Глава 3

Как и обещала, Хельга разбудила меня перед обедом.

— Общий зал на первом этаже. Спускаешься по лестнице, сначала направо, а потом налево, — сказала она, протирая листы своих цветочных монстров.

Складывалось ощущение, что этим она и занималась все два часа, пока я спала.

— Я в курсе, — улыбнулась ей. — Училась в академии около пяти лет назад, не думаю, что за это время тут что-то сильно изменилось.

— А-а-а, — протянула девушка. — Тогда это многое объясняет.

Я быстро переоделась за ширмой, собралась на выход и с удивлением отметила, что сама соседка никуда не идет.

— А ты есть не будешь?

— Нет. — Немного отвлекаясь от растений, Хельга подняла на меня взгляд. — Еще нужно удобрить, подкопать и самое главное — повесить им защиту от “этой”. Так что обойдусь без обеда.

Решив, что это отличный способ наладить мосты, я предложила свою посильную помощь. Не с сопливусами или как их там, разумеется.

— Могу захватить тебе чего-нибудь, — предложила я. — Пару кусков пирога, например.

— О, — обрадовалась девушка, и на лице ее возникла улыбка. Приятная, надо сказать. — Это было бы прекрасно, спасибо.

Из комнаты выбиралась я в превосходном настроении и предвкушая сытную пищу. Помня, что утром завтрак мне испортил несдержанный тип из трактира, я собиралась плотно пообедать.

И все же я не спешила. Шла по академии медленно, впитывая ее дух, разглядывая стены, подмечая, что же изменилось за несколько лет.

Казалось, что ничего. Все те же старинные картины и гобелены, лавочки в освещенных фонариками нишах, разноцветный свет, проходящий сквозь витражи окон. Но самое главное — гул голосов студиозов, их переговоры, смех. Ученики были словно кровью огромного замка, постоянно перемещающейся по коридорам, наполняющей его жизнью.

И сейчас все спешили в сердце академии — в общий зал, он же — огромная столовая.

Все мчали туда, гонимые голодом, но я не отказала себе в удовольствии ненадолго замереть в дверях и осмотреть весь зал.

Сейчас он был заполнен всего процентов на восемьдесят, еще не все учащиеся прибыли к началу учебного года, и все же жизнь тут кипела. Особенно у длинных столов с раздачей блюд, здесь всегда ошивались толпы голодающих.

Помня, что нужно взять еще что-нибудь для соседки, я заняла очередь, отстояв которую, добыла для себя тыквенного супа, греческой каши с мясным рагу и два куска пирога с индейкой. С этой ношей на подносе я двинулась в поисках столиков.

Но стоило только отвернуться от раздачи, как на меня едва кто-то не налетел.

Точнее я на кого-то налетела, едва ли не проливая свою ношу на чужой сюртук.

— Ой, простите. — Я задрала голову, чтобы посмотреть в лицо своей “жертвы”, и потеряла дар речи.

— Ничего страшного, — ослепительно улыбнулся мне утренний знакомый, скользнув по мне мимолетным взглядом и, кажется, не узнавая. Как такое может быть? Ведь виделись совсем недавно…

По сравнению с утром Виктор был одет совершенно иначе. Никаких тебе приспущенных штанов и покосившегося жабо. Сейчас он был собран, аккуратен, и даже вчерашним перегаром от него не разило. Видимо, чудодейственный танит все же привел “прынца” в божеский вид.

Я отступила на шаг, находясь в полной растерянности. Что этот мужчина, черт возьми, здесь делает? А ведь он говорил мне что-то про академию, но я решила, будто это не более чем бахвальство, лишь бы затащить очередную дурочку в постель.

Тем временем Виктор, потеряв ко мне интерес, двинулся по залу дальше в сторону преподавательских столов. Во мне знакомую он так и не опознал — что было на руку! Но вот направление его движения сильно пугало.

О боже, только не это! Пускай он не тот, о ком я думаю.

— Элизабет! — раздался звонкий голос с правой стороны. — Иди сюда!

Я обернулась и увидела Викторию. Она махала мне руками, подзывая к себе за столик.

Помня, что мне нужно налаживать мир в комнате и вообще как-то приспосабливаться к новой жизни, пошла к соседке.

Виктория же продолжала нетерпеливо махать мне руками и даже вылезла из-за стола, чтобы добраться до меня и побыстрее дотолкать до места назначения.

— Ты видела? Видела? — восторженно пищала она мне на ухо, усаживая рядом с собой. — Он посмотрел на меня. Ох!

— Кто? — не поняла я, немного побаиваясь ее нездорового возбуждения.

— Ну как кто? Лапушка! Ты с ним только что столкнулась, в тот момент, когда он искал моего взгляда. — И чтобы я наверняка не перепутала, Виктория тайком ткнула пальцем в сторону преподавательского стола.

Там на одно из мест как раз усаживался Виктор, попутно переговариваясь с другими преподавателями.

