quinze

Сердце ее было похоже на ночное небо, растянувшееся над Портлендом - темное, безжизненное, испещренное мелкими дырами, через которые утекла вся жизненная сила. Вот только в небе были не дыры, а россыпь белых матовых звезд, которые в ночной тишине перешептывались, обсуждая одинокую фигуру у окна старинного дома. Девушка заворожено смотрела на них в ответ и дышала только этим мгновением, даже не подозревая, что происходит внутри нее: что творится с ее сердцем. Оно так истосковалась по любви и ласке, что гнило заживо, замолкая навсегда. Этот орган помнил все: свой первый толчок, каждую артерию и вену, растущую вместе с девушкой, каждый раз, когда останавливалось в моменты волнения, тревоги и радости - каждый миг. Оно помнило даже то, что не помнила голова, те воспоминания, которые намеренно выжглись таблетками и временем. Но сейчас сердце погибало: отсутствие тепла, мощные лекарства, протирающие его до дыр, убийственный отказ от пищи.

Беатрис постоянно прокручивала в голове слова Десмонда о том, что она испорченная эгоистка, каких еще сыскать надо. Ее всегда и все любили, просто обожали, и девушка не могла смириться с тем, что к ней вдруг так отнеслись. Этот парень вдруг возымел огромное влияние на нее, и его ядовитые слова прожигали душу до дыр. Тупая боль отозвалась в голове, и во рту почему-то появился отчетливый вкус пресной воды.

Зеленые глаза с нежными отблесками луны блуждали по дому Рэттлингов, а именно по комнате Десмонда. У нее была навязчивое желание лицезреть парня, пройтись взглядом по волосам, очередному лиловому пятну на лице, гуляющему кольцу в губе. Неожиданное появление этого человека в ее жизни внесло свою лепту в расписание дня Голденроуз. Она обязательно уделяла время тому, чтобы понаблюдать за Десом, однако такие моменты были крайней редкостью - он вечно где-то пропадал.

Этому было суждено случиться и сегодня: мальчик с серебристыми волосами погасил свет в своей комнате и решался выйти на улицу, скрывшись под покровом ночи. Но в эту лунную ночь девочка в длинной сорочке в мелкий цветочек с дырой в груди решила проследить за ним - его секреты неописуемо манили ее. Она прокралась в коридор - в его конце была комната страшного чудовища, которую без труда можно было обойти. На цыпочках вышагала до лестницы, считая каждый шаг, мягко, но быстро спустила по лестнице и оказалась практически у входной двери. Девочка зацепила за собой кожаную куртку, ведь на улице с каждым днем холодало, слышался цокот каблуков госпожи Зимы, шуршание ее снежной мантии. Девочка нащупала в кармане заветный ключ от двери в другой мир и сжала холодный предмет в ладони.

- Почему не спим, юная леди? - раздался голос позади девушки, и свет из гостиной окрасил ее лицо в стыдливо-желтый цвет.

- У меня есть оправдание, - виновато произнесла Беатрис и повернулась на пятках в сторону силуэта в арочном проходе. Это была фигура высокого статного мужчины со светлой копной волос, которые пронзали лучи света и заставляли пряди гореть. Хоть и было темно, девушка могла представить выражения лица человека напротив. - Прости, отец.

- Тебе следует пойти в свою комнату, дорогая. Ты же не хочешь разбудить Питера, верно? Он уснул в гостиной, не мог оторваться от книжки весь вечер, - сказал мистер Голденроуз и скрылся за стенами общей комнаты.

- Конечно, не хочу, - тихо произнесла она и стала разглядывать свои босые ноги. Спустя пару минут отец вновь показался перед ней, только теперь на его руках мирно посапывал младший брат. Картина была умилительной, вот только мать семейства вряд ли одобрила такое.

- Без присмотра матери он делает все, что его душе угодно, - он посмотрел на сына, и можно было со стопроцентной гарантией утверждать, что в его глазах плескалась любовь и забота - только он мог так смотреть на своих детей, несмотря на статность его рода. - Можешь выключить свет в гостиной? Я отнесу Питера в его комнату.

- Разумеется.

- Потом сразу иди спать. Завтра на учебу, не забывай. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Король медленно поднимался со своим наследником в самую высокую башню, а златовласая девочка погасила остатки света в доме. Все вновь стихло, поэтому она могла продолжить свой тернистый путь к свободе. Она схватила куртку, обула на ноги кроссовки, которые были запрятаны в одной из коробок в гардеробе, и подошла к заветной двери. Если девочка откроет ее, это может услышать король, а это было никому не нужно. Поэтому подол белой сорочки сверкнул в лунном свете при входе в подвал, где было маленькое окно, ведущее наружу.

