2

Выпускной пошёл насмарку. Всё не так, как предполагалось. И ни шикарное платье, ни роскошная прическа не помогли. Выбрали королевой бала не её. Впрочем, она не очень огорчилась, это было предполагаемо. Но червячок обиды разгулялся не на шутку и начал изнутри выгрызать всё подряд. А ещё этот…

— Отстань, Джонни! — Пуффи сбросила навязчивую руку.

И с чего этот парень взял, что может по-хозяйски вести себя с ней? Потому что пригласил на выпускной?

Вот ещё, у Пуффи и от других парней поступали предложения, но этот наименее прыщав. Но… Он друг. Он всего лишь дополнение к машине! Не будет же она спать с водителем школьного автобуса только потому, что тот останавливается возле её дома? В крайнем случае, даст подержать себя за коленку, не более того.

— Не противься, Пуффи! Ты ведь тоже этого хочешь! — его обвислые губы начали приближаться.

Романтик! Набрался «сказочного» пунша и осмелел. Эх, зря ребята вылили бутылку «Джека Дэниелса» в розовую жидкость. Трое естествоиспытателей уже спали в картофельном салате, остальные ходили, как моряки по палубе в шестибалльный шторм. Это они называли «легким куражом». Какой же тогда у них «тяжелый»?

— Не хочу, Джонни! И вообще, мне домой пора. Короля и королеву выбрали, так что я вызываю такси и еду спать! — Пуффи твердо отстранила лошадиные губы. На ладошке осталось влажное пятно.

Макс Гульфакер с улыбкой смотрел в их сторону. Его прилизанные волосы украшала блестящая корона, залихватски заломленная набок. Подобно библейскому змею-соблазнителю на дереве познания, на нём повисла первая красавица школы Мэри Попкинс, глава «чирлидерш». В светло-русых волосах тоже поблескивала диадема. Ярко-красные губы успели оставить след на воротнике Макса и теперь пытались в улыбке переплюнуть книжного Гуинплена.

Вот бы Пуффи оказаться на её месте… И ведь она запросто могла там оказаться, если бы не маленький фактик, что она относилась к классу «отверженных». Она и её подруга Сюзи.

— Хочешь, Пуффи! Мне ребята рассказывали, что ты постоянно хочешь, только любишь сначала поломаться! — дыхание Джонни обжигало ухо, он прижимался мобильником в кармане к её ноге.

Или это не мобильник?

Пуффи захлебнулась от возмущения и пять секунд пыталась собраться с мыслями. За это время нахальная рука Джонни сползла на пятую точку. Судя по порции масла в карих глазах — Джонни очень понравилось. В другом месте и от другого человека Пуффи бы приняла это как комплимент, однако сейчас подобное действие добавило раздражения. В груди зажгло, в ушах зашумело, и она изо всех сил оттолкнула настойчивого ухажера.

Сам виноват — нечего лапать мастера армейского рукопашного боя!

We're walking in the air

We're floating in the moonlit sky! *

Под эти слова солистки «Найтвиш» Джонни перелетел через стол, опрокинул стул и проехался до строгих учителей, держащих бокалы с шампанским. Его голова застыла под синим вечерним платьем директрисы мадам Глафиры Соджес, дамы весьма серьезных нравов и крайне вредного характера. Строгое лицо сморщилось, как спущенный воздушный шарик, когда директриса опустила голову вниз.

Всё-таки он прижимался не мобильником. И позже, разглядывая успешно сделанный кадр в «Инстаграме», Пуффи было даже немного приятно, что смогла разжечь такой огонь в молодом человеке.

— Ого! Что за шест в палатке? У Джонни встал на директрису! — радостно провозгласил Сэм Хлоппинг.

— Это он об замарашку потерся! — тут же изрыгнула истину висящая на Максе Мэри.

Директриса дико завизжала и с грацией горной козочки отпрыгнула от лежащего Джонни. Выроненный бокал выплеснул красивый веер брызг, перекувырнулся два раза и шлепнулся на живот неудачливого ухажера.

— Джонни, ещё бокальчик «сказочного пунша» для храбрости! А после и Пуффи на сцене разложишь! — тут же влез остряк Сэм.

Вот же гаденыш — нашел время отомстить за челюсть, сломанную в прошлом году. Пуффи почувствовала, как щекам стало жарко, будто присела очень близко к пламени костра. Глаза присутствующих уставились на неё. Грохочущий смех заставил сильнее качнуться сверкающий шар на потолке.

Стыдно! Как же стыдно! Обидно за ранящие слова, но плакать нельзя. Раньше не плакала, а теперь и подавно. Не доставит им такого удовольствия!

Улыбка! Вот что спасёт! Юмор!

Как назло, в голову ничего не приходило, а шутники уже высунули острые языки, словно гончие псы на охоте. Ещё мгновение, и разорвут, как Скуби Ду — грелку.

— А я! А я!! А я сейчас всех побью, одна останусь!!! — вырвался из горла Пуффи тонкий писк.

Всё, финиш, выносите её семеро. От пушечного хохота шар в потолке завертелся как бешеный, угрожая сорваться вниз. Смеялся даже уползающий под шумок Джонни. Лишь подруга Сюзи смотрела с сочувствием, но что она могла сделать против толпы?

Пуффи закрыла лицо руками и бросилась прочь из праздничного зала. Под грохочущий смех… Под визг директрисы... Под скабрезные шутки...

Прочь! Прочь!! Прочь!!!

Домой! К старой и доброй подушке. К маленькому лохматому Тедди. Они уже принимали на себя бочки слёз, выручат и на этот раз!

