Глава 7

Селение Карзус.

После свершившейся казни все стали расходиться, но вожаки продолжали стоять и смотреть на море, когда к ним подошли Тирис и Герита. Благодаря регенерации, девушке стало легче, но ненамного. Она все еще кривилась. Да рана до конца не исчезла, и кровь на боку осталась. В первое мгновение мужчины не заметили детей. Они уже сомневались в правильности своего поступка. Но исправить ничего нельзя. Все свершилось.

 — Мы покидаем это место, — начал Тирис, поддерживая раненую подругу за талию.

 — Что это значит? — рыкнул вождь тигров. — Как это покидаете? Кто вас отпустит? Вы должны остаться здесь, как-никак, именно вы двое наша надежда на продолжение рода.

 — Мы даже спрашивать не станем, — встряла еле живая Герита. — Нам не место среди жестокости, ненависти, страха, несправедливости и подлости.

 — Что-о-о-о? — взревел вожак ягуаров. — Вы в своем уме? Столько лет вас все устраивало, а сейчас… Что изменилось?

 — Да, в своем. Мы уходим. Это наше решение. А вы можете продолжать лебезить перед этими гадскими Высочествами, но без нас. Хватит уже. Все давно поняли, что они собой представляют. И это будущие правители? Серьезно? Да их надо было еще в детстве удавить, чтобы из-за них не страдали невиновные, — начала Герита.

 — Мне страшно представить, как они править будут. Оставаться здесь и получать наказание за то, что испортил им развлечение и убийство беззащитной девушки, в мои планы не входит. А они никому не простят того, что их оставили без игрушки. Видимо впервые в жизни они не получили желаемого, — подхватил Тирис.

Вожаки смотрели на детей и осознавали их правоту. Остановить или запретить уход они, конечно, могли, но стоило ли? Тирис прав, неизвестно, какое наказание придумают Высочества за лишение их игрушки. Отцы переглянулись между собой. В глазах обоих вспыхнуло одобрение.

 — Удачного вам пути, — пожелал вождь ягуаров. Он тепло обнял сначала парня, потом девушку. За ним этот жест повторил вождь тигров.

 — Надеюсь, как устроитесь, пришлете весточку, — глухо прошептал старший оборотень.

 — Обязательно. Не волнуйтесь за нас, главное, сами будьте осторожнее с этими высокородными, они наверняка пожелают отыграться. Не отдавайте им никого из селения, если не хотите получить труп обратно. А сейчас нам пора, — улыбнулся Тирис.

С этими словами оба молодых оборотня покинули берег, последний раз посмотрев на море, которое поглотило ту, кто был очень дорог парню. Девушка прекрасно понимала чувства друга, надеялась, что сможет заполнить пустоту в его душе. Но на это необходимо время. А его у оборотней достаточно.

Мужчины смотрели вслед детям, едва сдерживая рвущий наружу крик. Но они понимали: останавливать бесполезно, они сами во всем виноваты, если бы не пошли на поводу у прибывших гостей, многого можно было избежать. А сейчас еще предстоит разбираться с венценосными отпрысками. С каким удовольствием их бы отстегали плетью, но, увы, в этом случае последствия могут быть для всех прайдов, а за свой народ вожаки слишком переживали, чтобы отдать его на растерзание.

 — Удачи вам и счастья… Надеюсь, у вас все получится, — выдохнул ягуар, тигр только кивнул в такт словам друга. Вздохнув, они направились в селение разбираться с гостями. Им многое предстояло сделать, чтобы не дать зазнавшимся наследникам повредить оборотням, с них станется. Вожак тигров прекрасно видел, как недовольны они были, когда встал вопрос о казни Эйлоры. Еще бы, им ведь так и не удалось получить то, зачем они сюда пожаловали. Охота? Эти сказки принцы могли рассказать кому-нибудь другому, но не умудренным опытом оборотням.

