дядьки хотят с тобой поздороваться. По твою душу приходили. Так пусть посмотрят на тебя во всей красе.

Браконьеры замерли, глядя, как из кустов появилась рыжая, мохнатая голова с чёрными полосками. Тигрица осторожно осмотрела незваных гостей большими, карими, с проблеском жёлтого, глазами. Больше времени уделила вездеходу, зрением дополняя картину чуть и обоняния. Чувства говорили ей больше, чем глаза. Поглядывая на Скорпиона, тигрица вышла из кустов и встала напротив машины.

Чернявый спаситель – единственный человек, кому доверяла тигрица, не первый год след в след рядом тайгу топчут – присел на корточки рядом, обхватив пушистую голову, и склонился к уху. Обронил тихо, но так, чтобы услышали и охотники:

– Чуешь туши медведей? Твой пир, наешься до отвала. Погреби его достойно. А если проголодаешься раньше, чем закончится мясо, то эти трое с радостью поделятся с тобой тем, что наели. Ровно так, как с ними поделился наш Бурый медведь своим телом, и этих хищников не жалей. Круговорот мяса в природе.

Мужики переглянулись. Штаны одного намокли. Второй запах так, что тигрица посмотрела на него с презрением. Такого по всей тайге «слышно». Но и сожрать, то последним.

Марта, словно понимая каждое слово, с интересом посмотрела в глаза каждому из охотников. В её трехлетнем возрасте ещё присутствовало любопытство к миру и ко всему новому. Витающий в воздухе страх взрослых двуногих был интересен так же, как некие слова своего Спасителя. Своего старшего Брата, что приняла как родителя, когда из капкана вытащил и выходил. Не будь его заботы, так и замёрзла бы по зиме.

– Ступайте, смертнички, – велел Скорпион. – Не быстро, вот мой совет. Резкие движения чреваты. Напугаете мне малышку полосатую, она и кинется. Без ружья бед не оберётесь. А потом, через километр, я бы посоветовал прибавить скорость. У Марты давно не было достойной охоты. Истощала по зиме. Понятия не имею, найдёт ли медведей ваших. Да и насколько ей хватит того мяса? На день? Два? Медведь один вовсе молодой был, жира не нагулял. На зубок.

– Я не пойду! Не пойду! – заявил один из охотников.

– Там же тигр! – добавил очевидное другой.

– Пойдёте, – улыбнулся хищников Сергий. – Не то сам вас рвать буду, беспредельщики.

Они несмело отошли от брони. Один сжимал нож, двое других больше на Марту посматривали, что сидела рядом с вездеходом. Спиной к ней никто не шёл. Больше бочком, оглядываясь.

– Ступайте, заступники. Марта пойдёт во след, когда посчитает нужным. Может уцелеете, может нет. Всё от вас зависит. Ровно, как и жизни зверей в лесу, по чью душу пришли.

– У зверей нет души, – обронил один из браконьеров, самый молодой.

– Это у тебя нет. Ни души. Ни мозгов. Деньги на экипировку есть, азарт есть, есть возможности, а души, вот, нет.

– Почему это нет? Я человек! А ты на нас зверя натравливаешь!

– Потерял, когда убивать ради забавы начал. Сами в гости пришли. Никто не звал. Но гостить в тайге не умеете. Так что – вон!

Скорпион говорил спокойно. Гнев ушёл. Но на белые лица и трясущиеся губы смотрел с удовольствием. Может, отобьёт у браконьеров желание развлечения ради ходить на охоту?

Особый тип людей, предпочитающий всем автомобилям внедорожники даже в узком городе, битком набитым людьми, где удобнее малолитражки, со своим особым виденьем правил дорожного движения, бесил ещё в цивилизации. В тайге же эти рвачи-бизнесмены, предприниматели с головокружением от успехов, чиновники и большие шишки, набухшие от своего удачного местоположения, вовсе вели себя так, словно каждый куст здесь принадлежал им.

Но без оружия, под взглядом любопытного тигра, эти приоритеты быстро менялись. Всё напускное ушло, лишь в штанах потяжелело. Но то пусть уносят с собой, как и принесли. То – единственный трофей, который должен таким людям доставаться.

На негнущихся ногах охотники поднялись от гусениц вездехода и лилипутскими шажками, во все глаза глядя на тигрицу, двинулись по проложенной ими же трассе. По раздавленным кустам, по изломанным молодым деревьям, по уничтоженным гнёздам и норам, по раздавленным зверькам, человека не знавшим, кроме тех, что здесь жили. Но те не палили из ружей ради забавы, не пинали сапогом потехи ради. Эти же люди, пришлые, другие. Они несли смерть и зло чащам и марям, дебрям и глубинкам.

