3

Всадник выглядел как обычный человек. Не пушистый шар, не колючий квадрат, не лысый треугольник. Руки, ноги, голова – всё стандартное, всё на месте. И лошадь под ним выглядела, как обычный чело… в смысле, как нормальная лошадь. Это мне почему-то больше всего и не понравилось. Потому, скорее всего, что в этом глючно-мультяшном мире им было не место. Правда, всадник был одет в какой-то средневековый наряд с плоским золотистым тазиком на груди (насколько помню, это называется кирасой) и в такой же золотистый островерхий шлем, а слева у его бедра висела шпага. Поэтому у меня мелькнула мысль, что моя галлюцинация решила попробовать себя и в других, помимо мультипликации, жанрах – в исторических фильмах, к примеру. А то, что при этом получилась неправдоподобно-несовместимая смесь, так я ведь говорил уже, что в плане глюков я еще новичок, опыта маловато. Вот когда в следующий раз головушкой треснусь – глядишь, уже и что-то дельное привидится.

Не понравилось мне еще и то, что всадник был слишком серьезным, даже хмурым. Доскакав до нас, он придержал коня, остановился, но слезать не стал. Смерил меня свысока подозрительным взглядом и грозно спросил:

– Ты не шпион честняков?

– Нет, – ответил я совершенно искренне. Фантазировать в данный момент мне совсем не хотелось.

– Хорошо, – сказал всадник и повернулся к застывшим поодаль чудикам. – Стандартная процедура, – произнес он приказным тоном, и оба пушистика синхронно закачались вперед-назад, то есть, вроде как закивали.

Мужчина в кирасе подобрал поводья, шлепнул пятками сапог по бокам лошади, и та потрусила к желтой дороге, а добравшись до нее, перешла на галоп – только пыль столбом.

– И что это было? – спросил я, когда всадник скрылся в том же направлении, откуда и прибыл.

– Э-э-эээ… – начал скрести Шарик ручкой затылок. – Это было… как бы даже не что, а кто.

– Лошадь и человек, – пришел ему на выручку Кругляк. – Ой, то есть, человек и лошадь. А еще точнее – человек на лошади.

– Да ну? – сказал я. – А мне показалось: лошадь под человеком.

– Можно и так, но… – поднял тоненький указательный пальчик красный пушистик, однако я его перебил.

– Я ведь уже просил вас, – перевел я взгляд с одного на другого чудика, – не надо отвечать на мои вопросы слишком буквально. У нас сейчас не конкурс на звание лучшего «капитана Очевидность». В этом плане вы оба одинаковы хороши. – Пушистики даже слегка раздулись от гордости, но следующей фразой я их, что называется, обломал: – А поэтому толку от вас – ноль!

– Какая форма – такое и ш-шшодерж-жжание! – тоненько вдруг прошипело за моим левым ухом.

От неожиданности я подпрыгнул и резко повернулся. Напротив моего лица в воздухе висело нечто, похожее на бронзовую зубастую ящерицу с крыльями от летучей мыши. Ящерица быстро-быстро молотила ими по воздуху, оставаясь при этом на одном месте подобно игрушечному вертолетику.

– Одним ш-шшловом – олухи! – подлетела к первой и зависла рядом еще одна ящерка.

– Кыш-шш! – пыхнула на нее облачком пламени первая. – Это моя добыч-чча!

– Не ш-шшлиш-шшком ли ж-жжирно? – полыхнула в нее огоньком вторая.

– Ах так?! – вцепилась в нее когтистыми лапками первая. – Ш-шшейч-ччаш-шш ты у меня…

В воздухе завертелся шипящий и плюющийся пламенем бронзовый клубок. Реальной опасности он не представлял – язычки пламени были крохотными, да и вспыхивали лишь на мгновение, – но я всё-таки отошел в сторону, поближе к пушистикам. Коготочки у ящерок, как я успел заметить, были хоть и малюсенькими, но острыми, как рыболовные крючки. Прилетит этот драчливый клубок в физиономию – буду потом ходить изодранный, словно валерьянку у котов отбирал.

