Глава 11

Нокте куталась в накидку, потерлась щекой о черный мех. Ее по-прежнему морозило, но утолив голод, она избавилась от слабости и перед глазами вместо расплывчатой пелены из красок стоял четкий морской пейзаж. Девушка ступила на полосу разноцветного песка и тяжело вздохнула. Как бы солнечно и тепло не было на юге, ей хотелось поскорее вернуться в Черный утес. Без замка она словно лишилась защиты, и все, что отделяло ее от жестокого мира людей – Агнес.

«Должно быть раньше она жила на юге и обрадовалась, вернувшись сюда спустя столько лет», - Нокте никогда не спрашивала у служанки откуда та родом, где работала до дворца, имеется ли у нее семья или она такая же одинокая как Бастиан. Повар с большой охотой рассказывал о себе, часто приговаривая, что Нокте могла бы подружиться с его дочерью, а будь его супруг жива, то непременно связала для госпожи шаль.

Погрузившись в мысли, девушка не сразу заметила стоящего в нескольких шагах человека. Длинный плащ развевал ветер, лицо скрыто воротником, из-под шляпы виден блеск темных глаз. По привычке, Нокте попятилась назад, торопясь покинуть пляж. Незнакомые люди были для нее хуже стаи серпенсов, чудовища льнули к ней, а люди избегали. Им становилось не по себе рядом со страной женщиной.

Прижимая накидку к горлу, чтобы скрыть порезы-жабр, Нокте стала подниматься на холм. От быстрых движений в груди болезненно закололо, стало трудно дышать, и девушка упала на вырубленные в земле ступени, вцепилась в пучки торчащей травы и закрыла глаза. Она услышала, как незнакомец последовал за ней и его тень упала на землю. Нокте обернулась и от солнца перед глазами замелькали черные точки. На локтях ледяными тисками сжались чужие руки, и ошеломленную девушку поставили на ноги. Поддерживая чтобы, она не упала вновь.

- Вот ты где?! – окрикнула Агнес стоя на крыльце. – Веди госпожу сюда.

Нокте не решилась взглянуть на незнакомца, и они молча дошли до служанки.

- Госпожа, вы должно быть испугались. Это тот самый человек, который будет защищать нас по дороге. Вирен ступай к кучеру пока мы с госпожой прогуляемся по холму, - распорядилась Агнес кивнув мужчине и увела Нокте за дом.

- Ох уж мне эти мужчины, шатаются как разбойники, девиц распугивают, - ворчала служанка.

Ее голос успокаивал, и девушка быстро собралась с мыслями. С час они гуляли по вересковой пустоши, любуясь крошечными сиреневыми и малиновыми цветами, собрали целебных ягод и смастерили пару венков, которые Агнес вознамерилась довезти до Черного утеса и развесить на дверях (аромат трав располагал к спокойному сну).

Нокте стянула накидку, расправила волосы и прикрыла глаза, чувствуя, как солнечные лучи освещают ее лицо, согревают кожу. Она обернулась к сидящей над ягодным кустом служанке и помахала здоровой рукой. Левая слабо поднялась и тут же упала.

- Что такое госпожа? – щурясь спросила Агнес.

Девушка указала на нее пальцем и очертила ладонью перед собой линию, а затем ткнула в разные стороны и вновь в служанку.

- Вы хотите узнать откуда я?

Нокте кивнула, поправив съехавшую накидку.

- Издалека, там сейчас хорошо, впрочем, как и круглый год. Когда-нибудь я все вам расскажу, а сейчас нам стоит поторопиться, думаю кучер успел поесть и запряг новых жеребцов.

Вирен сидел рядом со стариком. Нокте увидела пристегнутую к бедру провожатого объемную флягу и села в карету. Им предстояло ехать еще пять дней, если по пути не будет кортежа из едущих на ярмарку людей, то путь сократится вдвое.

***

Хаос

Уже которую ночь Агнес-Ангела находила Хаоса в гроте замка. Тритон приплывал к камням, в углублениях которых остались чешуйки с тела Гераса, и долго в них всматривался будто видел брата живым. О полуночном визитере, Агнес рассказал Бастиан, увидевший тритона, когда сносил пустые корзины к лодке для рыбаков.