Пуффи летела по освещенной фонариками аллее. Темнота сменялась светом. Как полоски у зебры. Как жизнь. Только темные полосы Пуффи длиннее светлых полосок. Слезы клокотали внутри, грозили вырваться наружу. Надо же, и это в день её рождения…

Шмяк!

Вот только дерева на пути не хватало. Хотя, какое дерево на асфальтированной дорожке?

То, что дорожка асфальтирована, Пуффи ощутила, когда с размаху уселась на неё. Асфальт равнодушно проверил пятую точку на упругость, не так, как это недавно проделал Джонни, но тоже неприятно.

— Прошу меня извинить, милая девушка! Я нечаянно задумался и не смог вовремя услышать ваш торопливый бег, — к Пуффи галантно протянулась рука.

Голос заставил обмереть, такой хрипловато-мужественный, бархатисто-обтекающий, но в то же время слегка шепелявый. Мужчина в темном пальто, на целую голову выше девушки, ласково смотрел на неё. Похож на Джонни Деппа из фильма «Мрачные тени». Свет фонарей играл на обтянутых кожей скулах, глаза светло-коричневые, почти красные. Нервные губы подергивались в улыбке, из-под них слегка высовывались два клыка.

Так вот, из-за чего он пришепетывал! Маньяк придурочный! Насмотрелся фильмов про вампиров да пугает тут выпускников и выпускниц. Вот только этого Пуффи не хватало для полного счастья.

— Ничего. Я упала на мягкое! Рановато для Хэллоуина, мистер… э-э-э, вампир? — Пуффи приняла руку, ледяную, как фонарный столб зимой.

— Ты так быстро меня узнала? Что же, я люблю внимательных, — губы обнажили два кипельно-белых клыка.

— Мне не до шуток! Извините за то, что не увидела вас, — расстроенная девушка кинулась дальше.

Подальше ото всех, от Джонни, от бала, от этого странного типа. Но не тут-то было.

Каким образом он обогнал Пуффи? Только что стоял позади и уже улыбается в пяти метрах впереди. Только мутное пятно скользнуло справа. А может, это вырвалась слезинка?

— Милое дитя, не торопись. Я просто так тебя не отпущу, — его голос завораживал.

Глаза светились мягким светом диода, который предвещает скорую разрядку телефона. Стройные ноги Пуффи ослабли, как талый снег на крыше дома — ещё чуть-чуть, и перестанут держать… Ледяная рука вновь подхватила её, удерживая от падения, и повлекла прочь от света.

Ну вот, от одного кавалера избавилась, чтобы попасть к другому? Это луна так влияет на мужчин.

Язык катался по ротовой полости распухшей улиткой и отказывался звать на помощь. Мужчина что-то мурчал своим волшебным голосом и увлекал всё дальше от света. Его слова плыли в сиреневом тумане, протискивались сквозь вату в заложенных ушах. Кусты цеплялись за платье, силились помочь девушке, но тянущий был сильнее. Пуффи плохо понимала, куда они идут, она растворялась в звуках его голоса.

Далеко гремела музыка, далеко танцевали и веселились люди, а здесь, на небольшой прогалине, при свете загадочной луны на Собаккер смотрел бледный мужчина. Его губы что-то возбуждённо шептали, когда он привлек девушку к себе. Ледяная рука скользнула в вырез платья.

От замораживающего прикосновения по всему телу пробежали мурашки. Пуффи могла с таким же успехом прислониться к морозильнику…

И тут его рука сжала многострадальную пятую точку. Вспышкой молнии промелькнуло прыщавое лицо Джонни, ржущие одноклассники, даже шершавый асфальт. Пуффи словно после пьяной вечеринки провалилась под лёд — протрезвела моментально. Девушка оглушительно взвизгнула и вцепилась зубами в ледяную кисть. Создалось ощущение, будто из морозильника достали курицу, и Собаккер попыталась прокусить мороженую кожу. Что-то холодное и горькое потекло по мягким губам.

Тьфу!

Как противно!

Словно лизнула толстую жабу в заднюю лапку!

— Да, я вампир, и сейчас вонзю… вонжу? В общем, укушу тебя зубами. Возможно, даже два раза, — шептал на ухо гипнотизер.

— Дядя, а что будет, если я сейчас тебе по зубам вонзю? Возможно, даже два раза? Через сколько месяцев гамбургер сможешь откусить? — Пуффи отшатнулась от него.

— Не противься, ты тоже этого хочешь!

Где-то она уже это слышала.

— Тебе что — тоже ребята рассказывали? — взвилась Пуффи. — Да я еще лиственница… то есть девственница! И храню себя для мужа.

— Я буду тебе мужем! Правда, недолго — возраст, понимаешь ли! — и вампир снова полез в лиф холодной рукой.

Но чары гипноза спали, и Пуффи использовала проверенный прием. Упершись руками в твидовую грудь, изо всех сил толкнула его. Толкнула и бросилась бежать, когда вспышка света осветила окружающие деревья.

Пуффи обернулась на свет, думая, что этот извращенец фотографирует её удаляющуюся... хм, спину! Хотела улыбнуться ему на прощание и похвастаться маникюром на среднем пальце, но улыбаться было некому.

На суку осины дергался догорающий силуэт. Мириады огоньков сноровисто бегали по телу, жадно поглощали предложенную пищу. За несколько секунд фейерверк погас. Воняло жженой резиной и болотной тиной. Лишь черный след на суку напоминал о том, что Пуффи недавно чуть не изнасиловали под угрюмым глазом луны.

— Фокусники факовы! — вырвалось у Пуффи, и тут же она подумала о том…

А вдруг это настоящий вампир? Пуффи помчалась сквозь кусты, не разбирая дороги.

Где родная подушка? Где плюшевый Тедди?

__________________________________

*Мы идем в воздухе,

Мы плаваем в лунном свете неба.