Часть 4

Говорят, в борьбе за место под солнцем все методы хороши. В моем случае — хитрость единственный способ не вылететь из магистратуры. А Арсений Александрович Донской всеми правдами и неправдами пытался этого добиться! Опросил преподавателей на предмет давления: не заставлял ли их кто ставить мне хорошие оценки? Не угрожал? Не шантажировал? За «правильный» ответ предателю полагалась внеочередная премия… Интересно, денежки достанет из своего кармана или из бюджета? Слава богу, пока никто не купился. Чисто из уважения к отцу. Но это дело временное!

Решиться на действия пришлось быстро. В понедельник после пар я ждала, пока ректор покинет свой кабинет. Караулила за углом, нервно поглядывая на часы. Третий час, четвёртый, пятый… А Донской все не выходил!

У меня уже ноги отваливались, и желудок от голода завывал не самые приятные уху мелодии, когда дверь наконец открылась. Я быстро юркнула к подоконнику. Выставила телефон за цветочным горшком, включила камеру. Приготовилась…

— Ох… — когда ректор проходил мимо, я «случайно» упала прямо на него. Подобрала такой момент, чтобы Донскому ПРИШЛОСЬ распахнуть объятия и поймать падающую меня себе на руки. С перепугу мужчина неосознанно сжал пальцы вокруг моей талии. Именно тогда я завизжала: — Вы что такое творите?! Пристаете к студентам?! Не стыдно вообще! Я ничего такого делать не буду, понятно! И не настаивайте! Не прикасайтесь ко мне, кому сказала!

— Вроде головой еще не ударились, а бред уже так и льется… Мне надо было дать вам расшибиться, Петрова? — Арсений Александрович слишком быстро отпустил меня. Буквально оттолкнул! И в сторону отошел, как ужаленный. — На вашем пути был острый угол статуи. Хотите себе пирсинг на лбу? Идите к профессионалу, а не занимайтесь любительством!

Ректор молча ушел. А я довольная и коварная смотрела ему вслед, хитро потирая ручки. Всю ночь я печатала на домашнем принтере кадры того, как Донской пристает к студентке посреди бела дня. Шла на учебу довольная.

В голове все складывалось прекрасно: все заподозрят нового молодого ректора в домогательствах к студентке и тихо-мирно снимут с должности. Чтобы лишний раз скандал не провоцировать. Вот недавно профессора Шлефова за такое чуть по миру не пустили! Тот выкрутился, потому что давно в деле и заслужил авторитет. А этот — новенький — пока никому не известен. Кто его оправдания слушать станет!

— Настя, ты теперь звезда! — объявила мне одногруппница Оля Фролова прямо с порога. — Стенд с предупреждениями видела?

Лучше бы я этот идиотский стенд не смотрела… Донской оказался совсем не дурак! Пошел на опережение. Распечатал с камер наблюдения кадры моего нелепого падения на ровном месте! Кто вообще знал, что он камеры расставил?! Подпись под коллажем гласила: «Не будь слоном в посудной лавке! Неуклюжий студент = студент с плохой успеваемостью. Студент с плохой успеваемостью = бывший студент»!

Лицо Донской, конечно, замазал… Но сделал это так небрежно, чтобы даже уборщица поняла, что на фото Настя Петрова из первой группы магистратуры!

— Я, конечно, понимаю, что ты привыкла быть в родстве с руководством вуза, — ехидно процедила Виолетта Яковлева, которая к нам из Франции перевелась. — Но не обязательно ведь вешаться на бедного новенького ректора, правда? Пощади мужичка! А то поймет весь масштаб, и пятки его засверкают!

Девочки хохотали надо мной. Сразу разлетелся слух, мол я Донскому прохода не даю. Тоже мне, мачо! Да кому он сдался?

Злая и раздраженная, я агрессивно умывала лицо холодной водой. Вдруг кто-то вошел. Я не придала этому значения. Комната была общая. Вздрогнула, когда увидела, что рядом со мной Донской. Равнодушно и лениво он мыл ручки. А вокруг никого! Только мы вдвоем.

— Как денечек, Петрова? — с напускным равнодушием спросил тот. — Все хорошо? По всем предметам успеваете?

— По-вашему — это хорошо?! — резко закрыв воду, я уставилась на Донского с такой ненавистью, что могла бы убить взглядом, обладай хоть какими-то сверхспособностями. — Теперь все вокруг надо мной смеются! Вы подкосили мой имидж и вызвали буллинг!

— Какой я плохой человек, просто ужас… Нет мне прощения! — мужчина театрально поджал губу и положил руку на сердце. — Но не настолько плохой, как одна студентка, которая пыталась выставить меня гребанным извращенцем, правда? Вот ее стоит наказать. Пожёстче!

— Н-наказать? — нервно сглотнув ком, я вдруг осознала всю патовость ситуации. Если Донской видел по камерам, как я «случайно» падаю ему в руки, то и как «случайно» жду три часа подряд, тоже видел… — Это как еще?

— Будет сюрприз, — без иронии, с явным злорадством он многозначительно вздернул бровь и улыбнулся. — Пока не придумал. Хочется что-то поизощреннее.

Арсений Александрович двинулся к выходу. Я же поспешно перегородила ему путь.

— Слушайте, а давайте я вам какой-нибудь подарочек сделаю, и вы от меня отстанете? — ласково прошептала я, сложив руки в умоляющем жесте. — Забудем прошлые обиды, пожмем друг другу руки…

Неожиданно Донской хмыкнул:

— И какой же, Настя… Петрова?!

В голосе его я ничего кроме издевки не нашла. Он не хотел мириться, нет. Донской прекрасно знал, что теперь я завишу от его доброй воли. И сделать он со мной может все, что захочет. Просто хотел поиздеваться.

— А такой, — я раздраженно закатила глаза и отвернулась к стене. Все было потерянно. Считай, уже отчислена. — Сколько вам там лет? Тридцать пять где-то, да? Так вот радиатор на тридцать пять делений подарю…

— Почему именно радиатор? — тембр мужчины стал ниже. Показался растерянным. Он мог уйти. Дорогу я уже освободила. Но почему-то остался.

— А потому! — быстро схватив сумочку, оставленную на раковине, я поспешила прочь из комнаты. — Чтобы грел вам душу холодными ночами. С таким скотским характером на девушку рассчитывать глупо и бессмысленно!

Не дожидаясь ответа, я быстро смылась. Убежала прочь в слезах. Было очевидно, что я уже отчислена.