2. Аргументы и факты

Даниэлла Луиза Бьянчи всегда знала, чего хочет. С раннего детства она готовилась работать в правоохранительных органах, а разве могло быть по-другому в семье успешных столичных адвоката и судьи? Все разговоры в их семье так или иначе сводились к расследуемым делам, уликам, доказательствам и обвинениям. За ужином родители постоянно обсуждали судебные процессы, и маленькая Даниэлла восторженно слушала, как стройно выстраивает защиту мама и как снисходительно поправляет её папа, находя слабые места, на которые стоит обратить внимание. Не было и сомнения в том, какой выбирать лицей, а после — университет. Только, в отличие от родителей, к пятнадцати годам Даниэлла поняла, что её больше привлекает работа следователя: поиск улик, изучение мелочей, способных привести к преступнику — то, что в итоге приводит на скамью подсудимых виновного. На факультете Криминалистики в Высшей полицейской школе её талант стал очевиден — Даниэлла частенько оказывалась в числе первых, хотя редко к этому стремилась. Ей действительно не приходилось сильно напрягаться: мозг подмечал и фотографировал отдельные детали, а после сам монтировал их, выстраивая логическую цепочку, которая почти всегда приводила к правильному результату.

Конечно, Даниэлла отлично осознавала, сколько врагов может нажить молодая, перспективная карьеристка, а также сколько завуалированных, но вполне прозрачных намёков может получить от коллег-мужчин. К отношениям она относилась прохладно: секс необходим для поддержания физического и душевного здоровья, хотя важность его в эмоциональном плане явно преувеличена. Первый опыт она получила в университете в возрасте двадцати одного, поддавшись на уговоры однокурсниц и их заверения, что это нечто невероятное.

Джованни давно засматривался на неё, уж что-что, а чувствовать чужой интерес Даниэлла научилась давно. Каково же было его удивление, когда мечта сама подошла к нему и предложила переспать? Чуда не произошло, но Даниэлла не сдавалась, с упорством отличницы пробуя снова и снова, пока не получила свой первый оргазм. Джованни оказался старательным парнем, который любил её без памяти, но всё же ему пришлось сдаться, когда он понял, что, в отличие от него самого, Даниэлла смотрит на него исключительно как на сексуального партнера, не строя никаких планов на совместное будущее.

Последней каплей стал её ответ на вопрос, заданный краснеющим, волнующимся Джованни в День святого Валентина. Дрожащие пальцы слушались с трудом, когда он, встав на одно колено, протянул коробочку с кольцом и задал главный в своей жизни вопрос.

— Что? — Даниэлла, последние пять минут поглощённая мыслями об убийстве в Монти и тремя синими нитками из кручёной шерсти, которую в своей одежде используют лишь два дома мод в Италии, специализирующиеся исключительно на пошиве на заказ, удивлённо моргнула и посмотрела на кольцо.

— Ты выйдешь за меня? — повторил Джованни, с надеждой всматриваясь в любимые глаза.

— Нет. — Даниэлла ответила резко, но, заметив окаменевшее лицо молодого человека, попыталась смягчить отказ улыбкой. — Прости, но ты же знаешь — в ближайшее время я не собираюсь выходить замуж. Я ведь говорила тебе, и не раз.

— Говорила, конечно, но… — Джованни неловко поднялся, чувствуя себя полнейшим идиотом. — Я надеялся, что ты передумаешь, ведь мы уже два с половиной года вместе, а скоро закончим бакалавриат и…

— Четыре года, — напомнила Даниэлла. — Через четыре года мы только закончим университет.

— Подожди, ты что, пойдёшь учиться дальше? Но ведь тебе уже предложили отличное место, к чему тебе степень магистра?

— К тому, что я знаю, что могу больше.

— Но это же… Это же бессмысленно! Ты и так одна из лучших на курсе! Получишь должность в одном из округов, будешь заниматься любимым делом, неужели тебе мало?

— Мне всегда будет мало, ты ещё не понял? — Даниэлла устало вздохнула, с сожалением глядя на него. Наверное, надо было проявлять больше внимания, а может, не стоило изначально давать надежды на что-то большее. Сейчас Джованни смотрел на неё глазами побитой собаки, и в груди отчётливо пульсировало чувство вины, раздражая тем, что Даниэлла ни в чём перед ним не виновата.

