3

Пуффи не помнила, как добежала до дома, но знала, что очень быстро. Она пару раз замечала, как следом бросались собаки, но безнадежно отставали. Усталые собачки садились у обочины с запрокинутыми на плечо языками. Пару раз казалось, что опешившие животинки крутили лапами у висков.

Ветер по-хулигански свистел в ушах, словно озорной мальчишка. Мимо проносились раскидистые деревья, взирающие слепыми окнами дома, тонкие шесты дорожных знаков. Волосы развевались победным флагом за спиной, праздничное платье почти слетало под напором упругого воздуха.

Что же сегодня произошло? Почему у всех на неё такая реакция? Или это новые духи с феромонами попались, что на неё, как пчелы на мёд, слетаются особи мужского пола? В голове Пуффи была другая ассоциация про приставания, вовсе не про пчёл и мёд, а про мух и… Но мы простим девушке её грубые мысли, учтем её подавленное и испуганное состояние.

Тигриным прыжком она взлетела на крыльцо родного дома. Шесть желтых ступенек пронеслись под подолом выпускного платья. Раньше запрыгивала на четвертую ступеньку, но теперь не могла остановиться и пролетела дальше…

С каким же грохотом она впечаталась в дверь...

Возможно, с таким же грохотом палили конкистадоры по голозадым индейцам. Даже статуя Линкольна в Вашингтоне вздрогнула от неожиданности. Не могла не вздрогнуть. Пусть Пуффи и находилась в Канаде.

С хрустом треснувшего молочного зуба дверь осталась в тонких женственно-арматурных руках. Ого, ничего себе. Вот это называется — перестаралась!

Это событие метлой вымело все горести и печали — Пуффи тихонько приходила в себя от полета. Она внимательно осмотрела дверь, думала, что её разыгрывают и вместо настоящей загородки поставили киношную, бутафорскую. Но нет, дверь была привычной, даже маркерные полоски, отмечающие рост дочери, оставались на месте. Вот только выломать её оказалось крайне просто. Как газетный лист проткнуть пальцем.

— Пуффи, дочка, это ты? — с родительской спальни донесся встревоженный голос мамы. — Что случилось?

— Всё в порядке, мам! Дверь с петель упала, наверно, косяк перекосило, — Пуффи аккуратно прислонила деревянную плоскость к стене.

— Да-да-да! — выскочил растрепанный отец. — Я тоже заметил днём перекос, правда, подумал на виски с содовой…

Они вышли оба, такие родные, такие милые, такие…

Фу! Пуффи отвернулась к выходу. Этого она явно не должна была видеть!

— Милый, ты снова в одной рубашке и трусах! — трагическим шепотом произнесла мама, прикрывая пах мужа рамкой с бабушкиной фотографией.

Бабушка Стоунберджес строго сверкала глазами, недовольная предметом, который уперся в затылок. Она вообще не любила зятя, а если бы узнала, для чего её фотография используется…

— Ох ты ж, бостонский иконостас! — спохватился отец, нежно прижал фотографию тещи (как никогда не прижимал её при жизни) и умчался в спальню. Да, папа был смущен.

— Милая Пуффи, а что у тебя за дорожки из потекшей туши? Неужели гламурный мэйкап не смог справиться с обычным дождем? — мама присмотрелась к Пуффи, пока та переобувалась в большие тапки, которые напоминали игрушечных щенков.

— Нет, мам, это москит попал в глаз, — тут же ответила Пуффи и вспомнила о вампире. — Возможно, даже два раза.

Не хватало ещё рассказывать маме о происшедшем на выпускном балу. Пусть остается в святом неведении относительно «Замарашки» — клички, которой её наградили в школе, и которая столько лет висела над Пуффи Дамокловым мечом. Но мама столько времени этого не знала, ни к чему ей глаза открывать. Скоро Пуффи поступит в университет, а там другие люди, там другие отношения, там свобода, танцы, легализованная марихуана. Мальчики и девочки, эксперименты и веселая жизнь.

— Тебе умыться не мешает, дочка, а после в постель, — возник в дверях одевшийся отец.

Пуффи согласилась с ним, пожелала спокойной ночи, поцеловала родителей и птичкой-страусом взбежала на второй этаж, в свою спальню. На кровати выглядывала краешком такая дорогая и родная подушка. Пуффи упала на нее, не снимая платья. Слезы хлынули ручьем. Медвежонок Тедди терпеливо ждал своей очереди, хотя, была бы его воля, то давно бы смылся от этой постоянно хнычущей девчонки.

