Глава 2

Димет.

С самого детства я был окружен лаской и заботой родителей. С меня сдували пылинки, потакая всем моим просьбам, капризам, а потом и требованиям. Как-никак, единственный ребенок, а значит, любимчик и баловень. Если отец еще старался держать меня в ежовых рукавицах для вида, то мама позволяла все, души во мне не чаяла. А я это все очень рано просек и пользовался на полную катушку, зная, что как захочу, так и будет. Когда я вырос, то пришла пора меня приобщать к бизнесу и вводить в курс дел. Чем, конечно, отец и занялся, но у меня были другие планы и интересы, которые шли вразрез с его.

Как ни пытался отец уговорить меня заняться делами компании, ничего у него не вышло. Не хотелось мне сидеть в пыльном и душном офисе, перебирать бумажки и каждый день надевать ненавистный костюм. Единственное, что получилось у отца, так это привлечь меня посещать светские мероприятия. И то, он-то надеялся, что я заведу нужные связи и знакомства, а я… Связи и знакомства, но не только деловые, а точнее, совсем не деловые. Ведь у многих были дочери, с которыми папины деловые партнеры приходили на приемы, что мне очень нравилось. А придраться, что я кого-то совратил — так извините-подвиньтесь, все по обоюдному согласию, я об этом всегда заботился.

Мне больше импонировало проводить дни в праздности. Я развлекался дни напролет, меняя девушек, как перчатки. Выбирал самых красивых, немного глуповатых, чтобы потом проблем с ними не было. Да и в постели мне их ум был абсолютно ни к чему. Больше всего мне нравилось, что дольше недели никто из них не задерживался в моей постели и моем обществе. Меня всегда привлекало разнообразие. Я никого из них не выдерживал, они начинали мне казаться скучными, неинтересными пустышками, у них у всех было только одно желание — затащить меня в постель, а потом привести к алтарю. Мечтать не вредно, я еще не совсем без мозгов.

Одна из них вообще набралась наглости: притащилась к моему отцу, чтобы сообщить тому о том, что беременна от меня, и я просто обязан на ней жениться. Отец, не сдержавшись, расхохотался той в лицо, достал… брачный контракт и сунул несостоявшейся невесте под нос. О контракте я не знал и не ведал ни сном, ни духом. Только зная своего отца и о его способности выходить сухим из воды в самых непредсказуемых ситуациях, понадеялся, что это очередной его ответный ход. Хотя контракт выглядел вполне правдоподобно, да и оформлен задним числом. Но пока разбираться и интересоваться я не стал, решив отложить на потом.

Показав контракт наглой девице, мы с отцом выпроводили ее вон. Только она на этом не успокоилась. Не знаю, чем она подкупила троих людей — оборотни бы не стали нападать на себе подобного, хотя догадывался — и они втроем напали на меня, устроив поножовщину.

Драка была знатная. Один из них, извернувшись, успел наотмашь ударить меня по лицу ножом. Хлынувшая потоком кровь застилала глаза. Но из этой драки я вышел победителем. Естественно, оборотни намного сильнее физически, в противном случае меня бы тихо прикопали где-нибудь, будь эти трое моего вида. А после — провал, я не помню и не знаю, кто вызвал скорую и полицию.

Очнулся я тогда только в больнице, где меня пытались заштопать. Вот только шрам так и остался. Мне столько раз родители предлагали сделать пластическую операцию, чтобы убрать его, только я каждый раз отмахивался. Ведь шрамы красят мужчину, а если еще рассказать интересную историю, откуда и как он получен, опустив некоторые нюансы, то любая девица — твоя, она будет с восторгом закатывать глаза и считать, что отдается герою. Что стало с теми тремя и девушкой, нанявших их, мне так и не удалось узнать — отец молчал, отговариваясь тем, что они получили по заслугам.

А вот к брачному контракту нам с отцом пришлось очень скоро вернуться. Произошла автокатастрофа, в которой погиб папин напарник со своей женой, но у них осталась дочь, попечительство над которой переходило ко мне, как к ее супругу.

Эта новость мне совершенно не понравилась, я был зол и взбешен, но все равно не прекратил вести свой разгульный образ жизни. Как отец ни уговаривал остепениться, все его уговоры проходили мимо меня. Я попросту от них отмахивался, не обращая внимания.

