4

Я снова очнулся от того, что мне легонько стучали по лбу. На сей раз я распахнул глаза сразу, в надежде, что увижу родное бледно-голубое небо и склонившихся надо мной Сеньку и Пашку. Пусть даже и Юльку. Ладно, я был согласен даже на белый потолок больничной палаты и на врачей.

Но надо мной по-прежнему синело мультяшное яркое небо, а навыки барабанщика отрабатывал на моем лбу Шарик.

Я чуть не заплакал от стыда и досады – не знаю, от чего больше. Наверное, от досады – эта нескончаемая галлюцинация мне уже порядком надоела и, откровенно говоря, стала навевать нехорошие мысли: чего это я так долго валяюсь в отключке? Вдруг я вообще в коме, а из нее, слышал, бывает, годами не выходят, а то и… Нет-нет-нет! Вот только об этом думать не стоит! Лучше уж тогда пострадать немножко и от стыда. В самом-то деле, дважды за один день хлопнуться в обморок – это уже перебор. Если в школе узнают – лучше туда больше не ходить, засмеют. И ладно еще первый раз, когда лбом прочность льда испытывал, но сейчас-то! Из-за какой-то дырки в небе! Да еще и ненастоящей. Правда, даже на ненастоящую, я на эту дыру смотреть больше не хотел. Пусть она там себе светится, мне от нее ни холодно, ни жарко. Нет, вру, жарко, скорее всего, как раз именно из-за нее, но ничего, переживем как-нибудь.

А вот пить от этой жары хотелось уже невыносимо. Где-то я вроде бы видел тут речку?

Я поднялся на ноги, погрозил красному пушистику (всё-таки мой лоб не барабан) и завертел головой, не поворачивая ее только в сторону Горы.

Зеленый Кругляк оказался также на месте. Да и чешуйчатые летуны висели в воздухе неподалеку.

Реку я тоже увидел. Я плохо определяю расстояния, а из-за яркой раскраски здешнего мира всё вообще казалось то очень далеким, то близким. Но всё равно река была далеко. Может, есть еще какая поближе? Я снова стал оглядывать окрестности.

– Ш-шшильно ш-шшмякнулся, – прошипел один дракошка другому. – Память отш-шшибло. Иш-шшь, как головой крутит…

– Где я, ш-шшто ш-шшо мной?!.. – шепеляво пропищала вторая ящерица, изображая, как я понял, меня.

Вот паразиты! Они что, думают, я их не слышу?

– Сейчас я́ кому-то память отшибу. Кому-то маленькому и шепелявому, в количестве двух штук.

Я выбросил руку в сторону дракошек, сделав вид, что хочу их поймать. Летучие шустрики тут же отпорхнули подальше.

– Ты обещ-щщал не обиж-жжать наш-шш! – пискляво завопил кто-то из них.

– Нет, – сказал я. – Я обещал не обрывать вам крылья. А вот дать вам по щелбану не мешало бы.

– Фролтазёр, – просительно заморгал на меня Шарик, – ты не мог бы наказать их потом? А то идти бы уже пора. Не бойся, они всё равно за нами увяжутся.

– Нуж-жжны вы нам!.. – фыркнул, выбросив облачко пламени Злобдр (с большой вероятностью это был он).

– Ш-шшильно надо!.. – пыхнул огоньком Страшдр (с той же самой вероятностью).

– Идемте, – кивнул я пушистикам. – А то я от жажды скоро помру. Далеко до этого вашего мага?

– До мага недалеко, – радостно зашагал к дороге Кругляк. – Три бряка.

– Можно и за два, если бегом, – поспешил за «братцем» Шарик.

Я решил тоже не отставать. Но сколько нам оставалось идти, по-прежнему оставалось для меня загадкой.

– Что такое бряк? – спросил я, сообразив, что это, скорее, мера времени, но никак не расстояния, ведь последнее от скорости передвижения не меняется.

– Бряки делают брякуши на городской башне, – ответил Кругляк. – На всех башнях королевства одновременно. И когда они брякнут три раза, мы уже и дойдем.

– Или два, – не отступал от своей идеи Шарик, – если мы побежим.

– Мы не побежим, – сказал я. – Но ваши бряки всё равно мне ни о чем не говорят. Сколько их в сутках?

– В чем? – вывернули ко мне лица пушистые чудики.