– А это кто такие? – глядя на Кругляка с Шариком, мотнул я головой на взбесившихся ящериц. – Только не надо говорить очевидные вещи, хорошо? То, что это крылатые ящерицы с чешуей бронзового цвета, я и сам прекрасно разглядел.

– Это не ящерицы, – сказал Кругляк.

– Это драконы, – пояснил Шарик. – Маленькие, но настоящие.

– Их зовут Злобдр и Страшдр.

– Это они сами так себя называют, сокращенно от…

– Ж-жжлобный дракон и Ш-шштраш-шшный дракон? – улыбнулся я.

– Да-да, Злобный и Страшный, – дуэтом выдали пушистики.

– Они такими когда-то и были, – перейдя на шепот, сказал Кругляк. – Огромными, злобными и страшными.

– Ж-жжуть! – почти по-драконьи подтвердил Шарик.

– А что с ним случилось потом? Заболели?

– Нет, – вновь в один голос выдали чудики и замолчали.

– А что тогда? – Мне стало уже интересно.

– Э-э-эээ… – закатил глаза красный пушистик. – Как бы это…

– Тихо! – прикрикнул на него зеленый. – Некрасиво говорить о присутствующих. Они сами могут рассказать, если захотят. Тем более, нам пора.

– Уже уходите? – с искренним огорчением спросил я. К этим цветным чудикам я уже привязался.

– Уходим, да, – кивнул-качнулся Шарик. – И ты тоже.

Я поднял руки и замотал головой.

– А вот сейчас давайте подробнее. С чего вы вдруг так резко подорвались уходить, и с какого-такого перепугу с вами должен идти я? Уж не потому ли, что дяденька на лошади сказал вам: «Обычная процедура»?

– «Стандартная», – поправил меня Шарик. – Он сказал: «Стандартная процедура».

– О! Ты тоже помнишь, – подмигнул я. – А то скажете потом, что ничего не слышали; никакого дяденьку не видели; я – не я, и лошадь не моя.

– Лошадь не твоя, – заморгал Кругляк. – А сказать, что мы не видели начальника стражи и ничего не слышали, мы не можем. Потому что видели и слышали.

– Ага! – обрадовался я. – Это еще и начальник стражи. Удивительное дело: сам начальник стражи мчится к вам, чтобы сказать всего два слова. Кто же тогда вы? Принцы, что ли, как и я?

– Они ищ-щщейки! – вновь прошипело у меня за ухом. – Прихвош-шштни ш-шштраж-жжников.

Оказывается, драконы давно уже прекратили драку и слушали нашу беседу.

– Кыш-кыш! Пошли отсюда! – запахали ручками-прутиками пушистые чудики.

– Нет, не пойдем, – сказал то ли Злобдр, то ли Страшдр (как их различать, я понятия не имел). – У наш-шш лапы короткие, долго ш-шшагать придетш-шшя.

– И вообщ-щще, – сказал второй дракончик. – Это наш-шша добыч-чча, мы его ш-шш вами не отпуш-шштим!

«Ага, – подумал я, – драка завершилась ничьей, и я теперь добыча обоих. Даже лестно, когда за тебя дерутся. И не кто-нибудь, а драконы!» Вслух же я сказал следующее:

– Я никуда ни с кем не пойду, а вам, шепелявым, – бросил я взгляд на дракошек, – поотрываю опахала, если вы все, можно по одному, коротко и четко не ответите на мои вопросы.

Злобдра и Страшдра сразу как ветром сдуло, а на дереве, под которым я недавно лежал, зашелестела листва. Спрятались, значит. Ну-ну. А пушистики что?.. Хотя, им-то я ничего поотрывать не обещал. Может быть, и напрасно. Впрочем, они пока этого и не заслужили.

– Спрашивай, – вздохнул Шарик.

– Только не о личной жизни! – предупредил Кругляк.

– Жаль, – сказал я. – Вряд ли я теперь смогу уснуть, не узнав о вашей личной жизни, ну да ладно. Вопрос первый: почему драконы назвали вас прихвостнями стражников?

– Потому что мы как бы… – начал Шарик, глядя то под ноги, то в синее небо, – помогаем стражникам.