— И долго ты собираешься валяться?

Громом среди ясного неба раздался голос Сюзанны. Её же не было в комнате. Откуда она взялась?

Пуффи повернула голову и уставилась на сидящую на подоконнике подругу:

— Как ты залезла?

— Каком вверх, ругаясь матом, но это сейчас неважно! Сейчас гораздо важнее обсудить — как нам быть дальше! — Сюзанна спрыгнула на пол.

Пуффи заметила, что подруга шла по паркету босиком. Подол розового бального платья оказался лихо заткнут за пояс, а волосатые ножки выделялись темнеющими оглоблями на фоне светлой воздушной ткани. Она никогда раньше не обращала внимания на ноги Сюзи, ведь та носила либо плотные лосины, либо джинсы.

— Как быть дальше? Да что за вопрос? Сюзи, я сейчас принесу пять килограммов воска, и мы снимем с тебя повышенную лохматость, а то ты на хоббита похожа, — Пуффи успокаивалась, и всхлипы редкими выстрелами проносились по телу, больше напоминая пьяное икание.

— Так я и есть хоббит, малышка! — улыбнулась подруга. — Однако то, что ты меня такой видишь, наводит на мысль, что мы точно будем учиться вместе.

— Нет, я буду учиться в другом университете. Жаль, конечно, что придется оставить тренировки по рукопашному бою, но чего не сделаешь ради будущего. Хотя Дрон и обиделся.

— Дрон? Твоего же инструктора вроде Андрей зовут.

— Он просит называть его именно так. Говорит, что разрешение использовать другой вариант имени — это особенная форма доверия у русских. И меня он называет не иначе, как Пуфелло-брателло.

— Да уж, странные эти русские — мы против них санкции вводим, а они нас своему рукопашному бою учат.

— Как сказал Дрон, это для того, чтобы не очень скучно было нас колотить, когда у них терпение кончится. Но обучает он хорошо, сама сегодня видела, как Джонни полетел вверх тормашками.

— Ну да, а как здоровье тех пятерых «морских котиков», что пристали к тебе на прошлой неделе?

— Как сказал Дрон — при упоминании тех даунов, нужно говорить фразу «царствие им небесное!».

— Да уж, и это здорово. А ещё здорово то, что мы будем учиться вместе.

— Сюзи, ты ошибаешься! Я поступила в «Йель», вон и письмо-приглашение лежит. А ты собиралась в какое-то другое место. Или ты переводишься? Это было бы здорово! — захлопала в ладоши Пуффи.

Девушка забыла, что в руках у неё подушка. После первого же хлопка раздался звук выстрела, и по комнате закружился пух. Словно снег посреди майской ночи. Она недоуменно уставилась на свои сильные руки. Никогда раньше такого не происходило, что же с ней сейчас творится-то?

— Пуффи! У тебя там всё нормально? Ты не застрелилась от радости? — раздался папин голос снизу.

Да уж, он всегда отличался черным юморком. Его коронным номером считалась замена праздничных свечек на торте похожими петардами... И он ещё искренне недоумевал — почему его не любит теща…

— Всё в порядке, пап! Это плакат «Iron Maiden» упал! — крикнула Пуффи в ответ. — Железная дева тяжелой оказалась.

Юмором Пуффи удалась в отца.

— Нет, подруга. Теперь с твоими возможностями ты не сможешь учиться в обычном университете! Ты можешь покалечить людей. Неосознанно, походя. Так что мы будем вместе в «Матушке АУ», и это здорово! — улыбнулась редкими зубами Сюзи и прислонила волосатый палец с наманикюренным ногтем к своим губам. Глазами она показала на дверь, мол, не волнуй родителей.

По комнате снежными хлопьями спускались перья из лопнувшей подушки. В комнате наступило Рождество… Пуффи чувствовала, как вместе с перьями у неё закружилась голова.

— Что за «Матушка АУ»? Почему ты так изменилась? Что это за маскарад? — шепотом спросила Пуффи.

— Ты ничего не знаешь… Значит, ты и в самом деле «укусившая» из легенды! — загадочно проговорила Сюзи.

— Из какой легенды?

— Из древней легенды, которая гласит, что однажды появится девушка, которая положит конец властвованию королей-вампиров. И, похоже, эта девушка — ты!

— Да, я укусила недавно одного мужчину, но он пытался меня…

— Он был королем вампиров, и ты предначертана ему в эту ночь как очередная невеста.

— Чего? Какая невеста?

— Раз в сто лет король вампиров занимается сексом с обычной девушкой, и та рожает ему принца. Потом король выпивает этого ребенка и правит ещё сто лет.