В ночь перед отъездом колдунья спустилась в грот и предложила Хаосу отправиться с ними на юг. Под ее пристальным взглядом тритон долго раздумывал, не решаясь сделать выбор: остаться на Утесе в ожидании Нокте или же узнать кто убил Гераса и остальных тритонов.

- Граница закрыта, королева наложила чары на воду, - это была последняя весомая причина, удерживающая Хаоса от побега. Если он оставит пост, покинет север и об этом узнают - его посчитают предателем. С шумом в грот хлынула волна и тритон услышал окрик Эфира.

- Чары, говоришь? – колдунья усмехнулась и ее лицо разрезали многочисленные морщины. Она убрала копну поседевших волос под чепец, зыркнула на второго тритона, следя за тем как его проворное тело движется в их сторону вдоль освещаемого водорослями дна и прошипела. – Для таких как ты открыт путь по земле и все, что потребуется лишь доплыть до водной границы, а дальше я все устрою, решайся, - Агнес развернулась и напоминая Хаосу черного осьминога, разбухшего под темным платьем, резво взбежала по разбитым ступеням. От быстрых шагов свет в ее покачивающемся фонаре нервно дрожал, отбрасывая в стороны мрачные тени, и те муренами скользили за подолом колдуньи пока гулкий стук двери эхом не разнесся по вмиг потемневшему гроту. С потолка капала вода, изредка стуча по привязанной лодке и деревянному мостику.

Как только служанка скрылась за дверью Эфир вынырнул рядом с братом, озадаченно глядя на скрытую мраком лестницу.

- Слишком долго ты стал здесь оставаться, ничего не хочешь мне рассказать? – сурово спросил Эфир гневно расплескивая воду острыми плавниками. – Я уже не раз прикрывал тебя перед отцом, он считает, что ты непрерывно следишь за… принцессой, - последнее тритон выплюнул, как подгнившего на солнце краба.

Хаос взглянул на него тяжелым взглядом и указав на «могилу» Гераса поделился всем тем, о чем молчал до сих пор, храня втайне.

Долгое время Эфир не мог вымолвить ни слова, обдумывая услышанное, глядя на переливающиеся под водой чешуйки убитого брата. Тритон подплыл к тому месту, коснулся углубления кончиками пальцев словно примеряя сумел бы поместиться в нем сам. «Мы даже не простились. Герас был счастлив покинуть север, попасть в Имбру, принести славу нашей семье, заслужить уважение отца и вот чем все закончилось», - глаза болезненно обожгло выступившими слезами и Эфир зашипел.

- Отец как всегда печется лишь о собственном благе.

Хаос коснулся его плеча:

- Он хотя бы позволил похоронить Гераса. Я же должен узнать правду. Понимаешь? И сделаю так как считаю нужным, даже если ты будешь против.

Эфир плеснул в лицо воды, смыв солоноватые дорожки:

- Быстрее всего ты преодолеешь путь верхом на серпенсе, а когда окажешься во дворце держись подальше от моря. Имбрийцы очень тщательно следят за всеми передвижениями королевского двора, особенно когда те купаются. Если по твоим словам, Форкий встречался с человеческими женщинами, могут найтись и другие. Шпионов хватает… Не доверяй никому, а отца я возьму на себя. Он ни о чем не узнает.

Хаос удивленно вскинул брови, а Эфир ухмыльнулся:

- У него на столе множество отчетов, люблю проводить время за их прочтением, - «Если когда-нибудь отца не станет, я займу место главы Сомбры». – Набери во флягу морской воды и пей небольшими глотками, нужно извлечь пользу из нашей мутации.

- Мы давно не говорили так откровенно… - Хаоса насторожили познания брата. Каждому из них было, что скрывать. «Возможно когда-нибудь Эфир решиться свергнуть отца, и я его поддержу. Мы давно утратили способность любить и позабыли, что такое отцовская любовь, как и отец, позабыл что у него есть сыновья, используя нас как ему нужно».

- Подготовься как следует и возвращайся живым, - Эфир скинул руку брата с плеча и оскалил рот в улыбке. – Однако если ты потерпишь поражение, то я вряд ли принесу твое тело в Сомбру.

