Вектор пути

Наше время. Май.

Россия. Дальневосточная тайга.

Веки поднялись, и снова опустились. Молодой мужчина, что давно не отрок, но муж, прислушался к звукам за окном, пробуждая организм без рывков, неспешно увеличивая ток энергий по позвонкам и венам.

Ещё не поют и первые птицы, тишина. Уставшие насекомые за полночь погрузились в сон, лишь шорохи деревьев мягко касаются слуха.

Муж прислушался к себе, обращаясь к внутренним часам – до рассвета полчаса. Вскоре небо начнёт розоветь. Вновь открыл глаза, мягко подготавливая тело к грядущим нагрузкам. Лучше минуту потратить на естественное пробуждение, чем бороться с сонливостью всё утро.

И точно лучше минуту потратить на посыл, чем бодриться чаем натощак. Или кофе, вкус которого давно позабыл.

Сергий – как изначально назвал отец двадцать два года назад – повернул голову набок. Стоит увидеть ЕЁ и губы сами расплываются в мягкой, светлой улыбке. Кончиком носа коснулся чёрных локонов, полной грудью вдохнул тонкий запах цветов – любимая моет голову сушёными травами: волосы крепкие, пышут здоровьем, но нежные, пахнут терпко. Осторожно коснулся родной щеки тыльной стороной ладони, подушечками пальцев пощекотал мочку уха.

Блаженная улыбка на лице спящей, веки не дрогнули. Лишь губы прошлёпали едва слышно тёплые слова «любый» и снова застыли в лёгкой улыбке.

Скорпион сполз под одеяло. Оно большое, одно на двоих. Иначе нельзя. Спать под разными – души надвое поделить. Коли лёг в постель с берегиней, будь един. Или не будь вовсе.

Ощутил её тепло и жаркую, прогретую долгой ночью без сна, кожу. С величайшей осторожностью и трепетной нежностью коснулся губами живота, провёл щекой по коже и коснулся живота ухом. Прислушался к зарождающейся новой жизни. Срок небольшой – третий месяц, живот едва-едва начинает обозначаться. Плод ещё не требует больше места. Но зарождающаяся жизнь уже активно берёт своё, увеличивая аппетит будущей мамы. Ему нужно больше витамин и минералов. Меняются вкусы и пристрастия девы в еде. Преображается по ходу.

Будущий отец сделал пометку в голове после тренировки сходить за корнями женьшеня, да из припасов брата достать элеутерококка, мяты и рябины. Скоро потянутся из погребов двойные порции закатанных банок с соленьями, вареньем. А сушёные траву будут толчёнными, да в отвары пойдут. И всё – на здоровье.

Бочки с мочёными помидорами и огурцами активно используются Натальей ещё с зимы. Жена Рыси ждёт второго. А вот они с Владленой пока только первенца…

«Владлена. Я с детства привык сам отвечать за свою судьбу, но как это вышло, что забитое творческое дарование, в отстойнике жизни мечтающее лишь о скорейшем приходе смерти, так изменило мою жизнь? Когда тебе было тринадцать, я забрал тебя с подворотен Москвы в собственную семью, где за заботою и внутренней работой над собой, ты расцвела, как дивный цветок. Три года из пяти лет моего отшельничества ты дико тосковала по мне, а на четвёртый не смогла удержать порыва и как безумная ринулась в лес, убегая от всего в пользу одного. Одна, в глухую тайгу, по самым отдалённо-примерным ориентирам, не прося ни у кого ни помощи, ни советов, ты решилась идти и пошла без оглядки. Знала, что не одобрят, а, значит, и не отпустят. Но дорогу осилит идущий. И два дня скитаясь по холодному, осеннему лесу, искусанная комарами и израненная кустами, продрогшая от ночного холода и страха по каждому звуку. Не оступилась. Прошла полосу отчуждения и вышла к барьеру. И мне, заглянувшему тебе в глаза, пришлось вспомнить, что такое жизнь. В тело со спящей душой вернулось тепло. И его стало так много, что слишком тесно вдвоём за два года нам теперь. И потому зреет в тебе Боремир», – промелькнули воспоминания в голове Скорпиона, словно сам себе писал письмо, стараясь припомнить как всё было. Если не для себя, то для сына.