Я оторопела.

— Это лапушка? — не поверила я.

— Да! — со священным придыханием вымолвила соседка. — А что, не похож, что ли?

У меня едва челюсть не выпала. В памяти всплыли лошадиные зубы и желтые трусы куклы.

— Эм… вылитый, — выдавила я, чтобы не обижать Викторию.

Что-то подсказывало мне — с подобным “портретным сходством” ворожбы утренний “принц” может не опасаться.

От мыслей отвлек звонкий девичий смех за соседним столиком. Там сидели трое и, скромно потупив взгляд, нет-нет да поглядывали в сторону Виктора. До меня даже донеслись обрывки разговора:

— О боже! Боже! Он все же приехал в этом году!

— Какой же он красивый!

Восхваления разбавлялись мечтательными вздохами, я же буквально дурела от масштабов всеобщего помешательства вокруг “вот этого вот”.

В подтверждение моих слов Виктория достала из сумки блокнот и принялась заносить туда какие-то формулы.

— Так. Нужно будет усилить давление на ауру, а то его кто-то раньше приворожит. Слишком велика конкуренция, — бормотала она себе под нос. — А мне больше ихнего нужно. Все девчонки обзавидуются, когда он за мной пойдет на экзамен и будет валяться у моих ног!

— А кто он вообще такой? — спросила я, заглядывая девушке за плечо в записи, чтобы хоть краем глаза подсмотреть, что за дикие схемы она там рисует.

Свою писанину Виктория захлопнула так же резко, как и достала.

— Как кто? Ты что, не знаешь самого мастера Фенира? — почти обвинительно спросила она.

Мои глаза с ужасом округлились. Я эту фамилию утром слышала от профессора Вильсон.

— Это ректор? — не веря, выдавила я.

На что соседка рассмеялась.

— Х-ха, нет, конечно, хотя фамилии у них одинаковые. Нашему ректору под полтинник, кому нужен этот старикан?! Просто Виктор Фенир его брат… Лучший специалист по магическим существам во всей Ритании. Герой битвы при Хольдмудском разломе. Один из пяти выживших.

Если честно, то я мало что знала о тех событиях. Хотя, несомненно, о них слышал каждый. Всем известно, что такие существа, как брауни, пикси, ведьмы древ, банши и многие другие живут на два мира. На наш, где помогают людям, а иногда вредят, и на свой, куда человеку вход заказан. Там действовали другие законы, и выжить в чужом пространстве считалось практически невозможным. До разлома.

— Я читала о нем книгу, — продолжала соседка. — Виктор учился на пятом курсе в академии, когда их направили на практику в Хольмуд. Там шалили боггарты, а ты сама понимаешь, твари дикие и нужно было отправить их обратно в свой мирок. Но что-то пошло не так. Тогда четверть города вместе с жителями и их домами провалились в небытие. Окружающим показалось, что прошло всего пять минут — ровно столько земля, бывшая городской, пустовала. А после дома вернулись на место, только людей там уже не было. Из тысячи людей уцелели пятеро. И Виктор среди них. Как он рассказывал, то, что в нашем мире было минутами, в том заняло две недели. И все это время люди сражались с нечистью за выживание…

По моей спине пробежали неуютные мурашки. Рассказ был жутковатым, а я сделала себе мысленную пометку — почитать поподробнее про Хольмудский инцидент.

— Значит, герой. И что он тогда в академии делает?

— Преподавать будет, — буднично заявила рыжая. — Он обычно по городам ездит, магичит, ведет разъяснительные работы среди простого народа. Просвещает о правильном поведении с магической нечистью. В том году дважды приезжал сюда и проводил семинары! Это был полный восторг, Элизабет! А в этом, судя по всему, будет читать курс лекций. Весь год! Правда прекрасно?

Пришлось промолчать. Ничего прекрасного в том, что лекции у нас будет вести пьяница и хам, я не видела. Понятное дело, наверное, его поведение в академии и за ее стенами сильно различается, и все же я уже чувствовала себя не в своей тарелке.

Совпадения я не любила, тем более вот такие.

— На тебе лица нет, — опомнилась Виктория, — что не так?

— Все хорошо. — Я быстро взяла себя в руки, прогоняя излишнюю подозрительность и волнение. — Никак не свыкнусь с мыслью, что снова приехала в академию.

— Так ты здесь уже училась? — Вики подперла рукой голову и с любопытством уставилась на меня.

— Да. Но со второго года пришлось уехать, — как можно спокойнее отозвалась я. — Потом я долго путешествовала и вот вернулась, чтобы довести дело до конца.

— А специальность?

— Общее маговедение. Специалист широкого спектра.

— Ох! Да их же нещадно гоняют по всем предметам! Ты должна понемногу понимать во всем! Даже в ведовском.

Вики ткнула себя в грудь, показывая, что сама именно там и учится.

