Глава 3

Ночевать пришлось на улице. Приют уже закрыли, а ночлежка была переполнена. Утром заглянул к сиротам, помог немного на кухне и получил пару сосисок в тесте. Не бог весть что, но желудок заполнил. На улице снова стояла жара, но это не могло помешать тренировкам. Майкл привычно начал с пробежки, потом занялся силовыми упражнениями и растяжкой. Днём поехал в другой район, где тренировались люди. Денег на посещение зала у него не было, но он торчал у окна, повторяя движения и слушая громкие крики тренера. Временами боксёры, заметив его жалкие потуги, звали на ринг. Потом жалели — рука у Майкла была твёрдая, каменная. Пусть он выглядел хило, но тренировался с самого детства и знал, как бить.

До вечера провёл время в приюте, занимался с детьми, устраивал им игры, носился с мячом и вытирал мелким сопли. Удивительно, но с детьми он отлично ладил, хотя считалось, что беты не способны проявлять эмоции и поддерживать контакт. Дети его тоже любили, тянулись и желали стать такими же. Хорошо, они пока не понимали, что собой представляет взрослая жизнь. Майкл бродяжничал, бомжевал и побирался. Не лучший пример для подрастающих умов.

Но он их прекрасно понимал и старался не говорить лишнего. Когда папа умер, жизнь словно замерла, стало так сложно разобрать, что правильно, а что нет. Ему повезло, с ним остался отец и старший брат, волей-неволей семья сложилась, и Майкл цеплялся за них до последнего. Одиночество обрекло на несчастья. Майкл устал быть один и потому, наверное, дружил с Гейбом и Тайгером, общался с детьми-сиротами, помогал подросткам на футбольном поле и в случае необходимости раздавал еду с волонтёрами для бездомных. Этот район заменил ему семью. Другой не осталось.

К пяти снова забрёл в зал на территории быков, кинул вещи в шкафчик и чуть не заорал, заметив того самого альфу у входа в раздевалку. От него так и несло уверенностью, наглостью и звериной гордыней. Оборотни с возрастом во многом начинали напоминать зверей. Майкл, опустив взгляд, попытался слиться со стенкой, лучше лишний раз не нарываться и вообще держаться от альф подальше. Но альфа направился именно к нему, остановился так близко, что Майкл чувствовал его дыхание, и с шутливой интонацией произнёс:

— Хорошо вчера прыгал.

Майкл на всякий случай не дышал. Не поднимал взгляд и только кивнул на его слова.

— Занимаешься тут? Почему не с остальными?

— Не пустят, — буркнул он.

— Я набираю группу. Ты мне подходишь. Приходи с шести, будешь заниматься с моими парнями. Если действительно хочешь чего-то добиться, — добавил он с ухмылкой, и Майкл несмело его осмотрел.

Ещё не старый, но явно бывалый, жёсткая щетина с лёгкой сединой и глаза холодные, словно сталь, хотя радужки карие. Даже в улыбке его чувствовалась твёрдость, без заискивания или дружелюбия. Пренебрежение. Каменные губы, жёсткие скулы. И плечи широкие, как платяной шкаф. Альфа шагнул ближе, потянул воздух носом, принюхиваясь, а потом с той же небрежностью, как приглашал на тренировку, достал из кармана презерватив.

Объяснять больше ничего не требовалось. Оборотням не отказывали. А тут даже намёк на вежливое приглашение. Майкл уронил сумку на пол, стащил через голову рубашку и вжикнул ширинкой на штанах. Секс ему нравился, хотя потрахаться получалось редко, он предпочитал человеческих альф — мягких, вечно ноющих, обиженных мужьями или работой, недовольных своей жизнью и длиной члена. Зато они не были грубыми и заботились о его желаниях. Среди людей Майкл считался альфой и подобрать другого альфу, готового нагнуть собрата, находил с трудом. О том, что с ним сделает оборотень, думать не хотелось, хотя задница предательски сжималась и начала выделяться смазка.

Альфа пальцами размял вход, немного грубо и бесцеремонно, но это возбудило ещё больше. Пальцы у волка были твёрдыми, очень жёсткими и слишком целеустремлёнными. Майкл всем телом чувствовал его жар, сильное желание и тяжёлое дыхание. Вся эта звериная мощь заводила, смывала глупые мысли, что он подставляется как шлюха — волк бы всё равно взял. Волки всегда получали что хотели.

От первого толчка прострелило болью, альфа вошёл с нескрываемой похотью. Майкл постарался расслабиться, подстроиться под его размер, но волк, не жалея, толкнулся снова. Кажется, член был бесконечно длинный и проникал всё глубже, вызывая тихий скулёж. Майкл не понимал своих чувств, потому что, несмотря на неприятные ощущения, собственное возбуждение полностью лишало разума. Когда альфа вошёл до конца, Майкл чуть в обморок не грохнулся, от безграничного наслаждения ноги стали подгибаться, глаза закатывались. Майкл убрал руку под себя, сжал член у основания, оргазм накрывал с безумной силой, но он не хотел кончить от одного толчка.

Но волк и секунды не дал передышки, стал двигаться, и Майклу пришлось сжимать себя ещё сильнее, чуть ли не ногтями впиться в яйца, потому что было остро, жёстко и неестественно хорошо. Он и раньше слышал о неземном удовольствии от траха с оборотнем, но не думал, что это настолько реально. От каждого движения тело дрожало, пальцы на ногах сжимались, и Майкл подставлялся и выгибался как настоящая шлюха. Долго он не продержался, спустил с громким криком, забрызгал стену и испачкал руки. От слабости потёк на пол, но альфа удержал, поставил твёрже и с довольным порыкиванием стал двигаться ещё жёстче. Это снова возбудило, никогда прежде Майкл не кончал под одним альфой дважды. А тут за один раз.

Альфа трахал с оттягом, кажется, получая кайф от процесса, а не от кульминации, также долго кончал, ещё и со стонами, нисколько не стесняясь своего удовольствия. Момент оргазма длился почти минуту, это было необычно. После первых спазмов он остановился, вызывая стон разочарования, задрожал и, сжав бёдра ещё сильнее, насадился глубже. У Майкла даже мелькнула радостная мысль, что ему подарят узел, но волк не позволил, наполнил презерватив до края и вышел, медленно вытягивая резинку из растраханной задницы.

— У тебя своя смазка, бета, — произнёс он с усмешкой.

— Подготовился. На всякий, — обманывать было глупо, но обычно срабатывало.

Волк только хмыкнул, но больше вопросов не задавал. Свернул резинку, завязал узелок и послал в мусорку в углу комнаты. Конечно же, не промахнулся.

Тело стало лёгким и уставшим, а в голове блаженная пустота. Майкл не решался обернуться и посмотреть альфе в глаза, казалось, он вмиг прочтёт его чувства и будет смеяться, или прогонит взашей. Но альфа провёл жёсткой ладонью по спине, будто приласкал в благодарность. А потом хлопнул по заднице, направляя к душевым.

— Обмойся, и жду на занятиях.

Словно ничего не произошло.