Воспоминания нахлынули, как селевый поток на дорогу жизни. Такие же сумбурные и смешанные, они стояли перед глазами прошлым и настоящим. Дотронься, капни глубже, и их контуры растают, разойдутся рябью по озеру.

Почти пять лет жизнь-робота. Без мыслей, чувств, стремлений и желаний были до этого. Рысь создал новый барьер над старой вотчиной деда. Брат, ставший новый Нейтралом-Отшельником, получив во владения территории от Камчатки до Урала. И приютил, не задавая вопросов, не торопя названного ни в чём. Позволил самому в себе разбираться. Советы давать – себя не уважать. Ибо говорила народная мудрость: «Язык мой – враг мой. Прежде ума рыщет, беды ищет». Но делом лишь беде помочь можно. И потому Рысь предпочитал действовать. А Сергий за ним повторял, да делал молча.

Первую зиму Сергий, как тенью безликой в тайну вернулся, жил в их с Натальей доме. По весне вдвоём с Рысем срубили новый, просторный дом из кругляка. Он тогда казался слишком большим. Но Скорпион не спорил. В то время хватило бы хватило и зимовья с одной скамьёй, на которой спать порой можно, столоваться, и переодеться. Иного и не надо.

Не задумываясь о комфорте и прочих излишества, Сергий только дышал глубоко и рутинно выполнял всю самую тяжёлую работу, чтобы привыкшее к нагрузкам и сверх нагрузкам тело не требовало возврата старых времён. Звенящий от чистоты запахом тайги способствовал обновлению.

Не думал он о дальнейшем развитии, ступенях, сложных взаимоотношениях со старой и новой семьёй. К чему это, когда внутри зияла дыра? Просто таскал на плечах брёвна, рубил, тесал, шкурил, смолил, строгал, копал, убивая дни. И тем самым находился вне времени.

Всё что угодно, лишь бы не думать, не включать мозг, вновь и вновь прокручивая прошлое.

Ощущения заглохли, притупились, но не исчезли совсем. Душа томилась, дух иссыхал, а тело, словно в противовес наливалось силой. Плечи раздались вширь, грудные мышцы вздулись, связки на спине и на руках округлились. Поднабрал веса до девяноста пяти килограмм, не используя скоростные тренировки.

Поменялся сам баланс мышц. Стал массивным, как Даниил Харламов, в момент последней их встречи. Стати медвежьей прибавилось.

Рядом со старым домом почившего деда Всеслава вырос ещё один дом, потом сарай, подсобка, сменилась баня со старой, покосившейся на новую, молодую, светлую и просторную.

За время отшельничества по двору забегал голыми пятками маленький Ёруш – сын Рыся. Ещё через год, когда рубил дрова и в очередной раз слушал недовольное братское: «Ты же совсем уже ничего не чувствуешь! Стал подобен голему! Даже ЕЁ не ощутил?! Ту, что себя бросила ради того, чтобы тебя найти?».

Сергий впервые задумался над чем-то. И глаза словно прозрели, когда увидел, как из леса вышло ободранное, исхудавшее чудо, которое посмотрело серо-голубыми глазами на вихрастого отшельника, медленно подошло, шатаясь как ковыль на ветру, и обняло так, что на глаза навернулись давно забытые слёзы, а что-то внутри Сергия сказало – довольно!

Пришлось проснуться. Не в один момент всё в норму пришло, но Владлена не сдавалась. И латки на душе той день за днём ставила.

«Раз сестрицей назвал, так и женой признает», – считала чернявая дева и не было на свете силы, которой удалось бы её разубедить.