— Да, нас учили кое-чему с твоего курса. — Я улыбнулась.

— А биомагии? — Тут Вики подалась вперед и округлила глаза: — Ты и в ней что-то понимаешь?!

— Совсем немного. Закончив всего один год, а потом сделав пять лет перерыва, знаешь ли, не многое сохранится в голове. Придется много работать.

— Да уж. — Вики снова села прямо, покачала головой. — Наша припадочная Хельга с биомагического. И могу сказать точно, они там все ненормальные. Копошатся в земле, кормят всяких тварей, чтобы их вырастить, а потом усыпить и разрезать. В конце прошлого года Хельга с восторгом рассказывала, что на втором курсе им позволят препарировать кровосов, которых они, на минутку, растили сами!

— Кровосов?

— Мелких грызунов, — отмахнулась Хельга. — Живут в земле, слепые, с огромными зубами. Выглядят ужасно, зимой спят, летом вылезают и прыгают на проходящих мимо, впиваясь в открытые части тела. Кровососущие.

— Какой ужас! — Меня передернуло. — Я не слышала о них!

— Правильно, раньше они водились только южнее Великой Ритании и изучались вскользь. Но несколько лет назад стали и у нас появляться. А в том году эта ненормальная Хельга лично выловила одного такого “на живца” и притащила в нашу комнату. Держала его в специальной клетке, подкармливая собственной кровью. Все с ее курса так делали.

— Чтобы в этом году разрезать их и заглянуть внутрь? — ужаснулась я.

— В точку. Так что приходится ставить на моего Лапушку охранные заклинания! Иначе она и до него доберется и разберет на составляющие. У нее руки так и чешутся кого-то посмотреть изнутри!

Я кое-как дожевала кусок мяса и с трудом его проглотила, запив компотом.

— Пожалуй, сегодня с меня хватит, — проговорила, переставляя недоеденное на поднос. Только пирог забрала, упаковав оба куска в салфетки.

— А я еще посижу. — Вики снова покосилась на предмет своей будущей известности — Виктора, бормоча тихонько: — Лапушка мой, патентик мой ненаглядный…

Я молча ушла, стараясь не оглядываться и не прислушиваться. Но разговоры студентов то и дело доносились до ушей.

— Не зря он приехал, точно говорю! — Рыжий парень, мимо которого я шла, ткнул пальцем в сторону преподавательского стола. — Это все из-за странностей вокруг.

— Еще скажи, что веришь в байки, будто он — Серый Пастор, — ответил кто-то, после чего засмеялся.

Я быстро вышла из столовой, ускоряя шаг и даже практически переходя на легкий бег. Лишь очутившись в холле, немного перевела дыхание, не понимая, что происходит? По ощущениям, у меня начиналось очередное видение, но раньше такое случалось лишь во сне…

— Элизабет!

Я вздрогнула и резко посмотрела в сторону говорившей.

— Что с тобой? — Хельга шла ко мне с весьма обеспокоенным видом. — Ты будто призрака увидела. Если это правда, скажи мне, где именно! Я тоже хочу!

— Никаких привидений, — засмеялась я, при этом изо всех сил подавляя в себе нарастающий ужас. — Просто спешила к тебе. Отдать пирог. Ты ведь голодная.

— Серьезно? — Белесые брови Хельги полезли вверх. — Ты захватила его для меня? Это невероятно мило!

— Да брось, это мелочь, тем более я обещала. Ты можешь успеть еще пообедать нормально.

— Нет, мне хватит пирога. Элизабет, ты — чудо! А давай прогуляемся вместе? Вспомнишь территорию. Если забыла что-то, спросишь. Я многое изучила, пока искала коренею в том году. Это такое растение. Задание от профессора Савье. Пойдем на кладбище? Мне бы проверить, как море-трава прижилась.

— Море-трава? — Я покачала головой: — Почему на кладбище?

— Там в одном месте всегда подтопления. Сыро очень, запах неприятный. Зато море-траве в самый раз, она растет там, как на магической подкормке!

В глазах Хельги светился дикий восторг. Впрочем, я внезапно поняла, что тоже не прочь посмотреть на ярко-синее растение с огромными оранжевыми цветками, достигающее пары метров в высоту и колышущееся, будто стоит на морском дне, даже в безветрие.

Пока шли к кладбищу, я вспоминала, как поразилась, впервые обнаружив его на территории академии. Потом нам пояснили, что это сделано как раз для биомагов. Им ведь необходимо было на пятом курсе работать с трупами разной степени свежести… Брр…

Слава ректору, нам на факультете общего профиля такой чести не выпадало. Хотя препарировать животных мы тоже станем… Как бы потом осторожно донести эту мысль до Виктории, да так, чтоб она не решила, будто я тоже покушаюсь на ее куклу?..

