Глава 10

Нокте

Сковавшее тело оцепенение не позволило Нокте пошевелиться, разве что кончики пальцев слабо дрогнули на правой руке, левая показалась девушке куском неподъемного льда. Сквозь приоткрытые веки она слабо различала очертания комнаты и темный силуэт Агнес. Ее черный наряд она узнает повсюду. Из рта вырвался хрип и прикосновение теплой руки обожгло лоб. К губам поднесли кубок с водой и та растеклась по подбородку Нокте. С трудом, но девушка смогла сделать пару глотков и обессиленная вновь потеряла сознание.

Агнес вздохнула и блаженно закатила глаза:

- Очнулась, значит пойдет на поправку, - служанка встала со скрипнувшего стула и подойдя к окну взмахнула платком, подав знак сидящему на камнях тритону. – Радуйся, что тебе есть за кем наблюдать, хвостатый, - проворчала Агнес и криво улыбнулась. Однако лежащий на столе конверт испортил ей настроение.

- Как любезно с их стороны, пригласить бывшую супругу на этот проклятый бал-маскарад по случаю дня рождения новой королевы, ах какая щедрость! – Агнес уже прочла короткое послание, написанное отнюдь не королем или его женой в котором сообщалось, что Нокте следует прибыть в Вайле на празднество. «Если она к тому времени поправится, однако рука не будет слушаться ее как прежде», - подумала служанка. – Уж я приложу все силы чтобы никто не посмел над тобой посмеяться и платье у тебя будет лучше, чем у этих столичных селедок. За те несколько дней что Нокте лежала без сознания, Агнес сотворила для нее удобные, мягкие туфельки на плоской подошве, зная как тяжело девушке в обычной обуви. Обновка стояла у шкафа будто сотканная из сиреневых лепестков. В швейной мастерской на столе мерцал маскарадный наряд и это был не русалочий хвост, о котором бы подумали гости бала. Агнес вознамерилась превратить госпожу в саму королеву ночи. Платье, сотканное из материи чернильного цвета: атласа, шелка; вручную украшенное множеством черных жемчужин и переливами серебряных нитей, напоминающих паутину созвездий. А в деревянной шкатулке ожидала своего часа диадема.

- Никаких корсетов, пышных юбок, ничего из того, что носят светские дуры и во что тебя обряжали, моя маленькая жемчужинка, - Агнес погладила Нокте по левой руке и, присев на край постели, вытащила из тумбочки кожаный чехол в которым переливались тонкие иглы. Обнажив тело больной, служанка принялась бережно вводить иглы в бледную кожу, и вмиг по той разливался здоровый, розоватый цвет, на щеках появлялся румянец. После игл, Агнес втирала в тело ароматические, травяные масла, разминала мышцы.

- Ничего, подниму тебя на ноги и двинемся в путь, покажем этим задавакам, что ты у меня не умираешь от горя по этому двуногому с короной в промежности. Надо же, какая дерзость, еще и посмели приглашение отправить да какое. Что ж это, если не приедем, то силком притащат на потеху этой разродившейся кобыле. Пусть хоть десятерых ему родит, не потомство делает королеву королевой, - Агнес протерла руки полотенцем и укрыла госпожу. «Как ты там, моя ледяная рыбка? Моя Эрида».

После развода Нокте, Агнес-Ангела виделась с племянницей, уже давно ставшей королевой и сообщила куда они отправятся. Эрида молча ее выслушала и холодно сказала: «Я обо всем позабочусь, но если она проявит малодушие и решит сброситься с утеса – я даже плавником не пошевелю чтобы спасти».

Агнес заверила ее, что с Нокте не возникнет проблем. Она ни о чем не узнает, ни о «заботе» Эриды, ни о том, что родная тетка очень даже жива и всегда подле младшей племянницы хоть и в ином облике. Покажись Агнес-Ангела в виде русалки, Нокте прогонит ее, желая остаться одна и мучить себя мыслями о собственных ошибках, в которых никто кроме нее не виноват. Девушке будет проще довериться чужому человеку, чем излить свою боль родной тетке.

«Да и ледяная рыбка никогда не признается, что в глубине души жалеет любимую сестренку, но боится выглядеть слабой королевой.

