3. ... прошу тишины ... (отрывок 2)

Мужчина в лодке обернулся и увидел, что гнавшиеся за ним люди уже добрались до берега. И здесь они, и на другом берегу … и везде … казалось, что от отчаяния мужчина сейчас, если можно было, то застрелился бы - таково было его лицо, передававшее всю гамму эмоций жертвы, загнанной в ловушку. Лодка тем временем спокойно дрейфовала, а санитары также покорно продолжали ждать, стоя на обоих берегах Яузы. Гриша, как ему казалось, стал дышать ещё более тихо – всё замерло в ожидании развязки. Несколько секунд мужчина в лодке сидел неподвижно, лишь наблюдая то в одну, то в другую сторону берега. Но вот посудина достигла плотного течения, и её стало сносить в сторону. Лодку несло прямо в направлении тех самых четырёх санитаров. Они, словно стая волков, что выжидает жертву, теперь уже совсем вплотную подошли к водам Яузы. Мужчина стал вновь быстро грести руками, но теперь уже это не помогало – лодку сносило уже очень быстро. Он ещё несколько раз попытался грести, но безуспешно, в итоге приподнялся и спрыгнул в воду. Судно продолжало сносить к противоположному берегу реки, а беглец тем временем изо всех сил старался плыть против течения. Четверо санитаров выстроились ровно в ряд у самой воды (казалось, что они даже немного зашли в неё), после чего один из них громко и уверенно сказал:

- Пора!

Это прозвучало почти, как приказ и все четверо, синхронно, сперва слегка приподняли, а затем воткнули свои вёсла рукоятками в мокрую почву, словно каждый из них царь, что бьёт посохом о землю. После они завели свои руки за спину и … теперь началось. Непонятно откуда (хотя, возможно это было с той стороны Яузы, на которой находился Григорий Данилыч) на середину реки вылетел какой-то тёмный предмет. Предмет этот летал над водою очень быстро, разглядеть его в движении было достаточно тяжело. Он то наматывал круги, то немного снижался, то снова подымался немного вверх. И вдруг, предмет этот с огромной силой, под углом, словно коршун, бросился в сторону мужчины, что пытался уплыть. Вещь впилась прямо в шею своей жертве. Стоит сказать прямо – борьба была крайне быстрой. Кровь почти мгновенно заполонила воды Яузы и также быстро стала исчезать в течении. Мужчина перестал сопротивляться, но предмет ещё продолжал терзать его шею с особой жестокостью. Теперь все четыре врача, как казалось, толи начали что-то шептать, толи говорить вполголоса, но не это было главное. А то, что все эти санитары с вёслами, стоя прямо в воде, начали как-то трястись, и на этот раз было видно, что это не их движения. Некая метаморфоза происходила. Издалека понять было невозможно, что именно с ними делается, единственное, что уловил Григорий Данилыч – тела всех четверых в размерах стали меняться. Нет-нет! Не стоит думать, что они начали превращаться в лилипутов или были подвержены гигантизму, точно не это! Но изменение размеров было, и было оно таким, ну словно барышня, которая худеет или же надевает корсет для встречи – каждый, повторюсь – каждый из четырёх “вёсельников” изменился, кто-то стал худее, кто-то наоборот, но внешне они изменились все. Ну вот, в какой-то момент и это прекратилось, и вещица, что совершила убийство, теперь уже окровавленная, снова взлетела в воздух, но на этот раз уже совсем плавно. Предмет развернулся в воздухе и уже абсолютно неторопливо полетел в ту же сторону, откуда и прибыл, словно дикая легавая, что последней догрызла загнанного волка, и нынче уже, довольно виляя хвостом, возвращается к хозяину. Теперь незнакомую вещицу разглядеть было несложно.

- Клещи!- от удивления, Григорий Данилыч не заметил, как негромко, но всё же произнёс это слово вслух.