- Пожалуй, откажусь от подобной чести, лучше скорми меня серпенсам, - Хаос усмехнулся, и они одновременно нырнули, оставив чешуйки Гераса сверкать в одиночестве.

Он не вернулся с Эфиром в Сомбру.

Покинув грот, Хаос прокусил палец и провел ним по воде, приманивая кровью подводного змея. В долгом ожидании, покачиваясь на волнах тритон всматривался вдаль, пока не приметил длинный плавник, разрезающий воду словно парусник. Когда серпенс почти достиг Хаоса, тритон вытянул руку и хлопнул ладонью по волне создавая подкрепленные собственной магией вибрации, и тем самым заставив серпенса замереть. Вода вспенилась, забурлила, взорвавшись столпом и змей послушно свернулся кольцом рядом с ногами тритона

С детства, Хаоса с братьями обучали магии приручения, основанной на крови. Если морское чудовище привязывалось к тому, кто его подчинил, то могло стать верным защитником в подводном царстве. Однако мало к кому монстры испытывали привязанность. Последними в памяти морского народа были старый король Потидэй и Нокте. Эфир рассказывал, что в одну лунную ночь, через год после своего приезда в Черный утес изгнанница вошла в море, но ни одно чудовище не посмело на нее напасть. Серпенсы плавали вокруг девушки, льнули к ее рукам, аквапилы поднимались объемными пузырями, будто защищая свою госпожу. Море пахло ее кровью. Даже Эфиру удалось попробовать ту на вкус. В замок Нокте вернулась полуживой, оставляя на черном песке капли крови, сочащейся из порезов на запястьях.

Хаос нырнул и коснулся острых плавников змея: тот расслабился, вытянулся, позволив себя оседлать. Тритон погладил его по холодной чешуе, схватил за рога на носу и повернул голову в сторону границы.

До разделенного полосой пляжа под холмом, тритон доплыл за день до появления Агнес и скрывался на дне моря, временами выныривая и со всей осторожностью ища моллюсков среди торчащих камней для утоления голода. Серпенса он давно отпустил, хотя знал, что до этого места имбрийцы не доплывали (считали тратой сил) однако Хаос не желал рисковать.

Кучера со шрамом на горле он увидел рано утром, тот сошел по вырубленным в холме ступеням к пляжу и оставил сверток с одеждой у высоких камней за которыми Хаос сумел одеться. Неприятно льнущая к телу ткань сковывала движения, тритон чувствовал себя обернутым в листья ламинарии: скользкие, влажные. Пришлось повозиться с пуговицами. Длинные ногти щелкали друг о друга, кругляши выскальзывали, и в конце концов Хаос заскрежетал зубами, мысленно проклиная людей за их неудобное одеяние. Затянув шнурки на рубашке, он набросил плащ скрывший болтающиеся пуговицы, поднял воротник и нащупал в кармане твердый предмет которым оказалась фляга.

«Колдунья все предугадала», - он вернулся к морю и наполнил емкость до краев, завинтив крышечку и подвесив к поясу. Хаос уже собирался отправиться к домику, когда увидел идущую по берегу Нокте. Подхватив с песка нелепую шляпу подобную тем, что он видел у моряков и надвинув поля на глаза, Хаос сделал шаг к девушке.

При виде него отстраненный взгляд той ожил, она вглядывалась в его облик и вдруг испуганно попятилась назад. Нагнав ее на ступенях, Хаос понял – Нокте испугалась не его, а того человеческого обличья которое он принял, напялив на себя это убожество. Еще на Утесе что-то переменилось в мыслях тритона, но он не придал этому значения, стараясь не углубляться в свои ощущения. «Она изгнанница, предательница», - напомнил себе Хаос, сжимая хрупкие девичьи плечи в скрытых перчатками руках, испытывая смесь отвращения и… жалости, прежде чем помог Нокте встать. Окрик колдуньи заставил его привычно ощетиниться, рубашка под плащом натянулась от встопорщившегося плавника, но Хаос быстро успокоился. Противный, скрипучий голос колдуньи резал слух.