Глава 12. Ледяной холод

Елисей вернулся домой только к ночи. К нему совсем недавно вернулась память, и теперь требовалось восстановить силы. Для этого он отправился в тихое место, чтобы, используя природную среду, вернуть своему телу утраченную энергию. В целом результат оказался довольно хорошим: он уже восстановил примерно пятнадцать процентов своей силы. Ранения, полученные три года назад, оставили внутренние повреждения, которые на протяжении трёх лет оставались неизлеченными. Сейчас избавиться от них быстро было просто невозможно.

Как только он вошёл в дом – тут же услышал гневный голос Агриппины Львовны. Та ругалась, из-за того что он увёл Ксению с совещания в обед: это сильно разозлило бабушку. Увидев, что он вошёл, она тут же переключила свой гнев на него:

— Ты ещё помнишь дорогу домой? А я уж думала, ты совсем сбежал! Почему ты не можешь, как другие, уйти из дома и не возвращаться? Если бы ты уже давно сбежал, то наша семья не оказалась бы в таком положении! — яростно накинулась она на него. — Идиот! Мало того что ни на что не способен, так теперь ещё и Ксюшу за собой тянешь. Советую тебе взглянуть в зеркало и подумать, достоин ли ты вообще быть рядом с ней!

Ксения сидела на диване и с широко раскрытыми глазами наблюдала за ним, ничего не говоря. А вот Василиса беззаботно ела яблоко, словно ничего и вовсе не происходило. Подняв голову, она взглянула в его сторону и, вздохнув, спросила:

— Эй, а где ты купил сегодняшнюю еду? Было очень вкусно. Сможешь завтра отвести меня в это место?

— Не встревай! — Агриппина Львовна одарила её сердитым взглядом.

Она показала язык и продолжила жевать своё яблоко.

Елисей посмотрел на Ксению и, как и прошлым вечером, сказал:

— Я устал. Пойду спать, — на этих словах он ушёл в спальню.

Агриппина Львовна с ущемлённым достоинством тут же подскочила с места, собираясь продолжить на него кричать. Но Василиса быстро встала и сказала:

— Мам, не ругайся. Я пойду его позову, — на этих словах она, прихрамывая на опухшей ноге, направилась в спальню Ксении.

***

— Эй, дурак! — окликнула она Елисея, который только что сел на пол.

Услышав её голос, он на мгновение опешил, а затем поднял голову и сказал:

— Я сам приготовил ужин – ничего не покупал.

Она присела рядом с ним и сказала:

— Нет, я не за этим пришла. У меня есть к тебе вопрос: ты что-то вспомнил?

Он задумался на несколько секунд, а затем кивнул:

— Можно так сказать. А что? Какие-то проблемы?

Она облизнулась и наклонилась к нему поближе. Глаза лукаво блеснули. От неё исходил приятный аромат – смесь запахов мыла и шампуня. Он не был человеком, склонным к похоти, но этот запах уловил непроизвольно.

— Значит, ты помнишь те вещи, которые я заставляла тебя делать? — тихо спросила она.

— Какие вещи? — спросил он, сделав вид, что не понимает, о чём она говорит.

Она запнулась и, смущаясь, сказала:

— Ну, это… это… — она несколько раз повторила «это», но так и не смогла договорить.

— Ты про то, как ты заставляла меня есть мороженое с твоих бёдер, массировать тебе ноги и мыть тебя в душе? — спросил он.

Как только эти слова сорвались с его уст, её лицо мгновенно покраснело. Это было именно то, что мучило её с того момента, как она узнала, что к нему вернулась память. Она не знала, чего ожидать от него. Если он решит ей этим угрожать, то всё может обернуться большими неприятностями.

— Ни в коем случае не рассказывай об этом, особенно Ксюше! Она точно меня убьёт, если узнает, — поспешно сказала она. — Слушай, если ты будешь молчать, то я буду на твоей стороне, и встану против мамы, не поддерживая ваш с Ксюшей развод.

Она показалась ему забавной. Он, улыбнувшись, сказал:

— Не волнуйся, я никому не скажу, если ты больше не будешь просить меня делать подобные вещи.

Василиса тут же прикрыла свою довольно пышную грудь руками:

— Мечтай! Раньше ты был дураком, и я позволяла это только потому, что дома никого не было. А теперь – даже не думай об этом.

В этот момент послышался скрип и дверь открылась. В комнату вошла Ксения. Василиса мгновенно вскочила с пола и воскликнула:

— Ксюша!

Та озадаченно бросила взгляд на неё, а затем на Елисея.

— Ладно, вам пора отдыхать. Я пошла спать, — сказала Василиса и быстро вышла, оставив их наедине.

Елисей до сих пор казался Ксении совершенно незнакомым, и это вызывало у неё некоторое беспокойство. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, прежде чем она спросила:

— Что тебе сказала Васёна?

— Ничего особенного, — спокойно ответил он, а затем добавил, — знаешь, я думаю, что твоя мама в чём-то права.

— О чём ты? — она недоумённо посмотрела на него.

Он продолжил:

— Если ты встретила мужчину, который тебя достоин, и хочешь развестись, то я не стану удерживать тебя. Можешь уйти в любой момент.

Он был человеком, закалённым на поле боя. Его кровь давно была пропитана холодом от многочисленных битв и встреч с потерянными душами войны. Он не знал, что такое любовь, но знал одно – Ксения всегда была к нему добра, поэтому он был полон решимости отплатить ей за это. Ему потребовалось несколько дней, чтобы решиться произнести эти слова. Он опасался, что его прошлые враги могут использовать её, чтобы шантажировать его и угрожать её безопасностью. Не хотелось, чтобы кто-либо нашёл его слабое место.

Однако она вдруг подошла к нему и с размаху ударила его кулаком в грудь. Удар был настолько резким и звонким, что он остался в полном недоумении, не понимая, что происходит. Когда он снова посмотрел на неё, то заметил, что её глаза покраснели. Казалось, она вот-вот расплачется.

— Ты хоть знаешь, сколько оскорблений я вынесла из-за тебя? А ты так со мной поступаешь, когда к тебе вернулась память? Ну, хорошо! Если ты хочешь развода и желаешь, чтобы люди продолжали смеяться надо мной, то давай разведёмся! — она произнесла это с лицом, полным отчаяния. Изо всех сил старалась сдержать слёзы и не дать им пролиться, но в её глазах ясно читалась ненависть.

Он вдруг почувствовал, как у него кольнуло на сердце. Ведь действительно, она вынесла из-за него столько оскорблений. Все вокруг смеялись над тем, что она вышла замуж за дурака. Даже её семья давила на неё, требуя развода, а он вдруг собрался её бросить. Это был для неё самый сокрушительный удар. Стало ясно, что его поступок оказался необдуманным: он совершенно упустил из виду её чувства.

— Прости, — тихо пробормотал он.

Он был богом воины, воплощением гордости и силы – извиняться было для него совершенно не свойственно. Никогда прежде он не произносил подобные слова, потому что никогда ни перед кем не чувствовал вины, даже перед своей страной. Но произнося это слово сейчас, он действительно осознавал, что виноват перед ней.

Она не ответила – просто молча села на кровать. Он и не подозревал, что в этот момент она тихо плакала. Три года она терпела нескончаемый поток сплетен и насмешек. Но самым печальным оказалось то, что теперь даже обзываемый всеми дурак предлагал ей развод. От подобных слов с его стороны её сердце окутал ледяной холод.