Глава 14

Комната была простой: обшарпанные стены, две узкие кровати по углам, кувшин с отбитым уголком, но с водой и тазом; под кроватями — горшки.

— Не замковые хоромы, но сгодится, — изрек Микель, бросая мешок на покореженный стул.

Тамила опустилась на кровать и вытянула ноги: от долгой поездки верхом у нее ныла поясница, побаливала внутренняя сторона бедер, но главное — страшно разболелась голова.

«Не хватало еще слечь. Что же я буду за лекарка, которая себя не сможет вылечить? С каждым днем становится холоднее, и тянуть силы из природы всё сложнее», — подумала она, скатываясь по стене набок, прямо на соломенную подушку.

Через несколько минут в дверь постучали.

На пороге стояла симпатичная служанка с призывно выглядывающей из выреза платья грудью.

— Молодой господин, вот ваш ужин. Не желаете чего-нибудь на десерт? — она захлопала большими коровьими глазами и раздвинула подкрашенные губки в улыбке.

Микель чуял в ней смесь пота вперемешку с лавандовым пучком промеж грудей. В уголках потрескавшихся губ залегла помада, жирные волосы туго переплетены в косу. От нее пахло кухней, и его волчьему обонянию это пришлось не по вкусу.

— Не стоит, — он забрал поднос и закрыл дверь перед носом служанки.

Поставив еду на небольшом столике, стянул с себя куртку.

— Хорош дрыхнуть, есть пора, — окликнул он ведьму, но девушка промолчала. — Уснула, что ли?

Микель нахмурился, подошел и коснулся ладонью ее лба. Тамила горела, на шее билась жилка.

— Вот же, как тебя угораздило, — прошипел он и полез в мешок за лекарствами.

Но разобраться, какой из пузырьков следует использовать, он не смог. Подергав Тамилу за плечо, спросил:

— Какое зелье тебе дать от болезни? Покажи хоть, иначе не вылечишься.

Тамила приоткрыла затуманенные жаром глаза и выбрала один из пузырьков с зеленоватой жидкостью.

— Размешай… с водой… половину, — прохрипела она.

И погрузилась в забытье.

Оборотень сделал, что было велено, и влил снадобье ей в горло. Девушка проглотила и обмякла.

Микель стянул с нее сапоги, куртку со свитером и прикрыл одеялом. Полночи он не спал: ведьму лихорадило, она бредила и металась во сне. Он только и успевал поить ее водой. Под утро Тамиле стало лучше, и она успокоилась, глубоко дыша, но пульс по-прежнему был слабым.

Оставив девушку одну, он спустился с подносом вниз и отдал пустые тарелки служанке.

— Что есть на завтрак? — оборотень сел за стол у окна. Перед ним стояла вчерашняя служанка — помытая, чистенькая и опрятная, даже рубаху сменила.

— Блинчики с мясом и вареньем, каши на молоке с маслом, яичница с ветчиной — чего изволите?

— Яичницу и блинов с вареньем. Кофе есть?

— Такого нет, это вам в центр города надо, — она качнула бедрами и отправилась выполнять заказ.

Покончив с завтраком, Микель хотел вернуться в комнату, но то ли он настолько приглянулся официантке, то ли она хотела подзаработать, но девушка активно к нему ластилась. Сначала просто строила глазки, а под конец дошло до того, что уселась к оборотню на колени и обвила пухлыми ручками за шею.

Избавиться от назойливой девушки, применив грубость, он не хотел: лишнее внимание к агрессивно настроенному оборотню было ни к чему. Но и чужие женские прикосновения были ему почему-то противны.

— Уймись, милая, и поди прочь, пока прошу по-хорошему, — он сверкнул на нее ледяными глазами и ссадил с колен на соседний стул.

Поднявшись по ступенькам, Микель увидел, что дверь в их с Тамилой комнату приоткрыта. Страх за больную ведьму обуял разум, и он ворвался внутрь.