Чтобы не видеть моих постоянно меняющихся любовниц, отец купил мне дом, в котором раз в неделю холодильник забивался доверху. Зная мою паталогическую лень, родители предпочитали лично привозить продукты. Прислуга была приходящей, так как переносить в своем доме постоянное присутствие посторонних я не мог.

Очень часто после очередной гулянки, подцепив очередную девицу, я с ней вваливался в дом, раздеваясь на ходу. Я даже мог оприходовать ее прямо на полу в прихожей. И свидетели сего действа были мне ни к чему.

В таком разгуле прошло два года. А потом однажды утром ко мне приехал отец. Рядом со мной посапывала моя новая подружка Рика, с которой, как ни странно, я был уже полтора месяца. Такой длительный срок был рекордом для меня в общении с одной красоткой.

Махнув мне головой, чтобы я вышел, отец ретировался в гостиную, где развалился на диване, дожидаясь меня. Выражение его лица мне не понравилось. Потому, стараясь не разбудить девушку, я быстро вскочил с кровати, оделся и выскользнул из комнаты.

— Здравствуй, отец, — глядя на его хмурое выражение лица и заметив недовольное постукивание пальцев по подлокотнику, я приземлился в кресло, стоящее рядом, напряженно следя за резко привставшим отцом.

— Здравствуй-здравствуй, — откликнулся тот, — завтра тебе предстоит ехать в пансион, забирать жену, — увидев мое скривившееся лицо, он зло стукнул по столу, стоящему рядом, кулаком. Я от неожиданности даже подскочил. — Я сказал, что завтра ты отправишься за собственной женой, и в ближайшее время я хочу узнать о ее «интересном положении», — твердо, со сталью в голосе, заметил он.

— А если я откажусь? — Вот не нравится мне эта идея и жена, внезапно свалившаяся на голову, тоже.

— А если откажешься и завтра я не увижу девушку здесь, то уже вечером все твои кредитки будут заблокированы, и денег ты больше не увидишь, как собственных ушей, разве только в зеркале, — пояснил отец, а в его глазах я увидел твердую уверенность свершить свою угрозу.

— Но у меня есть Рика, и жена… — договорить он мне не дал, еще раз треснув по столу кулаком.

— Плевать я хотел на твою шлюху! — закричал он. — У тебя есть законная жена, за которой ты завтра поедешь и привезешь сюда. Это ясно?! — Ничего другого, как согласиться, мне не оставалось.

Ничего больше не говоря, отец направился к выходу. Только после того, как громко хлопнула дверь, чудом не слетев с петель, я на ватных ногах поплелся к любовнице.

Стоило войти, как я заметил сидящую на кровати и испуганно смотрящую на меня Рику

— Что случилось? — спросила она, откидывая простынь, тем самым пытаясь соблазнить меня своим красивым обнаженным телом. Пришлось рассказать о поездке за женой. — А как же я? — надула свои пухлые губы девушка. — Может, ну ее, эту жену? — тут же внесла она предложение, подходя ближе и прижимаясь всем телом.

— А жить мы на что будем? — зло переспросил я, но, заметив ее удивление, поведал еще и об условии отца. Та недовольно скривилась.

— Значит, мне не светит оказаться твоей женой? — мне в этот момент захотелось ее стукнуть, и посильнее. Иногда тупость и скудоумие этой девицы неимоверно раздражали, но выкрутасы в постели перекрывали отсутствие мозгов, хотя и не в этот раз. Уж кто-кто, а она должна была знать, что разводов у нас нет, особенно когда претензии некому оспорить, ведь родителей Аланты уже нет в живых, а значит, наш брак никогда не сможет быть расторгнут.

Отпихнув Рику от себя, я сел на край кровати и обхватил голову руками, задумавшись о своей нелегкой судьбе и о супруге, свалившейся как снег на голову.

Как ни странно, Рика молчала, облокотившись о стену, просто наблюдая за мной. Сколько я так просидел, не знаю. Но очнулся, когда внизу хлопнула входная дверь, оповещая о приходе слуг.

Вспомнив кое-что, подорвался и побежал вниз, чтобы проинформировать о подготовке комнаты для супруги. Если те и удивились, то вида не подали. А мы с девушкой, оставив их убирать и готовить, отправились развлекаться и приводить себя в порядок.