– Ну, в сутках. Утро, день, вечер, ночь…

– Бессмысленный набор звуков, – развели ручками-прутиками Кругляк и Шарик.

– У вас что, всегда день? – удивился было я, но вспомнив, чем является здешнее светило, умолк.

Не стали отвечать на этот вопрос и пушистики, видимо, поняли всё по моему виду. Да и слова «день» так и так не было в их лексиконе.

– А расстояние вы в чем измеряете? – спросил я и решил пошутить: – В полете стрелы?

– Как по нему что-то можно измерить? – замахали ручками оба чудика и затрещали, как встревоженные сороки: – Один выстрелит слабо, другой сильно, один тяжелой стрелой, другой – легкой. Опять же, смотря из чего сделано древко, оперение, наконечник. А форма заточки? Если она тупая, тогда…

– Стоп! – выкрикнул я. – Извините, я забыл, что вы лучники. Давайте по-другому. Если измерять расстояние отсюда до мага в меня́х, сколько получится? Хотя бы примерно.

– В чем? – изумленно переглянулись пушистики. – То есть, что такое мень?

– Ну, это, в общем-то, я, – пришлось мне немного смутиться. – Просто не знаю, как правильно сказать… Если «во мне» или «во мнях» – то это ведь тоже неправильно. В общем, сколько раз нужно уложить меня на дорогу, чтобы достать до жилища мага?

– Нисколько, – жалобно заморгал Шарик.

– Сколько тебя ни укладывай, ты всё равно не дотянешься, – подтвердил Кругляк.

– Ш-шшто ты их спраш-шшиваеш-шшь? – запищало у меня за ухом. – Они ж-жже тупицы!

Мне показалось, что от обиды и злости пушистые чудики даже стали не такими яркими.

– Ах так! – взвился Шарик. – Вот вы какие?!..

На большее у него слов не хватило, я даже подумал, что он сейчас заплачет. Но на помощь другу пришел не менее рассерженный Кругляк. У него слова нашлись, и довольно много.

– Пиявки летучие! А вы умные, да? Очень-очень умные? У нас тоже есть, чем вам крылья поотрывать, – помахал он ручками-веточками. – И поотрываем, только попадитесь! Будете по земле ползать, червячков хомячить.

– Меж-жжду проч-ччим, мы и так ими питаемш-шшя, – оскалил маленькую пасть в острозубой улыбке один из дракошек.

А второй подхватил:

– Вку-ууш-шшно!.. Тянеш-шшь его, тянеш-шшь, он ш-шшопротивляетш-шшя… Уж-жже ш-шшовш-шшем тоненький ш-шштановитш-шшя, вот-вот порветш-шшя…

– Стой! – закричал я, увидев, как закатил глаза Шарик.

Но я опоздал – пушистик красной упитанной кеглей повалился в траву.

– Ну вы же знаете, какой он чувствительный! – завопил, бросаясь к «братцу» Кругляк. – Зачем про червей-то?!

– Ты ш-шшам первый нач-ччал.

– Ладно вам, хватит собачиться, – насупил я брови. Потом строго посмотрел на дракошек: – А вы вообще зачем тут всё время болтаетесь? Вам что, заняться нечем?

– А ч-ччем нам ж-жжаниматься? – угрюмо пискнул один из маленьких летунов. – Только ж-жжа мухами гонятьш-шшя, да ч-ччервя… Ой!..

– А ш-шш тобой интереш-шшненько, – сказал другой.

Я сразу вспомнил Пашку, который тоже любит «интересненькое», – и мне так захотелось домой, сил нет! Во всяком случае, торчать возле этого дерева мне уже до чертиков надоело. И я призывно махнул рукой:

– Идем-идем! Как бы далеко ваш маг не жил, если мы будем стоять – расстояние не изменится. Хоть никто из вас его и не знает.

– Мы ж-жжнаем! – дружно зажужжали дракончики.

– В каких же, интересно, единицах? – усмехнулся я.

– В драконах, раж-жжумеется. Отш-шшюда до Ж-жжугара ш-шшто пятьдеш-шшят вж-жжрош-шшлых бронж-жжовых драконов муж-жжш-шшкого пола, – сказал то ли Злобдр, то ли Страшдр. Плюш-шш-минуш-шш хвош-шшт.

– Что, приходилось ползком добираться? – ехидно поддел Кругляк, придерживающий за локоть пришедшего в себя Шарика.

