2.1

По дому разнёсся приятный запах мяты и ещё чего-то очень свежего и острого. Девушка осторожно втирала в бок Карона какое-то снадобье. Пёс, кстати, с любопытством смотрел на неё и, кажется, чувствовал себя совсем неплохо.

— Не знаю, скорее всего в лесу, — пожал я плечами и вздохнул. — Дурацкое утро.

Алия укоризненно посмотрела на меня.

— Прости, — сказал я, — тебя это не касается. Не выспался просто. Да и… не обращай внимания. Там, на столе, есть ягоды. Бери, сколько хочешь.

— Ух ты! — Алия чуть не захлопала в ладоши. Ягоды она обожала до такой степени, что готова была питаться только ими с утра до ночи. — Виор, солнце моё, не забуду твою доброту.

Подпрыгнув, кинулась ко мне с объятиями, однако я чудом успел её остановить, многозначительно посмотрев на вымазанные снадобьем тёмно-зелёные ладони.

— Зануда, — фыркнула она и повернулась, взмахнув косой.

Я рассмеялся:

— Сластёна. Ладно, я сейчас.

Пока Алия хлопотала возле Карона и, вероятно, параллельно уплетала ягоды, я привёл себя в порядок и ещё прошёлся вокруг дома и на небольшое расстояние от него. Несколько раз окликнув дядьку Сатора, понял, что надо либо немного подождать, либо отправляться на поиски.

Решив, что чрезмерную панику он бы не одобрил, определился, что немного подожду. Правда, кое-что сделаю за это время. Поэтому снова вернулся в дом.

Алия сидела за столом и уплетала ягоды. Карон смотрел на неё преданными глазами, однако всем своим видом показывал, что ест она гадость несусветную. Ладно, подождём немного, сейчас сварю ему каши.

Алия тем временем уплела почти всю тарелку. Вид у неё теперь был откровенно довольный и счастливый. Впрочем, для подруги мне ничего не было жалко.

— Слушай, — неожиданно спросила она. — У нас староста всё твердит, что вот-вот явятся чародеи и будут по лесу ходить. А приведёт их сам королевский чародей Ализар дранг Талларэ. Что тут и впрямь что-то страшное случилось?

Я вздрогнул, хотя вроде ничего такого и не услышал. Алия нахмурилась, заметив мою реакцию.

— Виор, — тихо позвала она. — Что случилось?

Некоторое время я колебался, однако всё же потом шумно выдохнул и всё рассказал. Без подробностей и снов. Просто, что встретил Ализара дранг Талларэ и утром… получил предложение.

Алия задумалась. Сморщила остренький носик, покрытый едва различимыми пятнышками конопушек. Потом шумно вздохнула.

— Ты во что-то вляпался, — честно поделилась она своим мнением. — Только не пойму, во что. По закону даэ для чародея это вроде зеркала и кладези сил. Помнишь Хиллара дранг Аэму?

Я кивнул. Ещё бы. Тоже королевский чародей, невероятной силы и способностей. Ранее, когда я был совсем маленьким, о нем гремела слава на каждом углу. Потом, где-то на два года, он скрылся в Туманных горах и никто его не видел. Уж думали, что вовсе сгинул, как вдруг он вернулся в столицу. Вернулся не один — с фрэйре, которую объявил своей даэ.

— Даэ должна обладать способностями к чародейству. Причем неслабыми. Только тогда чародей сумеет полностью раскрыть свои силы. Но вот… — Алия передёрнула плечами. — Это чары. А когда дело доходит до наследников, то женятся и выходят замуж за простых людей.

Я пожал плечами:

— Так уж повелось. Знаешь ли, чародейство в чём-то даёт силу, а в чём-то…

Алия метнула на меня такой взгляд, что я тут же прикусил язык. Дурак, как можно было так сказать! Алия же сама неизвестно как будет ещё жить! Не найдёт даэ — не сможет на полную силу чародействовать. Не найдёт простого мужчину — не сможет стать матерью.

Однако ругаться она не стала. Взяла в руки кончик косы и задумчиво начала теребить его.

— У тебя нет склонности к чародейству, Виор, — тихо произнесла она. — Поэтому тут и ничего непонятно. Разбираться надо обязательно. А лучше — взять с собой в Чамрайн дядю Сатора. Вдвоём всё же лучше. Даже если вдруг кто задумал что нехорошее — будет на кого опереться.

Разумное предложение. Головой я понимал, что она права. Да и сам бы подобное советовал, если б произошло это с кем-то из друзей. Однако тут… внутри было какое-то странное ощущение, что Ализар не причинит мне зла. Глупо, нелогично, странно… Не хотелось об этом думать, но мысль почему-то оказалась такой назойливой, что её невозможно было выбросить.

