3. Знакомство (POV обоих)

**Анри

Теринс опаздывает. Нервничаю и нарезаю круги по кабинету.

— Набери того урода и выясни, что случилось, — распоряжаюсь я.

— Сядь. Примелькался уже. Мечешься, как девчонка перед школьным балом в ожидании кавалера.

— Трей!

— Звоню-звоню…

Внимательно вслушиваюсь в телефонный разговор и с облегчением выдыхаю. Я дожму гада сегодня.

Как и следовало ожидать, Теринс пришёл со своей колодой. Соглашаюсь, подавив улыбку. Меня учил покеру профессиональный шулер, я не испугаюсь явного крапа, когда желанная цель столь близка.

За время, проведённое с мужчиной за одним столом, я досконально изучил его мимику и жесты и могу обыграть его при любом раскладе. Но, чтоб не спалиться, мурыжу картёжника четыре часа и развожу ещё на восемьдесят штук. Признаю, мне становится Джерома немного жаль, когда поверх его стрит флеша[3] ложится мой, с тем отличием, что моя комбинация начинается восьмёркой, а не шестёркой. Собираю фишки и смотрю на него.

— Ты должен сто пять тысяч.

Чернокожий мужчина сжимает руки в кулаки, хотя дрожь я всё равно замечаю, и переводит неверящий взгляд с карт на меня.

— У меня нет таких денег, — признаётся он.

— Твои проблемы. Можешь оставить мне равноценный залог и отправляться на заработки на две… нет, одной недели хватит. После врубаю счётчик: 10% за пять дней. Если попытаешься скрыться, тебя отыщут мои парни, и, уверяю, они не будут такими понимающими, как я сейчас.

На скулах проигравшего напрягаются желваки.

— У меня нет ничего столь ценного.

Изобразив задумчивость, тяну:

— Нууу… давай сыграем заключительную, — и, выдержав паузу, добавляю, — говорят, у тебя сынок смазливенький.

Глаза лузера широко распахиваются.

— Ч-что ты имеешь ввиду?

— На «чёрном» рынке симпатичные полукровки ценятся, — произношу я заранее припасённую фразу. — Выиграешь ты — списываю долг, я — пишешь отказную на парня, и я забираю его на юридическом основании. Ах, да, ещё я забываю о твоём существовании. Даю пять минут на раздумья.

Сыр в мышеловке, и эта шушера ни за что не упустит своего шанса. Попивая виски, исподтишка поглядываю на Теринса и, кажется, слышу, как ворочаются в его голове мысли. Сейчас он примет главное решение в своей жизни: что важней — сын или деньги? На весах судьба ребёнка и собственная задница. Какая чаша перевесит?

—Согласен, — тихо отзывается он, когда я уже вижу дно бокала. Ловушка захлопнывается.

— Сдавай.

Через два долгих, напряженных часа я становлюсь единоличным владельцем Кеджа.

— Трей, возьми Бэрнара и езжай с мистером Теринсом за моим выигрышем. Если сын или отец воспротивятся, — я выразительно смотрю на притихшего наркоторговца, — можешь применить жёсткие меры, только шкурку моему питомцу не испорть. Когда они уходят, я поднимаюсь из-за стола и, с чувством выполненного долга, разминаю затёкшую шею. Парня привезут ко мне — надо рулить домой и убрать улики. Мулату незачем знать, что его пасут уже месяц, а мой стол завален его фотографиями.

На одних — он хмурый продавец опасного товара. На других — улыбчивый подросток, веселящийся с друзьями на школьном дворе. Только разве то школа? Скорее зверинец, окружённый сеточным ограждением. Не хватает лишь табличек: «Зверей не кормить! Пальцы не совать: откусят по локоть!» У каждого третьего ученика в кармане оружие или наркота.

Я его туда больше не пущу, тем более после того снимка, где он зажимает пышногрудую стройную девицу. Кедж смотрит на неё вожделенным взглядом, а брюнеточка, с парой высветленных прядей, кокетливо теребит пуговку на его рубашке. Гррр… готов разодрать в клочья и фото, и девку.

Так. Стоп. Уж больно похоже на ревность. Я никогда не был собственником: мои девочки и мальчики могли спокойно развлекаться на стороне, так же, как и я. Взаимных укоров и споров никогда не возникало, а вот на Кедже меня отчего-то клинит.

Как только въезжаю на подземную автостоянку, раздаётся звонок от Трейвиса.

— Слушаю.

— Прикинь, мудачьё выпрыгнуло из машины на полной скорости. Я послал Бэрнара вслед за ним, а сам еду по указанному адресу. Будем надеяться, папик не успеет или не додумается предупредить чадо.

— К черту Теринса! Если удерёт Кедж, искать тебе. Поспеши! — получается резче, чем рассчитываю.

— Сделаю всё, что в моих силах, — отвечает он и отключается.

Минут через двадцать, когда я стою под душем, телефон, лежащий на полке над раковиной, опять подаёт голос. Нетерпеливо хватаю его мокрыми руками.

— Что?

— Анри, я не знаю, как это сказать…

— Он слинял?! Говори как есть!