К весне второго года лёд в душе растаял полностью, цепи, не дающие дышать, проржавели и рассыпались. Скорпион принялся за переосмысление жизни и возобновил тренировки. Признал берегиней.

С тоской и дикой неохотой отдавало тело приобретённые размеренной жизнью килограммы, жёстко приходилось отвоёвывать каждый. Жира не накопил, но менять новые мышцы на старые шустрые связки здоровый организм не желал, и не понимал, почему за него так ретиво взялся хозяин.

За что терзает?!

События последних лет пролетели перед глазами за секунды. Только одеяло руки поправили.

Скорпион улыбнулся и вновь коснулся губами живота, приложил руку к тёплой коже семнадцатилетней избранницы. Прикрыл глаза, концентрируясь на всём хорошем, что в последние месяцы жизни было связано только с Владленой. И мощный, тёплый и чистый импульс любви вошёл в зарод, обнял плод и… плод впитал его, как охотно впитывал все элементы с кровью матери. И как берёт себе необходимый кислород от неё же, он жадно пил и его любовь. То – необходимый минимум от матери, этот же подарок от отца – на развитие.

Как можно отказаться от любви каждого родителя? Двое порождают новую жизнь. Двое же делают её целостной.

Сергий осторожно выбрался из-под одеяла, подоткнул свой край, дабы недоброе не случилось. Подхватив одежду, вышел в светлицу. Накинув штаны и рубаху, собирался привычно обхватить густые волосы лентой, да собрать в конский хвост, но руки коснулись причудливо сплетённых прядей. Вспомнил, что вчера весь вечер после бани Владлена ворожила над волосами и теперь у него в локонах обережные ленты разных цветов, да нити, держащие волосы так, чтоб не лезли на лоб, не закрывали обзор.

– Берегиня моя, – снова улыбнулся Скорпион.

Как раньше без неё жил?

Владлена доказала, что пойдёт за ним везде. Сергий осознал, что без неё уже не в силах меняться. Всё в жизни менялось под женской энергией. Лера уходила из памяти, забывалась. Время брало своё. А новая любовь разгоралась всё ярче и ярче.

Этой ранней весной Рысь провёл обряд над обоими. Владлена стала Сергию берегиней, он её защитником – витязем. Это связало обоих крепче уз брака. И гораздо надёжнее.

Скорпион не понимал смысл слова «брак». «Бракованный», «отбракованный» – слова, пошедшие корнем от них. А так просто слова в обиход не входят. Народная молва видела эту «червоточину», посему браку не доверяли. Тянули до последнего, пока не появлялся третий.

Сергий распахнул дверь на крыльцо, свежий ветер впился в кожу, взбодрил. Тонкий, едва уловимый запах росы, чуткий запах трав, леса. Грудь вздыбилась, расправляя сонные грудные пластины, мышцы на плечах и предплечьях напряглись. Потянулся, вытягиваясь в струнку. Глаза налились слезами пробуждения, зевнул, не сдерживая себя. Чуть попрыгал на месте, разогреваясь, мышцы заиграли, связки пружинили от пяток до шеи. Одним махом перемахнул крыльцо, приземляясь на траву босыми пятками.

Первая разминка была голосовая. Вибрация слов, которые на востоке называют мантрами, а на Руси «гласом», разогревала связки горла, массажировала лёгкие, давила на диафрагму, продолжая массаж всех внутренних органов.

«Ежели какая худая энергия застоится в теле твоём, это её и прогонит», - когда-то говорил дед Всеслав. И слова его не забылись.

– О-о-о-о-а-а-а-а-а, – начал Скорпион медленно, басовито, растягивая гласные, заставляя их звучать ниже и дольше. – У-у-у-а-а-а, – ощутил, как открывается верхний семион[1] и по каналу сверху вниз начинает бежать сам свет и чистая энергия космоса.

[1]На Руси «восточные» чакры назывались Семионами – семь «пузырей» силы.

