Академия уродов

Странная хрень началась в три часа дня шестого июля. Да-да, как раз в день рождения Пуффи. Мало того – в час рождения, ведь 18 лет назад она родилась именно в это время. Сама Пуффи такой точности не помнила, но мама столько раз рассказывала…

Про день рождения вспомнили только родные и близкая подруга. Самая-самая близкая... и единственная. А, как известно, одна подруга бывает только у дурнушек.

Нет, конечно, Пуффи не считала себя дурнушкой!

У неё трепетали на ветру овсяные волосы, блестели глаза бирюзового цвета и сверкали налитые земляничным соком губы. Она себя считала симпатичной девушкой для восемнадцати лет: грудь на месте и пока никуда не думала съезжать; подтянутая попа гордо несла небольшой шрам в виде буквы "V"; из жира только колбаски в полиэтиленовом пакете, который Пуффи тащила из магазина. В пакете шуршал пакет с чипсами, шоколадный батончик и сельдерей – те самые ингредиенты, которых не хватало для праздничного ужина.

В средней школе она попала в когорту "лузеров", но только потому, что заступилась за Сюзанну, когда её собирались поколотить пять "зазвездившихся" девочек. Такие королевы есть в каждой воспитательной тюрьме, куда отправляют молодых да ранних, чтобы тратили свои лучшие годы на ненужные знания. Такие королевы считают себя лучше всех, объединяются и сообща гнобят дурнушек.

Пуффи заступилась, в итоге произошла страшная драка, в ходе которой обломались два ногтя, и был вырван длинный клок волос. Сюзанну после этого прозвали "Вонючкой", а Пуффи "Замарашкой".

Ну да, Сюзи вляпалась в собачье дерьмо, а Пуффи Собаккер не заметила экскрементов и попыталась очистить её коленку. Три года кличка "Замарашка" довлела над душой Пуффи и доводила до слёз, но она никогда не плакала на людях. Всё дома, всё в любимую подушку. Также обильных слёз не избежал и медвежонок Тедди.

Сегодня Пуффи торопилась и решила сократить путь. Не любила она улицу Вязов из-за малочисленности народа. Пуффи всегда предпочитала ходить по Дубовой улице, длиннее, зато надежнее. Как оказалось – не зря.

— Смотри-ка на неё, идёт себе и ничего не знает! — раздался бархатный голос за спиной.

Пуффи обернулась на голос. Оказалось, что два симпатичных парня смотрят ей вслед.

Может, хотят познакомиться?

На день рождения?

Кто же откажется?

Но нужно держать себя в руках и показать недоступность. Хотя отсутствие парня давно уже настораживало её родителей. Был Джонни, но его воспринимали не как парня, так... друг, который мог подвезти.

— Простите, вы мне? — Пуффи улыбнулась дежурной американской улыбкой.

— Нет, девушка, мы между собой, — улыбнулся афроамериканец чересчур острыми клыками.

Пуффи возмущенно фыркнула и пошла дальше. Но не тут-то было.

— Эх, если бы не один из семи королей, я бы эту крошку прямо тут разложил! — ударил в спину нахальный смешок.

Вот этого Пуффи стерпеть не могла. Круто развернувшись на каблуках, она подошла к масляно смотрящим ребятам. Ни капли смущения на наглых лицах! Один похож на спелый баклажан, другой смахивал на очищенную редьку. Сейчас она всё выскажет этим овощам!

— Да как вы смеете? Или вы не знаете, что я вас могу засудить за сексуальное домогательство? — возмущению Пуффи не было предела. Пухлые губки вытянулись в тонкую ниточку, строгая морщинка прочертила переносицу.

— Ты нас можешь засудить в суде, а мы тебе можем засадить за этим забором! — белокожий парень показал на пустырь, обнесенный плотно подогнанными досками. — Пойдем, малыш? Чего качаешь головой? Подумай, детка, отчего ты отказываешься?

От такого предложения Пуффи просто захлебнулась и хватала ртом воздух, как выброшенная на берег форель. Какая-то слабость сковала руки и ноги, широким ремнем обхватила грудь. Пуффи почти физически ощутила, как о ткань трутся набухшие навершия.

— Ты что? А как же король? — афроамериканец дернул светлокожего парня за руку.

— До луны высоко, до короля далеко! Мы с ней немного позабавимся, он и не узнает, — и второй снова обернулся к Собаккер. — Что, беби, ничего в голову не лезет? Может, мы чего-нибудь засунем? Знаешь слова мудрейшей женщины Моники Левински: "Всё полезно, что в рот полезло"?

И парень показал жест рукой, будто засовывал в рот огромный банан, а языком оттопыривал щеку. Его глаза завораживали, тянули к себе, и Пуффи невольно сделала шаг навстречу.

— Ну, иди к нам, малышка, — мурлыкал светлокожий парень. — Ты ещё никогда такого не испытывала.

— А-а, чем Великий нетопырь не шутит, — махнул рукой афроамериканец, — может король и не заметит. Тем более, что времени осталось всего ничего. Иди к нам, детка, ты испытаешь новые непередаваемые ощущения.

Они оба медленно отходили к дыре в заборе, а Пуффи, словно овца на веревке, следовала за ними. Мозг приказывал остановиться, но ноги сами несли аппетитную пятую точку навстречу приключениям.