— Этот вариант меня, да и тебя устроил бы больше, а так… — Трейвис тяжело вздыхает, — парнишка заёбан практически до смерти.

Прислоняюсь лбом к зеркалу и мгновение стою, пытаясь переварить услышанную новость. Не выходит, приходится переспросить.

— В смысле?

— Блядь, в прямом! Я нашёл его на полу без штанов, перемазанного в крови и сперме. Он здорово избит, пульс еле прощупывается. Везу в больницу… не уверен, что успею вовремя. Кедж плох: без сознания, шепчет что-то невразумительное.

Сердце ухает вниз. Дыхание сбивается. Его улыбка, запечатлённая только на глянцевых фото, меня не устраивает. Я хочу видеть её в реале, а не на бездушных картинках.

— В какую?! — ору я, словно разговариваю не в трубку, а хочу докричаться до абонента через Ист-Ривер.

— Белвью[4], — отзывается Трей, — буду заканчивать: уже подъезжаю. Тебя ждать?

— Да.

Наскоро вытершись и одевшись, хватаю кошелёк с кредитками и мчусь в больницу, не обращая внимания на красный свет. Позже мне обязательно придёт гора штрафов, но, слава всем святым, сегодня нет пробок, и через двадцать минут я, бросив машину на переполненной стоянке, тороплюсь к регистрационной стойке.

— К вам поступил Кедж Теринс, где он? Его можно увидеть? — спрашиваю я дежурящую медсестру.

Она пробегает пальцами по клавиатуре.

— Пациент в операционной.

— Какой этаж?

— Четвёртый, вам туда…

— Мне можно всё, — прерываю затянувшийся диалог я.

Поднявшись, ищу нужную табличку с надписью, пока не натыкаюсь на Кетчера возле автомата с кофе. Сразу набрасываюсь на помощника с вопросами:

— Как он? С доктором говорил? Что-то нужно?

— С врачом разговаривал. Операция несложная — парня сразу после неё переведут в 242 палату, я позаботился о VІР, с полицией тоже разобрался. Коп, сука, правильный попался, пообещал прийти, когда «потерпевший очнётся», — кривляясь, произносит Трейвис. — У парня дела лучше, чем мне показалось на первый взгляд. Состояние средней тяжести: трещины в двух рёбрах, сломана левая рука, сотрясение мозга, ушибы мягких тканей, внутренние разрывы после изнасилования. И ещё — в его крови обнаружили кокаин.

— Наркоман? — спрашиваю я как можно ровнее, хотя мне это даётся нелегко.

— Нет. Следы инъекций отсутствуют, носовые перегородки в порядке. Скорее всего, его одурманила та же мразь, что избила. Анри, я думаю, это сделал Джером, в противном случае ему не было бы нужды сбегать.

— Может, он просто испугался? — у меня в голове не укладывается, что такое с сыном может сотворить отец.

— Доктор сказал, что все произошло 6-8 часов назад, что как раз совпадает с его…

— Задержкой, — заканчиваю я и бью кулаком в стену. — Блядь, натянул ребёнка и явился на игру!

— Не шуми, или нас выставят.

Я медленно вдыхаю, стараясь успокоиться.

— Бэрнар звонил? Он нашёл Теринса? — интересуюсь я.

Трей кладёт руку мне на плечо.

— Нет, мы поднимем на уши всех и выкурим ту мразь из любой дыры.

— Спасибо. Ты извини за тот раз, по телефону, сорвался, — я очень благодарен другу за поддержку. Он всегда был рядом в худшие моменты моей жизни.

— Извиняю, бывает. Ты вообще на себя не похож, когда дело касается… — он кивает в сторону палаты.

— Просто покер в казино был лишь началом расклада, изменились стратегия и правила, но игра не закончена, — отвечаю я.

Снисходительно улыбнувшись, друг смотрит мне в глаза.

Чёрт! Кого я пытаюсь убедить: его или себя?

— Я никогда никого так не хотел, как Кеджа. Сам в замешательстве, веришь?

— Хмм… Я офигел ещё тогда, когда ты приказал следить за парнем.

Трей не знает, что я несколько раз лично занимался наблюдением за зверьком в природной среде обитания.

— Может, ты и вправду влюбился? — подкалывает Трей.

— Да иди ты, — шуточно толкаю его в грудь, однако слова глубоко заседают у меня в подкорке. Вдруг, правда? — Я хочу его увидеть.

— Парня зашивают, но можно попробовать чуть позже.

Через какое-то время к нам выходит хирург.

— Мы можем обсудить вопрос страховки? Мне сказали: пациента доставили вы, — он вопросительно смотрит на Трейвиса. Друг фамильярно приобнимает медика за плечи и, подмигнув мне, тащит его прочь.

— Всё правильно, я в вашем распоряжении. Поговорим в вашем кабинете?

Дождавшись, когда парня перевозят на каталке в личную палату, я тихо просачиваюсь внутрь.

Приблизившись к постели ужасаюсь: распухший нос, кровоподтёк на пол лица, левая рука загипсована по локоть, а предплечье — сплошной синяк.

