10. Уголек

В «Искушении» жизнь тоже начинала закипать именно после заката, как и во всех борделях Орена. Как вообще во всех борделях. Но, если в обычных заведениях пьяные шлюхи плясали босиком на замызганных столах под аккомпанемент таких же нетрезвых клиентов. То в «Искушении» играла тихая, умиротворяющая музыка, будто на приеме герцога, а работники первого этажа вольготно лежали на роскошных подушках в весьма призывных позах, но одновременно с этим не позволяя себе лишней пошлости.

Шед прошел мимо внушительных охранникв и, следуя привычному до боли маршруту, проложенному между столиками, прошагал прямо к стойке управляющего, который в данный момент что-то объяснял новому клиенту.

— Всего доброго, господин, с нетерпением будем ждать вашего визита, — управляющий проводил гостя дежурной улыбкой и, продолжая улыбаться, повернул голову в сторону лерментиса, облокотившегося на стойку, — Добрый вечер, господин Шед, рад вас видеть. Желаете взглянуть на отчетность?

— Я желаю, чтобы ты взял подмышку свою богатую скучающую суку и очень быстро покинул стены моего борделя, — сухо ответил Шед, не отводя угрожающе-спокойных черных глаз от мужчины.

— Господин Шед, я не понимаю о чем вы? — управляющий снял очки и принялся их протирать платком, будто это поможет в сложившейся щекотливой ситуации.

— Ты все понял. Твоя богатенькая сучка просто хочет ролевую игру под названием «Учусь на шлюху в лучшем борделе у признанного мастера», или что-то вроде этого.

— Похоже, господин Шед, ваши нервы вам больше не дороги, раз вы решили нарушить нашу маленькую сделку, — управляющий надел очки, и глубоко вздохнул, но дружелюбная улыбка никуда не делась с его лица.

— Сделка отменяется, потому что тратить время на заигравшегося богатея, который через неделю упорхнет обратно в свой особняк, я не намерен. Я трачу время только на тех, кто точно принесет пользу «Искушению». Поэтому предлагаю вам обоим уйти без лишнего шума, иначе придется позвать охрану.

— Я вижу, господин Шед, вы настроены весьма серьезно! Но, раз вы считаете Анжеля скучающим аристократом, который ищет приключения, разве разумно ссорится с таким человеком?

— Отец твоей малолетки все равно не закроет лучший бордель города — надорвется, — безжалостно заявил лерментис и отстранился от стойки, — на сборы даю час. Потом полетите в ближайшую мусорку оба.

— Я, конечно, же начну собирать вещи, как сдам свой журнал, Уголек, но не мог бы ты потратить немного времени на беседу с моим хозяином, прежде, чем выбрасывать нас на улицу? Я уверен, это будет весьма насыщенный разговор.

Шед молчал. Пара перьев упала на кристально-чистый пол, только ни один мускул так и не дрогнул на равнодушном лице лерментиса, хотя уже больше двадцати лет его никто не называл Угольком.

Даже Вилл Грокка не знал об этом смешном прозвище, которым окрестила Шеда мадам Лончастри, когда впервые увидела чернокрылого невинного мальчика в кружевной рубашке. Прозвище, которое сбивчиво шептал господин Лончастри на ухо юного Шеда, каждый раз, когда прикасался к сладкому раю.

А управляющий продолжал улыбаться.

Шед ничего не ответил. Слова стальным комом застряли в его горле, а «Уголек», вновь и вновь вспыхивал в его заледеневших мыслях.

— Господин Шед, вы в порядке? Распорядиться насчет чая? Или вам позвать лекаря? — мужчина был все таким же учтивым, наигранно добрым… И безжалостным.

Лерментис сложил крылья, и молча направился к массивной вишневой лестнице, обходя веселых клиентов и других работников «Искушения», которые наперебой здоровались с ним и широко улыбались, излучая восхищение.

Ситуация явно вышла из-под контроля.

***

— Опять эта скотина вместо минета мне список покупок зачитывал… — Гилиан проглотил последнюю фразу и заранее сжался, ожидая заслуженное наказание. А его очередной собеседник на всякий случай сделал вид, что рядом стоит, и к обсуждению клиентов не причастен.

Шед, не оглянувшись на бледных парней, прошагал мимо, поцокивая каблуками новых лакированных ботинок. Ему было совсем не до Гилиана и его жалких сплетен. Ему вообще не до чего не было дела, ведь его мысли занял предстоящий разговор, который ожидается не только насыщенным, как обещал управляющий, но и роковым. Возможно, что для всего «Искушения».

Дверь Шед открыл резко, без стука, словно надеялся застать Анжеля за чем-то предосудительным. Но юноша просто лежал на кровати, читая толстую потрепанную книжку с длинным заумным названием, в котором пара слов точно была связана с историей Орена. Остальные лерментис не успел разглядеть, потому что Анжель очень быстро закрыл томик и положил его на тумбочку.

— Здравствуйте, учитель Шед, — юноша грациозно поднялся и смиренно сел на кровати, сжав коленочки и опустив голову, как сиротка из работного дома.

— Я знаю, — ты не тот, за кого себя выдаешь, — Шед облокотился плечом на закрытую дверь. В его бесконечно черных глазах застыл кусочек яростного ночного неба.

— Господин Шед, я — сын разорившегося… — начал Анжель, прижимая к груди сжатые ладошки и артистично хлопая ресничками. На четверочку, правда — школа актерского мастерства у юноши все-таки хромала.