Сказка закончилась вместе с властью особняка над принцессой роз. Другой мир встретил ее распростертыми объятиями холодного воздуха, когда Беатрис разлеглась на траве, выкарабшись на улицу через расплющенное подвальное окно. Звезды на небе засияли невероятным блеском, будто кто-то тщательно их протер, и это неземное сияние отразилось в глазах Голденроуз. Хотелось вечность провести здесь, созерцая наследников Вселенной, но стоило торопиться: у нее еще оставалось одно важное дело.

Девушка подкралась к забору соседнего дома и увидела, что в машине пыльно-голубого цвета сидел Десмонд, что-то рассматривая в своих руках. Она шустро обошла высокие пики, выстроенные близко друг к другу в ровный ряд, оказалась впритык к машине и бесцеремонно ворвалась в пространство Рэттлинга.

Они какое-то время просто молча сидели, внимательно изучая непонимающие лица напротив. Это было странно во всех отношениях.

- Ладно, - протянул Дес, суживая свои лисьи серые глаза. - Чем занимаешься?

- Да вот. Сижу. А ты? - неловко поинтересовалась она, чувствуя, как уши обжигает кипятком, льющимся из чайника стыда. Зачем она села в его машину? Ей это было неизвестно. Импульс завладел ей в одно мгновение и случилось то, что случилось: они сидят в одной машине, глядя друг на друга с недоумением.

- Интересуюсь, как одна пронырливая девчонка посреди ночи оказалась в моей машине, - хмыкнул парень и убрал то, что было в его руках, в коробку, которая в оследствии оказалась на заднем сидении, словно в наказание за что-то.

- Твои слова очень задели меня.

- Правда?

- Да. Я чувствую теперь себя жутко виноватой.

- Рад, что ты не утратила совести. Похвально для подростков нашего поколения. Может, попросим выписать тебе орден, как думаешь? - повисло молчание, салон будто наполнился свинцом - до того в ней было неуютно и тяжело.

- Я прекратила расследование смерти Бекки. Я больше не буду копаться в этом всем.

- Зачем ты мне это сейчас говоришь?

- Не знаю, - зло выдохнула Беа и устремила загруженный взгляд в лобовое стекло. - Я вообще не знаю, зачем пришла сюда.

-Полная луна так действует на тебя? - Беатрис взглянула на ночное создание в небе. И вправду, луна сегодня была полной, круглой как зеркало в ее комнате. - Ты оборотень. Обычно ведешь себя несносно и горделивее британской кошки. А в такую ночь, как сегодня, тебя распирают нормальные человеческие чувства. Поразительно.

- Хватит уже ковыряться в моих недостатках.

- Почему мои слова тебя так задевают?

- Потому что я хочу, чтобы меня все любили. А ты единственный меня ненавидишь.

- Я не ненавижу. Я просто единственный, кто решил выразить искреннее мнение о тебе в устной форме прямо в лицо.

- А выглядит так, будто я твой злейший враг, - Беа сморщила нос, а потом посмотрела на парня. Она заметила едва различимые веснушки на его щеках, а затем глаза впились взглядом в серебряное кольцо в губе. Он вращал его язык и дергал, словно испытывал волнение, хотя в это сложно было поверить.

- Ты мне не враг.

- Хоть это радует, - молчание тяжким грузом легло на плечи. Они так бы и сидели в полной и поглощающей тишине, как Дес вдруг завел машину, и Равенна тихо заурчала, будучи присмиренной в руках парня. - Куда ты собрался? - испуганно спросила Беа и уже было схватилась за ручку двери, чтобы выпрыгнуть. Она не скрывала, что ее пугало столь близкое и долгое нахождение в компании Десмонда, но вместе с неотвратимым трепетанием было чувство заинтересованности, которое в какие-то моменты оказывалось сильнее, чем она сама и ее принципы.

- По делам. Если хочешь, можешь уйти, - парень делал вид, что смотрит на показатель бензина в баке, хотя сам краем глаза смотрел на дверную ручку, за которую так отчаянно хваталась девушка, - или можешь поехать со мной.

- Я останусь, - выпалила Беа и тут же сложила руки на колени. Пальцы переплелись между собой и стиснулись в крепких объятиях. Дес едва уловимо улыбнулся и отправил машину в неблизкую поездку на восток города. - Я задам вопрос.

- Даже не поинтересуешься, хочу ли я на него ответить? - издал смешок парень.

- Нет. Твое бунтарское поведение передалось мне как чесотка. Благодари свой бескостный язык, - с кислой миной на лице проговорила Беатрис, отчего в животе Деса зародились искорки смеха. - Почему ты назвал свою машину Равенна? Это означает что-то особенное для тебя?

