Глава 3

Всегда любила первое сентября. После Нового года самый лучший праздник. Мама вечно шутила, что только ради этого я в учительницы пошла. Может быть. У меня первый класс в этой школе, четвёртый только выпустила другой, до сих пор по детям скучала. Все они своими стали, теперь их не увижу никогда. Может, на выпускной пригласят?.. Не знаю, это был мой первый выпуск. С родителями новых учеников на сборах уже встретились. С первого взгляда не определить, кто из них главный скандалист будет в чате, а на кого положиться можно. Все сейчас дружелюбные и улыбчивые.

В последнюю очередь добавили в класс ещё одну девочку, буквально за неделю до сентября. Что-то подсказывало — именно с её родителями могут быть проблемы. Школа у нас престижная, просто так с улицы не берут, очередь на четыре года вперёд расписана. А тут сам директор подошёл и предупредил, мол, так и так, Виктория Максимовна, принимайте пополнение.

Смотрела на эту девочку в толпе остальных первоклашек, но пока ничего странного не заметила. Оно и понятно, дети все взволнованы, глазами в толпе родителей ищут, машут, кричат что-то. Она стояла, крепко букет в руках сжимая, не улыбаясь. Рыженькая, опрятная и, кажется, очень-очень несчастная. Ноги сами потянули ближе подойти — до линейки ещё десять минут, время ещё было.

— Здравствуй. — Протянула руку, когда девочка глаза подняла. Мама дорогая, какие зелёные! Такой цвет вообще настоящим бывает? — Я Виктория Максимовна, твоя учительница. А ты Настя, да?

— Да, — серьёзно кивнула она и по-взрослому уверенно ответила на рукопожатие. — Анастасия Викторовна Голицына.

— Вот это фамилия! — улыбнулась я восхищенно. — Знаешь, какая она знаменитая?

— Знаю, — спокойно ответила Настя. — Мы — потомки дворян, так папа и бабушка Вера говорят.

— Ого! — протянула уважительно. В груди зрело нехорошее предчувствие: кажется, возни с Настей не оберёшься. Если вдолбили снобизм с детства, девочке сложно придётся. — А ты откуда?

— Из Санкт-Петербурга.

Понятно. Точно сложно будет. Ну ничего, справлюсь. Сложности нужны, чтобы их преодолевать.

— А где твои родители? — захотелось взглянуть на этих псевдо-дворян, всё равно отношения налаживать придётся.

— Папа обещал приехать, но как всегда опаздывает.

Тоска прорвалась и в ответе, и в глазах расплескалась. Мне вдруг стало жалко Настю: наверняка где-то рядом няня маячит. Родители у нас все занятые и важные, но хоть один да нашёл время на первое сентября ребёнка время выделить. А тут… Ясно всё с ними, неприязнь против воли поднялась.

— Папа! — закричала вдруг Настя. Невольно обернувшись, я увидела высокого мужчину. Очень высокого — над всеми родителями на голову, не меньше, возвышался. Каштановые волосы были уложены мягкими волнами, в руках телефон — кто бы сомневался.

— Папа! — снова закричала Настя, и он телефон от уха убрал и улыбнулся. Так улыбнулся, что дух захватило. Рукой в ответ помахал, перевёл на меня взгляд и мигом стал серьёзным. Сухо кивнул, снова к дочке отвернулся. Ну конечно, кто я для него? Всего лишь учительница, что с его дочкой будет каждый день столько времени проводить, сколько он сам и за год не проведёт. Не привыкла судить людей по первой встрече, но тут неприязнь сама собой зародилась. Тяжело нам с ним придётся, точно тяжело.

Классный час пролетел быстро. Дети галдели, обсуждали всё подряд: школу, у кого ручка красивее, у кого место лучше. Про себя взмолилась о терпении — не зря говорят, что каждый новый набор, как новый ребёнок. Прошло четыре года, ты уже забыла, каково это — с младенцем возиться, ещё одного захотела, и всё по новой. Приучать к дисциплине, к тишине и порядку, к тому, что взрослого слушать надо несмотря ни на что. Поэтому я позволила детям пошуметь первые пять минут (время засекла), потом поднялась и громко, отчётливо сказала:

— Тихо, ребята!

Услышали, конечно, не все и не сразу, поэтому пришлось подойти к каждому, склониться и сказать на ухо:

— Учитель сказал тихо.

После таких внушений даже самые громкие быстро смолкли, пока не подошла. Я улыбнулась приветливо, представилась, точно зная, что никто с первого дня имени не запомнит. Заскользила глазами по бейджикам на форме — мне же тоже каждого запомнить надо. И чем скорее, тем лучше. Нескольких уже узнала, но не лично: родители постарались. Три самых активных мамочки: Ногач, Подольцева, Мельницкая. Как только с составом детей определились, они первыми чат создали и день через день обсуждали, как первое сентября отметить и куда детей сводить. Благо, нашлись родители, которые сказали, что кафе для первого дня в школе — перебор. И я с ними была полностью согласна. А сейчас смотрела на их детей: Платона, Свету и Диму, заранее представляя, сколько придётся копий об активных мам сломать. По опыту знаю: такие будут чаще детей в школу ходить и требовать, чтобы им объяснили, как и что решать. Потому что ребёнку сложно, а надо, чтобы пятёрки были. Мама всегда говорила, что это самое сложное в профессии учителя: учить родителей отпускать детей в свободное плавание. Хотя есть такие, кому не просто отпускать не требуется — сами детей давно отпустили.