Поэтому пришлось признать:

— Ты права.

— Конечно, — невозмутимо согласилась Алия. — А если дашь мне ещё ягод, то и прощу тебя за неосмотрительность и болтливость!

— Это меня-то? — возмутился я.

Однако помня о своём промахе, указал на бочоночек, в который вчера ссыпал свежесобранную беренику:

— Бери, сколько сможешь унести.

Алия, кажется, готова была снова повиснуть у меня на шее, но благоразумно передумала. Быстренько набрав ягод в лукошко, ещё раз глянула на состояние Карона и, наказав строго-настрого намазать вечером снадобьем, упорхнула.

После её ухода я первым делом приготовил еду псу и накормил. Время шло, но дядька Сатор что-то не собирался возвращаться. Паника нахлынула с новой силой. Ещё некоторое время побыв дома, я всё же взял свой артефактный кнут, длинный нож и баночку с лекарством. Мало ли. Пусть всё будет хорошо, и уберегут нас духи небесные от происков широв.

— Не скучай, лохматый, — сказал я, потрепав пса по холке и получив внимательный взгляд. — Я скоро буду.

«Надеюсь», — подумал и тут же прогнал плохие мысли.

Не надо об этом. Вот если что случится — тогда определюсь. А пока не надо надумывать неприятности. К тому же есть у меня идея, куда идти и что спрашивать.

Солнце уже поднялось высоко. Лучи рассеянным в воздухе золотом сияли вокруг, напитывая лес дневной сказкой. Листва шумела, запахи кружили голову. С ветки на ветку перепрыгивали любопытные белки. Чудесный лес. И не скажешь, что где-то здесь живут дикие туман-оборотни, желающие полакомиться человеком.

Мой путь лежал к водяной мельнице. Кристально-чистые воды ледяной реки, в которых жили…

Я поскользнулся на влажной земле и чуть не плюхнулся в воду. С трудом удержал равновесие, сквозь зубы помянув всех шировых родственников. Совсем рядом вдруг раздались плеск и хохот.

— Тот, кто под ноги не смотрит, тот потом весь мокрый ходит, — наставительно произнёс приятный задорный голос.

— Отвратительно, — заметил я, присаживаясь на корточки. — Тебе никогда не быть поэтом.

Вода булькнула крупными пузырьками, раздался довольный смех.

— А ты мне тут побурчи. Зану-у-у-уда. Думаешь, в самом Чамрайне есть кто-то лучше, чем я?

— Ты ещё и хвастун, — вздохнул я.

— Ну, да, — последовал невозмутимый ответ.

Я проследил за плывущей по реке белой кувшинкой с тёмно-зелёным листом. Кувшинка вдруг замерла, словно кто-то снизу ухватил её за стебелёк. А потом резко закрутилась вокруг своей оси. Нет, он неисправим!

— Ты по мне соскучился? — раздался голос.

— Безумно. Но вообще-то я по делу. Поэтому, не мог бы ты показаться. Мне как-то неудобно говорить с вертящейся кувшинкой. Кстати, прекрати мучить цветок!

— Ты глянь, какой заботливый! Матушка Природа часом тебя уполномоченным по делам кувшинок не назначила? — смешливо фыркнули в ответ.

Только вот я этой смешливости совсем не разделял.

— Это серьёзно, — спокойно и глухо произнёс.

Кувшинка замерла. Вода резко разошлась, обнажая каменное дно. Спустя миг передо мной предстал он.

Огненно-рыжие волосы спускались по плечами и груди. С оголённого торса стекала вода, задерживаясь на чешуйчатых участках, прикрывавших пах. Бездонно-голубые, словно бирюза без изъянов, глаза смотрели прямо на меня. Ни зрачка, ни радужки — действительно, словно кусочки камня. Крупные черты лица, полные губы. По шее вьётся синий узор, обозначающий принадлежность к племени ши.

— Что смотришь, будто в первый раз увидел? — ухмыльнулся он и плеснул рукой по воде. На миг мелькнули голубоватые перепонки и перламутровые вытянутые ногти. — Жалуйся уже.

— Не собираюсь я ни на что жаловаться, — покачал головой я. — А тебе бы можно было хоть раз в жизни и не паясничать, Тир-ши.

Тир-ши воздел очи в небу:

— Духи воды и племя моё благородное, за какие прегрешения вы послали мне это существо в спутники? Это же даже согрешить нельзя без присмотра!

Он выбрался на берег и устроился на поваленном стволе дерева. Внимательно посмотрел на меня и поманил к себе:

— Иди сюда.