***

Проснулась свежей, бодрой и отдохнувшей. Вот только сказать, что сейчас утро, вечер, ночь или день не представлялось возможным. Так как в комнате, где я очнулась, не было окон. Да и что бы они мне смогли сказать? Под водой словно само время текло по-другому. Надо привыкать к новому распорядку, найти, чем заниматься. Думаю, в этом мне поможет Зорит.

Оглянулась, осмотрела комнату. Ничего так, уютно. Посреди стояла огромная кровать, на которой, собственно, я и лежала, рядом тумбочка на витиеватых ножках, стены были из ракушечника, на них были выбиты какие-то странные, но красивые, переплетающиеся узоры. Подняв взгляд на противоположную стену — замерла с открытым ртом. Там висела картина, в водонепроницаемой пленке, где были изображены два пепельноволосых морских жителя: тритон и русалка, держащиеся за руки и смотрящие друг на друга с такой любовью, что у меня сердце защемило. Русалку из них я узнала. Это она, девушка из моего видения, с ребенком на руках, спасающаяся от погони. Значит… Это и есть мои родители?

Я не могла оторвать взгляда от картины. На глазах появились слезы, но пришлось их быстро смахнуть, потому что они мешали смотреть. А мне хотелось детально разглядеть родителей, каждую черточку лиц, каждую чешуйку на хвосте.

С трудом сползла с кровати, надо же, наконец, научиться ход… плавать, и сейчас самое время, и бочком-бочком, несколько раз едва не свалившись, держась за попадающиеся предметы, а именно: спинка кровати, тумбочка, стенка, направилась к картине. О! Я добралась до стены, вот по ней мы и поплывем. Или поползем? Что в моем случае более уместно. Такими темпами и добралась до вожделенной картины. Никогда не думала, что плаванье может быть таким сложным. Остановилась. Выдохнула. Вблизи она оказалась еще прекраснее.

Провела рукой по гладкой поверхности. На миг показалось, что по руке прошло тепло. Но наверняка всего лишь иллюзия, мне просто хотелось, чтобы они сейчас оказались здесь, со мной. Жаль, это невозможно. Я вздохнула так, что даже закашлялась. Из глаз все-таки брызнули слезы. Почему я всегда теряю тех, кто мне дорог? Родители, потом Тар, заменивший мне отца. Кто следующий? Надеюсь, с Зоритом ничего не случиться, не хотелось бы создавать проблем, а именно они все время мои постоянные спутники, как ни печально создавать данный факт.

Не знаю сколько я любовалась картиной, представляя свои родителей рядом с собой, но отвлек меня шуршащий звук щупалец мужчины, входящего в комнату.

 — Это твои родители, — подтвердил он мою догадку. — Ты голодна? — интересный переход от одного к другому, но я утвердительно кивнула, после чего он махнул рукой, показывая на накрытый стол, куда я и устремилась.

Удивил тот факт, что я настолько глубоко погрузилась в себя, что даже не услышала передвижения мужчины по комнате. Зато он в это время успел сервировать стол. Все бы ничего, но я не хотела никому показывать свою слабость. Даже если это мой новый опекун. Я слишком мало его знала, чтобы относиться с полным и безоговорочным доверием.

За едой мы обсуждали проблему моего передвижения, кракозябра, как я про себя его окрестила, так как пока не знала, кто он есть, предложил:

 — Тебе нужно научиться передвигаться самостоятельно. А для этого следует побольше плавать. Могу предложить экскурсию по подводному миру, заодно и осмотришься.

 — Отличная идея, — пришлось согласиться мне, не все же время сидеть в этой комнате. А посмотреть подводный мир было бы действительно интересно. Тем более, это теперь мой дом, и мне надлежало все здесь осмотреть.

После того, как я насытилась (кстати, не мешало бы узнать, что я ела такое вкусное), мы отправились смотреть красоты, таившиеся в море. Вот только я никак не рассчитывала на то, что стану шутом для всех обитателей нового для меня мира. Стоило нам выплыть из комнаты, хотя, выплыть — это громко сказано, я скорее выползала, но суть в другом, на нас уставились все, кто попадался на нашем пути. Вот же, нашли себе развлечение. Других дел у них нет, что ли?