Бедная девушка была растянута по полу: ее хрупкое тело придавил высокий детина.

— Ну же, раздвинь ножки, или мне самому это сделать? Дружок твой завтракает, его Марюша ублажает, так и ты мной не брезгуй.

— Я и не побрезгую, — окликнул его Микель и ударил кулаком в висок, а затем ногой в спину.

Боров слетел с Тамилы. Ее рубашка была наполовину разодрана, обнажив одну грудь, которую девушка тут же прикрыла рукой.

Сама ведьма была бледнее смерти, губы обескровлены, под глазами темные круги.

Схватив вещи и перекинув ведьму через плечо, оборотень покинул постоялый двор, ведя за собой коня под уздцы.

И только оказавшись в лесу, приложил ведьму к одному из дубов.

Щекой и руками она тут же прижалась к дереву и стала шептать молитву природе. Зеленоватые нити струились от травы и ствола к ее телу, возвращая лицу более здоровый вид. Но от этого она не перестала быть ослабевшей.

— Ненавижу людей… — прошептала Тамила, не открывая глаз. — Похотливые животные… нет, хуже животных…

— Этого не изменить, — процедил Микель.

У него до сих пор дрожали руки, он был зол, но ради ведьмы старался сохранять видимость спокойствия. Если бы Тамилы не было в комнате, он бы размазал эту кабанью тушу по стенке, вырвал голыми руками сердце и скормил бы свиньям за конюшней.

Конь топтался рядом, пощипывая траву и нетерпеливо переставляя копыта.

— Тебе лучше? — оборотень присел рядом с девушкой и завязал шнурки на рубахе, пытаясь хоть так свести разорванные части, чтобы прикрыть ее грудь.

— Да, простыла. С наступлением холодов мне становится тяжелее призывать силу природы… У вас в ковене не так?

— Там мало кто поддерживает такую связь.

— Откуда же тогда ваши силы? — она удивленно захлопала глазами.

— Ведьма или ведьмак выбирают себе сильного напарника, тянут друг из друга силу, подпитывают, помогают. Это только лекари соседствуют с природой — разве тебе бабушка ничего не рассказывала?

— Нет, она говорила только, что раз во мне ведьмачья кровь, то я буду сильнее. С весны до лета — это так и есть, а потом откуда брать силы? Использовать другого? Мне это противно… — она поморщилась.

— Больно ты жалостливая, моя бывшая хозяйка такой не была. Еще ведьма получает силу от связи с мужчиной, пьет его энергию — поэтому она была не только ненасытной, но и очень сильной.

Тамила скривилась и со стоном отделилась от дерева. Слегка пошатываясь, подошла к коню и стянула с седла свои наспех засунутые туда свитер и куртку.

— Хорошо, что я успела обуться, когда этот толстобрюх вошел, — она взяла флакон с зельем и выпила. — А ты там что делал? Развлекался с той самой Марюшей или как ее звать? Она еще вчера так призывно болтала своими бидонами.

Оборотень засмеялся: раз ведьма ревнует и так неодобрительно на него смотрит, то ей явно полегчало.

— А как же? Соблазняла меня блинами, но не такими вкусными, какие готовит моя ведьмочка, — он обнял ее сзади и уткнулся носом в шею. — Даже сейчас от тебя пахнет приятнее, чем от какой-то служанки.

Ведьма недовольно фыркнула, пытаясь освободиться от его рук, но оборотень только теснее прижал ее к себе. Ему было тошно представить, что бы было, если бы он опоздал. «Может, те двое были в сговоре: она отвлекает меня, а этот сукин сын забавляется с Тамилой?»

Ведьма охнула в его руках, и он ослабил хватку.

— Прости. Можем выдвигаться или хочешь еще пообниматься с дубками?

— Поехали, быстрее доберемся и разберемся с проблемой. Уж лучше повстречать чудище, чем еще раз ночевать в таком месте.

Микель усадил ее в седло и, сев сзади, хлопнул коня по крупу.