Водяные ши — народец непростой. Живут в реках и озерах, совершенно не боятся людей и чародеев и состоят в дальнем родстве с лесными фрэйре. С ними можно дружить и можно враждовать. Они прекрасно знают себе цену и никогда не будут поддерживать отношения с теми, кого считают ниже себя. Не в смысле статусе или достатка, а по принципу благородства и моральных качеств. Мораль, конечно, у ши совсем нечеловеческая и очень своеобразная… Однако, лучше с ней не спорить. К тому же пока что я ещё не слышал ни одной истории, где бы ши водил дружбу с плохим человеком.

Голова немного закружилась. Всё же ши — чародеи. И часто неосознанно играют этими чарами, глядя на реакцию простых смертных. Я мотнул головой, сбрасывая наваждение, и сел рядом. Тир-ши едва заметно улыбнулся.

— Ты прям как Слепой Дого стал, и слова не скажи, — заметил он.

Я покосился на мельницу, где упомянутый Дого был хозяином. Вот уж не думал, что когда-то удостоюсь такого сравнения. Определить: комплимент это или оскорбление, было сейчас, пожалуй, сложновато. Поэтому, отбросив ненужные мысли, я внимательно посмотрел на Тир-ши и озвучил волновавший меня вопрос:

— Скажи, ты видел сегодня дядьку Сатора?

Тир-ши тем временем протянул руку и задумчиво коснулся моих волос, наматывая локоны на длинные пальцы. Поначалу это меня пугало и раздражало, однако потом я привык. Этот жест не выражал ничего плохого, скорее уж наоборот. Тир-ши вообще не отказывал себе в удовольствии подержать приятного ему человека за руку или потрогать волосы. Поэтому со временем я привык. Да и… как противиться и отказывать тому, кто вытащил тебя из реки холодной осенью, не дав захлебнуться?

Тир-ши никогда мне этого не напоминал, однако… это и не требовалось. Заданный вопрос его явно озадачил. Дядьку Сатора он прекрасно знал. И каждое утро, когда тот проходил мимо мельницы, направляясь в чащу, здоровался и желал доброго дня и благоволения духов.

— Сегодня — нет, — честно ответил он, внимательно глядя на меня. — Разве он не дома?

Его пальцы замерли. Я хотел было чуть наклонить голову, но передумал. Пусть, раз так хочется. Иначе придётся подсаживаться ближе. А Тир-ши — создание нахальное, ещё не удержится и зацапает в перепончатые объятия.

— Нет, в том-то и дело, — ответил я. — Я проснулся — его уже не было. Поэтому и не могу понять, что приключилось. Вчера… — я запнулся, решив, что про дранг Талларэ говорить пока не стоит. — Вчера он сказал, что видел гнёзда туман-оборотней. Причём намного больше, чем обычно. И строго-настрого запретил туда соваться в одиночку.

Конечно, я преувеличил. Слишком уж строго-настрого не было. Но ведь суть-то верна! Паника вновь поднялась непокорной волной, и я шумно вздохнул, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце. Интуиция это или просто сам себя накрутил? Что-то раньше такого не было, а тут — на тебе.

Тир-ши мягко погладил меня по плечу.

— Виор, успокойся. Во-первых, он — взрослый человек. И вряд ли сам сунулся туда, куда тебе сказал не ходить. Он-то не собирается завоёвывать звание героя-охотника.

Я нервно хмыкнул. Стало немного легче. Тир-ши в чём-то прав. За глупой славой дядька Сатор точно не погонится.

— Вполне могло быть, что кто-то из деревни попросил помощи, — задумчиво продолжил он.

— Помощи? — озадачился я. — У лесничего?

— А что тут такого? — вопросом на вопрос ответил Тир-ши. — Разве лесничий не человек?

— Да, но…

Тут не возразишь, да и дядька Сатор не оставит человека в беде. Но… он бы сказал мне! Конечно, он мог выскочить ненадолго и, увидев кого-то в беде, начать вытаскивать. Только… всё равно как-то слабо верится.

Тир-ши сжал моё плечо и склонился к лицу, обдавая свежестью и ароматом речной лилии.

Неожиданно хрустнула ветка. Я вздрогнул от неожиданности под рукой Тир-ши. Поднял голову и встретился с бело-серыми глазами Ализара дранг Талларэ. Меня коснулся ледяной ветер. Вмиг показалось, что исчезло солнце и я стою на засыпанной снегом вершине Туманных гор. Ни единый мускул не дрогнул на лице чародея, когда он очаровательно улыбнулся и невозмутимо спросил:

— Надеюсь, я не помешал?