4

Через макушки мне удалось разглядеть двух человек – профессора и ещё одного тщедушного пожилого мужчину, похожего на почтальона Печкина. Вышедшие белели халатами, чернели галстуками и отутюженными брюками, а когда они забрались на небольшой постамент, то их ботинки начали пускать зайчики в толпу.

– Добрый день, многоуважаемые избранники! Мы рады приветствовать вас на вступительном собеседовании на пять вакантных должностей. Вам предстоит пройти три этапа, чтобы доказать свою профессиональную пригодность. Пройти вы сможете, если имеете достаточно сильное желание получать стабильную заработную плату и быть уверенным в завтрашнем дне! – хорошо поставленным голосом проговорил Михаил Анатольевич.

– А что за работа? – раздался в толпе голос.

– Весьма увлекательная и интересная, но о ней узнают только пятеро дошедших до финала, остальные просто забудут об этом дне. Если кого-то не привлекает возможность полного социального обеспечения и двухсот тысяч каждый месяц на счет... – проговорил Михаил Анатольевич. – Если такие люди есть, то мы не держим – вы можете уйти прямо сейчас.

– Похоже, что это очередная сетевуха, – процедил угрюмый мужчина в пяти метрах от меня. – Уважаемые, нас около сотни, а выйдут только пятеро? И заниматься непонятно чем? Идти туда, не зная куда, и делать то, не зная что? Да? Ну на хер такие непонятки – только день зря потерял, пока добирался!

– Вы можете уйти – тем больше шансов у других претендентов, – скрипучим голосом ответил мужчина, похожий на почтальона Печкина.

Почему-то коллега Михаила Анатольевича сразу же вызвал у меня неприязнь. Вот бывают такие люди – вроде бы, и не сделали ничего плохого, и видите их в первый раз, но неприятными становятся с первого взгляда. Как будто когда-то давно, в другой жизни, вы были заклятыми врагами, а теперь встретились вновь.

– Тогда я лучше пойду дальше гайки на сервисе наворачивать, там хотя бы всё понятно: есть машина – есть проблема – есть лошара, который хочет подарить бабки, – сказал угрюмый и махнул рукой. – Покеда, пацанчики.

Угрюмый сделал несколько шагов по направлению к выходу, когда за ним потянулись ещё трое человек.

– Минуточку, многоуважаемые, а не будете ли так любезны отдать визиточки? Они вам всё равно уже не нужны, – с улыбкой засуетился Михаил Анатольевич и поспешил спуститься.

Четыре человека терпеливо дождались, пока профессор соберет у них прямоугольники, а потом я увидел, как улыбчивый Михаил Анатольевич щелкнул пальцами на уровне лица и что-то быстро проговорил свистящим шепотом. Слов разобрать не удалось, зато моё внимание привлекло другое: хмурые лица уходящих расслабились, как если бы все стрессы одновременно решили убраться из жизни людей, и они на минуту стали довольны жизнью. Потом четверка развернулась и прошла к машинам. Двигались они немного неестественно, рвано, как будто долго спали и их мышцы онемели.

– Вот и ладушки! – похлопал в ладоши «почтальон Печкин». – От недоверчивых мы избавились... Остальных кандидатов прошу пожаловать в нашу страну чудес!

Люди осторожно потянулись в зияющую темноту странного склада. Я оказался среди последних, рядом шел парень с козлиной бородкой. Когда оглянулся на уезжающих, то чуть притормозил: темно-зеленая «Мазда» выехала из шеренги машин и задним бампером ударила подъезжающий черный «Рено-Логан». На асфальт посыпались осколки разбитого фонаря «Реношки». Машины застыли на две секунды, а потом, как ни в чем не бывало, поехали в сторону выезда.

– Видал? – раздался голос парня.

– Ага, раздолбаи какие-то, – сказал в ответ.

Я хотел ещё добавить про дорожных долбодятлов, у которых руки из задницы растут, но рядом вырос Михаил Анатольевич и с мягкой улыбкой произнес:

– Проходите, молодые люди, не задерживайте. Раньше начнем – раньше закончим.

Я посмотрел на своего недавнего пассажира – чего же такого он сказал этим четверым, что те потерялись во времени и пространстве? Гипноз?

Магия?

Бр-р, бред! Какая магия?! Может, профессор всего лишь назвал одну из могущественных силовых структур и пообещал четырем ушедшим огромные проблемы, если те откроют рот?

Человеческий разум всегда ищет оправдание любым чудесам. Слишком долго вдалбливалась в мозг фраза фокусника из кинофильма «Карнавальная ночь»: «Ловкость рук, и никакого доклада». Это всё спецэффекты... Или вообще подсадные артисты, призывающие своими действиями остальных ощутить всю важность происходящего.

– Кирилл, я очень рад видеть вас здесь, но не задерживайтесь, прошу. – Михаил Анатольевич сделал приглашающий жест.

– А что с этими ребятами? – кивнул я за спину профессора.

– С ними всё будет нормально. Доедут до дома, лягут спать, а наутро забудут про свои сегодняшние приключения. Им покажется, что они вчера ни с того ни с сего решили выпить водки... Утром даже похмелье будет присутствовать, – улыбнулся потенциальный работодатель.

– Так, а что с ними? – не унимался я. – И что у вас за фигня со шлагбаумом и охранниками?

– Проходите, Кирилл, проходите, – нетерпеливо отмахнулся профессор. – Все вопросы потом.

