Глава вторая «Нелегкая жизнь младенца»

Вот попадос! Я слишком молода во всех смыслах чтобы умирать! Не знаю, из-за чего меня так быстро приговорили к смерти, но я абсолютно не согласна с этим, однако опровергнуть чужое решение в суде не представлялось возможным. Люди вокруг громко переговаривались, глядя на меня так, словно я воплощение их ночных кошмаров. Черт, ни единого слова не пойму. Но судя по всему, виноват во всем этот старикашка. И сейчас кряжистый мужик с седой косицей кричал, брызгая слюной, на простоватого с виду парня, гневно потрясая кулаками в мою сторону.

«Внимание! Староста приказал сельчанам убить вас. В вашем распоряжении осталось две минуты».

Опять этот противный голос! Эй, ты, разве это справедливо, что я ничего не понимаю? Да что я могу придумать и сделать, если вокруг все лепечут какую-то ерунду?! Ты вроде там что-то писала про доступность в течение суток? Так помогай.

«СП доступно в режиме 24 часов в сутки. Запрос на расширение полномочий отклонен – недостаточно высокий уровень».

Шика-а-арно. Нервно сглотнув, я с трудом приподняла голову и с удивлением увидела, что девушка, держащая меня, не дрожит от ужаса, как остальные. Темные брови хмурятся, губы сжаты в белую линию, но взгляд полон решимости. Так, похоже, это мой единственный шанс. Но именно в момент прихода гениальной идеи, старик что-то закричал девушке угрожающим тоном, однако та в ответ лишь покачала головой, отступив. Пожилой мужчина переменился в лице, побледнел, снова покраснел и заорал так, что даже у меня уши заложило.

Не знаю, как бы отреагировала девушка на явные наезды старика, но я решила брать дело в свои крошечные ручки. В фильмах такое частенько работает, так что попробую. Раз я вроде как стала героем книги, подобное должно пройти как по маслу. Приложив огромное количество сил на элементарное движение, я освободила руку из слоев колючей ткани и схватилась за темную прядь. Девушка почувствовала, что ее тянут за волосы, и несколько удивленно опустила взгляд. В этот момент я постаралась как можно очаровательнее улыбнуться и агукнуть. Судя по теплому взгляду напротив, моя уловка сработала как надо.

―Я не отдам вам ребенка, староста. Если ее мать мертва, воспитаю девочку сама!

―Да бесы тебя дерите. Если хочешь возиться с этим младенцем, Кахо, возись,- раздосадовано сплюнул старик. ―Но не жди помощи. Этот ребенок проклят, и ты еще вспомнишь мои слова.

Старик договорил, но для меня сказанное остались загадкой. Развернувшись, пожилой мужчина ушел, на ходу покрикивая на притихший народ. Люди помялись и тоже начали расходиться, но их перепуганные взгляды все еще были прикованы ко мне. Но не важно, что произошло – главное, я справилась. Не заметив, я по-детски рассмеялась от нахлынувшего облегчения. Я всё еще жива! Словно в подтверждение, в голове раздались фанфары, и зазвучал механический голос:

«Поздравляем. Стартовая миссия «очаровать воспитанницу» пройдена успешно. Начислено 10 очков».

Да к черту ваши очки! Лучше бы объяснили толком, что происходит, прежде чем бросать в такое пекло в тельце беспомощного младенца. Что за произвол? От мрачных мыслей меня отвлек нежный голос. Подняв глаза, я встретилась взглядом с темноволосой девушкой, отстоявшей меня у старика. Она что-то сказала мне и мягко улыбнулась. Что же, кажется, теперь моя жизнь в ее руках.

Я лежала в деревянной кроватке, созерцая над головой качающиеся от легкого ветерка яркие цветы, подвязанные тонкими нитями к потолочной балке. С момента моего перерождения прошло пять дней. Сейчас уже было глупо отрицать, что я действительно переродилась в теле младенца. Хоть в момент осознания это казалось мне невероятным, на данном этапе я больше не испытывала удивления. Раз о реинкарнации постоянно говорят и пишут, значит – это вполне реально. Однако тот факт, что я слышу механический голос и перед моими глазами появляются таблички, как в какой-то игре – точно выходит за рамки обычного в моей необычной ситуации.