Перво-наперво мы отправились в парные бани, где мне удалось немного снять напряжение после визита отца, Рика в этом очень поспособствовала. Мы занимались сексом прямо в бассейне, в который погрузились после парилки. Она виртуозно работала ртом, помогая расслабиться, правда, ей приходилось несколько раз выныривать и набирать воздуха. Не дожидаясь кульминации, я подхватил ее под ягодицы и насадил на себя. Ее длинные волосы разметались по воде, упругая большая и полная грудь упиралась в меня. Я, поддерживая ее одной рукой, второй ласкал соски, пока они не стали твердыми. Ее заводила моя грубость. А меня — ее рот с полными губами, который был приоткрыт, только ее язык порхал по ним. Вспомнив, что она только что вытворяла этим языком, я не смог больше сдерживаться, особенно после того, как почувствовал дрожь ее тела, и излился прямо в нее. Удовлетворенно выдохнув, Рика прижалась ко мне.

В банях мы провели часа три: я выплескивал весь негатив, ожесточенно трахая девушку еще несколько раз. И ей явно нравилось такое.

После, полностью расслабленные и удовлетворенные, мы помчались в салон, где мне и Рике сделали прически, немного подстригли. Там же нам сделали маникюр, а Рика еще и попросила накрасить ей ногти каким-то невзрачным лаком.

Полностью приведя себя в порядок, мы отправились в бар, где и зависли до ночи. Танцевали, пили, развлекались как могли. О навязанной мне жене я благополучно забыл. И только вернувшись домой и заметив записку от прислуги, что комната готова для приема дорогой гостьи, тут же сник. Не глядя на Рику, дошел до нашей комнаты и плашмя рухнул на кровать, не раздеваясь. От одежды меня избавляла уже Рика, а я медленно проваливался в сон.

Утром следующего дня мы вдвоем мчались в пансионат. На мнение жены о любовнице мне было глубоко наплевать.

Приехав туда, не глядя по сторонам, сразу направился к коменданту, чтобы поинтересоваться по поводу нужной мне девицы. И когда тот указал на сидящую в кресле девушку… я чуть воздухом не подавился.

То, что предстало перед моими глазами, едва не заставило меня завыть в голос. Невзрачное, неухоженное нечто с прилизанными и собранными в хвост волосами, очками в пол-лица с толстыми стеклами, которые мало того, что уродовали и так некрасивое лицо, так еще и придавали ему комичности.

Мешковатая одежда только усугубляла серость и неухоженность, полностью скрывая фигуру и придавая ей бомжатский вид. Н-да, без слез на это нечто не глянешь.

И тут я пришел в ужас от мысли, что мне придется с ней спать. Ведь отец красноречиво дал понять, что в ближайшее время она должна забеременеть. Да у меня на такое элементарно не встанет. Доказывай потом отцу, что я не верблюд и не могу оплодотворить это подобие жены по причине ее отвратности и моего презрения.

Подойдя к ней, просто не смог удержаться от ехидства, а когда «это» еще и огрызнулось, я удивился, но вида не подал. А когда жена, подхватив вещи, с гордым и надменным видом вышла на улицу, я только поразился.

Самоуверенность на грани фантастики. Да ей надо тихонько сопеть в две дырки и не высовываться, а она еще и пытается из себя что-то строить.

В машине, решив поиграть у нее на нервах, а еще и дать понять, что ей точно ничего не светит, я стал целоваться с Рикой, краем глаза наблюдая за супругой, но та, вопреки всему происходящему, просто отключилась, отрешилась от реальности, да так и просидела с равнодушным видом, не обращая на нас ни малейшего внимания.

Это ее равнодушие реально выбешивало, и стоило нам приехать, как я забежал вперед, распахнул перед этой принцессой Несмеяной дверь, не удержавшись от угрозы:

— Добро пожаловать в Ад, мышь серая, — в голове при этом уже зрел план, что мне с ней делать и куда ее сплавить. Главное — мне предстояло оплодотворить это нечто.

Аланта

Войдя в дом, огляделась. А здесь довольно уютно. Мне нравится. Единственное, что я спросила за это время, было:

— Где моя комната? — я прекрасно понимала, что девушка, которая ехидно ухмылялась, смотря на меня, прочно заняла место рядом с моим супругом, глядя на которого, я никак не могла отделаться от притяжения, оно с каждой проведенной рядом с ним минутой становилось все сильнее.