— Выпивает ребенка? Как пакет с томатным соком? — переспросила Пуффи.

— Почти так же, но ты сумела его победить! Однако ты стала укусившей вампира, то есть и не человеком, и не вампиром. Вроде как челопиром или же вамповеком. Неизвестно кем. Такое существо один раз появилось на этом свете, но его тут же уничтожили кровососы. А тебя нужно сохранить, иначе царствованию вампиров никогда не наступит конец. Профессор нашей «Матушки АУ» послал меня к тебе, чтобы я объяснила небольшие нюансы поступления…

Пуффи почувствовала, как постель превращается в вагончик «русских горок» и её ведет куда-то влево и вниз. Подруга с волосатыми ногами внимательно смотрела на озадаченную девушку, давая время переварить непонятную информацию.

— Сюзи, ты меня разыгрываешь? — жалобным голосом спросила Пуффи.

— Профессор Сельдеринг предвидел подобный вопрос и попросил меня продемонстрировать кое-что. Только не кричи! — Сюзи начала расшнуровывать корсет бального платья.

— Сюзи, нет. Не надо… Я не из таких, — прошептала ненастроенная на эксперименты Пуффи.

— Из каких «таких»? — подруга застыла, белея нижним бельем в темной комнате. Бальное платье повисло на руке призрачной простыней.

— Ну, из этих… розовато-радужных, — язык Пуффи не отличался особой толерантностью, и она боялась обидеть подругу излишне резким словом. — Перестань снимать лифчик, а то я закричу!

— Успокойся, мне тоже нравятся мальчики. Я тебе просто покажу…

— Да ты уже вся раздета, чего ты хочешь показать? Фокус с исчезновением монетки?

— Нет. Дыши ровно. Смотри и не кричи!

«У Сюзи коса ниже пояса… А выше пояса её нету», — подумала Пуффи и ахнула, зажимая рот ладошкой.

Подруга начала съеживаться, обрастать черным мхом. Волосы на голове укоротились, уши, наоборот, удлинились. Лицо вытянулось вперед и покрылось мехом. Три секунды спустя возле бального платья сидела обаятельная черная крольчиха. Глаза-бусинки влажно поблескивали, пуговка носа тревожно трепетала. Такую животинку хотелось обнять и потискать.

— Мазер факер, — прошептала Пуффи самое страшное ругательство и икнула, словно поставила точку в предложении.

Шерсть на тельце крольчихи понемногу убиралась, а животное увеличивалось в объеме. Скоро посреди комнаты грациозно потягивалась обнаженная молодая девушка с волосатыми ногами.

— Вот поэтому меня и приняли в «Матушку АУ», — прошептала Сюзанна. — А теперь приняли и тебя. Не бойся, за её стенами ты будешь в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока ректорат не договорится с кланами вампиров. Или пока ты не уничтожишь всех кровососов.

— Так ты оборотень? И ешь людей? — Пуффи посмотрела, как подруга кивнула в ответ на первый вопрос и помотала головой на второй. — А что это за «Матушка АУ»?

— Ой, а я так и не сказала? Вот же растяпа, — Сюзанна застегнула пряжку на спине. — «Матушкой АУ» называют Академию Уродов. По-научному — Академия Портентум. Туда-то ты и отправишься завтра днём. Ты должна успеть собраться до полудня. Имей в виду — на кону твоя жизнь.

— Или я должна буду уничтожить всех кровососов… Что ты имела в виду под этими словами?

— Последнее время кровососы неожиданно активизировались. Представляешь, они начали снимать о себе сериалы, писать книги. И в этих книгах и фильмах они показаны добрыми и милыми, а вовсе не убийцами и кровососами. Скорее всего, они снова предпримут попытку стать хозяевами людей, как делали уже не раз. Однако, благодаря массовому оболваниванию народа, люди сами пойдут под рабское ярмо — ведь вампиры древние и мудрые существа. Так ведь показывает телевизор, и так пишут в книгах. Вот эту-то мерзость нам и предстоит с тобой уничтожить.

— Нам с тобой?

— Ну да, не хочешь же ты все лавры и всех мальчиков заграбастать себе? А сейчас пока, мне пора, а то дома будут волноваться. Приятных снов, Пуффи-челопир. И это — не поддавайся на сексуальные приставания Сельдеринга!

Сюзи выбралась в окно и подмигнула на прощание остолбеневшей Пуффи. Та снова икнула и упала без чувств. Плакат «Iron Maiden» снова оказался тяжелым…