Кровь быстрее побежала по телу. Горло, живот и пятки приятно защекотало, в голову прильнуло больше кислорода. Солнечное сплетение потеплело, белым светом заполнило пространство «третьего» глаза. Потеплело в районе пупка, дошло даже до копчика, что подключился к энергии земли и стал набирать бездонную энергию в резерв, прозапас.

– Бо-о-о-др-о-о, – зазвучал Скорпион.

Скорее всем телом, чем просто голосовыми связками.

Голос пошёл гулять по лесу гулкий. Не громкий, будящий всех подряд диким ором, а глухой бас на грани слуха, но телом ощутимый. Вибрациями вскоре стало охвачено всё тело. Семионы и энергетические каналы тела чистились и расширялись, быстрее и больше гоняя по телу тепло энергии.

Пропев по два раза «Бодро», «Добро», «Живо», «Слава», «Любо», «Лада» и «Рада», Скорпион остановился. Тело распирало от энергии и требовало нагрузок. Прислушался к себе – ни голода, ни остатков сна. Только желание действовать, жить, любить!

Такому телу завтрак не нужен. Такому бы энергию в дело пустить поскорее.

ВПЕРЁД!!!

Возобновил нормальное дыхание и поборол желание сорваться в старт куда угодно, лишь бы бежать от прилива эмоций, от переизбытка сил. Пар из ушей — это ладно – вторую ступень разминки, а это разминочно-разогревающий комплекс «Здравы» никто не отменял. Эти упражнения растягивали связки, бодрили суставы, перед тем, как давать телу настоящую нагрузку.

Первая и вторая часть тренировки заняли порядка получаса. Небо принялось розоветь. Светило робко показало краешек диска, разгоняя последние сумерки и опуская лёгкий туман крупными каплями влаги на травяной настил леса.

На крыльце соседнего дома показался Рысь. Подняв руки к светлеющему востоку, Андрей Поднебесный, потянулся и… исчез.

Скорпион просто потерял его из виду. Разминка серому Отшельнику давно нужна лишь номинально. Раскрытое всем потокам тело привыкло к новому образу жизни. Своя вотчина давала достаточно энергии, чтобы в прямом смысле творить чудеса на своей земле. А так как Рысь в основном использовал природные потоки, а природа в мае расцветала, переполненная энергией, один из Пятнадцати сейчас был силён как никогда.

Впрочем, силы свои Рысь не тратил и чаще предпочитал разогреваться чем-нибудь из комплекса «Живы». Но сегодня решил начать день сразу с рукопашки. Так как ощущения подсказывали, что спешно набирает силы и пробуждающийся от спячки души брат.

Тычок в нервный узел на локте оповестил о том, что Сергий прозевал момент атаки. По руке прошлись мурашки, на секунды выводя руку из строя. Пришлось возобновлять ход силы волевым воздействием.

– Л-ю-ю-ю-ю-т-о-о-о-о! – взревел Скорпион боевую мантру в сокращённом варианте, спешно превращая тело психофизическим посылом в боевую машину.

Хотелось противостоять брату без ступеней. Развиваться только по ступеням – это развитие, но искал и другие варианты. У жизни тысячи дорог к Творцу. Зачем всем идти одной проторённой?

«Любо» – слово любви и «люто» – слово войны, были схожи по звучанию, особенно в низком диапазоне, и перепутать их было легко, оговорившись или поддавшись настроению. Но последствия могли быть плачевными, непредсказуемыми. В первую очередь для психики. Потому как слова эти (боевые мантры в особенности) ослабляли на время внутренние барьеры, а могли и снести вовсе. Неподготовленному человеку сложно было себя контролировать. Чаще такой вовсе терял над собой контроль, поддавшись эйфории заполонившей тело силы. У таких слабо-подготовленных чаще не выдерживало сердце – срединный семион, генерирующий в себе всю энергию тела.

