Глава 8 Эмоциональное возбуждение

Пухлая невысокая женщина продолжала настаивать на своем и, уставившись на меня, сказала:

— Я предупреждаю тебя! Кроме твоего кабинета психологической помощи, впредь тебе запрещается входить в прямой контакт с заключенными в других местах тюрьмы! А что касается вас! Он не знал, а вы тоже не знали? — продолжала кричать она, а потом спросила у сестры Кан, — все заключенные в этой тюремной зоне говорят, что здесь появился надзиратель и их эмоции вспыхнули, как мне теперь с ними разговаривать?

Терпение сестры Кан лопнуло, и она сказала:

— Просто скажи, что он консультант.

Капитан заметила, что выражение лица сестры Кан изменилось и поспешила изменить тон речи:

— Точно, в этом нет ничего страшного. В таком случае, руководитель Кан, как поступить с людьми в камерах? По-моему, нужно закрыть их в чулане, чтобы они больше не повторяли подобных ошибок.

В нашей тюрьме главными были начальник тюрьмы, комиссар, председатель профсоюза, начальник политического отделения, они все были руководством тюрьмы; ниже их были заместитель командира и руководитель. Конечно, если разделить на подразделения по другим должностям, то кроме этих, также есть такие должности как заместитель командира отряда, командир взвода. А в самом низу были надзиратели и охранники.

Надзиратели и охранники, в какой-то степени, отличались друг от друга, надзиратели, то есть полицейские, которые следили за соблюдением правил в тюрьме, это наименование полицейской должности, включая руководящие должности, как, например, командир взвода, полная женщина сестра Ма и те пацанки; а охранники общественной безопасности занимаются подобными делами, но не занимают руководящие должности в полиции, смотрят за порядками только в тюрьме, я и Ли Янян принадлежали к таким.

Я подумал о том, что сестра Кан, наверняка, здесь имеет определенный авторитет. Должность командира отряда была выше должности сестры Кан, но все же ее боялись.

Сестра Кан сказала ей:

— Поступим по твоему усмотрению, что касается их... — сестра Кан повернулась и посмотрела на нас и сказала, — запомните, чтобы большего такого не повторялось! Возвращайтесь на свои рабочие места. Чжан Фан, а ты останься.

Ли Яньян и остальные счастливо попрощались.

Я остался, не понимая зачем она задержала меня, неужели хочет наказать лишь меня?

Сестра Кан спросила у меня:

— Тебе любопытна тюрьма?

Немного подумав, я ответил:

— Это достаточно интересно.

— Хорошо, я покажу тебе все, но впредь больше не ходи там, где тебе вздумается. — сказала она.

— Спасибо, руководитель. — сказал я.

Сестра Кан вышла со мной из кабинета, мы повернули налево в сторону тюрьмы, она шла впереди меня, глядя на ее соблазнительное тело, торчащую грудь, в мыслях я немного возбудился. Я несколько раз рассмотрел ее снизу доверху, ее лицо, ее грудь, ее бедра и вспомнил вчерашнее прекрасное тело Сюэ Минь, соответственно, представлял пейзажи у сестры Кан под одеждой.

Она указала на помещение с проволочным ограждением и сказала мне:

— Это все территория тюрьмы, тюремные камеры, внутри четыре зоны abcd, в зоне d находятся преступники с самым тяжелым характером, все опасные заключенные находятся там, все заключенные находятся в зонах, которые соответствуют степени тяжести преступления, от d до а соответственно.

Когда мы подошли к спортивной площадке, многие заключенные увидели меня, кто-то закричал, но из-за того, что там также находились надзирательницы, они больше не осмелились так грубить.

Сестра Кан бросила взгляд на заключенных и сказала:

— Преступницы выходят сюда проветриться раз в неделю, их выпускают по очереди, кроме свиданий, они с нетерпением ждут этого дня.

Когда мы подошли к большой постройке, сестра Кан сказала:

— Это заводской корпус, там происходит трудовое перевоспитание, а идеологическое перевоспитание происходит в том здании позади.

— Трудовое перевоспитание? — пробормотал я.

— Все верно, трудовое перевоспитание. Благодаря труду заключенные могут заработать баллы и, используя эти баллы, в основном совершают покупки, но также можно добиться смягчения наказания. — сказала сестра Кан.