Я боялась этого чувства, не хотела его по отношению к этому наглому, надменному самцу, у которого отсутствовали элементарные нормы морали и всего святого. Это же надо было додуматься: приехать за законной супругой с любовницей!

— Третий этаж, вторая дверь налево, — брезгливо бросил муж, вовлекая в поцелуй девушку. Я даже не стала больше задерживаться. Подхватив вещи, ушла, куда послали. Легко взбежав по ступенькам, прошла к нужной мне двери, зашла в свои покои и огляделась. Красиво и уютно. Мне понравилось. Посреди комнаты стояла большая кровать, на которой лежало бежевое покрывало, сама кровать была из черного дерева. Рядом стояла из такого же материала тумбочка. Гладкая сверху, резная по краям и на дверце. На больших французских окнах висел полупрозрачный тюль, который колыхался от малейшего дуновения ветерка, проникающего в открытое окно.

Стены были оклеены песочными тиснеными обоями, на одной висела картина моря, за которое пряталось солнце, а вдали виднелся парусник. Красиво и умиротворенно. На полу лежал ковер, в котором ноги по щиколотку утопали в пушистом ворсе.

Недолго думая, зная, что ко мне никто не войдет, я просто легла на пол, наслаждаясь мягкостью покрытия. Сколько так лежала, не имею ни малейшего представления. Но вскоре пришлось подниматься, так как послышался звук шагов поднимающегося, а затем приближающегося к моей двери визитера. Подтянув ближе сумку с вещами, стала их вынимать и складывать на кровать, чтобы потом разложить в шкаф. В этот момент дверь открылась, на пороге нарисовался мой супруг собственной персоной.

— Мы уже поели, так что можешь спускаться и обедать, — процедил он, брезгливо окидывая меня взглядом, а после, удаляясь, хлопнул дверью. Я постаралась сохранить хладнокровие, но внутри все бушевало. Стоило ему появиться, как все мое естество души возжелало его, хотелось шагнуть навстречу — шагнуть так сильно, тепло и открыто, спеша навстречу собственной гибели, прижаться… Кажется, я перечитала книг. Здесь нет той романтики, о которой я часто мечтала ночами, и мой супруг совсем не рыцарь из романов. Но тем не менее, почему-то несмотря на его подлость, тянуло именно к нему.

«Это так просто», — твердил голос внутри меня.

Кажется, всего лишь протянуть к нему руку, но… Нарваться на презрение мне хотелось еще меньше, потому и приходилось сдерживаться. Вот только насколько меня хватит? Смотреть на собственного мужа, который должен был бы мне быть омерзителен и отталкивать своими поступками и поведением, но в которого я против воли влюбляюсь все сильнее с каждой минутой, в компании любовницы было больно. Сердце разрывалось на куски. Хотелось убежать далеко-далеко, подальше от него. Но в то же время не было сил сопротивляться притяжению. Я выпала на некоторое время из реальности, задумавшись, но, вздрогнув, вернулась в нее.

Спустившись вниз, никого там не обнаружила. Только по всему дому разносились стоны девицы. О характере этих стонов догадаться было несложно. Глаза защипало. Не сдержавшаяся слеза обиды скатилась по щеке. Я быстро смахнула ее с лица, надеясь, чтобы этой моей слабости никто не заметил.

На столе стоял кофейник с кофе и питчер с молоком, я еще подумала, что не хухры-мухры, как пьют кофе, в сахарнице с открытой крышкой лежала ложечка. На подносе находились ароматные булочки. На плите была кастрюля с чем-то, от чего исходили такие запахи, от которых у меня даже слюни готовы были потечь. Оглянувшись, словно воровка, вокруг себя, быстро положила себе поесть. Вся трапеза заняла очень мало времени. Я привыкла есть быстро, чтобы не тратить много времени на нее, так как раньше мне надо было учиться, а лишняя минута, проведенная за едой, стоила нескольких непрочитанных страниц книги, сейчас данная привычка тоже оказалась очень кстати. Правда, сегодня я превзошла свой рекорд в поглощении пищи, желая быстрее вернуться в свою комнату. Поэтому, как только стоны стихли, я уже впопыхах заталкивала в себя остатки недоеденной булочки и запивала все это совсем остывшим кофе.