— Я думаю, нам лучше сделать перерыв, — пробормотал Джованни, поднимаясь с лавочки и замирая. Он ждал, что она его остановит, но Даниэлла кивнула и тихо ответила:

— Согласна.

И он ушёл, растворился в поздних сумерках. Вдоль реки зажглись фонари, бросая круглые жёлтые тени на воду, вокруг прогуливались влюблённые парочки, раздавался тихий смех — вечер действительно был романтичным. Даниэлла вздохнула — почему в отношениях всегда всё так сложно? Разве это не союз двух партнёров, когда один точно знает, чего хочет другой, когда оба заняты любимым делом? Почему ради отношений обязательно надо чем-то жертвовать? Ведь родители научились находить баланс между карьерой и семьей. В мечтах Даниэлла видела будущее таким же: вечера за общим столом, споры до хрипоты, поздравления с победой. Казалось, что Джованни хочет того же, но, видимо, они просто смотрели в разные стороны…

Ещё четыре года магистратуры прошли в упорной учёбе, перемежаемой лёгкими, ничего не значащими встречами с однокурсниками. На второй ступени обучения заводить подобные отношения оказалось значительно проще — будущие магистры были нацелены на карьеру.

После выпуска синьорина Бьянчи получила место младшего следователя в Центральном директорате полиции, в уголовно-аналитической службе и последующие три года работала, почти не обращая внимания на окружающий мир. Сочетание наблюдательности, полученных знаний и постепенно приобретаемого опыта быстро сделали её одной из самых перспективных сотрудниц, именно поэтому просьба непосредственного начальника Диего ди Фэрра вызвала недоумение.

С Диего их связывало чуть больше, чем просто деловые отношения: встречи по вторникам и четвергам на два часа в отеле «Памло» на пьяцца ди Медичи.

— Ты уверен, что обратился по адресу? — осторожно поинтересовалась Даниэлла, просматривая дело. — Мало того, что это обычные кражи со взломом, так ещё и не в нашей юрисдикции. Пусть этим занимаются в Турине, Ливорно, Генуе… При чём тут мы?

— При том, что меня попросил один очень важный человек, — серьёзно сказал Диего, присев на край её стола. — Очень важный, — он многозначительно поднял глаза к потолку. — Виллу его сына неделю назад ограбили. А на месте преступления оставили вот это, — Диего извлёк из кармана маленькую, размером с половину ладони, статуэтку в пакетике для улик.

— Подражатели Санчеса? — Даниэлла взяла пакетик двумя пальцами и поднесла к глазам.

— Санчес забирал всё подчистую, эти же оставляют бумаги и драгоценности. Их цель только наличные.

— Мудро. Но я по-прежнему не понимаю, при чём тут мы.

— При том, что этот уважаемый человек может быть нам крайне полезен в будущем. Надо постараться.

— И мы должны выполнить работу тех, кто получает за неё деньги? — Даниэлла фыркнула и покачала головой. — Пусть сами ищут своих воров или пишут докладную о несоответствии занимаемой должности.

— Дани, — в голосе Диего прорезалось нетерпение, но он сдержался и продолжил спокойнее, — они не могут их найти. Понимаешь? Эти сволочи слишком хитры. Или умны, понимай как хочешь. Их никто не смог вычислить.

— Даже так? — пробормотала Даниэлла, посмотрев на статуэтку, лежащую на столе, с интересом.

— Представляешь! — воодушевился Диего, видя, что ему, наконец, удалось её заинтересовать. По сути, она вполне могла отказать, ведь дело действительно не в их юрисдикции, да и личную просьбу уважаемого человека никто афишировать не стал бы. Но для ди Фэрра покровительство этого политика было крайне желательно, поэтому хотелось как можно скорее решить его дело и сделать того своим должником. — Четыре ограбления по северу страны. Местная полиция назвала их банду «Святоши» — из-за этих статуэток. Зацепок, кроме них, нет, где искать — тоже неизвестно. Они как чёртовы приведения — появляются из ниоткуда и исчезают в никуда!

— Хорошо, — нехотя согласилась Даниэлла, хотя для себя уже решила, что займётся этим делом — разве не для того она выбрала эту профессию, чтобы разгадывать подобные загадки?