Да-да, именно так. Предметом этим были огромные, наподобие больших садовых ножниц, тёмные ржавые столярные клещи. Однако дворянин, осознавший всю преступную суть произошедшего, нелепо ошибся. Едва он произнёс это слово вслух, как все четверо санитаров с противоположного берега синхронно повернули головы в сторону куста, где прятался юноша. Ну, теперь-то было понятно чего ожидать. Ещё немного и Гриша ничего не предпринимал, впрочем, также как и санитары (господин Кнафт надеялся, что, быть может, его, всё же, не заметили). Но не тут-то было – клещи, с которых всё ещё продолжала периодически по капле стекать кровь последней жертвы (тело мужчины, кстати, уже далеко унесло течение), вновь появились на середине реки и, как и раньше, снова стали выписывать круги над водою. Тут уже самоконтроль Григория Данилыча не выдержал, и юноша рванул из кустов прочь. Герр Кнафт мчался, как мог вдоль берега Яузы – он был готов бежать куда угодно, лишь бы знать, что он сможет уйти от опасности. От волнения, ноги молодого человека, на бегу, совершали беспорядочные шаги – Гриша то почти спотыкался и падал, то цеплялся одной ногой за другую. В целом убежать ему было тяжело, можно сказать невозможно. В такие минуты, кажется, что силы бесконечны и бежать человек способен до тех пор, пока не окажется в безопасности. Вот и Григорий Данилыч нёсся через кусты и меж деревьев близ вод Яузы, пока не почувствовал, что опасность миновала. Но здесь главное именно последнее – чувство. Именно чувство остановило молодого Гришу, а никак не усталость. Вероятно, если бы господин Кнафт ведал о приближающемся, то продолжил бы бежать ещё. Немного отдышавшись, Григорий Данилыч обернулся назад – позади всё было спокойно, разве что кусты и ветки деревьев, которые только что цеплял Гриша, продолжали болтаться и сеять листьями.

… Ну, вот кажется и всё! Вроде оторвался. Надо уходить дальше …

Гриша развернулся, чтобы снова продолжить отдаляться от места происшествия, но … теперь уже двигаться было некуда – прямо перед молодым человеком, в воздухе, буквально в метрах полтора, зависли те самые столярные клещи. Предмет просто завис на одном месте и лишь изредка периодически вращался. Сердце Григория Данилыча, казалось, просто остановилось. Юноша даже почувствовал сильную боль в груди от увиденного, однако сквозь тяжкое чувство его разум вновь пробудился дабы контролировать ситуацию. Мелкими шагами в сторону, словно двигаясь боком, Гриша стал уходить от доселе невиданного объекта. Взгляд молодого человека был постоянно направлен на клещи, под ноги Гриша не смотрел, потому почти сразу стал спотыкаться о лесные препятствия. Но вот летающий предмет сдвинулся с места, ускорился и снова застыл перед юношей. Дворянин почти почувствовал ту самую грань отчаяния, когда уже ты готов сдаться, но парень решил идти до конца. Что было сил, Гриша снова рванулся с места в сторону лесной чащи. Он бежал быстро, как мог, не обращая внимания на многочисленные падения, задевания веток и корней деревьев … Но клещи снова оказались перед ним. Предмет вёл себя так, словно он обладает собственным, пусть и примитивным, но всё же разумом. На этот раз вещица, едва догнала Гришу, то уставилась на него своими окровавленными резцами прямо перед лицом юноши. Столярный предмет стал щёлкать прямо перед глазами парня, словно дикий зверь, так и норовящий укусить свою жертву за лицо. Дворянин, от страха, сильно зажмурил глаза и принял, как ему казалось, свою безысходную роль. Герр Кнафт приготовился к смерти …

Но, прошло совсем немного, и щёлканье клещей стало звучать тише, а затем и вовсе раздался треск. Гриша открыл глаза и увидел, что предмет прямо перед ним крошит ствол небольшого дерева. Клещи быстро разорвали молодую древесину, и ствол, а точнее его небольшая часть вместе с кроной рухнула наземь. После этого предмет снова подлетел к юноше и развернувшись к нему двумя тупыми рукоятями, стал слегка подталкивать Гришу назад. Парень невольно, под напором сделал один шаг спиной вперёд – клещи очень быстро множественно заклацали резцами, словно показывая, что им нравится, что делает юноша, и снова подтолкнули его в обратном направлении.

… Они хотят, чтобы я шёл обратно. Видно, меня там ждёт смерть …

Клещи развернулись, облетели Гришу со спины и вновь множественно застучали резцами. Кнафт повернулся в сторону берега Яузы, откуда прибежал – предмет снова стал срубать перед дворянином мелкие деревья, но на этот раз это уже выглядело так, словно некий столяр прокладывает для парня дорогу, и уж тем более не подумывает о чем-то злосчастном.