А после со скоростью ветра бросилась к себе. Мне не хотелось пересекаться с этими двумя, так как эти встречи действительно были для меня каторгой. Мне невыносимо было наблюдать, как девица со счастливым видом прижимается к моему супругу, как они целуются прямо у меня на глазах, но больше всего ранило презрение в глазах мужа. Как жаль, что у нас нет разводов. Они запрещены. А ведь как было бы замечательно.

Только я поднялась на третий этаж, как снизу раздался громогласный рык какого-то мужчины:

— Димет! — тут же раздался топот спускающегося по лестнице супруга. — Где твоя жена?! Ты ездил за ней?! - ой, это, кажется, обо мне. Не утруждая Димета поднятием за мной, я выскочила из комнаты, не забывая все же прикрыть за собой дверь, чтобы мой муж не появлялся в ней и не оставлял свой запах, быстро направилась к лестнице, и уже стала спускаться, заметив, что за мной действительно собирались идти.

Спускаясь, разглядывала мужчину. Уверенный в себе оборотень с посеребренными висками, все еще живыми глазами, которые, словно рентген, пытались просканировать меня насквозь. Мне даже неуютно стало. Но не показывая вида, что этот взгляд меня, признаться, смутил, продолжала спускаться, твердо глядя в глаза мужчине. А он, чему-то вдруг усмехнувшись, подошел ближе к лестнице.

- Ну, здравствуй, Аланта, — тепло улыбнулся тот. — Меня зовут Мирт, — протягивая руку, представился он. Я ответила на рукопожатие и невольно улыбнулась в ответ. После чего, больше не обращая внимания на сына, он взял меня под локоть и повел к креслу. Где, расположившись с удобствами, стал расспрашивать меня об учебе, о дальнейших планах. Я все рассказала без стеснения и утайки. С ним было легко и просто. Создавалось ощущение чего-то родного, словно я беседую со своим отцом. Этот мужчина располагал к себе своим добродушием, теплым взглядом, который притягивал, в нем не было холода и отчужденности. Мне казалось, что в мою жизнь пустили теплый луч солнца.

А когда я в конце сообщила, что планирую продолжить дело отца, тот вообще едва не подпрыгнул от радости, тут же предложив свою помощь, на которую я согласилась. Мы очень долго обсуждали все, что я придумала, пока изучала документы. С чем-то он согласился, поразившись моей смекалке, что-то сразу отмел, найдя много контраргументов и минусов предложенной идеи.

Сидели мы долго. Когда и куда удалился мой муж, впрочем, куда — догадаться было несложно, мы с собеседником не заметили, так были поглощены беседой. Пару раз слуги в доме моего мужа, которые появлялись как тени и скользили бесшумно, так что их появление в комнате я не ощутила, приносили и ставили перед нами подносы с едой, которая тут же исчезала, поглощаемая нами на автомате. Как им удавалось находиться в доме незамеченными, я не знала. Только гораздо позже мне объяснили, что слуги приходящие. Я ела, не чувствуя вкуса, и продолжала говорить. Когда в гостиной зажгли свет, то с удивлением обнаружила, что уже поздно. Мирт решил остаться здесь, чтобы утром продолжить нашу дискуссию. Этим фактом мой супруг оказался недоволен, но возразить не смел. Потому за целый вечер мы его не слышали и не видели так же, как и девицу. Скорее всего, она уже ушла, так как отец моего мужа иного бы не позволил в своем присутствии. Или позволил, махнув рукой на своего непутевого сына? Уже собравшись подняться к себе, услышала, как Мирт произнес:

— Аланта, ты можешь звать меня отцом, так как теперь ты моя дочь, — обернувшись и улыбнувшись, я согласно кивнула и ушла к себе. Спать я ложилась довольная. На моих губах играла радостная улыбка, что хоть что-то хорошее произошло за этот день. И потеряв своих двоих родителей, приобрела одного нового. Снилось мне в эту ночь что-то очень приятное, светлое и радостное.