Марта, словно издеваясь, зевнула, обнажая большие белые клыки. Скорость передвижения людей увеличилась сама собой. Не стали километра ждать, побежали, показав спины.

Тигрица едва не рванула следом. Сработал рефлекс. Сергий навалился на неё следом, покатился с ней, рванул на себя.

– Стой, Марта! Не тронь человека!

Тигрица извернулась, обнажила клыки. Но задержалась. Рядом присела. Недовольная, нахохленная.

– Не пачкай себя их чёрной кровью, – тише добавил Сергий, и сел рядом.

Скорпион пригладил хохолок тигрицы, задумчиво глядя вслед улепётывающим во все пятки мужикам. Туда же смотрит тигрица. Ноги периодически напрягаются, попытку к рывку рефлекторны. Бегающие существа вызывают интерес гораздо больший, чем мёртвый медведь в кустах неподалёку.

Но спаситель сидел рядом спокойный, не бросался за ними вслед. Так зачем ей торопиться?

– Эти люди тебе ни к чему. Ты не пробовала человеческой крови и нечего начинать. Мяса от мишек тебе теперь на две недели. Ступай, пируй. А то мелочь растащит самые лакомые куски, – договорил он успокаивающе и снова погладил по полосатой голове.

За обратную дорогу охотников вовсе не переживал. Жить захотят – сами дорогу найдут. Искали приключений, нашли. Может за время дороги и лесом проникнутся. Уважать начнут, когда глаза зацепятся за змей, перемолотых в кашу гусеницами. Когда гнёзда упавшие увидят, да яйца разбитые или с птенцами. Сами с молодых деревьев сбили. А родителям не помочь. Те будут виться над птенцами, пока хищники шустрые не разберут детишек не оперившихся.

Пусть смотрят на дела рук своих.

Одно дело мчаться на полном ходу, ломая кустарники и молодые деревья, вековой дёрн перемалывая в кашу и совсем другое – лёгким шагом, размеренно, глядя в оба глаза по сторонам, слушая и воспринимая, учиться понимать тайгу.

Тигрица, лизнув тёплым языком руку, скользнула обратно в кусты. Не любила открытых пространств. Скорпион, вскоре потеряв из виду и кончик хвостика, вернулся к трофеям.

Медвежьи лапы.

Те на солнце начинали отдавать душком. Нарвал в мешок молодой травы, переложил вместе с лапами, рогами, копытами и шкурами. Рысь знает, что с ними делать. Тысячи рецептов в голове от деда-волхва остались. Куда там китайцам с их многотысячелетней медициной. Знахарство родов белой расы побогаче будет. Потому что не на продажу. Для себя.

Но брат бы никогда не собирал эти трофеи с живых особей.

Взвалив мешок на плечо, обнажённый защитник леса повернулся к осиротевшему вездеходу.

– Зверей погубили благодаря тебе. Так что мне с тобой делать? Рысь не одобрит, если вернусь домой на танке. Все огороды же ему перетопчу, – заявил он, подошёл поближе, постучал по корпусу в металле. Крепкий. – Но как ещё успеть к завтраку? Владлена заждалась. Знать, трофеем будешь ты сам.

Сергий запрыгнул на бронник, положил мешок на крышу и нырнул в люк. Не радовало, что внутри вся кабина прокурена. Но управление не сложное. Рычаг на правую гусеницу, рычаг на левую. Приборная панель вся в подписях. Ключ в зажигании.

В голове остались уроки управления не только автомобилей и мотоциклов, но и БТР, танков на практике, и немало из теории об управлении вертолётами и самолётами. Всё от тренировок в Альфе. Школа жизни универсального бойца. Никогда не знаешь, что приходится.

Детали забываются в связи с отсутствием лётной практики, ошибаться в воздухе нельзя – гравитация не простит. А вот на броннике посреди леса ошибайся – не хочу. Кто заметит? Разве что покореженный лес.

«По крайней мере, вернусь на танке и будет оправдание за оставленную у водопада рубаху с кроссовками», – ухмыльнулся Сергий, включая мотор.

Но туда не поедет. Рвать девственную землю гусеницами у водопада совсем не хотелось. Рубаху заберёт завтра. На своих двоих.

«Надеюсь ГЛОНАСС, GPSи Baidu нет дела до вездехода в глуши тайги», – прикинул Сергий и прислушался к ощущениям слежения.

Модуля маячка в вездеходе не было. Меньше всего он нужен браконьерам.

– Ну что же? Поехали! Не каждый день лес собирает, а не отдаёт трофеи! – воскликнул Сергий и гусеницы возобновили ход.