Действие II: Жертва обстоятельств. Глава 3

***

По цирку гулял слух — Люси Этьен едва не изнасиловали. Несчастного Лакрицу каждый расспрашивал с пристрастием, и обраставшие новыми подробностями пересуды не утихали ни на секунду.

Мистер Мефис упился до чертиков. Ирландец! Ничего удивительного. Богач полез под юбку молоденькой циркачки? История стара как мир. Куда больше циркачей интересовало, как там на вилле богача? А едят с серебра? А сколько платят слугам? А о миллионах — правда? В Базеле поговаривали, что мистер Чарльз Мефис может купить весь кантон с населением в придачу, а после случившегося образ мистера Мефиса все больше походил на образ сказочного чудища, живущего в сказочном замке. О Люси будто и не вспоминали.

С того вечера она заперлась и на становье не показывалась. Слегла с горячкой на несколько дней, отказывалась от еды, никуда не выходила и никого не хотела видеть. Вхожи к Люси были лишь добродушная Берта и Драган. Остальные и не лезли. Не их ума дело. Да и что там сделаешь?

За полицейскими никто не посылал. На следующий день после случившегося директор лишь отправил Лакрицу с нелепыми извинениями на виллу мистера Мефиса и попросил остальных «не поднимать лишнего шума». Послушные остальные и не поднимали, увлеченные появившейся едой на столах и деньгами в кассе цирка, да и директор будто бы старался свести неприятную историю на нет. Драган, ожидавший совершенно иного, терзался неприятными подозрениями, в которых сам же старался себя разуверить. Ведь цирк — семья, а в семье нет места упрекам и недоверию.

Получив свой завтрак, он сидел под навесом и равнодушно вглядывался в булку свежего хлеба. Дали Драгану и сыра, и даже несколько просвечивающих на свету ломтей Тирольского шпека, но кусок в горло не лез. Драган знал, на чьи деньги все это куплено. Без подачек Мефиса обойдется! Что тот думал? Раз богач, то может просто так всех купить? Даже Люси? Она же... Она...

Драган поскорее отпил воды из кружки, чтобы хоть как-то усмирить клокочущую ярость, и зло усмехнулся — хотя бы воду купил не чертов мистер Мефис!

— М-м-м-м! — растянул сидевший поодаль Голиаф. Карлик набил рот сыром и, смакуя каждый кусочек, отпил вина из кружки. — Если так дело пойдет, я готов этому Мефису сам номера показывать.

— Ростом не вышел, — шикнул кто-то с дальнего угла стола, и, нисколько не обидевшись, карлик рассмеялся.

— Ха! Ничего... Возьму рыжий парик у Буффо, и eccola*. После пары бутылок меня уж будет не отличить от нашей красотки!

От взорвавшегося смеха Драган зажмурился. Ему будто кинжал вонзили в сердце — хуже того, провернули несколько раз. Не вытерпев, он вскочил из-за стола и уверенно направился к ковырявшемуся с сыром Голиафу. Удар. Небольшое блюдо улетело в сторону. Неровные сырные кубики затерялись в траве, и к ним тут же бросились дрессированные собачки. Расплескалось вино, наполнив воздух кислой пряностью. Голиафа ухватили за грудки, приподняли над скамьей и хорошенько тряхнули.

— Ну-ка повтори, что ты сказал! — прорычал Драган.

Изумившийся было Голиаф грозно нахмурился. Молчал он по обыкновению недолго. Обидеть карлика норовят многие, а потому он уже давно научился не бояться подобных выходок. Гордо Голиаф задрал длинноватый, широкий у конца нос и, вцепившись в руки Драгана, фыркнул:

— То и сказал!

Карлик пнул обидчика в живот. Не сильно, но державшие его руки разжались, и, удачно приземлившись, Голиаф горделиво встал на скамье.

— Что, ragazzino*, — с издевкой оглядел он взбесившегося паренька. — Тебе не перепало и вот озверел? Держи свою птичку* в штанах и подальше от меня, а надо — сходи покажи ее местным шлюхам.

Драган снова бросился орлом, но карлик вовремя подхватил нож со стола и грозно наставил острие на противника.

— Не мешай остальным работать! Видел, — Голиаф указал на еду острием. — Твоя Люси время даром не теряет. Можешь взять с нее пример и окрутить какую-нибудь старую базельскую вдовушку! Они любят молоденьких мальчиков. Чем горячее, тем лучше. Заодно голову проветришь. И не только голову, — добавил карлик полушепотом.

