4

Он устает ждать и резко закидывает меня на плечо. Я пищу, колочу его кулачками по спине. Куда там! С таким же успехом можно бить по скале и ждать, что она прогнется. Он что… не из плоти и крови?

– Отпусти! Отпусти меня, пещерный человек!

– Ты сама пришла сюда, куколка, – мурлыча голодным хищником, произнес он. – Теперь у тебя нет выхода. Поверь, раньше надо было думать.

Я захлебываюсь возмущением и вскрикиваю, когда он хватает меня за щиколотки и резко разводит ноги в стороны. В ужасе понимаю, что сейчас перед ним абсолютно открыта.

Щеки вспыхивают, дышать невозможно. Всё, что происходило до этого, почему-то блекнет. Я вижу его голодный взгляд. На меня никогда не смотрел так ни один мужчина.

Я с ужасом понимаю, что под сверкающим щитом ненависти к этому человеку, думаю о том, что он единственный, кому не стыдно подчиниться.

Карим проводит пальцами по моей щеке, обводит губы, мягко надавливает, давая понять, что нужно приоткрыть рот.

– Я заметил, как ты смотришь на рубины, куколка, – произносит он так низко и сексуально, что я вмиг становлюсь мокрой. – И подумал, что тебе они будут очень к лицу.

Вспыхиваю, понимая, что он имеет в виду портупею, которая надета на мне. Прекрасную как произведение искусства и одновременно настолько пошлую, что язык не поворачивает описать приличными словами.

Карима явно моя реакция не особо занимает. Он склоняется и сжимает губами заострившийся сосок. Я всхлипываю. Его ладони ласкают моё тело, заставляя вздрагивать и выгибаться от ощущений.

Желание сопротивляться тает, как лед на солнце. Его касания не дают думать как обычно. Руки подрагивают, борюсь с желанием вплести пальцы в черные волосы. Прямо-таки физически хочется почувствовать их жесткость. Но я не уверена, стоит ли это делать. Карим не из тех, кто позволит своевольничать.

«Давай, Катя, ты уже размышляешь как покорная шалава», – стеганул внутренний голос.

Скрипнув зубами, шумно выдыхаю.

Карим явно что-то чувствует и замирает. Смотрит на меня изучающе, словно прикидывая, что бы сделать этакого.

– Что, Катерина, хочешь меня убить? Попросить, чтобы трахнул? Или что ещё?

Закусываю нижнюю губу, дабы не брякнуть какую гадость. Карим ссмотрит ну совершенно невинно. А потом проводит ладонями по внутренней стороне моих разведенных бёдер.

Всхлипнув, хочу их сдвинуть, однако Карим не дает этого сделать.

– Не так быстро, девочка. Я хочу тебя попробовать.

Не сразу понимаю, о чем идет речь. Но как только кончик его языка проводит по моему лобку, задыхаюсь от осознания и нахлынувших ощущений.

О боже, не может быть! Я же никогда… Ни один мужчина такого не делал.

Хочется тут же влепить себе хлесткую пощечину. Как мог кто-то такое делать, если у меня ни с одним мужчиной не доходило до секса? Петтинг не в счет.

Карим ласкает меня внизу, кажется, что я превращаюсь в воск, который под его сильными и умелыми руками может превратиться во что угодно.

Верно говорят, что мужчина – скульптор. Он может превратить свою женщину как в прекрасную статую, которая будет светиться неземным светом счастья, так и оставить грудой рассыпавшейся глины.

Когда он касается пульсирующий от возбуждения точки, я вскрикиваю и выгибаюсь. Второй подряд оргазм. Дышать невозможно. Только во все глаза смотреть, как Карим выпрямляется, окидывает меня взглядом. Ухмыляется. Только вот карие глаза стали практически черными. Он хочет. Хочет меня до ужаса. До невозможности. Прямо здесь и сейчас.

Я перевожу взгляд на его брюки и по выпуклости понимаю: мужчина больше ждать не намерен.

Дыши, Катя, дыши.

Это всё равно произойдет. Признайся себе, что тебе этого тоже хочется. Ты не готова это сказать, но всё прекрасно чувствуешь.

Карим медленно расстёгивает рубашку. Я жадно смотрю на его идеальный торс. Черт, такой видела только в кино! А тут протяни руку – и можно потрогать.

Брюки следуют за рубашкой. Без нижнего белья, дьявол. Знал, куда шёл.

Я сглатываю.

О. Боже.

Разве законно иметь такой член?