Характер и принципы Эриды – гремучая смесь, особенно когда не можешь полноценно испытывать теплые чувства. На что я обрекла тебя своими словами? Как посмела подсказать окунуться в воды Сомбры», - корила себя Агнес. Что с Эридой, что с Нокте, тогда колдунье казалось, что она идет по верному пути, желая сделать как лучше, помочь, чем сможет. «Благими намерения устлано дно бездны», - позже не раз повторяла себе Агнес. Если бы магия приняла ее жертву и все изменила, она бы так и поступила, но все уже произошло. Таковы правила колдовства. Отдав раз – не вернешь обратно.

Отбросив полотенце, Агнес подхватила опустевший кувшин и покинула спальню, бормоча под нос:

- По воде до столицы плыть неделю, по земле десять дней. Границы воды закрыты Эридой и Хаос не сможет прорваться… значит мы вернемся в карете обратно. Пусть послужит, раз влез в это дело…

Нокте быстро шла на поправку, но, как и предсказывала Агнес, левая рука по-прежнему плохо ее слушалась. Опираясь о замковые стены, цепляясь за перила, девушка ковыляла на дрожащих, ослабленных болезнью ногах до моря где падала на песок и долго лежала пытаясь дотянуться до воды чтобы коснуться набегающих волн хотя бы кончиками пальцев.

С тяжелым сердцем, служанка наблюдала за госпожой. Бастиан ходил угрюмым, совсем перестав шутить.

- Боюсь, однажды, ее сердце не выдержит, - однажды пробормотал он, нарезая вялые корнеплоды и засыпая в кастрюлю с бурлящей похлебкой.

Бастиан кормил госпожу с ложки. Нокте могла есть только супы и подливки, с трудом пережевывая кусочки картофеля или мяса. Повар тратил много времени чтобы как следует все перетереть, превратив блюдо в кашицу. «Главное ест», – радовался мужчина, утирая девушке рот, как когда-то своей маленькой дочери.

Агнес отвернулась от него, смахнула слезу. Ее руки дрожали, заштопанные полотенца падали на пол и прежде, чем их поднять женщина долго на них смотрела, собираясь с мыслями. Ей и самой было тяжело наблюдать с каким рвением Нокте ползала по песку, будто выброшенная на берег рыба, задыхаясь без воды. По вечерам, когда берег окутывал туман и тусклый свет от зажженных фонарей не дотягивался до блестящей в полумраке воды, Агнес видела Хаоса. Он выбирался на песок, оставляя позади волнистый след от плавников, хватал Нокте за запястье и подтягивал к воде, а после брезгливо одергивал руку и отплывал. Но вновь возвращался, когда девушка переворачивалась на спину, устремив взгляд в небо.

Лучше всего, девушку исцелял горячий источник, в котором она часами могла лежать, положив голову на свернутую валиком простыню.

В день отъезда, Нокте прочно стояла на ногах, придерживая вялую левую руку пока Агнес следила за приготовлением кареты.

Их кучером был крепкий старик, по нос закутанный в шарф. Поднятый воротник закрывал уши от ветра, на голове темнела засаленная треуголка, а перчатки а руках поскрипывали стоило человеку натянуть поводья. Черные жеребцы били копытами о каменную дорожку пока Нокте не заняла место на продавленных подушках в карете. Агнес устроилась напротив, задвинув корзину с провизией под сиденье и стукнув тростью о потолок.

Кони призывно заржали, засвистел кнут и со скрежетом карета тронулась. Бастиан провожал их стоя у окна башни, активно помахивая снятым передником чья светлая ткань выделялась ярким пятном на фоне темных стен.

Прикрыв занавеску на окне и укрыв колени госпожи пледом, Агнес проговорила:

- На границе с югом мы ненадолго остановимся, сменим лошадей и двинемся в столицу. Я отправила письмо одному человеку, и он обещал проводить нас до города, мало ли на какой сброд мы нарвемся, лучше обезопасить себя.

Девушка слабо кивнула.

- Не верю, что на юге нет разбойников, слишком уж сказочно звучит. Якобы в Вайле все живут припеваючи, - проворчала служанка.

Под ее болтовню, Нокте не заметила, как провалилась в сон, просыпаясь лишь для того, чтобы напиться воды и вновь уснуть. Делая короткие остановки на небольших постоялых дворах, они добрались до границы на шестой день.