Над головой прошла волна удара. Скорпион за какие-то мгновения пригнулся, группируясь и посылая встречный вибрационный поток. Он и не был ударом как таковым, пусть даже бой и не перешёл с физического уровня выше. Просто встречное намерение, ответ, который обладал гораздо большей разрушительной силой.

Играя с потоками, оба перенаправляли места выхода силы, преобразовывали их в бесконтактные удары, что при касании наносили урон гораздо больший, чем хороший прямой удар кулаком боксёра-профессионала.

Воевали на сверхскорости. Со стороны бой сливался в непрерывное мелькание. Было запоздало слышно посвист рубашек, волос. Они рассекали воздух, совершенно не успевая за хозяевами. Неживое не могло двигаться так быстро, как живое, объятое стремительными потоками энергии. Самим же бойцам в то же время казалось, что запоздалые удары руками или ногами слишком долго, словно завязнув в болотной каше, достигают цели. Вот уже и волна отражена или прошла мимо, а рука или нога по инерции всё ещё летит и летит вперёд.

Бесконечно долго.

Тягучее время, болото-мир. Мозг не успевает отдавать сигналы вовремя. А те, что спешат по нейронам, в основном безусловны и исходят от спинного мозга. Он быстрее справлялся с задачами, поддавшись рефлексам.

Самое сложное для Скорпиона было не перепрыгивать выше, не переходить на другие уровни воздействия. Фактически приходилось нарочно затормаживать себя, не используя ни ступеней, ни дополнительных мотиваций: агрессии, жажды убийства, мести, ярости. Слов схожих и почти не различающихся. Чувства должны были оставаться холодными, под жёстким контролем разума. Но так как мозг за телом не успевал, ограничители невозможно было терпеть долгое время.

Скорпион отпрыгнул, бешено вдыхая, хватая ртом воздух. Поднял руку.

– Как…ты… остав…ляешь… контр…оль…

Рысь глубоко выдохнул, словно разом скинув всю накопившуюся усталость. При ответе голос совсем не сбивался. Брат не хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Это лишний раз подтверждало, что три года из пяти добровольного отшельничества Сергий занимался чем угодно, но не развитием.

– Ты всё ещё полагаешь, что твой разум находится в головном мозгу, – спокойно ответил молодой Отшельник.

– А…где… в спин…ном что ли? – вновь попытался восстановить дыхание Скорпион, но сразу ничего не выходило.

Сразу только кошки родятся.

– Твой разум – душа твоя, дух твой, твоё Я. Ты и есть – триединство единого. Тело – всего лишь одежда. А мозг посредник между этими тремя, координатор. Важная составляющая «заземления» между физическим и духовным. Ты можешь заставить его думать быстрее, убрав блоки или просеивать всё особо тщательно, отделяя зёрна от плевел. Выбор за тобой. Человек выбирает ускориться ли ему в два, три, десять или тысячи раз. Но чаще он идёт лёгким путём и сразу желает миллионы, надеясь на имплантацию в недалёком будущем чипа первичной обработки данных, что всё сделает за него. И потому лишь гаснет. Этого недостаточно, чтобы сделать принципиально качественный переход.

– Переход труден, – убито повторил Скорпион.

– Время в тайге отбросило тебя назад, Сергий. В плане скоростей. Ты ускоряешься, но ещё не вернул свои прошлые скорости. Но самое печальное – не вернул прошлое мышление, – заявил Рысь, повернулся и пошёл к крыльцу.

– Мне надо перенести разум «свыше»? – запоздало обронил Скорпион. – Думать не мозгом, но триединым началом сути человеческой?

– Не надо ничего переносить, перезагружать или ускорять. Из тебя ничего не удаляли. Просто позволь себе вспомнить, что разум твой давно там.

– Но как?

– Как? – удивился Рысь. – С «фениксом» ты не особо раздумывал, когда воскресал из «небытья». А какие-то «перемычки» для тебя вдруг стали проблемой? Не смеши меня.

И серый Нейтрал растворился в воздухе.