— Ты знаешь, я тоже подписала дарственную на тело! — внезапно сообщила идущая рядом Хельга. — Отдам его на нужды академии после смерти. И тебе советую. Пусть будет польза от нас даже после того, как превратимся в кусок…

— Давай сменим тему? — перебила соседку я. — Пойми меня правильно, я не из слабонервных, но какие-то темы даже мне неприятны.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась девушка. — Смотри, вот и кладбищенская арка! Сразу за входом нужно повернуть налево и идти до упора. Там самые старые захоронения.

— Склеп, — вспомнила я, — с первыми ректорами.

— Ага. — Хельга предвкушающе потерла ладошки. — Море-траве там очень нравится. Увидишь — обалдеешь!

Я и правда обалдела. Соседка не мелочилась в своих экспериментах и посадила сразу пятнадцать кустов. И, как ни странно, все они действительно прижились, обещая вот-вот дорасти до предельной возможности и — что важнее всего — зацвести! Тогда можно будет сделать кучу очень полезных снадобий, за что Хельгу непременно отметят как одну из лучших студенток на курсе.

— Ну как? — Соседка гордо подбоченилась и с невероятным удовольствием рассматривала тонкие синие стебли, медленно раскачивающиеся в разные стороны.

— Невероятно! — выдохнула я.

— Ага. Но ближе не подходи. Профессор Савье, узнав, что море-трава прижилась, поставила сильную защиту, чтоб никто не испортил нам триумф!

— Ты невероятно талантлива!

— Это правда. — Хельга улыбнулась. — То ли еще будет, когда мои Soptimus Homit подрастут!

Вспомнив всеядных монстров на подоконнике в нашей комнате, я поумерила пылкую похвалу. Для таких ярых приверженцев биомагии, какими, судя по всему, являлись Хельга и профессор Савье, любые жертвы на пути к открытию стали бы незначительными. Вот надкусит сопливус кусок ноги собственной хозяйке, так она же еще переживать будет, чтоб это его пищеварению не навредило…

— Слышишь? — вновь выдернула меня из дум соседка. — Какой-то гул в глубине кладбища. Странно.

Я прислушалась. И правда, откуда-то из центра доносилось невнятное жужжание. Однако стоило его уловить, как все стихло.

— Все?! — Хельга посмотрела на меня с удивлением. — Что это было?

— Без понятия. Давай уйдем? — предложила я.

И соседка, несмотря на всю браваду, сразу согласилась.

Пока мы выбирались с последнего пристанища тех, кто отдал свои тела академии, меня не покидало чувство беспокойства. Меж лопаток свербило, и постоянно казалось, что кто-то следит за нами. Но сколько бы я ни оглядывалась, никого не увидела.

И только покинув кладбище, мы с Хельгой одновременно выдохнули с облегчением. Переглянувшись, встретились взглядами, поняли, что обе здорово струсили непонятно от чего, и засмеялись.

— Надо же, как бывает, — поделилась впечатлениями соседка. — У страхов и правда множество лиц. Мне даже в ветре шепоток почудился!

— А мне казалось, что кто-то смотрит в затылок.

— Ну вот! Когда кажется одному — это сумасшествие, а если нас двое — не так страшно, Элизабет! — Хельга засмеялась. — Знаешь, многие ведь говорят, что странности участились. Что-то плохое происходит вокруг. Я слышала, парень с третьего курса прорицательского факультета упал в обморок, поднимаясь в общежитие. Он что-то кричал о силе, которую нельзя сдерживать, и о зле, притаившемся за углом. Брр…

— Это все глупости! — убежденно заявила я, вспоминая и разворачивая пироги, прихваченные из столовой. — Возьми. Один тебе, один мне. Аппетит проснулся. А прорицателям веры нет. У них даже пословица есть: не имей сильный дар, а имей хорошее воображение. Тем и кормятся, что выдумывают много.

— Считаешь? — Хельга откусила пирог и кивнула: — Думаю, ты права. Но все равно что-то есть вокруг нехорошее.

— Нехорошее только в наших головах! — припечатала я. — Поверь!

В тот самый момент, когда договорила последнюю фразу, солнечный день внезапно сменился сумерками. Хотя при более внимательном рассмотрении оказалось, что нас с Хельгой всего лишь накрыла огромная тень с гигантскими крыльями.

— Что это? — задумчиво спросила соседка, глядя на землю.

Я подняла голову вверх и… пирожок выпал из моих ослабевших рук.

Открыв рот, я смотрела, как тяжело, даже натужно взмахивая огромными крыльями, все дальше и дальше улетает сбежавшая с крыши основного здания и ожившая каменная горгулья!

Она медленно, но неотвратимо двигалась в сторону кладбища, а мы с Хельгой так и стояли столбами, забыв, кто мы, где мы, и что собирались делать.

— Так не бывает, — шепнула я, когда вокруг начался гомон. Отовсюду бежали люди, раздавались крики, какой-то дикий свист… — Не может быть!