- Довелось прочесть "Божественную комедию" Данте? Ад. Песнь пятая. Круг второй - сладострастники. Строка девяносто семь, - он откуда-то достал потрепанную книжку и бросил на колени девушки. Беатрис открыла ее и прошлась пальцем по старой странице, пытаясь отыскать в темноте нужную строку.

- "Те берега" - это Равенна?

- Верно, - удовлетворенно кивнул парень. - Любовь вдвоем на гибель нас вела; В Каине будет наших дней гаситель.Такая речь из уст у них текла, - процитировал он одни из сотых строчек и замолчал, будто эти слова были определенной мантрой, после произнесения которой голос бесследно пропадал.

- Тебе нравится Италия? Пленят ее узкие улочки, остатки стиля Ренессанса и Неаполитанская пицца?

- Типа того, - пожал плечами Десмонд, но в нем чувствовалась грусть, будто то, что он хотел донести своими словами, не было услышано, не нашло своего слушателя. Он нажал на несколько кнопок на панели у рычага управления и со всех сторон на них полилась музыка. Приятный мужской голос с типичным для Латинской Америки акцентом с оттенком электрогитары на заднем плане запал в уши Беатрис.- Надеюсь, ты не ярая представительница скрипки и фортепьяно.

- Нет, - она покачала головой, вслушиваясь в каждое слово новой для нее композиции. - В моем доме можно слушать только классику, но мне нравится иная музыка.

- Кто-то еще мне говорил про бунтарские наклонности? - усмехнулся Десмонд и поменял радиоволну. - Рок, уж на то пошло, тоже может быть классикой, - немного грубый и необработанный голос пробрал девушку до костей. В груди приятно закололо от волнения и возбуждения, и девушка смогла немного расслабиться в кресле. Дес, видя на ее лице высокие ноты блаженства, стал следить за дорогой.

***

Десмонд остановился и выключил приемник. Беа замерла и затаила дыхание.

- Куда мы приехали? - она осмотрелась. Вокруг были дома, казавшиеся безлюдными, заброшенными; невдалеке был старый парк, убитый палящим солнцем и временем.

- Обещай, что все, чему суждено тут случится, останется только между нами.

- А что должно случиться?

- Обещай.

- Десмонд, это крайне пугающе, знаешь?

- Я привык, - он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверь для девушки. - Я серьезно. Мне нужно твое обещание, - он весьма по-джентльменски подал руку Беатрис, и та приняла его помощь.

- Хорошо. Если это важно для тебя - я обещаю, что никому и ничего не расскажу о том, что здесь случиться. Но ведь здесь не случится ничего ужасного?

- Это мне неизвестно, я не предсказатель, - он нервно сунул сигарету в рот и прикурил. Дымное облако окутало лицо аристократки - она старалась не дышать едкими парами. Когда клубок серых ниток распутался и стало ясно, Дес напоследок посмотрел в ее глаза и развернулся. - Идем.

Беатрис сглотнула ком в горле и поспешила за парнем. В чарах луны он смотрелся еще выше и стройнее: черные джинсы, подранные на концах, темная длинная футболка и привычная куртка из грубой джинсы. Пепельные волосы оттенялись лиловым светом, и это было их восхитительное свойство, манящее и гипнотизирующее. Скорее всего это было глупо, но девушка, когда отставала, чувствовала, что к ее груди прикреплена нить, тянущаяся к спине Десмонда. И эта нить постоянно колебалась от его быстрого шага, дергала Беатрис вперед, подгоняя.

- Я, конечно, привыкла, что ты весь из себя такой загадочный, но может, ты поделишься, куда мы так спешим?

- Ты просила того парня из компьютерного класса найти на меня информацию. И я хочу поделиться долей того, что было на флешке, раз уж я вызываю тебя такое недоверие.

- Ты про Коби? Решил поделиться со мной личным по доброй воле?

- Я не хочу, чтобы ты вечно бегала за мной хвостиком и вынюхивала что-то. Может, ты успокоишься, наконец, - Беатрис гневно надулась, но все же продолжила идти за Рэттлингом. Что он хотел показать ей такого, что могло отбить у нее желание следить за ним?

Десмонд вдруг остановился. Нить между ними беспомощно повисла, и, когда Беа обошла парня, она обмотала его туловище.

- Сейчас что-то должно произойти? - спросила девушка, оглядывая площадку, посреди которой они стояли: их окружал круг из тусклых фонарей, некоторые не работали.

