Глава 9

Тамила проснулась, когда солнце уже было высоко. Так поздно она никогда не вставала.

Она не знала, как очутилась в своей спальне. Должно быть, Микель принес ее, а Мотя одела в ночную рубашку. «А если это сделал он?» — она прижала руки к груди.

— Доброе утро, молодая госпожа, как тебе спалось? — в комнате появилась домовиха и поставила на стол поднос с горячей кашей и чайник. — Вчера ты всю себя истратила на раненую, даже не поела. Господин Микель как принес тебя, так вернулся к больной. Ешь и набирайся сил.

— Мотя, а это ты меня переодела?

— А кто же еще? В этом деле мужчины не помощники, они только раздевать горазды, — домовиха подмигнула ведьме.

Тамила в смущении прижала ладони к лицу и тяжело вздохнула:

— Господи, за что мне всё это? Мотя, а как там женщина? — она вылезла из кровати и пошла умываться.

— Да что ей станется? Медведь подрал слегка, но ты ее быстро вернула, считай, с того света. Повезло горемычной, что ты оказалась лекаркой, иначе ночью уже схоронили бы, — Мотя ловко заправила кровать, не оставив ни одной складочки, и налила в маленькую чашечку чай. — Хорош сервиз, из серванта хозяина достала. Велел, раз ты обосновалась в комнате его покойной сестры, подавать тебе чай в ее любимом сервизе — всё ж память о ней.

— Очень красивый, тонкая работа, — ведьма осмотрела голубые чашечки с блюдцами и чайник.

— Как ты себя чувствуешь? Ты была в обмороке, и твой оборотень сам на руках отнес тебя сюда.

— Нормально. Очень крепко спала, сны разные снились, но толком ничего не помню, — почему-то соврала она. То, что было связано с Микелем, она запомнила очень хорошо, но не знала, правда это или нет.

— Вот и славно. Одевайся и скорее спускайся к этой даме, она сказала, что расскажет свою историю, только когда лекарь будет рядом.

— Интересная особа, — ведьма быстро поела и переоделась в изумрудное платье с длинными рукавами.

Дамой, попавшей в беду, оказалась дочь местного графа — леди Аорелия. Ей было около тридцати пяти лет, в длинных черных волосах уже проглядывало несколько седых волосков, в уголках больших карих глаз залегли тонкие морщинки. На острых скулах горел болезненный румянец: ее немного лихорадило, но кризис миновал. Теперь женщина шла на поправку.

Ее действительно подрал медведь, когда она сбежала от бывшего мужа, который решил поразвлечься с ней. Их разводу предшествовал год неудачного и болезненного для графини брака. Муж постоянно бил ее, был груб, не стеснялся в выражениях. Он женился на ней только из-за богатства и до свадьбы вел себя как примерный, степенный мужчина, а после… спустил ее деньги на увеселения. Если муж не был с женой, то проводил время в борделях. Через день после подписания договора о расторжении брака мужчина поймал ее и затащил в какой-то заброшенный дом, надеясь напоследок позабавиться с несчастной женщиной, но она вырвалась и сбежала, а в лесу нарвалась на медведя.

— И вот я здесь. Спасибо, что спасли меня, — Аорелия со слезами благодарила сидевшую рядом Тамилу.

Графиня не отличалась заметной красотой — была обычной женщиной. Естественно, что муж позарился не на нее, а на деньги.

— Вам нужно провести несколько дней в постели, пока жар не спадет. Хорошо питайтесь и не стесняйтесь говорить о боли. Сейчас я еще раз осмотрю все ваши раны. Будет немного покалывать, — предупредила Тамила, применяя свои лекарские чары.

Аорелия действительно настрадалась, муж сильно избивал ее: треснутые ребра, поврежденные ткани, плохо зажившие шрамы… На секунду ведьме захотелось убить этого ублюдка, который, должно быть, возомнил, что мужчине позволено всё.

— Ай! — вскрикнула графиня, и Тамила убрала руки.

— Вот и всё, не волнуйтесь. А теперь отдыхайте. — Она заставила ее выпить еще парочку зелий и покинула комнату.

На улице ей в лицо ударил прохладный порыв ветра. В воздухе пахло грозой: этот месяц обещал быть дождливым. Тамила чувствовала, что природа негодует, — словно поддерживает ее собственные гневные мысли о бывшем муже графини.

— Чтоб ты не мог больше использовать свое хозяйство по назначению, пока не раскаешься в содеянном, — злобно прошипела она.

Прогрохотал гром, и стекла дома задрожали. Вдалеке над деревней сверкнули молнии.

…Как же был удивлен бывший муж графини Аорелии, когда в борделе его достоинство ни разу не пошевелилось на призывно танцующую перед ним шлюху. Чего только опешивший развратник не делал — всё напрасно: его член оставался неподвижен и… скукожен. Еще несколько лет бедолага мотался по разным лекарям, но все твердили только одно: как мужчина он больше ни на что не способен.

…А Тамила, стоящая под козырьком дома, любовалась, как землю поливает дождь. Ей было легко и приятно: внутри у нее словно развязался узел напряжения. Хотелось танцевать, смеяться, радоваться жизни. Она подставила ладонь, и на нее упали капли дождя, постепенно образуя на коже лужицу.

«Пусть очистится этот дом от скверны, да пребудет с его жителями небесная благодать!» — повелела она и взмахнула рукой. Капли замедлились, на секунду дождь замер, и по замку пронесся незримый вихрь.

Домовые сидели в кухне. Мотя поджаривала мужу тосты и варила какао. Тодя любил тосты с плавленым сыром.

— Дорогая, мне кажется или в твоих волосах больше нет седины? — домовой внимательно посмотрел на жену.

— Тодя, а куда пропали твои морщины? — Мотя переставила сковородку на подставку и бросилась к настенному зеркалу.

Всё действительно так и было: домовые вмиг помолодели лет на двадцать, превратившись из стариков в себя прежних. Какими были при молодом хозяине, пока его не коснулось проклятие.

Стены дома засверкали чистотой, фонтаны очистились и забили водой. Тучи расступились, давая солнцу осветить замок, и появилась радуга.

— Я чувствую, как меня переполняет сила, — домовик схватился за сердце и широко улыбнулся. — Неужто это то, о чем я думаю?

— Да, нынче ночью молодая ведьма прошла инициацию, только тш-ш! — зашипела на мужа Мотя и быстро осмотрелась по сторонам. Тамила могла войти в кухню в любой момент.

— Но как же? Неужели барышня не противилась? Они ведь недолюбливают друг друга.

— Сколько лет живешь, а так ничего и не понял. Много-то ты знаешь о любви, — Мотя задрала нос и вернулась к тостам.

К полудню в кухню пришел заспанный Микель и, поведя носом, нахмурился.

— Чем пахнет?

— Тостами с плавленым сыром и какао, — ответила Мотя, ставя перед ним тарелку с яичницей и сосисками. Домовиха уже выучила привычки оборотня: в какое бы время тот ни проснулся, всегда предпочитал яичницу или омлет. Кашу он терпеть не мог, суп тоже.

— Нет, не этим… Пахнет свежестью, новым деревом… обновленным домом.

— Должно быть, это госпожа Тамила постаралась.

— Должно быть… Но если она будет разбазаривать свой ведьмовской дар на такие вещи, то превратится в фею. Не хватает только крылышек и волшебной палочки.

— Ну, будет вам ворчать, молодой господин, приятного аппетита, — улыбнулась ему Мотя и, взяв мужа под руку, исчезла.