На меня только пальцами не показывали, но смотрели, будто приехал зверинец с экзотическими животными. Кто-то ухмылялся, некоторые пренебрежительно кривились, а русалки так вообще готовы были испепелить меня взглядом. Присмотревшись, осознала, чем от них отличаюсь: ни у одной не оказалось пепельных волос. Зеленые, синие, темные, у некоторых даже красные оказались. Но ни единой блондинки. Вот поэтому на меня и смотрели, как на неведомую зверушку. Я старалась плыть, задрав повыше голову, вот только сделать это с моей «походкой» оказалось сложно.

И только я хотела узнать у своего сопровождающего, как можно избавиться от такого пристального внимания, как к нам подплыли двое тритонов:

 — Мы решили сопровождать вас, — не терпящим возражения тоном, не то спросили, не то поставили перед фактом, не поймешь. Я начала раздражаться.

 — А наше мнение вас не интересует? — решила я слегка проявить характер.

 — А вы можете быть против? — вполне натурально удивился один из них.

Все, мне действительно надоело такое положение вещей. Такое ощущение, что здесь вообще не привыкли интересоваться чьим-то мнением. Каждый делает то, что пожелает. Все бы хорошо, но такое касалось меня, а этого я терпеть не хотела. Уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы высказаться, но меня остановили.

Многоножек дернул меня за руку и покачал головой, чтобы я помолчала, что мне и пришлось сделать, сдуваясь с огромным трудом. Решив все узнать чуть позже, я перестала возмущаться и молча поплыла за своим сопровождающим, а двое тритонов последовали за нами. Но несмотря на то, что внутри клокотало возмущение от такого самоуправства этих двоих, стоило мне увидеть то, на что показывало одно из щупалец, как весь негатив резко испарился, как только усмотрела красоту, открывшуюся перед нами.

На дне моря рос огромный коралл, напоминающий большой кустарник. Вокруг него извивались водоросли, а на одной из веток этого чуда лежала большая ракушка, белая с коричневыми разводами, причем, выполненными в хаотичном порядке, что радовало глаз. А вокруг плавали стайки мелких разноцветных рыбешек то сбиваясь в кучку, то резко расплываясь в разные стороны. На фоне темно-синей воды от такой красоты захватывало дух.

Подплыв к понравившейся ракушке, я хотела было взять ее в руки, чтобы рассмотреть поближе, как… Из нее выглянуло нечто и заверещало:

 — А ну, убери клешни от моей собственности, а то я тебе их сейчас отчикрижу, — мордочка этого чуда выглядела сурово, но комично. Я рассмеялась и все же взяла его в руки.

 — Красивая ракушка, — рассматривая ее вблизи, признала, крутя ее в руках. — А еще у тебя такие слова чудные.

 — Да я тоже ничего, — выдало это нечто и задрало голову вверх. Вот от этого я уже не смогла сдержаться и расхохоталась.

 — Конечно. Никто же и не спорит. Еще ты наверное сама скромность. А вообще ты кто? — мне стало интересно, что это за вид морского народа, такого я еще не встречала.

 — Краб-отшельник. Меня зовут Люциус, — представился он, — прошу меня любить, кормить, поить, холить и лелеять, даже не стану возражать против нового дома.

Вот от этой тирады смеялись уже все. И тут только этот Люциус заметил всех остальных, когда до него донесся чужой смех. Глаза его резко увеличились, он немного выполз из ракушки.

 — Подержи меня, — обратился он ко мне, — только не урони мою драгоценную персону, — я сделала вид, что держу его даже двумя руками, а он, обернувшись к двум другим тритонам, постарался поклониться и почтительно, что ну никак не сочеталось с его хитрой моськой, произнес: — Мое почтение, Ваш Сочество, спешу представиться… — на это один из тритонов махнул рукой и, улыбаясь, ответил:

 — Я слышал, Люциус, можешь не повторять, — а потом уже, посмотрев на меня: — Ну что, продолжаем осмотр? Плывем дальше? — я кивнула. Собравшись плыть дальше, почувствовал как руку сдавили чьи-то клешни. Непроизвольно скривилась. Синяки останутся. Хорошо еще руку не оторвал.