- Здесь раньше был фонтан, - парень пнул кусок обломанной трубы и заглянул в ее единственный и бездонный глаз. - Еще тут стояли скамейки и прилавок с мороженым. Всегда был смех детей. Сорванцы даже ночью умудрялись выбраться сюда, чтобы покататься на горках и качелях без очереди. Больше этого нет.

- Ты привел меня сюда, потому что ты провел здесь свое детство?

- Отчасти. Я и вправду провел здесь свое детство, однако я привел тебя не за тем, чтобы рассказать душещипательную историю моей жизни и описать убитое детство, - он смотрел на кого-то за спиной девушки. Беатрис нахмурилась и обернулась.

За ней стояло по меньшей мере дюжина парней и мужчин. Не очень опрятный вид, порванная в каких-то местах одежда, некоторые лица в саже или угле. Беа с опаской смотрела на них, даже с некой брезгливостью. Она нашла знакомое лицо в толпе - кажется, она видела его в новостных сводках. Этот мужчина сбежал из-под стражи, когда его обвинили в мелких хулиганствах и убийстве по неосторожности. Девушка сделала неосторожный шаг назад и уперлась спиной в крепкую грудь Десмонда. Она вытянулась словно туго закрученная в колки струна и задрожала.

- Что происходит? - спросила Беа, на что несколько лиц в толпе криво улыбнулись. - Десмонд?

- Видишь всех этих людей? Они отвергнуты, согнаны в это место, и им некуда податься. Многих здесь незаслуженно оклеветали в ужасных и отвратительных поступках. Убийство. Изнасилование. Хранение детской порнографии, да, Борис? - мужчина во втором ряду отчетливо кивнул, и теперь внимание Беатрис было приковано к его лицу - грязному, небритому, глубоко несчастному. Сердце в груди заскрипело и сжалось в осознании чудовищной ситуации. - Я привел тебя, чтобы ты увидела хотя бы несчастный клочок реальной жизни. Сними розовые очки и пойми, что мир не ограничивается стенами твоего дома... - он говорил еще что-то, но Беа его уже не могла слышать. Он будто сам снял с ее глаз те самые тошнотворно-розовые очки и разбил о плитку, кое-где поросшую мхом.

Беатрис села на корточки, чувствуя, что сейчас потеряет сознание, и сжала голову руками. В глазах темнота сменялась видом трещин под ногами, все кружилось и плыло.

- Что с тобой? - послышался детский голос, и дыхание у девушки оборвалось. Она посмотрела сквозь пальцы на ребенка, стоявшего перед ней: почти нагой, учитывая приближение третьей декады октября, тощий, но с проблеском чистоты и ясности в глазах-озерах. Губы Беатрис задрожали, и она безмолвно зарыдала.

- Идите, я позже подойду, - скомандовал Дес, и все медленно поплелись в мертвую часть города, откуда еле слышно доносилась музыка и капли света (видимо, от костра). Парень несколько минут стоял над девушкой, потом вздохнул и сел рядом на корточки. - И чего ты плачешь? - она не могла выдавить и слова. Почему-то столкнуться для нее с этими людьми было огромным потрясением. Возможно потому что родители "заботливо" закрывали для нее глаза на ту часть мира, где царит безденежье, болезни и несправедливость. Иногда все же проскальзывали мимо нее газеты с неприятными новостями, доносились до нее разговоры по радио и телевизору, но будто мысли о несчастном и плохо тщательно вычленялись из ее головы, вырезались с хирургической точностью скальпелем. - Тебе плохо?

- Я не приняла сегодня свои таблетки, - тяжело дыша, произнесла Беатрис.

- Что за таблетки?

- Не знаю, - сказала девушка, пытаясь прийти в себя.

- В смысле? Ты не знаешь, какие таблетки пьешь?

- Ты добился того, чего хотел? - глотая слезы, спросила Беа и подняла взгляд на Деса.

- Даже перебрал, - с задумчивым лицом произнес он, смотря в глаза плачущей девушки. Зеленые глаза на фоне раскрасневшихся щек зацвели с новой силой. В них травянистый обрыв отправлялся прямиком в Атлантический океан. Завораживающе. - У меня не было цели довести тебя до слез. Не знал, что твою аристократическую холодность сметет рукой, когда...

- Просто помолчи, - оборвала его Беа и уткнулась лицом в обнаженные колени, которые щипало от холода.

- Хочешь, отвезу тебя домой?

- Нет, - решительно ответила блондинка, утерла нос и выпрямилась во весь рост. - Я хочу больше узнать хотя бы эту сторону «реального мира», - Десмонд, скрывая удивление, посмотрел на нее и кивнул. Они пошли на звуки музыки.

- Классный бунтарский прикид, кстати.

- Ох, умоляю, молчи.