Внимательней ознакомившись с материалами, она поняла, что речь идёт не о простой банде — слишком уж ровно, идеально даже, они обставляли ограбления. Действительно, ни одной зацепки, кроме пресловутых статуэток, не было. Значит, следовало начать с них. Лаборатория трудилась над статуэтками, изучая состав краски, пока Даниэлла просматривала ответы на свои запросы, разосланные в северные округа Италии. Шанс был минимален — подобные фигурки для туристов и местных изготавливали не только на фабриках, но и в обычных частных мастерских. Скорее всего, именно на это и был расчёт — кто станет заморачиваться поиском изготовителя, когда этих статуэток полно на каждом углу Италии? Но разве они могли предположить, что за дело возьмётся один из лучших криминалистов страны?

К утру третьего дня Данэилла, утомлённо откинувшись на спинку стула, довольно улыбнулась — крохотная ниточка наконец нашлась. Две из четырёх статуэток оказались изготовлены в Ливорно, на небольшой фабрике в окрестностях города, ответ из которой пришёл вчера вечером. Только там применялся сумах для красного цвета — натуральный краситель, от которого большинство производителей давно отказались. Причём, обе фигурки явно были приобретены в одно время, а жертвы ограблений жили в двух-трёх часах езды от Ливорно. Даниэлле предстояла небольшая командировка, первая за три года работы. А ещё — возможность доказать самой себе, что она стоит именно столько, насколько себя оценивает.

***

Дом Сполетти стоял на окраине Станьо-Ливорно. Окружённый с трёх сторон густым, заросшим разнотравьем и бурьяном садом, четвёртой он выходил на виноградники и старое поместье в двух километрах от поселения. Когда-то дом был больше, выше и грознее, но к тому времени, когда в него переехали Сполетти почти век назад, третий этаж и крыша обвалились, и дедушка Рико с братьями два года потратил на то, чтобы привести строение в божеский вид и перевезти, наконец, сюда семью.

Уютная кухня, выложенная выцветшей терракотовой плиткой, вытертые до блеска деревянные шкафы, большая печь, которую не зажигали уже лет двадцать, стол на пятнадцать человек и разномастные стулья — именно здесь проходили все собрания четвёрки воров, которые понятия не имели, что они стали предметом пристального внимания столичной полиции. До сегодняшнего дня.

— Я тебе говорю, Рико, из самого Рима прикатила! — Марио возбуждённо расхаживал по кухне от окна к дверям гостиной и обратно. — Говорят, там такая ищейка, что носок найдёт, который ты год назад в огороде закопал!

— Если это твой носок, я и сам его найду, — усмехнулся Рико. Аллегра хихикнула, продолжая увлечённо щёлкать по клавиатуре, выискивая информацию о переводах из столицы в Ливорно.

— Смейся-смейся, — отмахнулся Марио, тяжело опираясь о стол и нависая над Рико. — Но, когда она придёт по наши души, я бы хотел быть по ту сторону Альп. А лучше — по ту сторону Адриатики.

— Подожди, почему ты так уверен, что она что-то раскопает? И вообще — с чего ты взял, что она приехала, чтобы найти именно нас? — вмешалась Карла. На её длинные ноги, закинутые на стол, то и дело соскальзывал взгляд Рико.

— А ты думаешь, она сюда отдохнуть приехала? — огрызнулся Марио, недовольно покосившись на неё и снова обратившись к другу: — Не знаю, как ты, но я предлагаю отменить следующую операцию и затаиться.

— Тебе напомнить, что именно она переведёт нас на новый уровень?

— К чёрту! Можно брать и по мелочи, как привыкли!

— До конца жизни? — насмешливо спросил Рико. — Или лет через десять решим, что всё-таки мало и снова начнём искать тот самый клад?

— Может быть, — огрызнулся Марио. Шумно выдохнув, он выпрямился и качнул головой: — Не знаю. Не нравится мне всё это. А ты знаешь — меня нутро никогда не подводит! А ещё сегодня приснилось, как змея проползла на эту кухню и укусила кота. Кота, понимаешь?!

— Понимаю, что ты опять перечитал толкователь снов. — Рико поднялся и, обогнув стол, подошёл к Марио, кладя тому руку на плечо. — Давай так: я постараюсь разузнать, по какой причине в нашу глушь прислали следователя из самого Рима, а ты пока займёшься планом. Идёт?

— Я кое-что нашла! — торжествующе объявила Аллегра, заставив всех остальных тут же сгрудится за её спиной. — Следователь Даниэлла Бьянчи, перевод в Ливорно. Командировка на две недели.