— Я хочу в свою комнату. Домой. К маме, — нервно пискнула рядом Хельга, после чего ноги ее подкосились, а тело упало в мои распахнутые объятия.

— Врача! — первое, что вырвалось у меня из груди, но во всеобщей суете крик потонул в небытие.

Да и сама Хельга, кроме того что лишилась чувств, не выглядела особо умирающей. Пришлось хлопать ее по щекам до тех пор, пока она сама не откроет глаза.

Мимо промчались несколько преподавателей, и в итоге на нас все же обратили внимание, когда ко мне подскочила неизвестная женщина в золотистом плаще и значком биолого-магического факультета на вороте. На вид ей было лет сорок, шатенка, с первыми морщинами на точеном лице и острым взглядом серых глаз.

— Что с ней? — спросила женщина у меня. — На нее напали?

— Нет, — замотала головой я. — Просто обморок.

— Слава богам, — выдохнула она, попутно водя руками над Хельгой.

Хиткович слабо улыбнулась и тут же начала цепляться за рукава профессора:

— Профессор Савье, со мной все в порядке. А вот море-трава… Наш проект…

Кто о чем, а вшивый о бане. До меня наконец дошло, что незнакомка не кто иной, как декан биолого-магического факультета, та самая Савье, о которой я уже столько слышала.

Решив, что с такой “нянькой” оставить соседку можно, я обернулась в сторону кладбища. Творилось там нечто невообразимое. Из-за каменных ограждений временами показывалась буйствующая каменная горгулья. Все это разбавлялось жуткими криками и воем, будто древнее изваяние устраивало на кладбище локальный апокалипсис.

— Студентка… — окликнула меня профессор Савье. — Не знаю, как вас, но вы должны вернуться в стены академии.

— Но… — я попыталась возразить, однако женщина заткнула меня одним жестом.

— В вашей помощи не нуждаемся, лучше помогите Хиткович.

— Да, конечно, — спохватилась я. — Сейчас.

Убедившись, что мы с Хельгой уходим, Савье и сама бросилась к кладбищу. Душераздирающие звуки оттуда нарастали, такие, что кровь стыла в жилах.

Мимо меня, даже не обращая внимания, пробежала мисс Вильсон, что в ее возрасте уже было подвигом. Одышка давала о себе знать, и все же как сильный маг она не могла остаться в стороне. Еще мама, с которой они всегда дружили, всегда отмечала магические таланты подруги.

— Там что-то жуткое, — бормотала Хельга. — Поистине страшное. Я не припомню ничего подобного. Смотри, все преподаватели спешат туда, будто здесь второй Хольмуд. Что, если и в самом деле произошел прорыв?

— Ты бредишь! — воспротивилась я, хотя что-то на самой границе сознания, то, чего я сама не до конца осознавала, было почти согласно с соседкой по комнате. — Но если ты права, нам нужно убираться отсюда.

— Шутишь? — У Хиткович — у которой еще пять минут назад не было сил, и она просилась к мамочке, — словно второе дыхание открылось. — Мы должны увидеть все своими глазами. Когда еще такое будет?

Она выкрутилась из моих рук и рванула в сторону кладбища. Да так быстро…

— Стой, полоумная, — не стесняясь в выражениях, крикнула я и, поборовшись с собой несколько мгновений, все же побежала догонять Хельгу.

По ходу Виктория была права насчет соседки: в вопросах самосохранения у девушки были огромные проблемы, поэтому, догнав эту дуру, я собиралась применить спутывающее заклинание и протащить соседку до академии на левитирующей магии.

Но уже на полпути я поняла, что Хельга не такая уж и идиотка. Мчала она не к кладбищу, а к высокому раскидистому дереву, которое росло с нашей стороны стены.

Хиткович ловко подтянулась на нижних ветвях и цепко полезла вверх.

— Слезай, — крикнула я ей, стоя внизу и понимая, что теперь от девушки меня отделяет по меньшей мере метра три.

Но Хельга внимания на меня особо не обращала, с раскрытым от удивления ртом она смотрела на кладбище. Видела что-то недоступное мне, и глаза ее горели нездоровым азартом.

И что сделала я? Вместо того чтобы бежать в академию, как и приказала профессор, я тоже полезла на дерево.

Не жалея рук и почти нового платья.

Только в отличие от Хельги я так высоко забираться не стала, мне хватило пары метров, чтобы увидеть весь масштаб происходящего.

Старое кладбище походило на руины. Развороченные склепы, обломки надгробий — все это было смешано с комьями земли и грязи, а еще человеческими останками. А точнее — ожившими человеческими останками.

Внутри меня похолодело, а к горлу подступил ком тошноты.

Из-под земли лезли сотни мертвяков. Откуда только столько взялось? Они пытались вырваться за стены кладбища, но на их пути встала горгулья. Изваяние крыльями перегородило им дорогу, разрывало острыми когтями особо настойчивых и всячески препятствовало армии мертвых. Но сил ей явно не хватало, мертвяки облепляли ее тело, словно хищные муравья, и тогда горгулья с ревом стряхивала всех с себя, топча огромными лапами. Однако и это не помогало, камень крошился, и только богам известно, сколько горгулье осталось сдерживать натиск.

