#связь

После обеда я остался помочь Тильде убрать со стола, осознавая, что тем самым абсолютно глупо и по-мальчишески пытался избежать присутствия Емельяна. Я пока не решил, рассказать ли ему о побочном эффекте приема моей крови или же промолчать, так что дал себе время подумать. Вероятно, уловив мои сомнения, Виктор сразу же ангажировал Лебедева, поведя на послеобеденную прогулку, чтобы показать сад и окрестности.

— Хороший мальчик, — заявила Тильда, как только Емельян покинул столовую под руку с доком.

— Мы с ним едва знакомы, — ответил я, собирая грязную посуду, — и вряд ли он надолго задержится в моем окружении.

— Зря ты так, Кирилл, — посетовала Тильда, стоя напротив меня. Она держала приборы в руке, но потом положила их обратно, и я приготовился к разговору. — Тебе нужно прекратить отталкивать от себя людей.

— Тилли, не начинай, прошу тебя, — я подошел к раковине и опустил тарелки на дно.

— Ты глупый и упрямый мальчишка, Кирилл Андреевич! — неожиданно воскликнула Тильда, запустив мне в спину полотенце. Я не обернулся, боясь встретить ее гнев. — Ты бросил меня и герра Хиршмана, покинул Круг, заперся в своей одинокой квартире, а теперь хочешь и Эмельяна оставить! Нельзя все время киснуть в жалости к себе, нельзя вечно прятаться от боли! Именно способность чувствовать боль делает нас людьми, Кирилл!

— В том и дело, Тильда, — я продолжал стоять, уткнувшись взглядом в серебристую гладь раковины, — я уже не человек.

— Unsinn! * — парировала Тильда, и я услышал, как она засеменила ко мне, а затем ее легкая рука легла мне на плечо. — Может, ты и перестал меняться внешне, но не дай себе закостенеть и внутри. Ничто из прежней жизни тебе не чуждо. Бог дал тебе шанс увидеть гораздо больше, чем любому другому, так воспользуйся этим шансом.

— Бог здесь уж точно ни при чем, Тилли, — ядовито бросил я и обернулся. — Иначе он серьезно просчитался, потому что ничего из этого я не хотел, учитывая, какой ценой достался мне мой шанс, — я буквально выплюнул последнее слово.

— Прости, я не то имела в виду, — Тильда с сожалением прикоснулась к моей щеке, слегка наклонив голову. Ее влажные глаза отражали свет кухонной лампы и мое собственное, охваченной злостью лицо.

— Все нормально, это ты меня прости, срываюсь на тебя, как идиот, — я постарался выдавить пародию на улыбку, хотя помнил, что Тилли всегда считывала мое истинное настроение.

— Я волнуюсь за тебя, Кирюша, — она мягко провела ладонью по моему лицу, как делала это десятки раз в моей, теперь уже прошлой, жизни. — Ты не должен быть один, и сейчас у тебя появился этот мальчик. Вы с ним связаны, так что не руби эти нити, дай им окрепнуть, стать сильнее, превратиться в прочные тросы. Вы нужны друг другу.

— Милая моя Тилли, — я отнял руку Тильды от себя и, поднеся к губам, поцеловал, — никто не будет заботиться обо мне, как это делала ты.

— Раньше нужно было об этом думать, родной мой, — всхлипнула она, усмехаясь. — Теперь уже поздно сожалеть. Но мое сердце будет спокойно, зная, что Эмельян рядом с тобой. Я же вижу, что он тебе нравится, и ты переживаешь за него.

— Он мой десцендент, это само собой разумеется, — отмахнулся я, но Тильда упрямо покачала головой.

— Дело не только в этом, поверь старой женщине, повидавшей за свои годы многое, — грустная улыбка все еще касалась ее губ. — Ты выбрал его, как доктор Хиршман когда-то выбрал тебя. Ничто не случается без цели или какого-то умысла, даже если нам самим кажется, будто произошедшее — полная случайность. Ты увидел в Эмельяне то, чего когда-то не смог найти во мне.

— Я лишь не дал ему умереть, — новая попытка оправдаться, заранее обреченная разбиться об уверенность Тильды в собственной правоте. Я догадывался, что именно она хотела донести до меня, но зачем-то противился принять ее слова. Моя старая добрая Тилли, дожившая до глубоких седин, все еще понимала меня лучше, чем я сам.

— Это уже говорит о многом, — Тильда чуть отступила назад и кивнула в сторону раковины, ставя точку в нашем разговоре. — Посуда ждет, приступай.