— Люси едва не изнасиловали...

— Ты и вправду такой наивный? — усмехнулся Голиаф взъерошенному Драгану. — Думаешь, твоя Люси поехала на виллу богача просто так? Думаешь, не знала, зачем туда едет? — Драган оторопел, потерялся, а Голиаф, увидев его замешательство громко цыкнул: — Поглядите-ка. Святая простота! Разуй глаза.

Его будто из ведра облили. Отшатнувшись, Драган долго молчал, буравя карлика взглядом, но окончательно запутавшись, пошел прочь. Ворчавший Голиаф уселся на скамью и с напущенным спокойствием оправил ворот рубахи.

— Наивность — та же глупость, — фыркнул он, брезгливо поморщив нос.

— Жалко девчонку.

— Люси не глупа. Она далеко пойдет. — Голиаф просительно постучал по кружке, и услужливый Гийом плеснул ему вина. — Будь у меня такие ноги и мордашка, хер бы я выступал в цирке!

***

Драган шел быстро. Супился. Злился. Едва не сбил Берту с ног и даже не извинился, чертыхнувшись под ноги.

Чертов Голиаф! А что с него возьмешь? Карлик. Жизнь над ним и так посмеялась, вот и пытается изгадить, извратить все, до чего дотягивается своими уродливыми ручонками. И ладно бы он, но Люси! Как можно было подозревать ее в чем-то столь грязном и порочном. Драган сам видел ее слезы, сам успокаивал. В тот вечер она тряслась, как мышонок, жалась к нему и умоляла не оставлять одну ни в коем случае. Едва Драган порывался уйти, чтобы свершить столь желанное возмездие, она снова начинала плакать, а к утру так и вовсе слегла с лихорадкой. Нет! Люси была неповинна в случившемся. Драган верил в это, как ни во что другое. Голиаф возводил напраслину из зависти, а может, просто из вредности.

Резко остановившись, Драган перевел дух. На шпиле директорского шатра истерично бился флажок — будто навязчивая мысль в голове. Кое в чем Голиаф был прав. Странно, что именно Люси отправили вечером к мистеру Мефису. Об этом ее попросил сам директор. Директор обещал все уладить, но так и ничего и не предпринял. И почему? Ноги сами повели в нужную сторону. Туда же вела и навязчивая мысль.

Хлопнув пологом, Драган провалился в темноту. В полумраке директорского шатра было необычайно тихо и спокойно, а еще душно. От табачного дыма воздух казался плотным и тяжелым. Дым оседал на коже, проникал в самое нутро. Приставив к лицу руку, Драган осмотрелся и в легкой дымке разглядел очертания силуэта — синьор Антонио восседал в резном кресле и курил. Курил много, практически бездвижно, и нынче походил на статую древнего божества, окутанную молочными клубами и тайной. Беспристрастное, равнодушное божество вдруг откликнулось:

— А! Драган, — протянул директор, вспыхнув сигаретой, как зловещим оком. — Решил навестить старину директора?

— Я... Я хотел спросить, — Драган закашлял от обилия дыма. Попытался вглядеться в лицо Антонио, но увидел лишь клубы дыма. — Вы вызвали полицейских? — погодя спросил он.

— Зачем?

— Из-за Люси!

— А что с Люси? — спросил директор, как будто и вправду позабыл.

— У нее горячка! Она отказывается от еды! Из-за того... Случая...

— Хм... Да. Молодые особы отличаются необычайной чувствительностью, не так ли? — с сарказмом выдавил из себя Антонио. — Вызови ей доктора. Пускай выпишет каких-нибудь капель.

Капель? Стушевавшийся Драган не поверил своим ушам, а от спокойствия Антонио вовсе потерялся. Директор явно не собирался ничего предпринимать, отмахнувшись от случившегося, как от чего-то неважного, но почему? Ведь обидели одного из артистов «La Stella» — ни в чем неповинную Люси. А что если неспроста? Почему в тот вечер из всей труппы директор послал Люси? Ведь в цирке были и шпагоглотатели, и парочка других акробатов, но нет. Выбрали именно ее! Так собирались отблагодарить мистера Мефиса за его покровительство? Молоденькой циркачкой?

Драган ощерился от тяжелого душного дыма, а еще от неприятной мысли, озарившей его так случайно.

— Вы знали! — медленно проговорил он, догадавшись об ужасном. — Вы знали, что Мефис хочет...

