Глава 4. Последствия моей затеи

- Ай! - от неожиданности вскрикнул я.

- Куда это Вы так быстро направились, Свиридов? - кто-то дернул меня за капюшон, и я услышал знакомый голос.

- Э, домой, - промямлил я.

Я обернулся и увидел Романа.

Блядь, пиздец подкрался незаметно. Причем, подкрался основательно и со всей своей хуевой артиллерией.

Он же меня сожрет, даже водичкой не запьет.

Корсаков все же был пошире меня в плечах, поэтому с суровостью курской подводной лодки он снова потащил меня к универу.

Матерь Божья, НУ, ЗАЧЕМ Я ПОСТУПИЛ В ЭТОТ ВУЗ?! ЗАЧЕМ?!

- Итак, где мой дипломат? - Роман Викторович взял меня за грудки и злобно прищурил глаза.

- Я не знаю, - я опустил глаза на уровень его рук, боясь снова взглянуть ему в лицо.

Он сильнее дернул меня за воротник куртки и побуксировал обратно в универ. Я мысленно молил Боженьку, чтоб на этого мудака обвалилась крыша или его бы расцеловала Анисья Германовна!

Студенты удивленно косились на нас, начиная шептаться о заснеженном, как полярник, Корсакове и покрасневшем от стыда мне. Они, словно шары от кегель, отпрыгивали от нас, прижимаясь к стенкам холла, с любопытством поглядывая то в мою сторону, то в его. Шавки, которым принесли новую порцию для сплетен.

Нет-нет-нет. Я мысленно застонал, эта дорога была мне хорошо знакома... Она вела к декану - вредному дядьке-колобку с очками, как у Гарри Поттера, моржовыми усами и шмотками, насквозь пропахшими нафталином.

- Сейчас ты получишь, - зашипел Роман и втолкнул меня в кабинет.

Чашка в руках Афанасия Федоровича (декана, то бишь) дрогнула одновременно с моим упавшим сердцем и опустилась на желтое блюдце. Его поросячьи глазки забегали, сбились в кучку, а потом разбежались: только описывая его глаза, можно состряпать отличную смешную историю.

Он встал со стула, его брюхо при этом сотрясалось не хуже застывшего холодца, а до меня долетело амбре от его мешковатого свитера. Мешковатого, не в том смысле, что он на нем висел, а в том, что джемпер напоминал реальный мешок из-под картошки. Никогда не думал, что профессора, хорошо получающие профессора, могут так одеваться.

Сейчас стоило бы включить музычку из фильма "Миссия Невыполнима", потому что мне и вправду предстояла невыполнимая задача под названием "Как бы не вылететь из Плешки". Это задание покруче, чем у Тома Круза в его известной киноленте.

Или же другой вариант - саундтрек из "Пиратов Карибского моря", так как мой вид точно соответствовал мордочке макаки, увидевшей скелеты.

- Роман Викторович, произошло какое-то "че-пе"? - последнее слово он выговорил особенно противно.

Корсаков уничтожающе зыркнул на меня и начал излагать нашу историю со снежками.

Его речь блистала эпитетами, метафорами, сравнениями, что просто бери и пиши. "Гнусно подкравшийся", "нещадно дравшийся" - ага, все про меня, ну-таки, моя биография в четырех словах. А декан внимательно слушал и пережевывал коржик, иногда издавая какие-то непонятные звуки, похожие на коровье мычание.

В конце эпизодичной речи Роману надо было дать "Нику", "Тэфи", "Оскара", что там еще есть, но лишь бы эта сволочь заткнулась. Но он продолжал, уже не скрывая своего злорадства, а я с еще большим интересом разглядывал свои кроссовки.

- Нужно что-то предпринять, это просто систематическое неуважение к учителю из-за нелюбви к предмету, ненормативного поведения, неучастия в жизни коллектива! - закончил Роман Викторович и поправил подсохшую челку.

Афанасий Федорович крякнул, кашлянул, повертелся на стуле и в конце концов одобрительно кивнул.

- И что же Вы предлагаете, коллега?

Корсаков смущенно потупился. Ого, так он еще и подпевала. Дружище, да ты все ниже и ниже падаешь в моих глазах, ты уже на уровне дна Тартара!

- Я хочу, чтоб он помог мне перебрать университетские газеты, начиная, - он на миг задумался, - начиная с 1962 года.

Я поперхнулся и чуть не свалился в обморок. Начиная с 1962?! Да он ахуел, что ли?!

- Хм, а я уж было подумал, что Вы хотите подать на него заявление с просьбой об отчислении, - расстроенно вздохнул жирдяй. - Хотя, кажется, для него это будет вполне поучительным уроком.

Роман сухо ухмыльнулся и вытолкал меня в коридор.

- Д-до свидания, - заикнувшись, попрощался я с деканом и под надзором этого Цербера поплелся в его кабинет.

По дороге никто не вымолвил ни слова: я пыхтел от ярости, поднимаясь по ступеням, а он - дерзко улыбался мне.

- Заходи, - Роман Викторович пропустил меня внутрь.

И тут же влетела Легкова - не девушка, а бронепоезд, чуть не впечатавший меня в стену. Я потер локоть и уставился на Машку с намерением хорошенько стукнуть по ее непутевой светленькой голове.

- Роман Викторович, я ваш дипломат нашла! - она радостно протянула ему портфель и, зардевшись от собственной инициативы, ждала похвалы.

Только нашего ледяного (и в прямом, и в переносном смысле) красавчика так просто не возьмешь. Он скомканно пробормотал "Спасибо" и закрыл за ней дверь.

Бля-я-я, мне это не нравится!

- Вон в том шкафу нужные газеты, - ладонью он указал мне (воспитанный нашелся, ага) на громадный шкафище, позади классных парт.

Я сглотнул, вздохнул и послушно пошел "навстречу северной Авроре", поскольку от препода больше никак не избавишься.

- Мудачина, - еле слышно прошептал я, открыв шкаф.

- Вы что-то сказали, Свиридов? - не отрываясь от ноутбука (задротище, к тому же), спросил он.

Я промолчал и чихнул от пыли.

Я убью этого ублюдка, помяните мое слово.