В это же время преподаватели пытались выставить щиты у стен, чтобы в случае падения каменного стража хоть что-то сдержало нечисть.

— Обалдеть, — восхищенно лепетала Хельга. — Это же ожившие трупы. Представляешь, как было бы интересно их вскрыть. Заглянуть, что там внутри…

— Черви? — предположила я, совершенно не разделяя восторга.

Мое сердце буквально сжималось от страха. Я видела профессора Вильсон, которая с огромным напряжением на лице растягивала щитовой купол, чтобы накрыть им кладбище.

— Они пытаются изолировать это место, — догадалась я. — Чтобы никто отсюда не мог выйти.

— Но моя море-трава! Так нельзя! — возмутилась Хельга. Но благо сделала она это, беспомощно сидя на ветке, а не мчась мешать магистрам спасать всех от мертвечины. — Они не могут так поступить!

— Еще как могут, — пробормотала я, замечая среди преподавателей Виктора.

Сказочный “прынц” в этот момент был абсолютно не похож на мечту всех студенток — милого и безбашенного красавца.

Мне даже стало жутко, когда я увидела его фигуру, вышедшую вперед и отделившуюся от остальных преподавателей. Было что-то неотвратимое в этом зрелище.

Немного позади от Виктора стоял лишь один мужчина, похожий на Фенира, но гораздо старше. Ректор, догадалась я. Он, как и остальные профессора, работал над куполом, который вот-вот должен был опуститься на землю, погребая под собой мертвечину, горгулью и Виктора, потому что Фенир-младший явно собирался остаться внутри.

— Он что, самоубийца? — Я искренне испугалась в этот момент. И даже Хельга мне не ответила.

Мне оставалось испуганно смотреть на происходящее.

Фенир-младший шел вперед, не оглядываясь на стоящих позади.

И купол сомкнулся.

Отрезал его от внешнего мира, оставив на растерзание монстрам, лишь с полуразрушенной горгульей в качестве поддержки.

Я до боли впилась зубами в собственные губы. Что же он делает? Зачем?

Мне не хотелось смотреть, как его разорвут на части. Пусть он был миллион раз хамом, но не заслуживал такого конца.

Тем временем несколькими пассами рук Фенир извлек из воздуха посох. Прежде ничего подобного я не видела и даже в теории не понимала, чем против мертвецов может помочь деревянная палка с синим камнем вместо набалдашника.

Виктор остановился.

Я видела, как напряжены его плечи, как он опустил голову вниз, а в следующий миг с размаху двумя руками воткнул посох в землю.

И что-то изменилось.

Огненный шквал вырвался из камня, венчавшего мудреную палку в руках Фенира. Настоящий ураган, пылающий смерч, который раскручивался все быстрее и быстрее, сжигая все на своем пути.

Стихия разрасталась с каждой секундой, заполняла все пространство внутри магического купола, и через пару мгновений огненные всполохи уже ласкали мерцающие стены. Валы пламени все накатывали и накатывали, и я не представляла, что может выжить в том аду, который происходил сейчас там.

В таком огне не уцелеет никто — ни живой, ни мертвый. Даже камень горгульи наверняка оплавится.

Прошло минут пять, прежде чем шторм стихии начал стихать. Он медленно спадал, будто втягиваясь туда, откуда зародился, оставляя за собой лишь пепел и выжженную дотла землю. От кладбища не осталось ничего.

— Моя море-трава-а-а… — взвыла Хельга.

— Дура! — Я не могла поверить, что ее волнует сейчас только кустарник. — Там же человек умер.

— Кто? — будто не поняла соседка.

— Фенир. Ты что, не видела? Он пожертвовал собой. Сгорел!

— Этот, что ли? — Хельга взглянула на меня так странно, и теперь я себя ощутила идиоткой. — Да что ему будет? Он же и в воде не горит, а и огне не тонет. Тьфу, наоборот. Смотри.

Она указала пальцем куда-то, где среди дыма проступал силуэт горгульи. Пришлось как следует присмотреться и все равно ничего не понять.

Лишь когда преподаватели сняли щит и ветер ворвался внутрь, разрывая плотные клубы дыма, я узрела.

Виктор Фенир стоял посреди пепелища, все так же держа в руках посох, и был мужчина абсолютно голым. Когда я говорю “абсолютно”, я имею в виду “совсем”.

И даже то, что я не разглядела утром в трактире под приспущенными штанами, теперь было у всех на виду. Наверное, будь сейчас рядом Виктория, она бы уже восхитилась масштабом обозримого и даже задумалась над небольшим дошивом деталей в Лапушку, но вместо этого я слышала только стенания Хельги:

— Проект погублен. Не видать мне отличительной грамоты в конце семестра!