На следующий день, видя, как тяжело и сложно мне находиться в компании этих двоих: своего супруга и его любовницы, которая снова появилась у нас в квартире, а может, и не уходила вовсе, просто сидела как мышь и не пикала, Мирт, а точнее отец, пригласил меня проехать в компанию моего отца, чтобы на месте со всем разобраться, изучить. Познакомиться со всеми. Я с радостью согласилась.

Ехать пришлось долго. Компания оказалась за городом, поэтому наш путь занял два часа. Мы покинули шумный город, а за городом нас ждала сказка. Оставив машину, мы прошли на территорию нашей фабрики, которая занимала большую площадь. Сначала я увидела рощу. Она встретила нас шелестом листвы и мелодичным журчанием ручья, стремительно мчавшегося и прячущегося в кустарнике и меж деревьев. Пройдя по дороге вдоль рощи, я залюбовалась открывшейся завораживающей картиной. Передо мной развернулась поляна, а вокруг нее тёмной стеной стоял молчаливый лес, плавно подбирающийся к озеру. И в этом обрамлении красок и звуков расположилось центральное здание парфюмерной фабрики. А также прилегали лаборатории, цеха по производству и розливу, музей истории фабрики с продукцией, которую производили на ней, и небольшой магазинчик готовой продукции. Вдруг кто-то из клиентов решит приобрести готовую продукцию на месте. Все создавалось для удобства. Вся данная красота утопала в лучах яркого солнца.

Залюбовавшись красотой окружающей природы и погрузившись в свои мысли, я не заметила, как мы вошли в здание, и только оказавшись в кабинете моего отца, а теперь уже моем кабинете, стала оглядываться по сторонам.

Передо мной предстал кабинет, отделанный в светло-бежевые тона. Справа во всю стену было окно, в которое лились солнечные лучи, окутывая весь кабинет светом. В углу стоял фикус. Деловая зона не имела лишних предметов. Вся мебель была сделана из мореного дуба. Стол директора с кожаным креслом и стол, за которым проводятся совещания или прием посетителей, располагались буквой «Т». У стола были расставлены кресла для посетителей. Шкафы являлись частью общего дизайна и вместилищем бумаг, книг, здесь располагались сертификаты компании, кубки и награды и образцы продукции.

Дверцы шкафов были полупрозрачные, что давало прекрасный доступ к обзору всего богатства. На столе стоял ноутбук, настольная лампа и фотография, которую я взяла в руки, и слезы подступили к глазам. На ней были мы с папой, счастливые и улыбающиеся. Как же давно был сделан этот снимок, столько времени утекло. Нехотя я вернула фото на место. Слева при входе, что и не сразу бросалось в глаза, была дверь в личную зону, где стоял небольшой кожаный диван, шкаф для сменного белья, бар, холодильник и душевая кабинка. Весь тот минимум, что мог пригодиться. В кабинете отца ничего не изменилось с того времени, как он его покинул. Разве что периодически вытиралась пыль да бумаги и ручки были переложены в шкаф со стола.

Да, мой отец был директором успешной парфюмерной компании. После его гибели работа ни на миг не прекращалась, я была намерена вывести компанию на новый уровень. И сейчас нам предстояла тяжелая задача, как привлечь к сотрудничеству одного молодого и подающего надежды ученого по разработке духов, подавляющих запах течных самок. Что во многом смогло бы им облегчить жизнь. Так как очень часто они в своем интересном положении поподали в гон самцов, а это ничем хорошим не заканчивалось, только проблем больше становилось.

Но за ним охотилась не только наша компания, но и другие. А потому у меня созрел план, который нам предстояло претворить в жизнь, чем мы и занялись. Помимо этого, мы планировали открыть несколько наших магазинчиков с возможностью самим покупателям смешивать для себя запахи в качестве эксперимента.

Стоило нам оказаться внутри, как я поразилась той атмосфере дружелюбия, которая царила в самой компании. Встретили нас тепло, ни одного косого взгляда, ни одного слова презрения. А когда Мирт представил меня как хозяйку, мне тепло и по-доброму улыбнулись.

А потом круговорот дел, ознакомлений, как с делами, так и с самими специалистами, закрутил-завертел. Мне все было интересно. Новая специфика, новые технологии, новые креативные идеи. Мы разбирали все, а Мирт, не вмешиваясь, только сидел и наблюдал, как я постепенно вливаюсь в коллектив.