— Оставь эту чушь для кого-нибудь другого, — строго скомандовал Шед, — ты пролез в мой бордель пощекотать нервы. Так вот, если хочешь ролевую игру с мускулистыми мужиками, с обучением и плетками, то просто арендуй отдельный зал в «Искушении». Данное удовольствие стоит двадцать четыре серебряные монеты за ночь, плюс по монете за каждого мужчину. Я пойду к тебе на встречу и позволю остаться нашим клиентом.

— Отпираться смысла нет? — Анжель убрал с лица каштановые кудри, медленно пригладил их горделиво и выпрямился, больше не пытаясь корчить из себя разоренного жалкого сироту, — Господин Шед, понимаю, вы считаете меня мальчишкой, который с жиру бесится… возможно, отчасти это так и есть. Да, я богат и влиятелен…

— Очень интересно, — Отрезал Шед, расправив на миг крылья, — Начинай собирать вещи. У тебя и твоего слуги есть всего час на это. А потом вам поможет наша охрана, но я бы не доводил до позора и рукоприкладства.

— Господин Шед, — Анжель приподнял голову, наградив лерментиса холодным взглядом прирожденного аристократа, — Моя жизнь чудовищна. Для обычных людей она представляется, как праздник, но на деле каждый мой день похож на пытку, расписанную по минутам. И каждый раз, просыпаясь, я чувствую пустоту внутри. Вам, возможно знакома огромная, всепоглощающая пустота, куда проваливаются мысли и желания? Мне кажется — вы понимаете о чем я говорю.

Шед надел равнодушно-скучающую маску, продолжая слушать исповедь богатого мальчика, которая слегка его заинтересовала.

Анжель глубоко вздохнул и закинул ногу на ногу, после чего сложил руки на колене.

— Всего две недели в году я могу прожить свободно. Я называю это время «приключением». Я выбираю роль, которая для меня абсолютно противоестественна. И в новом амплуа отправляюсь в опасное место, вроде каторги, борделя, или пиратского корабля, где со мной обращаются, как с ничтожеством. Я делаю это, дабы почувствовать себя живым. Каждый новый день в данном месте… — Анжель запнулся, подбирая подходящее слово, — он несет для меня что-то новое. Я не знаю — ударят меня через минуту, или будут иметь прямо на глазах у всех. Это так необычно… так… будоражит. Я слышу, как бьется мое сердце и хочу жить. Да, именно… Жить! И это лучшее из того, что я испытывал! Поверьте, господин Шед, удовольствий я испробовал немало.

— Ну, допустим, я знаком с проблемой скучающих аристократов-мазохитсов, — Шед говорил спокойно, размеренно, полностью усмирив свой гнев. Сейчас он, закрыв глаза на все обиды, сосредоточился на новом небедном клиенте, которого можно заманить в сладкие сети «Искушения», — У нас есть специальная программа для них. Зал в виде темницы, широкий выбор аксессуаров. Распорки. Цепи…

Анжель облизнул пересохшие губы, представляя себе подобную роскошь, и его дыхание заметно участилось, а щеки тотчас вспыхнули.

— В данном зале аристократов встречают мастера — статные и умелые люди, которые не перешагнут за рамки допустимого, но при этом доставят массу удовольствия, — Шед говорил все тише, наблюдая за возбужденным юношей, — И боли.

— Звучит очень… заманчиво, — выдохнул Анжель.

— У них сильные руки, они могут делать им и чувственный массаж, а могут скрутить так, что слышно хруст костей. При этом, в отличии от пропитых пиратов, наши работники отвечают за безопасность.

— В этом и проблема, — судя по выражению лица Анжеля у него все упало, — обычная сессия не доставит мне впечатлений. Я хочу… настоящих эмоций, а не подделки. Я хочу оказаться в полнейшей власти сильного мужчины, или мужчин, для которых я не клиент, а просто Анжель. Только две недели… а потом я снова вернусь в свой ад, расписанный по минутам, — Юноша опустил голову встряхнув каштановыми локонами.

— Я могу устроить вам это, — Шед учтиво улыбнулся.

— Правда? — Анжель встрепенулся и даже весь вытянулся вперед.

— Я буду обращаться с тобой, как с никчемной и бездарной шлюшкой. Буду подкладывать под грузчиков, под наших мастеров, даже организую тебе оргию в коридоре у всех на виду, но это, во-первых обойдется недешево, а во-вторых…

— сто золотых вас удовлетворят?

— Я хотел предложить пятьдесят, но раз вы настаиваете…— Шед учтиво поклонился, — И второе условие — если вам, господин, не понравится «приключение», или действия кого-нибудь из работников — наказывайте лишь меня. Эти люди не в курсе нашей сделки, они не причем. Вы для них будете самым обычным бесправным парнем, которого я за что-то возненавидел.

— Господин Шед, расстроить меня может только рутина и ласковый, услужливый любовник. Я верю, — вы человек благоразумный и постараетесь удивить клиента, способного за два часа собрать целое состояние. И я надеюсь, что мое «приключение» тоже начнется через два часа.

— Нет, Анжель, — Шед принялся расстегивать ворот рубашки, — твое «приключение» уже началось. Никаких стоп-слов, никаких: «мне все надоело, я хочу домой к маме». Считай это жестоким уроком.

Шед медленно подошел к кровати, по-хозяйски раскинул ноги Анжеля и встал между ними.

— Учитель Шед… — юноша слегка дрожал, глядя на лерментиса снизу вверх.

— Хочешь пройти обучение на шлюху именно у меня? — Шед приподнял лицо Анжеля за подбородок.

— Да, — прошептал он едва слышно и потом добавил более громко, — Учитель.

— Учить столь бездарное полено, как ты, абсолютно бесполезно, единственное, на что ты годишься — стать дешевой премией для наших работников. — Отчеканил Шед и провел большим пальцем по губам паренька, — И даже смазку на твои дырки можно не тратить.