— Хочет поиметь ее? — Антонио небрежно стряхнул пепел с сигареты. — Догадывался. Многие мужчины хотят поиметь милую артисточку, а Люси само очарование. Уж тебе ли не знать.

Изумление. Тупое. Безмолвное. Драган весь вскинулся, но от слов директора мгновенно изумился еще больше.

— Была бы Люси умней, она бы воспользовалась этой возможностью.

— Возможностью?! — и о какой же возможности говорил директор? — Возможностью стать шлюхой?!

— Возможностью обеспечить себя! — фыркнул Антонио. Драган сверкнул темными глазами, и синьор директор горько ухмыльнулся. — Не смотри на меня так. Я — не монстр. Мне жаль, что мистер Мефис оказался не столь обходительным кавалером, сколь хотелось, но...

— Он хотел ее изнасиловать!

— Он хотел нам помочь! Помочь Люси! И поможет. — Директор снова утонул в клубах сигаретного дыма. — Наш цирк будет жить... Благодаря ей и мистеру Мефису.

Драган вытянулся, будто струна на грифе. Сжал руки в кулаки. Он попросту не верил во все, что слышал. Директор говорил ужасные вещи да так спокойно! Он попросту собирался принести Люси в жертву — продать, словно рабыню, поимев за товар высокую цену. И неужели старый Антонио думал, что Люси некому защитить?!

— Этот ублюдок больше и пальцем ее не коснется! — решительно сказал Драган, потрясая сжатым до белых костяшек кулаком. — Иначе...

— Иначе мы все пойдем по миру, — перебил его Антонио, выбрав самый язвительный тон. — И что же тогда будет с цирком, с Люси? Кому вы все будете нужны, ты об этом подумал? Или ты надеешься, что она бросится за тобой на край света, Драган? Не думай, что я не вижу, как ты на нее смотришь. — Директор отбросил сигарету в пепельницу и весь скривился: — Иначе!.. Не тебе это решать. Лишь мне и Люси. Ты здесь лишний. Что-то не нравится — вали на все четыре стороны! С деньгами Мефиса я найду другого «заклинателя кинжалов» быстрее, чем ты сообразишь что к чему.

Внутри Драгана что-то оборвалось — будто зверя спустили с цепи. Разъяренный, он бросился на директора с кулаками. Молодой. Горячий. Влюбленный. Пелена застлала глаза, и все мысли о беззащитной Люси поглотили рассудок. Вскинувший руки директор закричал, и на крики его сбежались Гейне, Лакрица, кто-то еще — Драган не увидел толком. Его живо оттащили в сторону и скрутили.

— Влюбленный идиот, — прошипел Антонио, сплюнув кровью в сторону.

— Ты — монстр! Монстр!

Отряхнув ворот сюртука, директор прищурился и злобно оглядел бившегося в стороны Драгана с ног до головы.

— Кажется, ты хотел полиции? — Уязвленный Антонио обтер разбитую губу. — Будет тебе полиция!..

Вырывавшегося Драгана продержали в директорском шатре до самого приезда полицейских, а после увезли.

— Пускай проветрится! — бросил вслед Антонио и на беспокойство Лакрицы и Гейне пренебрежительно ответил: — Через несколько дней вернется. Я об этом позабочусь, а пока пусть посидит под замком. Клоун! И держите языки за зубами! — припугнул директор Лакрицу и остальных.

Воровато оглянувшись, Антонио Д'Аскола скрылся в своем шатре. Выругался на щипавшую болью ссадину. Драгана синьор директор понимал отчасти, но, увы, их интересы расходились, будто путники на развилке. Любовь — удел молодых. Расчет — удел стариков, и согласно расчетам старого Антонио, все складывалось наилучшим образом. Осталось уладить лишь несколько проблем. Одной как раз стало меньше. Meno male*. Ах да!

— Лакрица! — позвал директор, и из-за полога показалась черная лоснящаяся голова. — Позови Берту.

Пора было уладить главную проблему. Чем быстрее — тем лучше. «La Stella» должна была засиять как прежде, и синьор Д'Аскола надеялся, что Люси Этьен станет его главным козырем в борьбе за жизнь цирка.

______________________________________

*Eccola — от ит. вот и она

*Ragazzino — от ит. парнишка

*В итальянском слово птица (uccello) имеет несколько значений, одно из которых (помимо буквального) — мужские гениталии

*Meno male — от ит. слава богу, (дос. плохим меньше)