3

Кротовское кладбище отличалось своим древним происхождением. Большинству могил было больше ста лет: имена и даты жизни на покосившихся надгробиях наполовину стерлись, а дорожки, ведущие к ограде, поросли бурьяном. Уже не осталось на свете никого, кто помнил обитателей этих захоронений и приходил ухаживать за их могилами.

А ведь многие из тех, чьи кости давно сгнили в этой земле, были моими ровесниками и родились в то же время, что и я. Девушки носили изысканные платья от Надежды Ламановой и чулки под цвет туфель; собираясь на бал, записывали кавалеров для мазурки и вальса в специальную книжечку и прикалывали к прическе живые цветы; переписывали в альбомы стихотворения Блока и Волошина и мечтали прожить долгую и счастливую жизнь. Юноши сами писали стихи, мечтая превзойти популярность современных поэтов, влюблялись в грациозных балерин и жаждали военных подвигов. И никто из них не задумывался, что совсем скоро грянет революция, которой многие не переживут, а через сто лет на их заброшенных могилах будут появляться только сборища странных молодых людей - новых декадентов, именующих себя готами.

- Смотри-ка, Мурашкина Евлампия Ефимовна, твоя ровесница, Лизка, - Макс указывает на одну из неухоженных могил. Буквы на потемневшем надгробии были белыми, и в свете полной луны их видно даже Максу с его не отличающимся остротой человеческим зрением. С надгробия смотрит выцветшая карточка изможденной старухи в платке. Наверняка она умерла после тяжелой затяжной болезни, чувствуя себя обузой своим детям и поторапливая смерть.

- Макс, - я досадливо морщусь, - думай хоть иногда, когда говоришь!

- Ой, прости, - он смущается, осознав свою бестактность

Вот поэтому-то я всегда и обхожу стороной старые кладбища. Как-то раз, прогуливаясь по Ваганьковскому в поисках припозднившихся посетителей, я наткнулась на захоронение целого семейства князей Орловых, с дочерьми которых училась в гимназии. И так мучительно больно сделалось при мысли о том, что мои школьные подруги уже мертвы, а я по-прежнему хожу по земле, по новой моде ношу распущенные волосы и мини-юбки, читаю Машу Царёву вместо Марины Цветаевой, слушаю «Мuse» вместо Шаляпина. Не знаю, сколько я там простояла. Только звонок мобильного телефона привел меня в чувство: Лидия волновалась, что скоро рассвет, а я до сих пор не вернулась домой. Вести свою машину я была не в состоянии – дрожали руки. Пришлось бросить «Ауди» на стоянке и ловить частника. Водителя я подгоняла так, будто опаздывала в аэропорт, и сулила ему тройную плату. Он даже растерялся, когда гонки по темным улицам неожиданно закончились у входа в библиотеку. Сунув ему денег и дождавшись, пока он уедет, я обогнула библиотеку и припустила бегом по безлюдной улочке к заветному бункеру. Не могла же я привести водилу прямо к дверям нашего убежища! Солнце уже вставало, когда я влетела в подвал с потайной дверью. На мое несчастье, Лидия в то время как раз увлеклась ролью заботливой мамаши, и влетело мне за мое легкомыслие по полной программе.

Лидия! Я шагнула к ближайшей могиле, вспомнив наказ мамочки. Если забуду, она из меня всю душу вытрясет.

- Что ты делаешь? – с удивлением спрашивает Макс, глядя, как я разрыхляю землю у оградки носком сапожка и собираю ее в носовой платок.

- Лидия очень суеверна, - поясняю я, туго завязывая платок и убирая в карман плаща. - Она считает кладбищенскую землю целебной при вампирских хворях.

На самом деле Лидия верит в то, что земля с семи могил с разных кладбищ оберегает наш бункер от несчастий. Горшок с землей, сколько себя помню, стоял у нас под лестницей. После того, как я его на днях опрокинула и разбила, Лидия впала в панику, считая это недобрым знаком. Кстати, на следующий вечер мы узнали о гибели Герасима и Лидия не преминула заметить трагическим тоном, что плохая примета сбывается. А я еще раньше дала слово привезти ей новой земли. Надо выполнять обещание. Заодно есть повод пошутить над Максом.

- А у вампиров бывают болезни? – пораженно спрашивает племянник, поймавшись на мою удочку.

- Разумеется, - серьезно подтверждаю я. – Их много. Самые распространенные - отравления кровью с содержанием алкоголя или зараженной СПИДом, ожоги солнечными лучами и серебром, вывихи челюсти при неправильном захвате шеи. А самая страшная, - в упоении сочиняю я, - вампирский грипп! Передается через кровь человека, покусанного ранее больным вампиром. Человеку хоть бы хны, а зараженный вампир погибает в страшных мучениях в течение суток. Ученые-вампиры всего мира бьются над поиском лекарства, - безнадежно закончила я.