 — А я? А про меня не забыли? Я с вами, возражения не принимаются, — после чего бодренько перебрался ко мне на плечо и, вцепившись в волосы, скомандовал: — Все, я готов, можем плыть.

 — Вот это наглость, — я насупила брови, пытаясь еще что-то сказать, но Люц дернул меня за прядь.

 — Не возмущайся, а лучше плыви. Ты радоваться должна, что у тебя теперь есть я, а ты хмуришься, — пафосно изрек он.

 — Чему радоваться-то? — не поняла, тем не менее не выказывая больше недовольства. Малыш действительно импонировал, несмотря на чрезмерную наглость и самовлюбленность. Чувствую, мы с ним подружимся. Было в нем что-то такое… Необычное.

 — Эх, темная ты. Потом объясню, плыви давай, — снова легкий дерг за прядь, и мы поплыли дальше.

Многоножка, или как мне поведали, осьминог, все время находился рядом. Одно из его щупалец постоянно поддерживало меня, помогая справиться с хвостом, и постепенно у меня стало получаться плыть самостоятельно. Нам предложили осмотреть один из подводных городов, где сейчас как раз должен был состояться турнир на лучшего тритона этого цикла (цикл состоит из четырех месяцев), Зорит подтвердил, что там есть на что посмотреть. При этом его взгляд выражал искренний интерес. Хм, если даже ему, уже многое повидавшему, было интересно, то мне наверняка понравится, в этом я больше не сомневалась. Потому и было решено плыть туда. Что мы и сделали.

Город оказался виден издалека. Среди огромных валунов, была только одна «дорога», которая освещалась необычными светильниками, которые к тому же еще и двигались, по ней же можно было попасть к воротам, они охранялись двумя очень большими тритонами, их мускулатура и рост просто поражала. Я представила себя рядом хотя бы с одним из них, но меня передернуло. Наверное, мое худое тело поместилось бы на руке одного стража, а рядом с ним я вообще смотрелась мальком.

Тряхнула головой, отгоняя нелепые мысли, продолжая осмотр. В руках у стражей были пики, они их держали на плечах. Стоило нам только подплыть, как нас осмотрели с головы до ног, только после этого пропустили, мазнув взглядом по моим сопровождающим.

Стоило оказаться за воротами, как я на миг остановилась. В следующую секунду окончательно зависла. Небольшие дома, которые открывались и закрывались, как створки раковин, сделаны из ракушечника, с полукруглой крышей, имеющей обтекаемую форму. А окна полупрозрачные, как будто из пленки, но это оказалась, как стал объяснять Зорит, такой интересный материал, что-то типа слюды, благодаря которому из дома можно видеть все, а то, что творится внутри не видит никто. Очень удобно.

По улицам сновали различные существа: и русалки, и тритоны, и ползучие кракозябры с множеством коротких ножек, но довольно быстро двигающихся, благодаря неким присоскам на кончиках ножек, которыми они цеплялись за выложенную по всем улицам необычную плитку. Здесь все было интересным, местами загадочным и интригующим. Мне хотелось не только смотреть, но и потрогать все, жаль, хватка Зорита не позволяла этого сделать, а он сам держал так, чтобы я не потерялась в толпе. Народу здесь действительно оказалось много, и наверняка все спешили на турнир.

Моя голова крутилась вокруг своей оси, пытаясь рассмотреть все. Но, как всегда, по закону подлости, мне не дали полюбоваться новшеством моего нового мира. Сбоку раздался чей-то голос:

 — Гериус, как я рад тебя видеть, — один из наших спутников повернул голову и расплылся в радостной улыбке.

