Глава 11. Восхищаться и преклоняться

Не успела Ксения договорить, как увидела, что Елисей уже поднял ногу Василисы. Затем раздался резкий хруст: он провернул стопу на триста шестьдесят градусов. Из-за того что нога, которая и так не могла ходить, была подвергнута такому резкому движению, у Василисы на глазах моментально выступили слёзы. Тут же послышался душераздирающий, напоминающий визг поросёнка крик.

— Елисей! — Ксения с полным тревоги лицом бросилась к дивану и оттолкнула его в сторону. Взглянув на стопы Василисы, она с яростью в голосе спросила, — что ты делаешь?

Однако не успела она договорить, как он поднялся с дивана и решительно её перебил:

— Теперь она может ходить. К завтрашнему дню отёк полностью сойдёт. И да, у меня кое-какие дела. Ужин уже готов – можете есть, — с этими словами он спокойно направился к выходу и вышел из дома.

Василиса, которая ещё мгновение назад мучилась от боли, внезапно приподнялась и с удивлением посмотрела ему вслед. Когда он закрыл за собой дверь, она с выпученными глазами спросила:

— Ксюша, что это с ним? Он что, совсем с ума сошёл? — только сказав это, она осознала, что выразилась не так. Ведь он и так считался дураком. Быстро изменив тон, она добавила, — может, он что-то вспомнил после падения?

Ксения слегка кивнула:

— Похоже на то. Он ведёт себя так с тех пор, как вышел из больницы. Кстати, как твоя стопа? — она всё же больше беспокоилась о состоянии сестрёнки.

Василиса на мгновение замолкла. Сердце отчаянно колотилось. Если Елисей что-то вспомнил – значит, все её прошлые выходки могут всплыть. А что если он решит использовать их против неё? Эта мысль заставила её нервничать ещё больше. Она поняла, что нужно срочно поговорить с ним, причём серьёзно поговорить.

Подумав об этом, она осторожно встала на ноги и попробовала сделать несколько шагов. К её удивлению, боль действительно исчезла. Несмотря на небольшую припухлость и лёгкий зуд, стопа больше не болела. Вывих обычно проходит не раньше, чем через полмесяца, а тут Елисей просто повернул её ногу, и боль исчезла.

— Ну как? — осторожно спросила Ксения, поддерживая её.

Она с удивлением воскликнула:

— Боль прошла! Совсем не болит! Видимо, этот дурак и впрямь на что-то способен.

Ксения бросила на неё укоризненный взгляд и сказала:

— Сколько раз тебе говорила: он твой зять. Да, он немного не в себе, но это факт, который не изменить.

Василиса показала язык и ответила:

— Да мне всё равно, зять он мой или нет – всё равно дурак. Только ты к нему так хорошо относишься.

***

Вскоре они обе сели за обеденный стол. На том стояли на вид обычные блюда. Но едва съев одну ложку, Василиса воскликнула с преувеличенным удивлением:

— Вау, как же вкусно! Где ты это купила?

Ксения тоже попробовала кусочек и сразу поняла, что вкус ничуть не уступает тем спагетти, которые она ела утром. Еда была такой вкусной, что невозможно было остановиться. Без сомнения, это приготовил Елисей. Она была поражена тем, что он действительно способен готовить такие невероятные блюда.

— Это приготовил Еля, — ответила она, спустя короткое мгновение.

— Елисей?! — Василиса недоверчиво округлила глаза и, качая головой, с недоверием произнесла, — да не может быть! Ты наверняка это где-то купила. Нашла какой-то отличный ресторан и принесла еду оттуда.

Ксения ничего не стала объяснять, а просто опустила голову и продолжила есть.

***

Тем временем, в офисе корпорации «Хайтрест».

Самуил, сидя за своим столом, внимательно просматривал стопку контрактов. Его лоб был нахмурен; на лице читалась глубокая озабоченность. Напротив него стоял человек, демонстрировавший явное подхалимство. Это был Пётр, ответственный за дела «Хайтреста» в Равенграде и весьма влиятельная местная фигура.

— Самуил Несторович, всё, что Вы поручили, я выполнил! Что делать дальше? — осторожно спросил он.

Нахмуренные брови Самуила немного разгладились. Он, задумчиво кивнув, сказал:

— Выполнено отлично.

Пётр слегка улыбнулся и сказал:

— Это моя работа. Но есть одна вещь, которую я не совсем понимаю.

Самуил слегка кивнул, показывая, что он может продолжать. Пётр, помедлив, спросил:

— Я не могу понять: Минаевы – всего лишь второсортная семья в Равенграде. У них ни денег, ни влияния. Почему Вы отказались от сотрудничества со столькими влиятельными семьями и выбрали именно их? Это никак не укладывается у меня в голове.

На самом деле это поставило в тупик многих богатых предпринимателей и представителей влиятельных семей в Равенграде.

Лицо Самуила слегка изменилось:

— Какая там семья Минаевых, мне не важно. Мне нужно, чтобы этот контракт был подписан Ксенией Никитичной. Никто, кроме неё, не может подписать этот договор. И ещё, есть вещи, которые тебе не следует знать. Просто делай то, что должен, и не задавай лишних вопросов, — каждое его слово звучало твёрдо и решительно.

Пётр даже не осмеливался посмотреть ему в глаза:

— Слушаюсь! — и тут же склонился в почтительном поклоне, торопливо закивав.

Перед Самуилом он чувствовал себя ничтожно малым. Ведь он стоял перед главой самой влиятельной семьи всего Юго-западного региона, человеком с крайне почётным статусом и исключительно высоким положением. В Юго-западном регионе тот был личностью, чьё слово являлось законом. В деловом мире их семейная сеть предприятий охватывала почти половину всей Светозарской Империи.

В политической сфере его тоже уважали, потому что он служил в военном округе. Его положение было настолько высоким, что мало кто осмеливался даже шепнуть против него слово. Такой человек заставлял каждого склоняться перед ним. Все стремились завоевать его расположение. Поэтому быть ответственным за одно из его предприятий – уже величайшая честь для Петра. Это было достижением всей его жизни. Теперь, когда Самуил стал поддерживать Минаевых, даже не нужно было особо думать, чтобы понять: тех ждал стремительный взлёт.

— Всё, можешь идти, — пробормотал Самуил.

Пётр кивнул и собрался выйти, но, дойдя до двери, услышал, как тот вдруг сказал:

— Кстати.

Он немедленно остановился и замер, ожидая дальнейших указаний.

— Когда встретишь Ксению Никитичну, будь предельно вежлив и обращайся к ней как к госпоже. Она – жена человека, которого я уважаю больше всего. Если повторится что-то подобное тому, что произошло у входа в компанию в прошлый раз, – я с тобой не стану церемониться, — строго предупредил он.

Столь грозный выговор заставил Петра немедленно закивать:

— Да-да, я всё понял! Больше такого не повторится! — Выйдя из офиса, он пробормотал себе под нос, — жена человека, которого Самуил Несторович уважает больше всего…

Только что, когда Самуил говорил, он уловил в его глазах отблеск уважения. Это ясно показало, насколько для него значим упомянутый человек. Если даже Самуил со своим статусом проявляет к нему столь глубокое почтение, то сам он мог лишь восхищаться и преклоняться перед подобным величием.