Где-то в стороне, среди кромешной кладбищенской тьмы, мелькают огни и звучат оживленные голоса.

- Нам туда! – Я подталкиваю окаменевшего Макса к поросшей травой и усыпанной пожухлыми листьями тропке и, стараясь не смотреть на надгробия, иду вперед, отодвигая ветви косматых деревьев, заслонявших путь.

Луч фонарика в руках Макса скользит по могильным плитам.

- Вот это фамилия – Живодеров! – делится Макс со мной. – Лизка, ты только представь себе ее происхождение. Ведь фамилии часто давали по прозвищу. Получается, основатель рода бедных зверушек мучил. А эта! Вот это да – Неразборчиво!

- Что неразборчиво? – раздраженно бросаю я. Можно подумать, Макс пришел не на кладбище, а в музей редких фамилий. – Буквы стерлись?

- Какие буквы! Это фамилия такая – Неразборчиво. Слушай, Лиз, - вдруг приглушенно шепчет Макс мне в спину, - а ты сегодня уже закусила? А то как подумаю, что я на заброшенном кладбище в полнолуние в компании голодного вампира…

- Макс! - Я оборачиваюсь и улыбаюсь самой кровожадной своей улыбкой, обнажив клыки так, чтобы от них отразился призрачный лунный свет. Обычно подобная улыбка вводит человека в ступор, и этого для меня вполне достаточно, чтобы без проблем впиться ему в шею. – Еще одна подобная шуточка, и, честное вампирское, я забуду, что ты мой любимый младший племянник!

- Впечатляет! – ежится Макс. – Дашь мастер-класс вампирских улыбок после моего превращения?

- До превращения еще дожить надо, - я многозначительно клацаю зубами.

- Предупреждаю, - не смущается племянник, - на всякий случай я натер шею чесноком!

Я громко хмыкаю.

- Что? – вскидывается Макс.

- Не забудь принять душ, когда вернешься домой, - советую я. - А то Маша с ее токсикозом твою ароматную шею не оценит.

- Знала бы она, где меня сейчас носит, - трагически бормочет Макс, отламывая одну из веток косматого дерева, закрывшего собой старую могилу, и обмахиваясь ей. – Ну и зверские же здесь комары! Лизка, тебя что, совсем не жрут?

- Милый Макс, у меня нет ничего из того, что могло бы их заинтересовать, - нежно улыбаюсь я. – Я имею в виду теплую, живую, сладкую…

- Все-все, - хмуро перебивает меня племянник, - я тебя понял. Свои на своих не нападают. А мне придется отдуваться за двоих. Вот же злыдня, хоть бы предупредила, я бы тогда спрей какой-нибудь взял!

- Ты так говоришь, как будто я каждую ночь по кладбищам гуляю! – приглушенно бормочу я, замедляя шаг.

Голоса молодежи звучат все отчетливей, свет от их фонарей пробивается сквозь густую листву, выхватывая из темноты отдельные фрагменты надгробий: то имена и даты жизни, то посвящения родных, то православный крест, то выцветшие взгляды и потускневшие лица тех, кого уже давно нет на белом свете.

- Слышь, Лиз, - шепчет Макс, - а у тебя есть могила?

Я резко разворачиваюсь, чуть не сбив его с ног.

- Я имею в виду, для конспирации, - тушуется племянник. – В фильмах, я видел, вампиры так делают. После превращения инсценируют собственную смерть, хоронят пустой гроб, ставят памятник – ну, чтоб никто не подкопался!

- Макс, если тебя сейчас волнует, будем ли мы устраивать вам с Марьей пышные похороны после превращения, то обломись. Раньше, может, и организовали бы и место на Ваганьковском, и похороны с кремлевским оркестром, и банкет в «Дягилеве». А сейчас кризис. Накладно!

- Лиз, - ворчит Макс, - ну что ты в самом деле! Я ж тебя нормально спрашиваю. Можешь нормально ответить?

- Могу, - киваю я. – Кончай смотреть дурацкие фильмы и тогда не будешь страдать дурацкими вопросами.

- Значит, не будете нам с Машей памятники заказывать? – веселеет Макс, звучно прихлопнув комара на шее.

- Нет, только поминки в заводской столовой эконом-класса, - рассеянно бормочу я, с трудом отводя взгляд от красного пятнышка на его шее – капельки крови, которую успел высосать погибший комар. - А теперь соберись и за дело!

Я двигаюсь вперед, уже не скрывая наше присутствие от готов.