Пуффи не могла противиться двум завораживающе мурлыкающим гипнотизерам. Вспотевшая рука лихорадочно сжимала рукояти пакета, оттуда выглядывал толстый стебель сельдерея. Ребята улыбались, глядя на него. Девушка почти читала в их глазах извращенские мысли, но не могла остановиться.

— Иди, иди, вот так! Тут нужно нагнуть голову. Вот пролезла, умница. Здесь нас никто не увидит, бэби, — шептал на ухо афроамериканец, когда Пуффи оказалась по другую сторону забора.

На заросшем пустыре никого, ни единой души. Пуффи не любила эту улицу, этот забор, заклеенный рекламой – зачем же пошла сегодня?

Чтобы сократить путь... Дома готовится ужин в честь меня, а после заедет Джонни, чтобы отвезти на выпускной бал. А она тут... с двумя парнями... в бурьяне и строительном мусоре...

Нет, не так девушка представляла себе заветный "первый раз".

— Малышка, тебе нужно встать на колени, открыть ротик и делать так же, как делала недавно, когда подыскивала остроумный ответ, — светлокожий снова показал, как обращаться с невидимым бананом и улыбнулся.

Афроамериканец возился с молнией на джинсах, Пуффи заметила, как у него что-то набухло в штанах, ткань изнутри натягивало нечто похожее на колбасу. Мозг Пуффи ещё сопротивлялся, но тело уже не слушалось. Светловолосый парень взял её за локоть и потянул вниз.

Какая же у него холодная рука!

Будто только что игрался в снежки, и это посреди лета!

— Не бойся собачьих какашек, мы никому не скажем, что ты стала замарашкой! О, почти стихи! — расхохотался светловолосый.

Замарашкой?

Пуффи?

Опять?

Да вот фигушки!

Надоевшая до боли кличка всколыхнула гнев Пуффи. В школе обзывают, а тут ещё и какие-то извращенцы издеваются!

На фоне ярости наваждение схлынуло, и Пуффи запустила руку в магазинный пакет. Схватила первое, что попалось под руку, и с размаху воткнула в хохочущий рот. Оболочка из свиных кишок скомкалась гармошкой у основания острых зубов, салями почти наполовину погрузилось в рот остряка. Девушка увидела его расширившиеся глаза и тут же повернулась к афроамериканцу.

— Ну что, Обама, на тебе в дыню! — Пуффи воткнула ещё один кусок колбасы в удивленно открытый темно-розовый рот. — Извини, что не в стихах.

Белобрысый смог вытащить изо рта салями, когда Пуффи была уже у дыры в заборе и готовилась выпрыгнуть наружу.

— С чем колбаса? — просипел он.

Его лицо покрывалось темно-синей паутиной взбухших вен, от алых губ к ушам протянулись резкие трещины. Черное лицо афроамериканца, наверно, тоже темнело – по нему разве угадаешь?

— С чесноком, мальчики, от мистера Гарлика! А вы что, аллергики? — девушка задержалась, занеся ногу над перекладиной.

Хоть и не собиралась им помогать, но чувство взаимопомощи глубоко в крови у американской нации. Где-то очень глубоко... Но должно быть... По-любому...

— Ты-ы-ы, — просипел афроамериканец, упал на колени и схватился за горло. — Ду-у-уррр...

"Надо же, даже собачьих какашек не испугался!" — промелькнуло в голове у девушки.

— Я вызываю 911. Потерпите немного! — Пуффи достала смартфон.

Пока она набирала номер, раздался резкий треск и шипение, словно кто-то по-скаутски тушил костер. Обернувшись на звук, девушка не обнаружила и следа от парней – только в небо взвились два снопа ярко-красных искр. И в бурьяне валялись куски надкушенной салями...

с чесноком...

от мистера Гарлика.

Даже мороз по коже. Бррр! Копперфильды неадекватные.

— Ребята! — позвала девушка на всякий случай.

Крикнула, но в ответ тишина. Похоже, она осталась одна...

А может Пуффи переучилась и словила легкий глюк?

Ну да, покусала салями и перебросила через забор, а возбуждение списала на резкий выплеск гормонов.

Точно!

Как же всё легко объяснилось и не пришлось идти к психологу во внеочередной раз. Ей явно нужно заняться сексом, а то уже галлюцинации начались. Может, даже сегодня вечером, с Джонни...

Пуффи выдохнула и поспешила домой, веселая и довольная, хотя и немного жаль оставленную колбасу. По дороге ей встретилась местная сумасшедшая бабулька, чей длинный нос нависал над торчащим клыком. Она постоянно предрекала конец света, а потом его переносила на неопределенный срок. Седые пряди гневно дрожали, когда она вещала очередную истину, резиновая кожа сдулась и тряслась под острым подбородком. Вот и сейчас она начала мелко подрагивать, предвещая скорый выплеск предсказаний. Нужно было промчаться мимо неё поскорее, а то вдруг ещё плюнет в спину или ещё чего хуже сотворит.

— У короля будет хорошая жена! Верная! Веселая и задорная! — крикнула она вслед Пуффи. — А уж какая жопастенькая... И я тебя тоже попробую, сучка…

Дальше девушка не слушала и добежала до дома, где ждал почти приготовленный ужин. Где ждали родные и подруга Сюзи.