Так вот в чем дело, неудивительно, что в прошлый раз сестра Ма кричала толпе обезумевших заключенных, что снимет с них баллы, и заключенные тут же успокоились.

Потом мы отправились в то место, где заключенные проходят медкомиссию. Тюрьма была очень большой, прошло чуть больше получаса, и она терпеливо рассказала мне обо всех основных местах тюрьмы. Когда мы подошли к небольшому одноэтажному зданию, которое было очень потрепанным, я спросил, что это за место, однако, она не дала мне четкого ответа, лишь сказала, чтобы я ни в коем случае даже не думал заходить туда, это очень серьезно. Мне стало любопытно, для чего все-таки нужно это небольшое здание?

Вечером после работы и ужина я вернулся в общежитие, лег на кровь и читал. Без компьютера, без телефона, без интернета день был просто невыносим. Кто-то постучал в дверь, я знал, что это, должно быть, Ли Янян. Я открыл дверь, это действительно была Ли Янян. Я присмотрелся, в ее руке были сигареты, я, тут же обрадовавшись, сказал:

— Янян, ты где это достала?

Она заметила мой радостный вид и тоже повеселела:

— Взяла у своей подруги.

Я был необычайно рад, взял одну и закурил, но закашлялся. Позавчера я спросил у нее может ли она достать сигареты, я не ожидал, что уже сегодня она их принесет.

Я сплюнул и сказал:

— Янян, спасибо, на днях получу зарплату и расплачусь.

— В этом нет необходимости. — сказала Янян.

— Почему? — спросил я.

— Она хотела подарить это кому-то, но не пригодилось. Я хотела дать ей столько денег, сколько она попросила бы, но она знала, что я отдам их тебе и снова сказала, что не нужно денег. — сказала Янян.

— Хорошо, тогда я тебе отдам деньги. — сказал я.

— Нет, нет. — покачала головой Янян.

Я улыбнулся, эта девчонка что-то значила для меня.

— Кому твоя подруга хотела это подарить? — снова спросил я.

Янян села и сказала:

— Руководителю отдела, она хотела перевестись в другую тюремную зону.

Тогда я еще не знал, что работа надзирателя в разных тюремных зонах отличается, в дальнейшем я понемногу стал узнавать, там многое нужно знать вне зависимости от объема работы, или наживы, или других аспектов. Возможно, кому-то интересно, а в чем может быть выгода? Не торопитесь, вскоре я все расскажу.

В процессе беседы Ли Янян, глядя на мою паховую область, спросила:

— Чжан, у тебя, у тебя там все в порядке?

Я посмотрел на свою паховую область, взглянул на Ли Янян и, покраснев, спросил:

— У меня здесь? Что у меня там не так?

Ли Янян тоже покраснела, она опустила голову и немного застенчиво поправила свои волосы, в тот момент она выглядела особенно привлекательно, она сказала:

— Вчера вечером та девушка, она, она не укусила тебя за это место?

Я слегка улыбнулся, это была девушка с чистыми мыслями. К тому же подумала, что та заключенная Сюэ Минь укусила меня, она не знала, что это отличается от укуса.

Я сбросил пепел с сигареты и сказал:

— Все в порядке.

Я внимательно рассмотрел упаковку, китайская. Качественная.

Черт, эти люди дарят сигареты руководителям и готовы потратить огромные деньги.

Мое сердце залилось кровью, если после получения зарплаты я заплачу Янян за сигареты, отправлю семье деньги, то на себя у меня почти ничего не останется, а я еще думал купить новые ботинки. Бедный невыносимый неудачник.

— Моя подруга говорит, что ты очень хороший человек, что касается вчерашнего дела, ты сегодня перед руководителем и командиром отряда взял ответственность на себя. — сказала Янян.

— Это я с самого начала навлек на себя беду, как я мог позволить вам понести наказание. — сказал я.

— Я боялась, что руководитель накажет тебя, она очень хороший человек. В тюрьме я встречала много руководителей, но она лучшая их них.

— Да.

Я забеспокоился, как такая очень глупая и очень наивная девушка как Янян оказалась здесь, в тюрьме.