– Чем можем, – тоже посмотрел в небо Кругляк. – Но толку от нас мало, ты удачно сказал. Не ноль, но…

– Почему драконы назвали вас ищейками? Вы и меня нашли, потому что специально искали?

– Ага, – грустно выдохнули пушистики. – Мы всегда кого-то ищем. Но специально тебя не искали. Откуда ж мы знали, что это будешь ты?

– Ладно, – нахмурился я. Что-то с этими поисками мне всё равно было непонятно, но я решил сменить пока тему. – Тогда вопрос номер два…

– Номер четыре, – поправил меня Шарик.

– Неважно, – отмахнулся я. – Как этот всадник… начальник стражи узнал, что вы меня нашли, и что нашли именно тут?

– Это мы ему ш-шшкаж-жжали, – послышалось с дерева.

– Ну ничего ж себе! – возмутился я. – Пушистиков они обзывают прихвостнями стражников, а сами-то чем лучше?

– Мы думали, ты умер, – высунулась из листвы зубастая мордочка.

– Или ж-жжаболел, – появилась с ней рядом вторая.

– Куда было ещ-щще лететь? – недовольно пропищал первый дракошка. – К магу, ш-шшто ли?

– Магов мы не любим, – пискливо пробурчал второй.

– Ну хорошо… – даже немного смутился я, отчего слова насчет магов пропустил мимо ушей. – Спасибо тогда.

– Ш-шшпаш-шшибо на ж-жжуб не полож-жжиш-шшь...

Я сделал вид, что этого не расслышал и перешел к следующему вопросу:

– Кто такие честняки?

– Жители Честного королевства, – сердито буркнул Кругляк.

– У нас с ними война, – пояснил Шарик.

– Вот это да! – выпучил я глаза. – Начальник стражи спросил, не шпион ли я врагов, я ответил, что нет, и ему этого хватило?

– Хватило на что?

– Чтобы мне поверить, разумеется.

– Ты опять произнес бессмысленный набор звуков, – сказал зеленый пушистик.

– Видать, твоя Школяндия очень уж от нас далеко, – вздохнул красный. – Не всё понятно, что ты говоришь.

Я не стал развивать тему о моей родине и спросил:

– Что такое «Стандартная процедура»?

– Когда находишь чужеземца, нужно спросить, не шпион ли он, и если нет – отвести его к магу. К любому ближайшему в королевстве.

– К магу? – наконец-то дошел до меня смысл этого слова. – У вас есть маги?.. Настоящие?

– Есть. Настоящие, – так же просто, как если бы я спросил про котлеты, ответили чудики.

Между прочим, про котлеты мне вспомнилось не зря. Я почувствовал, что очень хочу есть. И пить. Интересно, это просто выкрутас моей галлюцинации, или мое несчастное тело по ту сторону бреда на самом деле страдает сейчас от голода и жажды?

– А у мага найдется, чем перекусить? – сглотнул я.

– У мага найдется всё, – многозначительно сказал Шарик.

– Тогда идемте скорей, что ж вы встали-то? – заторопил я пушистиков. Но тут же опомнился: – Погодите! А зачем меня – к магу?

– А вот это нам знать не положено, – испуганно, оба разом, выпалили чудики.

– А вам? – крикнул я, задрав голову к шелестящей листве.

– А нам ш-шшто, больш-шше вш-шшех надо? – послышалось оттуда.

– Ну, я же всё-таки ваша добыча. А вдруг маг сам меня съест?

– Маг такими заморыш-шшами не питаетш-шшя.

– Ох, ничего ж себе! – возмутился я. – И кто бы это говорил? Ну всё, близко ко мне лучше не подлетайте – точно крылышки пообрываю.

Я снова посмотрел на пушистиков. Хотел уже было сказать им, что можно трогаться в путь, но что-то меня продолжало тревожить. Было такое чувство, что меня если не обманули – а обманывать, похоже, здесь и впрямь не умеют, даже слов таких не знают, – то явно чего-то недосказали. И как-то это было связано именно с магами… Ах да, дракошки ведь тоже что-то говорили о магах! А вот что именно?.. Стоп! Вспомнил. Что они не любят магов.

– Эй, летуны, – снова поднял я голову. – Хотите, чтобы я не обрывал ваши крылья?