… А что если я ошибаюсь? А что если не убьют? Хм … Ну да – вон они как деревья в щепки превращают. Захотели бы убить меня, то мигом бы растерзали. А тот мужчина, тот незнакомец в лодке, он, скорее всего, виновен был в чём-то. Ну да! А я не виновен! Действительно, чего мне бояться – я же ничего не совершил. Ну да! Можно идти …

Клещи уже отлетели от Григория Данилыча на несколько десятков метров, продолжая всё также расчищать перед дворянином дорогу в обратном направлении. Гриша снова подумал удрать, но уже было очень страшно это делать.

… Не стоит их злить – они же мне ничего плохого не сделали. Ну да! Просто пройдусь обратно. Быть может, мне даже не придётся общаться с этими санитарами …

Григорий Данилыч медленно, но покорно следовал обратно. Наконец он дошёл до берега реки, клещи поджидали его уже там. Он остановился и осмотрел вокруг себя местность – врачей не было. Клещи, зависшие в воздухе на небольшой высоте, ожидали его между двух кустов осоки, прямо над водой. Гриша ещё раз оглянулся, затем весьма растерянно взглянул на клещи.

… И что? Что дальше? Что делать-то? Чего от меня хотят? Кому говорить-то? С кем разговаривать? …

Герр Кнафт слегка, словно извиняясь, развёл руки в стороны:

- Ну-у, вот. Я здесь. Чего вы хотите?- обратился он к летающему предмету.

Клещи тотчас же множественно забренчали резцами и несколько раз коснулись поверхности воды.

- Что?- Гриша, вроде как, понимал,- Хотите, чтобы я подошёл к воде, так?- и тут же сделал несколько шагов ближе.

Столярный предмет вновь много раз закла́цал и несколько раз погрузился в воду, но уже немного глубже.

- А-а-а,- парень догадался,- Хотите, чтобы я зашёл в воду, верно?

Теперь же клещи только пару раз клацнули, словно одобрили решение молодого мужчины. Григорий Данилыч уже собирался зайти в воду, как вдруг, из-за кустов, на середине вод Яузы показалось мёртвое тело, то самое, что принадлежало уже ныне убитому мужчине-незнакомцу. Клещи слегка отлетели от Гриши, приподнялись в воздух так, что стали намного выше него, и направили взор своих резцов в сторону парня. Клац! Ещё раз клац! Они словно чего-то ждали. Юноша посмотрел ещё раз на клещи, на воду, в которой его ожидают, на мёртвое тело мужчины, и вопреки, казалось бы, обещанному, стал отходить назад:

- Я не пойду,- нервно и со страхом в голосе утверждал Гриша,- Я не пойду!

Дворянин развернулся и снова бросился бежать, но, почти мгновенно, металлические зубы догнали его и схватили за руку. Началась борьба. Стальной предмет так сильно впился в руку парня, что почти сразу пробил её насквозь – хлынула кровь. Гриша безобразно орал. Сильнейшая паника смешала всё вокруг – поначалу было невозможно понять, что это такое вообще происходит. Пятна крови разбрасывались в этом хаосе, но парень старался до конца. Страх, безволие, отчаянные попытки что-то сделать – всё это в какой-то момент вселило бы в наблюдающего со стороны тревогу, но всё же небольшую надежду на победу в этой схватке юного Григория также бы подарило. Вот-вот и парень вырвется и сможет ухватить клещи за рукоятку, но … будем объективны – бой этот был неравный, слишком неравный. В итоге железные зубы потащили измученного человека за руку в сторону воды. Конечность Гриши была почти раздроблена, но боли он уже не чувствовал, а лёжа в водах Яузы и вовсе показалось, что стало как-то легче. Клещи на этот раз отпустили руку парня, высоко приподнялись в воздух и камнем бросились на молодую шею. Кровь залила едва ли не всё вокруг. Так казалось молодому дворянину, теряющему полное осознание. Думать, да-да, именно думать – вот, что в этот момент перестал делать мозг парня. Клещи уже больше не терзали юношу, а просто остались торчать в его шее. Тёмное помутнение, тяжёлое и одновременно переносящее в мир какой-то необычной лёгкости плыло перед глазами Григория Данилыча, видение которого постепенно исчезало. Последнее, что Гриша успел разглядеть сквозь пелену мути, так это как некий человек во врачебном халате подошёл к его телу и спокойно, улыбаясь, извлёк из его шеи ржавый столярный предмет.

- О, превосходная трость!- человек во врачебном халате повернулся к остальным, которых Гриша уже не видел, и с особым саркастичным коварством замахал перед “коллегами” трофейным деревянным предметом,- Люблю, когда больше чем ожидаешь.