Собственноручно раздавлю сотворившую это гниду! Не знаю, сколько я простоял, вслушиваясь в мерное дыхание и тихий писк мониторов, но из транса меня выводит вернувшаяся медсестра.

— Вам нельзя здесь находиться. Больному нужен покой и тишина.

Странная, я и так не шумлю.

— Когда Кедж придёт в себя? — спрашиваю, не сдвинувшись с места, и улыбаюсь женщине самой располагающей улыбкой, на которую способен.

Она преображается и отвечает тем же.

— Мальчик проспит часов 8-10; можете отправляться домой, а я попрошу сообщить вам, когда это случится.

Моя улыбка расползается шире.

— Буду очень признателен, спасибо, — я наверняка знаю, что столько не продержусь и приеду намного раньше.

Сев в машину, набираю Трея, за сегодняшней суматохой я совершенно забыл о делах — надо исправлять упущение.

— Завтра на встречу с Раймундо пойдёшь без меня.

— С итальяшкой можешь общаться только ты: из-за его акцента я не понимаю половины слов, — возражает Кетчер.

— Соглашайся со всем, а когда он заговорит о denaro[5], скажи, что мы хотим больше. Мороки с партией сотовых много, а денег — мало, весь головняк не стоит выеденного яйца. Вдруг воспротивится, намекни, что контейнер может зависнуть на границе на неопределенный срок, и вообще, то, что он дал ранее, пошло на умасливание таможенников, а не нам в карман.

— А если он все же откажется?

— Отказавшись, потеряет больше, заплатив неустойку за сорванные сроки поставки. Наши услуги обойдутся ему гораздо дешевле — у Раймундо нет выбора.

— Хорошо, сделаю. Ещё инструкции будут?

— Придумаю — сообщу, спокойной ночи.

— Постой. Я правильно понял: ты весь день собираешься провести в больнице?

— Догадливый. Будет что-то срочное, звони на мой второй номер, этот отключу, чтобы по пустякам не беспокоили. Побуду пока в гарлемской квартире и вернусь обратно в Белвью.

— Друг, ты меня пугаешь, — в голосе Трея слышится веселье.

— Отвянь, — беззлобно огрызаюсь я, нажимая «отбой».

Я понимаю, что такое поведение мне не свойственно и по большей части ненормально, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу быть первым, кого увидит мой мулатик, открыв глаза. Мой? Конечно. Я же его выиграл.

**Кедж

С трудом разлепляю веки и тут же об этом пожалел. Болит всё, вплоть до глазных яблок, а черти пилят кости и растягивают жилы. Нестерпимо хочется пить, однако я уверен: сделаю глоток — вывернет наизнанку. Я не в силах даже приподнять голову с подушки, дабы оглядеться.

Подушка… Её не было, когда засыпал. Пытаюсь напрячь память и стону от барабанной дроби в ушах.

Что произошло? Где я? В больнице?

Запахи и моё состояние указывают именно на это. Мысли текут медленно и вяло, не давая уцепиться за что-то важное.

— Ты как? — мне на лоб опускается холодная ладонь, и я благодарно прикрываю глаза. — Можешь сказать, кто это сделал?

От прозвучавшего вопроса в голове взрывается бомба, и меня затапливают воспоминания. Боль. Страх. Отец. Его искажённое похотью лицо.

Собрав все силы, отшатываюсь в сторону и вскидываю взгляд на говорившего. Белый незнакомец с черными волосами: высокий, статный, сильный. Может сделать со мной всё, что угодно.

Каждая клетка наполняется ужасом. Он перехлёстывает через край, заставляя меня долго и пронзительно кричать. Пытаюсь ударить, но мужчина прижимает мою руку к постели и нажимает кнопку вызова персонала в изголовье кровати. Я вырываюсь и дёргаюсь, покуда в комнату не вбегает медсестра с доктором. Они ведь помогут? Не разрешат причинить мне вреда?

— Мистер Ларсон, отойдите от пациента, — оправдал мои надежды медик.

— Я задал пару вопросов, а он взбесился. Что происходит?

Мне в вену втыкается игла.

— То, чего я опасался — у парня шок. Ему понадобится не столько физическая, сколько психологическая реабилитация, — отвечает док.

В голове мелькает: «Жаль не эвтаназия[6]», и я вырубаюсь.

**Анри

Гляжу на затихшего Кеджа и спрашиваю:

— Могу я чем-то помочь?

— Будьте терпеливы: не торопите его, дайте время. Организм молодой и сильный, он выкарабкается.

— Я посижу с ним.

— Да-да, конечно.

Пощупав пульс парня и убедившись, что он выравнивается доктор уходит, оставив нас наедине.

_____________________________________________________________

Стрит-флеш[3] — комбинация карт в покере, 5 карт одной масти. Если она встречается у обоих игроков, побеждает тот, кто перебьет карту противника.

Белвью[4] — одна из больниц Гарлема

Denaro[5] (итал) — деньги.

Эвтаназия[6] — смертельный укол по добровольному волеизъявлению тяжелобольных людей, желающих умереть.