— Вот видишь! Кто нас найдёт за две недели? Это простая проверка.

Марио продолжал угрюмо сжимать губы, когда Аллегра встревоженно продолжила:

— А следователь и впрямь ищейка. Почти сто процентная раскрываемость, берётся за самые безнадёжные дела. Не знаю, Рико, — она покосилась на брата, стоявшего за правым плечом. — Может быть, и за нами приехала.

— Пробей всё, что можешь. Утром отправлюсь в Ливорно.

— И что ты там будешь делать? — недовольно спросила Карла. — Подойдёшь и спросишь о цели прибытия?

— Смотря, что там за следователь. Может, и спрошу, — улыбнулся Рико и одной рукой притянул её к себе. — А если там красивая синьорина, — его голос понизился на два тона и завибрировал, — разговорю её по-другому… — Губы скользнули к шее, и по коже Карлы побежали мурашки, а глаза сами собой прикрылись. — Попрошу не ловить нас… — Рико коротко поцеловал её, прихватив кожу на шее, — потому что мы очень… — новый поцелуй спустился ниже, к плечу, и Карла слегка откинула голову, — хорошие…

— Сомневаюсь, что она так просто расколется, — заметил Марио, заставив Рико отвлечься. Он повернулся к монитору и прищурился, разглядывая фотографию строгой блондинки, от которой даже через экран веяло холодом.

— Это что, она? — ревниво воскликнула Карла и тут же оттолкнула Рико от себя. — Только посмей с ней заигрывать, я тебе глаза выцарапаю!

— Малышка, да кому она нужна! — Рико поднял было руки вверх, но тут же потянулся к ней. Карла, среагировав быстрее, оттолкнула его и отскочила на пару шагов назад.

— По-другому, значит, разговоришь? — сузив глаза, прошипела она. — Знаю я тебя, кобеля, ни одной юбки глазами не пропустишь!

— Так то глазами, Карлита! Зачем нам зрение, если не смотреть на красоту?

— Ещё одно слово, и ты точно останешься без глаз!

Рико хлопнул ресницами и улыбнулся, в один шаг сокращая расстояние между ними.

— Ты действительно сможешь сделать это, — проникновенно проговорил он и склонился к её губам, прошептав: — Но тогда я не смогу любоваться тобой.

Карла возмущённо засопела, чувствуя, как капитулирует под мягким ореховым взглядом. Потом легонько ткнула его кулаком в плечо и проворчала:

— Только попробуй применить к ней свои чары, Рикардо.

— И не подумаю, — промурлыкал он, поцеловав её мучительно-нежно и глубоко.

— Когда-нибудь она действительно его убьёт, — прокомментировала наблюдавшая за сценой Аллегра. — Может, ты займёшься этим?

— Я? — Марио натурально удивился. — Я и двух слов связать не смогу рядом с такой важной синьорой. Она даже слушать меня не станет! И расколет в один момент.

— Что, великий Марио стушевался перед женщиной? Никогда не поверю! — Аллегра фыркнула.

— А что, луковка, ты правда считаешь, что у меня получилось бы? — Марио игриво повёл бровями, прожигая девушку горящим взглядом.

— Может быть, — улыбнулась Аллегра и воскликнула, заметив, что Рико перекинул Карлу через плечо и направился к лестнице: — Эй, вы куда? Мы ещё не закончили!

— Полчаса, Аллегра! — не оборачиваясь, бросил Рико. — Для начала мне надо уговорить Карлу. А заодно, — он остановился у первой ступеньки и бросил взгляд через плечо, — потренироваться в искусстве переговоров.

— Отпусти меня! — взвизгнула Карла, принимаясь колотить его по спине. — Потренироваться! Я тебе покажу, как тренироваться!

— Обязательно отпущу, малышка. Когда поблизости окажется кровать. — Рико принялся подниматься, и окончание его фразы донеслось уже со второго этажа: — Так ты хочешь мне показать что-то новое? Тогда мы спустимся через час!

— Кролики, — вздохнула Аллегра, закрывая ноутбук и поднимаясь. — Пойдём во двор, что встал. Не знаю, как ты, но я слушать их уговоры не хочу.

— Если бы ты хоть разок позволила мне себя так поуговаривать, луковка, — вздохнул Марио, провожая её фигуру тоскливым взглядом.