– Хватит собачиться, я сказал! – вновь пришлось мне повысить голос, в то время как я уже прикинул, что если принять длину взрослого дракона мужского пола за десять метров (больше – как-то уж совсем нереально, а меньше – несолидно), то идти до мага придется всего километра полтора. Уже хорошо. Я решил уточнить: – Жугар – это имя мага?

– Зугар, – поправил меня очухавшийся Шарик. – Это город такой. А имя мага – Зуг.

– Мага в честь города назвали, или наоборот? – не сдержал я усмешки.

– Прош-шштое ш-шшовпадение, – сказал кто-то из дракошек.

– Надеюсь, у мага найдется немножечко краски? – спросил я, посмотрев на бронзовых летунов.

– Ж-жжач-ччем это?.. – насторожились они.

– Хочу вас как-нибудь пометить. А то я понятия не имею, кто из вас Злобдр, а кто Страшдр.

– Мы ш-шшоверш-шшенно раж-жжные, – обиженно прожужжали дракошки.

– Ладно, – махнул я рукой. – Давайте всё-таки пойдем уже.

Идти по желтой дороге было одно удовольствие – ни камней, ни ухабов, да еще и вокруг простирались яркоцве́тные красоты в виде лугов-полей-перелесков. Вдобавок перестали пискливо болтать пушистые чудики, а дракошки и вовсе летали туда-сюда, не задерживаясь рядом с нами. Иди себе да радуйся. Только вот радоваться-то у меня как раз и не получалось. Наоборот, мне становилось всё тревожнее и тревожнее. Очень уж долго продолжалась моя галлюцинация. Неужто я и правда в коме?.. Понятно, что меня это сильно пуга́ло, и я невольно старался придумать какие-то другие объяснения происходящему. Например, что я провалился под лед озера, а там, на дне кратера, всё это… Нет, правда, это звучит смешно, но такая идея у меня возникала. Я даже «объяснил» при этом, что жуткую яркую дырку в небе именно я головой и пробил. Ага! А до этого местные жители обитали в кромешной темноте!.. Да они тогда меня сейчас на руках должны носить. Ну или в лапах – что у кого имеется. То, что грохнувшись с такой высоты, я бы дал им возможность носить разве что мои косточки, я как-то в расчет не брал. И куда в таком случае подевалась вода озера, и с чего это вдруг кратер стал таким бескрайним…

А знаете, почему я так цеплялся за эту дурацкую версию? Ну да, потому что мне страшно было думать про ко́му, это я уже говорил. Но еще больше… Эх, еще больше мне не хотелось признаваться себе, что никакая это не галлюцинация, не бред коматозника (что уже хорошо, даже замечательно), и что нахожусь я сейчас ни в каком не в кратере, а… Вот тут-то и начиналась главная проблема. Я понятия не имел, где я теперь находился. Но то, что не на Земле – это уж точно. Может даже не в нашей реальности. И самым ужасным было то, что даже мне с моими фантазёрскими мозгами не удавалось придумать, как же мне отсюда выбраться. А жить в этом цветастом мультике до самой смерти хотелось не многим больше, чем валяться в коме. Так я хотя бы лежал дома, и по крайней мере имел хоть какой-то шанс прийти в себя и продолжать нормально жить на родной Земле. По которой, говоря откровенно, я уже начал сильно скучать.

Мне стало так жалко себя, что защипало в носу. Не хватало еще разреветься! И так уже подорвал авторитет хлопаньем в обмороки подобно кисейной барышне. Правда, что такое «кисейная», я не знал, а сеть, чтобы выйти в интернет и «погуглить», мой телефон не ловил, это я успел проверить. Что тоже, кстати, пусть и не напрямую, подтверждало, что я не дома.