 — Взаимно, Тирин. Ты что здесь делаешь? Тебя давно не было видно. Я уже было подумал… — О чем именно, так и осталось для всех загадкой, потому что встреченный тритон быстро махнул рукой и на миг скривился, но потом снова на его лице засияла широкая улыбка.

 — Хочу посмотреть турнир, да и… — тот замялся, но Гериус, сверкнув глазами, выдвинул одну из догадок:

 — Брачный период? — тот только кивнул и… посмотрел на меня. И почему мне вдруг стало не по себе от этого взгляда? Я готова была попятиться, но осьминог держал крепко. Пришлось сделать равнодушный взгляд, что прекрасно удалось, если судить по ободряющей улыбке наставника.

 — Гериус, это кто? Что за чудесное видение? Откуда? — так я и знала, надо было дома сидеть.

Когда Тирину объяснили, кто я и из какого рода, глазки у тритона загорелись не по-детски. Он теперь не сводил с меня взгляда, от которого мне хотелось поежиться, после чего просто выдал:

 — Мне нравится. Я попробую за ней поухаживать.

Все, я зла. И не просто зла, мне хотелось крушить все вокруг. За что мне такое? Почему каждый считает, что именно он вправе решать, что делать без моего согласия и ведома? Надо прекращать весь этот ужас. Над головой захихикали:

 — Сдуйся, у тебя сейчас пар из ушей пойдет, он не красит девушку.

 — А-а-а-а… — не успела я что-то сказать, меня одновременно дернули за волосы и за руку Зорит и Люциус, который еще и прошептал прямо в ухо:

 — Помолчи пока, все потом.

Пришлось снова заткнуться и… идти смотреть турнир. Вот только чувствует моя пятая точка, что и тут без проблем не обойдется.

На мой недовольный вид никто не обратил внимания. Я пока решила благоразумно промолчать, дав себе зарок обязательно отыграться за то, что меня все лишили права голоса. Зайдя на некое подобие ристалища, заметила, что трибуны почти все заняты. От разнообразия подводных жителей рябило в глазах. Огромное изобилие рас поражало. Я даже на некоторое время забыла о мести.

Глаза разбегались. На трибунах сидели не только русалки, тритоны и осьминоги, о которых я уже знала, но и еще несколько довольно занимательных особей, имеющих довольно своеобразную внешность.

У одних короткие волосы синего цвета, до пояса почти человек, только само тело покрыто панцирем, из него торчали небольшие шипы. Вместо рук извивающиеся конечности без костей, но на концах присутствовали обычные кисти рук, правда с шестью пальцами. И еще у этих особей было два хвоста. Один длинный и тонкий, какие у оборотней в полуформе, а другой — похожий на русалочий, но пошире и раздвоенный на концах. Да и чешуя необычного красно-сине-оранжевого цвета. Глядя на представителей данного вида, возникало чувство брезгливости и неприятия. Я повела плечами.

 — Это кто такие? — шепотом спросила Люца. — Забавные и необычные существа, а еще пугающие и… м-м-м… не совсем приятные.

 — Это краксы, — так же тихо ответил крабик, — самые вредные и противные существа, выделяющие из шипов яд. Но они довольно мирные бывают, если их не цеплять.

 — Угу, — согласилась и показала на другую группу привлекших внимание существ, которая сидела в стороне от всех, сбившись в стайку. Они все оказались слишком тощими и субтильными, мышц на их телах не наблюдалось совершенно, прически довольно странные: сзади все очень коротко, а с висков, с двух сторон, висели пряди, доходящие до пояса. Цвет волос у всех тоже был разный: розовый, фиолетовый, черный с белой прядью, зеленый с синей прядью. А у одного они горели оранжевым огнем. Хвосты похожи на змеиные, но на конце большой плавник. Занимательная картинка. Я показала на них и спросила: — А это кто? От них исходит такая волна негатива, не хотела бы оказаться рядом.

Люциус глянул по направлению моего взгляда, скривился и ответил:

 — Это народ нирви, их никто не любит, слишком мягко стелят, а потом делают гадости исподтишка. Не связывайся с ними.