Я переглянулся с козлобородым, тот пожал плечами, мол, давай спросим потом. Пришлось кивнуть в ответ. За нашими спинами с легким лязгом сомкнулись стальные ворота.

Здание легко могло вместить баскетбольный стадион вместе с трибунами для болельщиков. Разделенное на три галереи помещение напоминало фантастический бутерброд, где на первом уровне красовались высокие тумбы с круглыми площадками, освещенные красным светом. Второй уровень заливал синеватый свет, там деловито сновали люди в белых халатах, а на стенах висели большие экраны с видами природы. На третьем уровне преобладал белый свет люминесцентных ламп, и возле перил балконов стоял десяток людей в деловых костюмах.

Люди стояли и смотрели на прибывших, словно оценивали претендентов.

– Нам сюда. – Михаил Анатольевич показал на красный свет.

Всё помещение впереди занимали тумбы с круглыми двухметровыми площадками в основании. На крышках тумб синели похожие на мотоциклетные шлемы и пластиковые краги. Десять площадок в ширину, десять в длину – всего сто непонятных мест. Они чем-то напомнили надгробия на кладбище, не хватало только надписей и пластиковых цветочков. Стены по периметру подпирали мужчины в свободных тренировочных костюмах. Им только кепочек-блинов не хватало и барсеток под мышкой, чтобы стать похожими на организованную орду гопников.

Красные лампы создавали жутковатое освещение. Это тоже мало способствовало хорошему настроению.

«Как внутри подъезда профессора», – подумал я в тот момент.

– Дорогие искатели лучшей жизни, вас выбрали потому, что у вас обострено чувство справедливости. Вам не нравится то, что творится вокруг, всё то дерьмо, которое льется вам в уши и глаза со всех сторон. Вам предлагается стать экзекуторами – людьми, которые могут карать и миловать. Вы собраны здесь для того, чтобы доказать, в первую очередь, самим себе: вы можете изменить этот мир! Можете сделать его справедливее, добрее и правильнее! – повысил голос «почтальон Печкин». – Сейчас вы пройдете испытание на быстроту реакции, скорость принятия решений и консолидацию волевых качеств. Встаньте на площадки, помощники укрепят на вас виртоборудование. Двадцать лучших претендентов пройдут дальше, а с остальными мы расстанемся друзьями.

– Так и не объяснили, кем работать и что делать, – проворчал я себе под нос.

«Гопники» отлепились от стен и подошли к тумбам. Претенденты разбрелись по площадкам, и на них тут же начали надевать игровое оборудование. Я подошел к свободной тумбе. На вид она напоминала пьедестал для бюстов деятелей прошлого. Тут только сардонически улыбающегося Ленина не хватало.

Когда я встал на черное тканевое покрытие, оно чуть съехало в сторону, как будто не было закреплено на полу. Такое полотно я видел на беговой дорожке.

Что же под ним? Ролики или что-то другое?

– Привет, стой спокойно и не дергайся, – сказал подошедший помощник. – Меня зовут Андрей. Если что, я буду твоим персональным куратором, постарайся не накосячить и пройти во второй тур. Барсетку можешь оставить рядом, я прослежу, чтобы её никто не тронул.

Помощник взял железный карабин с верхушки тумбы и вытянул эластичную ленту, которую два раза обернул вокруг моей талии и вставил язычок в замок. Потом отошел в сторону, полюбовался на результат.

– Привет, меня Кирилл зовут. Это ещё зачем? Чтобы я не смылся?

– Да, – серьезно ответил Андрей. – Бывали случаи падения, а это убережет тебя от лишних травм.

Андрей нажал на синюю кнопку, и полотно под моими ногами снова дернулось.

– Попробуй походить взад-вперед, можешь даже влево-вправо.

Я сделал шаг, и полотно сдвинулось назад. Нога приземлилась ровно в центре площадки. Такой же эффект возник и при ходьбе влево, затем – при прыжке вправо. Ремень не давил, но не давал отпрыгнуть далеко, пружинисто возвращая обратно.

– Присядь, – коротко сказал Андрей.

Гусиный шаг тоже вызвал перемещение полотна. Сам же остался на месте.

– Виртоборудование движения в норме, теперь надевай перчатки.

Андрей помог закрепить необычного вида краги, похожие на рукавицы космических рыцарей из фантастических фильмов. Краги были почти невесомыми и прилегали к рукам, как вторая кожа. Я сжал, потом разжал пальцы. Сочленения работали превосходно, без скрипа и шелеста пластика.

– Отлично! – кивнул Андрей. – Осталась последняя деталь.

Шлем тоже оказался впору. Даже уши не сворачивались в трубочку. По прозрачному стеклу забрала пробегали неуловимые голубоватые искорки.

– Всё нормально? – спросил помощник.

– Да, вполне. А что будет-то?

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Андрей, встал рядом с площадкой и поднял руку.

Я огляделся. Возле других площадок тоже стояли люди с поднятыми руками. Претенденты были обмотаны лентами безопасности и вертели головами, оглядываясь по сторонам.

– Я вижу, что все готовы к первому испытанию. Итак, начнем! – раздался голос Михаила Анатольевича.

Пронеслась мысль: «Людочка, ради нас я всё выдержу!»

В следующий миг стекло шлема потемнело, как будто на голову накинули непроницаемый мешок, а потом из черноты проявились три горящие буквы.

«L.i.L»