Однако имелась у меня и одна небольшая, вселявшая крохотную надежду мыслишка. Такую малюсенькую и ненадежную, что я даже думать о ней боялся – как бы не сдуло ее силой мысли. В общем, я совсем-совсем немножечко надеялся… на мага, к которому мы сейчас шли. А что? Если здешние маги умеют превращать людей в пушистые шарики, а свирепых драконов в писклявых ящерок, то почему бы им было не под силу отправить меня домой? Тем более… хм-м… Тем более, похоже, я был тут не первым «потеряшкой». Как там назвали дракошки пушистиков?.. «Ищейки». А как это объяснили сами красно-зеленые чудики?.. «Мы всегда кого-то ищем». Причем, по их же признанию, они помогают этим стражникам. А прискакавший очень кстати сам начальник этой неведомой стражи, поверив мне на слово, что я не шпион, говорит пушистикам два интересных слова: «Стандартная процедура». Что ж, «процедура», получается, это как раз поход к магу… как его там?.. Зугу. А «стандартная»… Стандартная – она потому и стандартная, что вполне обычная, исполнявшаяся уже не один раз. Так может, моя надежда была не такой уж малюсенькой? По крайней мере, успокаивал себя я, маг мне всё растолкует. Они же тут врать не умеют, так что пудрить мозги он мне в любом случае не станет. После подобных рассуждений я слегка приободрился. Даже начал смотреть по сторонам, невольно любуясь открывающимися видами.

А полюбоваться было на что. Пустые луга и поля сменились веселыми деревеньками. Не в том смысле веселыми, что там все пели и плясали, а в том, что выглядели они очень чистенькими, нарядными, с разноцветными (куда уж без этого!) домиками. Мелькали там и жители, но рассмотреть их как следует не удавалось – почему-то все эти деревни стояли на приличном расстоянии от дороги.

Зато на самой дороге нам два раза встретились конные стражники. Они были одеты почти как их начальник; ну, может, поменьше блестело на мундирах пряжек и прочих финтифлюшек, да кирасы и островерхие шлемы были у них не золотистыми, а серебристыми.

Охранники спрашивали, не шпион ли я; я отвечал, что нет; Кругляк и Шарик докладывали о «стандартной процедуре», и нас без проблем пропускали дальше.

Потом дорога пошла на подъем, и когда мы взобрались на пригорок, я увидел впереди Зугар – тот самый город, в котором жил маг Зуг. Сказать по правде, я ожидал чего-то более эффектного. Думал, что увижу нечто такое, что непременно есть в исторических фильмах про средние века: крепостную стену, ров, огромные кованые ворота, охраняемые стражниками с алебардами, а за стеной – скопище мрачных серых зданий вокруг величественного замка. Ничего этого не было. Ни рва, ни ворот, ни крепостной стены. Даже замка я разглядеть не сумел, хотя город и лежал передо мной как на ладони. Мое разочарование немножко скрасило то, что здания в Зугаре оказались вовсе не мрачными и серыми, а такими же разноцветными и веселыми, как те, что я видел в селениях по дороге сюда. Разве что здесь они были в основном двух- и трехэтажными. И не грубыми прямоугольниками, подобными многим земным зданиям, а самых порой причудливых форм; я увидел даже подобие каменного снеговика – три круглых этажа белого цвета с коричневой крышей точь-в-точь как большое ведро. Еще бы огромную морковку на третий этаж – снеговик бы получился просто великолепный.

Заметив, что я рассматриваю город, Шарик спросил:

– Нравится? У вас в Школяндии есть такие города?

– Таких точно нет, – сказал я. – Очень красивый город. Но почему нет крепостной стены и защитного рва?

– Зачем это? – подключился к разговору Кругляк.

– Как это зачем? А враги?..

– Мы же тебе говорили, что здесь живет маг.

– И что? – не уловил я связи между стеной и магом.

– Так ведь он поставил сторожевую завесу, – сказал Шарик с таким видом, будто я выдал несусветную глупость.

– У вас в Школяндии разве не так города защищают? – заморгал Кругляк.

– Не так, – сказал я. – У нас или стена со рвом, или вообще ничего.

– А как же враги?! – ахнули пушистики.

– Когда они подходят к городу, вокруг которого нет никакой защиты, враги теряются.

– Как теряются? Где? – пискливо заверещали цветные чудики. – В городе? Они у вас такие огромные и запутанные, что можно потеряться?

– Есть и такие, – кивнул я. – Но враги теряются не в том смысле, что пропадают. Просто они… как бы это понятнее сказать… испытывают растерянность, когда ничего защитного не видят. Думают, что в этом есть какой-то подвох, что это ловушка. В общем, такие города они на всякий случай не трогают и отправляются завоевывать те, где имеются старые добрые ров и стена.

– Разве стена может быть доброй? – удивился Кругляк.

– И ров? – добавил Шарик.

– А вам когда-нибудь встречались злые стены и рвы? – вопросом на вопрос ответил я.