 — Да я и не собиралась, — я пожала плечами и стала рассматривать дальше, но рядом со мной раздался голос сопровождающего нас тритона, который махнул рукой и показал куда-то в сторону:

 — Вот там наши места. Поплыли.

Можно подумать я хоть что-то увидела, но все же без разговоров поплыла следом за ними. Места оказались очень хорошо расположены, как раз по самому центру, так что обзор происходящего на арене просто отличный. Сиденья мягкие, удобные. Расположившись с комфортом, хотела было заняться дальнейшим осмотром необычных особей, как Зорин произнес:

 — Начинается, посмотри, это красивое зрелище.

Я решила поверить своему новому опекуну и все свое внимание обратила на арену. Народ вокруг притих, наверняка они уже знали, что должно произойти. Недалеко от меня томно вздохнули две русалки, зато тритоны сидели с каменными лицами, только глаза выдавали их заинтересованность. Наверняка явились оценить мастерство других.

В центре появилось двенадцать тритонов, все как на подбор, накачанные, огромные. Волосы развеваются, взгляд сосредоточен, разглядывая соперников, оценивая их силу и мощь.

Распорядитель вынес большой поднос с плоскими ракушками и стал протягивать каждому.

 — Это жеребьевка, — зашептал мне на ухо Люц, — сейчас начнется.

 — Угу, — мне даже отвлекаться не хотелось. А свои вопросы задам потом.

Я не сводила взгляда с арены. Позади несколько русалок выдохнули одно имя, чуть сбоку скандировали другое. Мне же просто интересно было наблюдать, так как болеть за кого-то одного не возникло желания, участники все хороши, наверняка покажут нечто завораживающее. А тритоны тем временем раскрывали створки ракушки, читали на пергаменте, лежащем внутри, имя соперника и порядок боя, после чего уходили. Когда внутри круга осталось всего двое тритонов, недалеко от нас встал невысокий тонкий, как тростинка, подросток, какой породы пока не определила, и затрубил в огромную закругленную ракушку. Бой начался.

И если в моей голове еще крутились вопросы о необычных существах и о самом подводном мире, то стоило только начаться бою, как они все благополучно сбежали, так красиво и завораживающе проходил турнир.

Началось с того, что оба соперника направили один на другого свои пики, из которых выплыл белый туман и змеей устремился к каждому из соперников, преодолевая сопротивление воды. Один из них резко устремился вверх, а потом в сторону, стараясь избежать соприкосновения с этой субстанцией, а второй, совершив немыслимый кувырок, пропустил его под собой. Дальше — больше. Пика оказалась многофункциональной. Из нее вырывались то мелкие стрелы, то камушки с заостренными краями, то зеленая муть, которая чуть было не попала на одного из тритонов, но он вовремя увернулся, хотя и с большим трудом.

Несмотря на свои внушительные габариты, двигались они все быстро, уворачиваясь в нужные моменты. Как сказал над ухом Люц, вертлявые тритоны. И я была с ним согласна.

И вот, наконец, из пики вырвался еще один столп, только на этот раз синего пламени, несколько искр попали на одного из соперников и… Раздался звук, возвещающий о конце поединка.

Когда все участники закончили бои, осталось только двое, обыгравшие всех остальных, Люц снова дал о себе знать:

 — А сейчас начнется самое интересное. Состязание на силу, ловкость и сообразительность.

Я ничего не успела ответить, как оба русала бросились друг на друга одновременно. И понеслось. Они пускали в ход хвосты, изворачивались, совершали немыслимые кульбиты, пытаясь достать один другого, в ход шла смекалка, как обхитрить соперника, заставив его потерять бдительность.

Я настолько вошла в азарт, наблюдая за происходящим, что не сразу осознала посторонние звуки. Пришлось выныривать из азарта поединка, наблюдая за которым, представляла себя на месте одного из дерущихся. Да-да, мне тоже хотелось научиться так же ловко расправляться с неугодными, а именно, с докучливыми поклонниками.