А дальше ничьих слов было уже не разобрать. Началась суета, шум, гам и истерия со стороны тех, кто, как и мы с Хельгой, дорвался до зрелища. Народ ломанулся прочь, не желая попасть под гнев преподавателей!

Я тоже решила, что нужно сваливать, но именно в этот момент в моей голове, к сущему ужасу, стали возникать картинки-образы. Зрение отключилось, но я все равно видела чью-то могилу и плачущую возле нее женщину. Саму несчастную видно не было, она сидела ссутулившись и горько рыдала. А вокруг клубилась тьма…

В довершение всего, пока смотрела так некстати явившееся видение, соседка тоже начала слезать и наступила мне на руку. Я взвыла…

— Спускайся скорее, мы должны все проверить, — затараторила Хиткович вместо извинений. — Покажу тебе лазейку слева, со стороны часовни…

— Что? — Все еще баюкая руку, я зло посмотрела на девушку: — Знаешь, еще слово про кладбище и пропавшую там траву, и я огрею тебя по голове, безжалостно бросив прямо здесь!

— Ты не понимаешь!

— Угу, — я начала осторожно спускаться, — не понимаю! Потому расскажи о своей потере кому-то еще. Профессору Савье, например. С учетом произошедшего, думаю, сейчас она жаждет подобного разговора.

— Ладно… Прости меня, Элизабет!

Соседка справилась со спуском гораздо легче, чем я, и сразу закашлялась, недоуменно оглядываясь по сторонам:

— Сколько дыма!

Опомнилась! Но на нравоучения не было времени, потому, схватив Хельгу за руку, я побежала в сторону академии, закрывая нос и рот платком.

По пути нас несколько раз толкнули, однажды я даже упала, но Хельга быстро помогла встать.

— Не паникуйте! — закричал кто-то впереди. — Вы создаете давку! Спокойно! Не…

Беднягу снесли, и он упал, закрыв голову руками.

Хельга, пробегающая рядом, тут же ринулась спасать жертву, а мне пришлось ей помогать. Давка стояла жуткая. Подняв парнишку, мы наконец добрели до общежития и, воспользовавшись отсутствием коменданта, провели пострадавшего в свою комнату.

Спасенный был сильно помят и еще больше растерян, он говорил невпопад и все время растирал большой синяк на правой щеке. Бедняге здорово досталось от перепуганной толпы.

— Как тебя зовут? — спросила я, глядя на этого высокого брюнета с огромными синими глазами.

Волосы его оказались всклокочены, лицо выдавало “породу”, а одежда была пошита из хорошей дорогой ткани. Мальчик явно не бедный, но отчего-то сильно неуверенный в себе. Таким он показался мне на первый взгляд.

— Миртон Ениган. — Вскочив, он протянул мне руку и легонько пожал мою ладонь. Потом посмотрел на Хельгу. Но та, распахнув окно, пыталась выпасть наружу, высунувшись почти всем телом.

— Ничего не видно отсюда! — выдала Хиткович раздосадованно. — Как бы хорошо иметь комнату в западном крыле!

— Я предвидел все это! — шагнув к ней, сообщил Миртон Ениган. — Предвидел! Понимаете?

Его голос под конец речи слегка осип.

— В каком смысле? — Хельга, к моему облегчению, отошла от окна и подала молодому человеку стакан с водой.

— Я знал, что горгулья полетит! — воодушевленно продолжал Миртон. — И видел на кладбище восставший труп! Сначала один, потом еще и еще! Но не успел никого предупредить!

— Тебе бы лекарю показаться. Подлечить… горло. Осип совсем! — Хиткович выразительно посмотрела на меня. — Наверное, нас комендант отругает, если узнает, что мы парня провели без спроса?

— Ох, я не хотел создавать вам неприятности, — расстроился Миртон. — Сейчас уйду. Спасибо, что не бросили меня там. Признаться, я не ожидал, что люди настолько…

— Ты ясновидец? — перебила парня я.

— Да, с третьего курса. — Он печально улыбнулся, на щеках появились шкодливые ямочки. — Но у меня приобретенный дар. Не врожденный. Потому он проявляется спонтанно и немного необычно, как болезненный приступ, что очень затрудняет жизнь.

— Представляю, — хмыкнула Хельга. — Ну ты иди, иди!

Я укоризненно посмотрела на соседку, вспоминая, как мы познакомились несколько часов назад. Тогда она вкатила в комнату телегу с растениями, не брезгующими перекусить человеком.

Кроме того, меня терзал шкурный интерес: какого рода видения преследуют мистера Енигана?

— Я думаю, Миртон, тебе нужно остаться, пока мы не убедимся, что все в порядке, — сказала с нажимом. — Ты все еще выглядишь очень бледным. Полагаю, комендант поймет и простит нам порыв милосердия.