На рассвете, окутанный легким туманом юг одурманил Нокте теплым воздухом. Море здесь пахло острее, пробуждая аппетит и желание поплавать.

- Остановимся на несколько часов, переведем дух, разомнемся, - Агнес проворно выбралась из кареты, вмиг помолодев на несколько лет. Ее горбатая спина слегка выпрямилась, на лице разгладились морщинки, а волосы под чепцом стали гуще. На короткий миг, Нокте показалось что она увидела совсем иного человека.

«Чем ближе я к столице, тем явственнее тени прошлого проступают в лицах окружающих», - девушка взялась за протянутую руку кучера и ступила на землю, разминая онемевшие ноги и вдыхая воздух полной грудью. Старик давно снял шляпу с шарфом, расстегнул плащ обнажив рваный шрам, тянущийся от подбородка до ключиц (когда-то, на него напал серпенс и лишь чудом, мужчине удалось спастись, но он навсегда остался немым).

Кучер указал на Агнес. Служанка стояла под деревянным навесом постоялого двора и активно разговаривала с хозяином, тот краснел, улыбался и кивал, напоминая довольного, упитанного поросенка которому посулили ведро аппетитных желудей.

Агнес обернулась к госпоже и поманила за собой. Кучер отправился в сторону конюшни из которой выглядывала четверка поедающих солому темно-коричневых жеребцов на смену.

Внутри гостиницы пахло запеченными яблоками с карамелью и пряным вином.

- Вам повезло, сейчас не сезон и у нас много свободных комнат, если молодая госпожа желает принять ванную, я велю служанке принести воды, - улыбчивый хозяин поклонился Нокте, но от чего-то не отводил взгляд от Агнес.

Служанка прошлась по небольшому залу с круглыми столиками накрытыми кремовыми скатертями и украшенными глиняными вазочками с вереском, провела ладонью по спинкам стульев, будто проверяя нет ли пыли и довольно хлопнула в ладони.

- Ванную для госпожи, милейший, и подай завтрак, а ваши фирменные яблоки заверни нам с собой. Мы остановились ненадолго.

- Будет исполнено, Гретхен, позаботься о гостях! - с подобострастием произнес хозяин и поторопился обратно в кухню из-за двери которой выглядывала девушка с толстыми рыжими косами.

- Помяните мое слово, госпожа, стоит дать им почувствовать себя властителями мира и они не только сдерут с нас деньги, но и накормят подгоревшим омлетом, - Агнес усадила Нокте за стол, расстегнула на ней плащ и бережно переплела волосы в косу.

Гретхен вынесла на стол поднос со светлыми тарелками, кубками с дымящимся вином. От обилия ароматов у Нокте закружилась голова.

- Госпожа, придется поесть, нельзя вам голодать после болезни, съешьте хотя бы вареное яичко и творожный пудинг, - взмолилась Агнес отодвинув от девушки кубок с вином. – Милочка, принеси травяного чая с медом.

Гретхен прижала опустевший поднос к груди и молча кивнув убежала.

Агнес ела за двоих, но осторожно подкладывала на тарелку Нокте кусочки посочнее и радуясь от появившегося на щеках госпожи здорового румянца «Есть она не хочет, уморилась. Горе ты мое», - оставив девушку допивать чай с пирогом, служанка поднялась на второй этаж, выбрала комнату попросторнее и стала готовить все к купанию, пока рыжая девица натаскала ведер с горячей водой, наполнив лохань. Агнес выудила из дорожной сумки несколько флаконов с ароматическими маслами собственного приготовления и капнула в воду. По комнате мгновенно разнесся нежный аромат.

Выкупав госпожу, переодев и отправив на прогулку к морю (у гостиницы имелся собственный спуск к пляжу чей рыжеватый песок сливался с черным, проводя некую грань между севером и югом). Агнес занялась собой, не забывая поглядывать в окно. Заприметив фигуру в плаще служанка довольно усмехнулась.

«Немой кучер – всегда лучше болтливого», - этого старика она наняла не просто так, а за его бесценный дар молчания. Ему было велено отнести сверток с одеждой к пляжу и вернуться обратно в конюшню пока Агнес искупалась и сменила платье.