И тут до моих ушей донесся разговор двух тритонов, которые увязались за нами, набившись в сопровождающие.

 — Я первый попросил разрешение на ухаживание, значит… — начал один, но второй его перебил:

 — Ничего это не значит, я ее принц и должен быть первым.

От этой фразы меня перекосило, тут же вспомнились Высочества, они тоже спорили о первенстве. Перед глазами стала появляться красная пелена. По телу пробежала дрожь.

 — Ничего ты не должен, я тоже принц, и… — ему снова не дали договорить:

 — Северного королевства, а здесь ты в гостях.

 — Ах так! Тогда… — а вот что тогда, я не услышала, так как один куда-то потянул другого.

Что-то мне подсказывает, что эти двое делили шкуру не убитого медведя, то бишь меня. Только вот у предмета спора забыли поинтересоваться, согласна ли она. Я даже перестала обращать внимание на арену, задумавшись о своей нелегкой доле.

Хотелось с кем-то поделиться наболевшим, но, окинув рассеянным взглядом Зорита и Люца, вздохнула. Не могу, рано еще раскрывать душу. Мы слишком мало времени знакомы, чтобы вываливать на них всю правду о себе. Да и стыдно мне было признаваться в том, чего едва не случилось. Во всяком случае не мужчинам, иначе сгорю со стыда. Может, когда-нибудь и настанет такой момент, когда я смогу открыться, но когда это будет… никто не ведает.

 — О чем ты так усиленно думаешь, нахмурившись, как карозяк на родиз? — стал дергать меня за волосы Люц.

 — Да, вот думаю, как послать этих двоих ухажеров в неведомые дали, — ответила, не выходя из задумчивости, а потом спросила: — А кто это — карозяки и родизы?

Странные и незнакомые слова заинтересовали, хотя сначала решила было, что это очередные словечки Люциуса, на деле же оказалось все не так, как я думала.

 — Карозяки — мелкие хищники, полу рыбы, полу змеи, питаются всем, что и кто попадает в поле зрения, кроме родизов — мелких, шипастых и ядовитых рыбок, — объяснив значение непонятных слов, он решил вернуться к насущной проблеме. — А зачем посылать? Принуждать тебя никто ни к чему не будет. Просто сейчас брачный период тритонов и русалок, вот они и ищут пару.

Я задумалась о том, что еще многое мне предстоит узнать, так как я вообще ничего не знаю, ни их законов, ни правил, ни обычаев. Ничего.

И только собралась расспросить Люца, забыв даже о бое на арене, о брачном периоде, как снова затрубил рог-ракушка и распорядитель объявил:

 — А сейчас бой за право первого ухаживания проводят Его Высочество Гериусинтидраат Аршолийский, принц нашего, Южного королевства и Его Высочество Тиринатрегат Колеварод, принц Северного королевства. Пожелаем им удачи, — после того, как раздались громогласные аплодисменты, я стала медленно сползать с сидения.

Ну вот, все повторяется, с той лишь разницей, что за право находиться со мной рядом, двое принцев дерутся на арене. Зачем? Для чего эта показушность? Почему не поинтересовались моим мнением? Я бы сразу сказала, что ни один, ни второй мне не по нраву. Да, отрицать очевидное глупо, они оба привлекательны, имеют высокий статус, ведут себя вполне корректно, не принуждают, но… Ни один из них мне не нравится так, как они того хотят. Для меня они абсолютно обычные.

Может я молода и наивна, но я видела на картине, как русалка смотрела на тритона. У нее горели глаза. Сомневаюсь, что мои так же сейчас горят, если только от негодования и злости. Я бы предпочла, чтобы меня оставили в покое, а не ухаживали. И ведь скрыться никуда невозможно от такого навязчивого внимания. Как же все неприятно.

Двое принцев самодовольно посмотрели друг на друга. На меня ни один, ни другой не обращали внимания. Трибуны застыли. Мне показалось, даже вода забурлила вокруг этих двоих.

Ой, что-то теперь будет?