– Хотим, – пискнули из листвы.

– Тогда вылезайте и расскажите мне, почему вы не любите магов?

Злобдр и Страшдр (хоть я по-прежнему не знал, кто из них кто) тут же выпорхнули из-под густой листвы дерева, подлетели ко мне и зависли, напомнив на сей раз не вертолетики, а птичек колибри. Дракошки, правда, были их заметно крупнее. А еще я удивился, до чего же они доверчивые существа, ведь что мне стоило схватить их сейчас и выполнить свою угрозу. Но тут я вспомнил, что нахожусь в Правдивом королевстве, и подданные здешнего короля (или королевы – надо будет спросить, а то как-то неприлично) просто не знают таких слов и понятий, как «ложь», «обманывать», «врать». Кстати, это было еще одним подтверждением того, что всё это происходило не наяву.

Дракошки между тем рассказали мне интереснейшую историю… Оказывается, между Правдивым и Честным королевствами и в самом деле шла настоящая война. К счастью, в этом мире не было не только атомных бомб, баллистических ракет, самолетов и подводных лодок, но даже обычных винтовок и пистолетов. Ничего огнестрельного в принципе, не считая драконов. Да-да, здесь имелись самые настоящие огнедышащие боевые драконы. Злобдр и Страшдр как раз и относились к их числу. Основу обеих вражеских армий, как и на многих этапах земной истории, составляли пехота и конница. Из оружия – только копья, мечи, луки со стрелами, дубины да топоры. Однако исход боя в этом мире решали не только и даже не столько солдаты и их командиры, не только и не столько боевые драконы, как эти самые маги, с одним из которых мне и предстояло скоро встретиться. Так вот, эти маги во время боя пытались любыми путями вывести бойцов неприятеля из строя. Единственной договоренностью был запрет магам на убийство. То есть, всё равно как у нас запрет на оружие массового поражения, потому что некоторые сильные маги вполне могли таким оружием стать. И как же именно делали маги вражеских солдат небоеспособными? Мне это было столь непривычно слышать, что половину способов я от удивления пропустил. Но зато прекрасно понял, почему стали такими крохотными и писклявыми некогда огромные, могучие, злобные и страшные два моих новых знакомца с бронзовой чешуей. Такими их сделали боевые маги противника. Попросту говоря, заколдовали.

Честно скажу, я был ошарашен. Я даже на какое-то время забыл, что всё это не по правде, что мне это только видится в бессознательном бреду, хоть я никогда раньше не мог бы подумать, что бред, галлюцинация, или как еще это назвать, могут быть такими логичными, последовательными и, надо сказать, необычайно интересными.

Добили меня пушистики. Я уже и так начал что-то подозревать, вспомнив некоторые их недосказанности и оговорки, но после драконьей исповеди они признались сами, что тоже пострадали от заклинаний вражеских магов. Только раньше они были не драконами, а простыми лучниками. Вот тебе и весь сказ.

Я думал, что больше, чем этим, меня уже трудно будет чем-то удивить. Я ошибался. Ох, как же я ошибался! Едва мы вышли из-под тени огромного дерева, я машинально повернул голову в ту сторону, которая оставалась до этого закрытой. Наверное, мне подсознательно хотелось увидеть здешнее солнышко, ведь солнце – это жизнь, а жизнь – это то, чего я никак не хотел бы терять.

И всё же сначала я увидел гору. Нет, даже не так. Не просто гору, а Гору! Формой она представляла почти правильный конус, а размерами превышала всё, виденное мною ранее. Гора стояла далеко, почти у странно размытой линии горизонта, и всё равно казалась гигантской, заслоняя собою полнеба. А плоский срез ее неширокой вершины, казалось, лишь чуть-чуть не доставал до солнца. Но нет... Там не было никакого солнца!.. Небо над горой постепенно меняло цвет с ярко-синего на темный, а выше и вовсе почти на черный, отчего казалось вытянутым вверх подобно перевернутой воронке. И там, где кончалось горлышко этой воронки, сиял ослепительный белый свет.

Последним, что я подумал перед тем как потерять сознание, было: «Так вот он какой, свет в конце туннеля!»