Кажется, отец Насти Голицыной как раз из таких. Няню в родительский чат вместо родителей добавлять — это что-то новенькое. Обычно в первый год занятые родители пытаются хотя бы делать вид, что заинтересованы. Вторая сторона сложных родителей…

Видела я таких, как этот Голицын. Самоуверенный, знает себе цену, но больше — цену своим деньгам. И времени у него на ребёнка никогда не было, нет и не будет. Хотя почему мама не пришла, другой вопрос. Но отчего-то с мамы сразу спрос меньше, наверное, пресловутая женская солидарность включилась.

Я проводила глазами высокую фигуру и тут же эти самые глаза закатила: кто бы сомневался, что няня с дочкой в одну сторону пошли, а он в другую. Пообещала себе, что к Насте обязательно подход найду, хотелось верить, что мы подружимся.

Телефон в кармане взорвался громким криком саундтрека из аниме. Блин, надо бы вспомнить, что каникулы закончились, и пора менять рингтон, ведь учительнице нельзя такие песни на звонок ставить.

— Ну что, отмучилась со своими крысёнышами?

— Лен, ну мы же договорились не называть так детей, — ответила я со смехом. Но на всякий случай оглянулась: нет ли кого из родителей поблизости?

— Ладно-ладно. Когда освободишься? Я заеду. И не вздумай отказываться, у меня, между прочим, день рождения сегодня, если ты не забыла.

Как тут забудешь про день рождения лучшей подруги? С Ленкой мы дружили с рождения, двадцать семь лет в этом году отмечать будем. Она у меня из тех, на кого смотришь и белой завистью завидуешь. Яркая, как фейерверк, и такая же запоминающаяся, не то что я. У Ленки и волосы цвет меняли в зависимости от сезона, и сама она всегда была как ртуть подвижная. Устроилась работать в солидной лаборатории крупного медицинского холдинга, умеет говорить в лоб, даже если правда неудобная. В каждом новом романе всю себя отдавала, а отпускала легко, без лишних слёз. Я очень любила Ленку, жаль, мне такой никогда не стать…

— Эй, ну что ты там, идёшь? Меня сейчас за парковку оштрафуют!

Легка на помине. Высунувшись из окна, закричала, не обращая внимание на прохожих. Хорошо хоть я попросила её в паре кварталов от школы остановиться. Её мятный мини купер и так внимание привлёк, а вдобавок с красными волосами и жёлтым худи получился сумасшедший светофор.

— Что за старческие туфли? — выдала Ленка, когда я села на пассажирское сидение. Брезгливо ткнув в носок классических бежевых лодочек острым ноготком, она поморщилась. — Викусик, ну правда, тебя эта хрень на десять лет сразу старит. Нет бы прийти на двенадцатисантиметровых шпильках в мини. Все ученики бы твоими стали!

— Ага, — фыркнула я, представив, — выпускники, да? На первые пять минут, пока меня не уволят.

— Да понимаю, не дура, — цокнула Ленка и достала вейп. Глубоко затянулась, наполняя салон запахом манго и хвои. — Поехали в Бабму, выпьем по паре коктейлей, а потом завезу тебя переодеться. У нас сегодня ночной рейд по клубам в планах.

— А у меня завтра работа, — осадила я, тоскливо вздыхая: почему кому-то праздник, а кому-то с места в карьер и до финиша загнанной лошадью мчаться?

— Завтра суббота, — строго сказала Ленка. — И не надо мне заливать, что тебе в воскресенье надо сдать стопятьсот отчётов по успеваемости, учебный план на год и схему по завоеванию мира. Завтра сделаешь свои дела, а сегодня оторвёмся.

Спорить с Ленкой всегда было сложно, она прёт напролом. Я, конечно, говорить «нет» умею, но не в этот раз. Права она, и знала это.

Пока ехали, отвечала на многочисленные вопросы в чате. Уже посыпались, хотя я всё объяснила родителям, а ученикам выдала распечатанную памятку, где большими буквами написано, что надо принести в понедельник. Ожидаемо, треть учеников эту памятку уже потеряли, вторая треть отдала родителям, но им надо уточнить, вдруг они что-то не так поняли. Оставшиеся, слава богам, молчали. Видимо, сами во всём разобрались. Голова уже гудеть начала, глаз потихоньку дёргался от каждого тихого «бзинь» в телефоне.

— Вик, они вообще знают, что такое «рабочее время»? — простонала Лена, потягивая ярко-синий коктейль.

— Нет, — вздохнула я. Да, об этих вечных буднях за лето тоже благополучно забыла. — Некоторые и в одиннадцать вечера могут написать. Учитель для них никогда не должен спать.

— Ага, а ещё срать, жрать и трахаться. Кстати о последнем, что там у тебя с Кирей?

Ленка всегда произносила его имя с грассирующей р, подражая чужой картавости.

— Да что там с ним… Ничего. Как в марте расстались, так и не виделись больше. Не писал, не звонил.

— Это я помню. Но думала, может, объявится к началу учебного года? Решит деньги вернуть…

— Не начинай, и так тошно. — Залпом допила коктейль, чувствуя, что он был явно не последним.

— Знаешь, для человека, которого кинули на пол ляма, ты слишком спокойна. Я бы…

— Тихо! — я резко пригнулась к столу, Ленка машинально повторила за мной.

— Ты чего? — зашептала, распахивая глаза.

— Там отец моей ученицы.

— Какой из них?

— Вон тот, высокий.

— Они оба высокие!

— Тот, что выше!

— Фига се, генофонд нации!

Голицын ушёл, не заметив нас за пальмой, а меня вдруг на смех пробрало: хороша учительница. Едва школьные двери закрылись, уже на столе лежит. Выдохнула, выпрямилась и решительно сказала:

— Ладно. Поехали день рождения отмечать, что ли.