10. Анри

**Анри

Я не вижу глаз Кеджа, зато чувствую, как он прожигает взглядом мою спину. Прости, малыш, при азиате нельзя проявлять эмоций. В его присутствии нужен холодный расчётливый ум, умеющий анализировать всё в «айн момент».

Отец меня учил, что эмоциональность — и, тем более, привязанность, приравнивается к слабости. Узнай слабость человека — и с лёгкостью будешь им манипулировать. Если же не желаешь попасться на крючок, как неразумная рыбёшка, то, выходя в общество, надень обманчиво улыбчивую маску.

Гэй Мяо, несмотря на «кошачью» фамилию, вцепится мёртвой хваткой пит-буля, заподозрив малодушие противника, и не разожмёт челюстей до предсмертного хрипа.

Полгода назад мои парни по приказу отправили на дно Гудзона «крысу», обув её в бетонные «сапожки». Даяну засекли благодаря сдвинутому на безопасности Трею, натыкавшему камер даже в туалетах. Её поймали на горячем при передаче диска с финансовыми данными. Она работала на меня три года, но, когда ей вырвали ноготь на мизинце, призналась, что сливала информацию китайцу. Хорошо, что девушка являлась сотрудницей одной из моих чистых фирм, служивших для отмыва денег, и ни до чего особо важного добраться не успела. Выявила лишь мелкие махинации с недвижимостью и страховкой.

Я продолжил улыбаться и здороваться за руку при встрече со Змеем, однако в тот день мы начали необъявленную и пока бескровную войну. Втайне ожидая лишь повода и возможности нанести решающий удар в спину, грудь — без разницы, главное, чтобы — единственный и смертельный.

Его лазутчика я выявил, он моего — нет. Один-ноль — счёт открыт, я веду, так должно оставаться и впредь. Змей нацелился на мою территорию, но мы посмотрим, кто кого. Кеджу придётся понять и принять, что я не мог поступить иначе. Азиат не должен заподозрить, что парень для меня значит, иначе тот рискует попасть под перекрёстный огонь.

Отсмеявшись, и чуть ли не рука об руку мы, как два невъебенных друга, закрываемся в кабинете.

— Мяо, с шуточками и светскими разговорами закончили, перейдём сразу к делу, — предложив ему сесть, опускаюсь в кресло напротив.

— Начну с того, что мы с оппонентом несколько раз переносили сделку, и больше тянуть нельзя. Поэтому мы с Андреем решили встретиться у тебя, либо в Питере, но, сам понимаешь, путешествие в Россию меня не прельщает.

«Мы с Андреем», так я и поверил. Тот всегда шёл прямиком ко мне. Видать, в этот раз Змей пытался его отговорить. Что ж, мне это на руку, можно набить себе цену.

— Ты о Сокольцеве? — я пересекался с ним. Приятный человек, хоть и «вор в законе», в основном занимается антиквариатом. Я искал ему покупателя на яйца Фаберже и камеи ХVII века.

— О нём самом.

— Андре пасут?

— Фээсбешники с него не слазят. Прибыли в Америку неделю назад и снюхались с нашими федералами.

— Ты дождался проблем и прибежал ко мне, а раньше никак нельзя было?

— Ларсон, мы думали обойтись своими силами. Однако наши намеченные для встреч точки под колпаком, так что выручай.

Несколько минут я обдумываю, (то есть молчу, давя ему на психику), а потом отвечаю:

— Завтра тебе и ему придут приглашения на день рождения. Вечеринка будет в «Лунном тумане», где мои люди, для прикрытия, создадут массовку. Под шумок, смех и танцы спуститесь вниз вместе с подарками. Можете взять с собой не более двух сопровождающих, лишние останутся наверху праздновать.

— Что ты за это хочешь? — сразу хватается за предложение китаец.

— От тебя, по старой дружбе, плату по тарифу за аренду ресторана. А с Сокольцевым разберусь позже.

Змей смотрит на «Ролекс».

— Я бы с тобой дольше поболтал, только у меня вылет.

— Даже не выпьешь?

— Нет-нет, в другой раз, спасибо, — торопливо отвечает азиат.

Мы одновременно поднимаемся, и я провожаю гостя к выходу.

— До встречи.

— Анри, я знаю человека, который много отстегнёт за твоего пацанёнка. Могу свести. Договоритесь — 10% от сделки — мои.

— Спасибо, я ещё сам не наигрался.

— Так хорош?

— Парня надо понатаскать, — ухожу от прямого ответа я. — Могу свистнуть, когда он мне приестся.

— Буду ждать.

Мы пожимаем друг другу руки и прощаемся.

Вернувшись, залпом опрокидываю в себя полстакана виски.

Я конченый подонок. Дрянь. Мразь высшей гильдии.

Почему я не предупредил Кедже о госте? Почему узкоглазый припёрся раньше шести? Зачем я методично напиваюсь вместо того, чтобы пойти к парню и пояснить суть разговора, свидетелем коего он стал?

Делаю большой глоток прямо из горла и решительно поднимаюсь.

Кедж лежит, укрывшись с головой. Жарко ведь. Аккуратно раскрываю. Он спит, прижавшись щекой к блокноту.

Вытащить? Прочесть? Мне страшно представить, что там написано после моего поступка во имя спасения, что, с его точки зрения, выглядел предательством. Возвращаюсь обратно в кабинет, радушно встречающий меня ополовиненной бутылкой. Прихлёбывая спиртное, достаю из стола бумажный пакет и извлекаю из него фотографии мулата. Любуюсь.

Я поговорю с Кеджем, он поймёт, и мы утром помиримся. Успокаиваю я себя. На завтрак приготовлю ему фруктовый салат и молочно-банановый коктейль. Вообще покрошу все бананы кубиками, и пусть клюёт, нечего доводить меня до предоргазменного состояния, посасывая… ммм… лучше не вспоминать… Спутав все мысли, вискарь заканчивается.