Часть 1. Глава 13

Глава 12. Your shameful morning | Твоё постыдное утро

- Она позвонила?

- Прислала телеграмму, мессир. Вы снова смертельно бледны. Вам что-нибудь принести?

Повар ушел за чашкой воды. А я осторожно добрался до зеркала, держась кончиками охладевших пальцев за мебель. Что же там Жерар увидел?

У меня лихорадочно блестят глаза. Пятно квадратного синяка безобразит щёку. А губы почему-то опухли. Начинаю что-то подозревать, но пока боюсь своих выводов. У меня белая кожа, это ведь норма... нет? Нет. Потому что ночью. Ночью...

Нет, нытье не поможет. Он застал меня, и всё тут. Позорно. Странно, что ударил лишь раз. Мог забить до смерти. Нестерпимый стыд не в состоянии прожечь мои землисто-серые щёки. Будет ломка. Уже начинается, чувствую. Но пусть меня утешит то, что кокс кончился весь. Лицемерие, пусть. Но нет яблока – нет искушения. Пока мозг не потрескался и не распался на куски. Я, кажется, понимаю. Проникаюсь.

В наказание за презренное блядство с наркотиками Бог послал мне Ангела. И, в отличие от Бога, Энджи надо мной не сжалится и не простит.

Он застал меня.

α^ Я застал его. Чёрт.

Потолок новой спальни не манит так, как потолок у Кси. Совершенно белый, с изящной алебастровой лепниной. Но нет в нём пёстрой шизоидной прелести. Я прокусил себе руку и смотрю на него сквозь кровоточащие пальцы. Мне не больно. Я просто пытаюсь убедиться в том, что не брежу. Мне настолько трудно верить своим глазам. Неужели это он, мой маленький, белый и пушистый, ронял на пол зеркальце и рассыпал по нему порошок?

Красная смерть властвует над Темпоральным полем. Над Временем. Внутри себя я возвращаюсь назад и краешком сознания проникаю в комнату, где маленькие руки программиста с оживленной, очень больной нервозностью орудуют коктейльной трубочкой над кокаином. Он лежит под столом, изворачиваясь, зачерпывает и пригоршнями разбрасывает вокруг себя наркоту, разметавшиеся волосы поднимают облако белой пыли, которая потом всё равно оседает обратно, а он чихает – раз, другой – и начинает смеяться. Как в приступе жуткой истерии.

Я рывком поднялся с постели. Я слышал крик, он раздался лишь в моей голове, и видение недавнего прошлого прервалось. Он зовёт меня, ему плохо. Отказываюсь воспринимать насколько, просто бегу и надеюсь, что не опоздаю. Меня ведь ничем не проймёшь?

Но когда я увидел его тело, съёжившееся в крошечный комочек под зеркалом – я, носферату, испугался собственного инфаркта.

Сидим в саду. На качелях. Знаю, звучит безумно. Однако мне уже ничего не страшно. Ангел лениво раскачивает нас одной ногой. Смиренно лежу в его объятьях, даже в мыслях нет воспротивиться – сейчас это бесполезно. На окончательно распухших губах, как на газовой конфорке, медленно горит воздух.

- Как ты вынул меня? Ломка была просто чудовищна...

- Клин клином вышибает, - отвечает он ровным, лишённым всякого выражения голосом.

- Не понял...

- Кровь. Я дал тебе свою кровь. Заставил присосаться к локтевому сгибу, там самая легкодоступная «пища». Я когда-то был наркоманом. До того, как стать вампиром. Мои вены смутно помнят героин – и без труда выжили из тебя слабенький «кокс». Но омерзительной химии во мне давно нет, вся кровь протравлена Нежитью. Так камни закаляются в вулканической лаве. Или растворяются в ней. Моя – закалилась.

- Но после этого питья... что со мной? Что со ртом? Я еле говорю...

- Ты же не думаешь, что грязь из тебя можно вывести за одну секунду?

- Но есть и что-то другое. Может, ты скажешь мне – что?

α^ Зачем тебе знать, малыш? Твое естество будет сопротивляться упорно, до последнего. Нескоро ты превратишься в упыря. Ведь я не Нежить, а потому Нежить за тобой не придёт. Если только на брюхе, ползком.

- Может, и скажу.

- Не хочешь...

- Взвешиваю все «за» и «против».

- Нет, просто не хочешь.

- Хочу! Хочу, чтобы ты стал таким, как я.

- Тогда скажи, как ты превратился в вампира?

- Ты не поверишь мне.

- Заставь поверить.

- И всё же ты не поверишь.

- Ты только дразнишь моё любопытство! Скажи. Кто тебя кусал?

- Никто. Мое сердце однажды перестало биться.

- Совсем-совсем само перестало?

- Не совсем...

- А как тогда?

- Не спрашивай. Это личное.

Я оскорбился.

- Значит, получается, ты заявил, что любишь меня, а сам...

- Но ты-то не любишь! И между нами ничего нет! Нет доверия, нет понимания. Зато есть барьер. Духовная преграда. Твое бессознательное отторжение, твое омерзение и страх. И я для тебя – никто! Случайный пешеход, сбитый на дороге. Кси, прости...

Прости?!

Опять он довёл меня до слёз!

α^ Прелестное по-детски нежное лицо кривится, а взгляд останавливается. Кси смотрит мне в глаза, смотрит не отрываясь и плачет. Беззвучно всхлипывая. Хочет вырваться, но даже шевельнуться не может. Ломка лишила его сил. А я опять довёл до слёз.

Я мучительно силюсь выговорить хоть слово. Обожжённые губы едва ворочаются.

- Ненавижу. Ненавижу тебя...

Ангел поднимает брови. Улыбается. С каждым разом становится всё тяжелее и тяжелее переносить эту улыбку. Что мне делать... По-своему, но я одержим тобой. Даже твои ужасные акульи зубы в начале четвёртого дня знакомства уже завораживают меня. И мне не по себе.

Четыре дня вместе. Каждая минута радости была омрачена четырьмя такими же – боли. И не было ни мгновения без того, чтобы твои невинные глаза не раздели меня догола и не изнасиловали.

- Мессир, мессир! Вот вы где... Вы просили воды.

- Спасибо, Жерар, - говорит Ангел за меня и ставит чашку на тропинку. Повар уходит. И один чёрт знает, о чём он думает. Странно, почему он так долго копался и не нёс мне попить?

- Энджи... а сколько уже прошло? Как я встал с постели.

- Сто сорок секунд. В среднем.

- Секунд? Ты в своем уме?! Ты...

- Конечно я. Всегда я. Ты катаешься на этих качельках целую вечность. А я всего лишь управляю ходом нашего времени.