Я спросил Янян видела ли она высокую женщину с очень длинными волосами... я описал ей пьяную девушку, с которой мне как-то довелось встретиться. Янян покачала головой, я подумал, что если та девушка в тюрьме, вероятнее всего, занимает руководящую должность, а Янян работает здесь недавно и вряд ли общалась с такими людьми.

В субботу я выполнил должным образом все формальности, переоделся и хотел выйти на улицу перекурить. Чтобы из общежития добраться до ворот тюрьмы нужно пройти через спортивную площадку. Когда я шел, вдруг кто-то подбежал ко мне:

— Мужчина! Мужчина! Это мужчина!

Услышав это, я пришел в ярость, оттолкнул ее и закричал:

— Сюэ Минь, ты голову потеряла!?

Сюэ Минь смотрела на меня с теплой улыбкой, под солнечным светом она была и прекрасна, и печальна.

Я взглянул на повязку на ее голове и обеспокоенно спросил:

— Как твоя голова?

— Как все-таки тебя зовут? — спросила она.

Она действительно была очень настойчивой, я сказал:

— Чжан Фан. Чжан Фан ушел.

Она рассмеялась и тихонько пропела:

— Тополь и ива рано встречают весну, тихий чарующий день. Начался шторм, и Чжан Фан устремился в высь.

Я был очень удивлен, кто бы мог подумать, что она очень талантлива.

Вскоре подошла надзирательница и потянула ее:

— Пошли! Смотри, мужчина от возбуждения идти не может!

Это была та надзирательница, которая присматривала за ней в больнице, она только вернулась оттуда.

Надзирательница толкала ее, она повернула голову и показала мне милую гримасу.

Я специально отвернул голову, чтобы не смотреть на нее, на самом деле, при виде этой сцены мне стало тягостно на душе. Кисло-кисло. Даже если это была подруга на одну ночь, все же она мне была не безразлична и наблюдать за тем, как надзирательница кричала и уводила ее, ах... на душе у меня было неспокойно.

На КПП я забрал телефон, черт, я никогда не чувствовал, что телефон так важен для меня. Включив телефон, я не увидел ни одного сообщения или уведомлений о пропущенных звонках, у меня задолженность?

Выйдя из тюрьмы, мой телефон словно сошел с ума, десятки уведомлений приходили один за другим. Черт, в тюрьме блокировался сигнал.

Больше двадцати уведомлений были от семьи, несколько сообщений было от моего близкого друга, соседа по общежитию и одногруппника в университете пушки Вана, так же были спам-СМС от China Mobile.

Я позвонил домой, несмотря на то что все члены семьи знали, что я работаю в тюрьме, но как только не смогли связаться со мной, сразу же забеспокоились. Я рассказал отцу общую обстановку в тюрьме за последние дни, он велел мне хорошо трудиться, не вызывать недовольства у начальства и все в таком духе. Я спросил про его болезнь, он ответил, что потихоньку становится лучше и сказал, чтобы я не беспокоился. Услышав это, у меня заболела душа, все члены семьи рассказывали только хорошие новости и скрывали плохие.

Потом я позвонил пушке Вану, настоящее имя которого Ван Да, он был моим соседом в общежитии в университете. В университете я совмещал подработку и учебу. Когда я только поступил в университет у меня был только один комплект одежды и школьная форма. Ван Да не мог спокойно на это смотреть и дал мне поносить некоторые предметы своего гардероба. У меня также не было туалетных принадлежностей, а он купил их мне. Получив зарплату, я вернул ему деньги, однако, он не хотел их брать, но я был настойчив.

Также в общежитии он был единственным человеком, который уважал меня.

После соединения ленивый голос спросил до сих пор ли я работаю в зоомагазине.

Я сказал, что только что вышел из тюрьмы.

Он заволновался и спросил:

— Твою мать, что ты натворил? Какой следственный изолятор!?

Я рассмеялся и сказал:

— Я проверяю персонал, приходящий работать в женскую тюрьму.

Он был очень изумлен, потом спросил, как я попал туда, через какие связи.

— Это не твое дело, есть сегодня свободное время, чтобы встретиться? — сказал я.

— Сегодня не получится, я уехал заграницу в командировку. Сначала хотел предложить тебе работу, давай увидимся на следующей недели, когда встретимся еще поболтаем об этом. — сказал он.

— Хорошо, раз уж у тебя больше ко мне ничего нет, я кладу трубку.