— Спасибо вам, леди. — Ениган снова улыбнулся. — Вообще мужчинам не свойственно признаваться в страхах, но сегодня, мне кажется, случай особый! И я испугался! — Он отпил немного воды и, подавшись вперед, принялся жадно излагать весь тот бардак, что царил в его голове: — Начнем с того, что я проснулся от кошмара. Но все было, словно я сам проживаю случившееся. Как уже сказал, горгулья ожила! Я во сне был наблюдателем — не видел себя со стороны, только других! Но знаю, что смотрел на статую от юго-западных ворот еще до того, как она ожила. Знал, что вот-вот случится страшное, и пытался это в себе побороть. Я устал от предчувствий. У меня клокотало в груди, стучало в висках, кровь прилила к лицу. Да так, что казалось, глаза от напряжения наружу вылезут! Я почти убедил себя, что на этот раз все обойдется, но тут камень заскрежетал и исполин взметнулся в небо! Это было прекрасно и жутко одновременно… Словно легенда ожила. Потом я провалился в темноту, лишь слышал сбитое дыхание, голоса, спешные шаги. И вот снова в глазах прояснилось. Но лучше бы я уже проснулся! Там был оживший мертвец. Прямо передо мной! А следом шел еще один и еще… Я их не боялся, двигался навстречу и чувствовал азарт! Представляете? Еще подумал, что без посоха не обойтись…

Дверь в комнату с треском распахнулась.

— Ура гнилым головешкам, вы здесь! — поприветствовала нас Виктория Стоун. — Там такой ужас, не представляете! А они сидят, водичку пьют! А ну-ка дай…

Отняв у обомлевшего и внезапно притихшего Енигана стакан, Вики в несколько глотков допила воду и громко сообщила:

— Ладно! Вроде жить будем! Чего приуныли?

— Мы видели все своими глазами, — ответила ей я. — Отходим от шока. Кстати, знакомься, это…

— Ениган Предсказатель, — перебила меня Вики. — Знаю. Наслышана о твоих внезапных видениях. Это ведь ты заявлял, что тьма близко?

Парнишка внезапно нахмурился, опустил взгляд и вдруг вскочил, засобирался.

— Еще раз благодарю, что не бросили. Надеюсь, я не сильно вас утомил.

— Совсем не утомили, — попыталась снова удержать его я.

Хельга громко красноречиво зевнула.

Виктория приоткрыла дверь с самым дружелюбным комментарием из всех, что мне приходилось слышать:

— Заходи еще, если будет чем угостить трех милых дам. Я люблю мармелад, а Хельга редких траво-монстров. Элизабет, а ты?

— Я просто буду рада новой встрече.

— Это она из вежливости. Неси все, там разберемся.

— До свидания, — пробормотал Ениган, выбегая прочь из нашей комнаты.

Виктория проводила его взглядом и, закрыв дверь, побежала к кровати.

— Как тут мой Лапушка? Мне кажется, у него улыбка стала не такой радостной. Ему грустно.

— Неудивительно, — уже протирая листья своих растений, откликнулась Хельга. — Его настоящее “я” сегодня фениксом подрабатывало на глазах у половины академии. В огне — и выжило! Осталось убедиться, что оно в воде не тонет…

— Так вы серьезно все видели?! — Вики подошла ко мне, прижимая к груди куклу, желтые трусы которой чуть сползли с задней части, оголяя филей.

— Да, — ответила я, вспоминая натуральный вид Лапушки во всей нагой красе.

— И?

— И мастер Фенир устранил нечисть очищающим пламенем.

— Он стоял там голый! — с пакостной улыбкой дополнила Хельга. — Жаль, ты не видела!

— Ох, горелые угольки… — Виктория вернулась к своей кровати и сокрушенно покачала головой: — Теперь у него поклонниц еще больше станет! Мой проект… Только бы не погубить!

Я закатила глаза, снова услышав опостылевшую за день фразу, и уточнила у соседок по комнате:

— Вы вообще понимаете, что это не сон, не выдумки, не мифы! На кладбище был выброс темной магии! Если бы не каменная горгулья, вставшая на защиту академии, то мертвецы напали бы на живых! Возможно, это часть скорого прорыва! Какие проекты?..

— Если не сдам в конце года, конец света будет не страшен, — отмахнулась Виктория. — Ма с меня семь шкур снимет!

— Как бы мне на кладбище все-таки пробраться? — донеслись размышления вслух от Хельги. — Вдруг хоть что-то из травы уцелело?..

Наверное, в тот самый миг я окончательно осознала, что снова нахожусь в академии в качестве студентки. А здесь у всех было одно правило: война войной, а сдача экзаменов, зачетов и практических работ по расписанию. И — о, боги! — я с ужасом осознала, что скоро также должна буду решить, каким станет мой проект для защиты на итоговой годовой аттестации.

Жизнь человека не проста, а у студента жизнь еще сложнее!