Хоть за все это время мне больше не приходило никаких сообщений и табличек, я смогла как следует расспросить так называемую СП – систему персонажа. С СП, я решила использовать простое сокращение, свыкнуться получилось быстро. Вряд ли я смогу избавить от этого, так почему бы не воспользоваться бесплатными подсказками? Правда, в большинстве случаев в доступе мне отказывали. Но я смогла узнать несколько важных для себя вещей.

Первое – я переродилась в книге. Уму непостижимо, но нет смысла отрицать. От истерики с криками «не верю» и «этого не может быть» толку не будет. И не знаю, к счастью или к беде – я попала в свое собственное произведение из ряда корявых кусков писанины, созданных под гнетом моего агента. Эта история рассчитывалась на девочек-подростков и рассказывала об очередной супер-пупер героине с тяжелым прошлым и нелегкой судьбой, которая должна спасти мир, охмурить дракона, собрать гарем мужиков всех мастей и вообще – разносить врагов одним щелчком. И теперь на ее месте оказалась я. Мдя, не особо радужные перспективы.

Второе – вернуться домой в ближайшем будущем мне не предоставляется возможным. СП вкратце объяснила, что я должна прожить жизнь героини с самого ее детства и до окончания книги. А главное – неуязвимость главного персонажа истории на меня абсолютно не распространяется. Это в книжке девчонка выходила из битвы с полчищем монстров без единой царапины, лишь слегка помяв платьице, а я и ноги могу двинуть. И если всё же умру здесь, второго шанса мне точно не предоставят.

Ну и как водится, третий пункт, куда без него. Круглосуточно и круглогодично за мной будет следить система штрафов и вознаграждений. Подробной информации о ней мне не предоставили. Ясно одно –придётся неустанно следовать сюжету. За удачное завершение миссий и арок мне будут начисляться очки. Для чего они – пока не ясно, разберемся по ходу дела. За нарушения и ошибки – неминуемые наказания. Тут вообще всё туманно. В общем, я самой себе не хозяйка. В чьих лапах поводок от моего ошейника, тоже пока не ясно. Но стоит выяснить это как можно скорее.

Чувствуя, что живот опять меня подводит, я мысленно зарыдала. Если меня все равно умудрились в книгу засунуть, почему нельзя было начать сразу с первой главы, где героиня уже крутая и всемогущая, а главное – взрослая? Нет же, вот тебе новая жизнь с мокрыми штанами, соплями до колен и, конечно же, изучением непонятного языка. Я в школе английский зубрила через силу, скрипя зубами от злости и мечтая поскорее бросить, а сейчас не выйдет махнуть рукой и залезть в переводчик. А я против! Подайте мне жалобную книгу! Почему другие герои подобных историй сразу разговаривают на языках чужих миров, как на родном, а мне учить все с нуля?

Но СП, в какой-то момент начавшая игнорировать большинство моих мысленных криков в ее сторону, снова промолчала. Вот тебе и доступна 24 часа в сутки. Везде сплошное надувательство! Живот снова заурчал, напоминая о том, что мы ели всего час назад, а может и того меньше. Ух, утроба ненасытная. Не знаю, все ли младенцы настолько прожорливы, но я постоянно хотела есть. Поборов стыд, я все же подала голос:

―У-а-а-а!

Какое-то время все было тихо, только птицы беззаботно чирикали за окном, да ветер шелестел в кронах деревьев. Боже, мне двадцать лет, а я тут беспомощно агукаю, чтобы меня покормили с рук. Я уже было собралась повторить свой жалкий писк, когда послышались быстрые шаги. На кроватку легла тень, и вот надо мной появилось симпатичное лицо девушки в обрамлении черных кудрявых волос, собранных в низкий пучок. Ох, сколько хлопот я доставляю своей спасительнице, а она всегда улыбается мне, словно ухаживать за младенцем для нее сущий пустяк.

Имя девушки я до сих пор не разобрала, поэтому для себя окрестила ее синеглазкой, в честь бездонных глаз удивительного цвета сапфиров. Честно, в книге я практически не уделяла внимания детству изначальной героини. Лишь обронила пару намеков, что выросла та в глухой деревушке в приемной семье знахарки, а в двенадцать лет попала в столицу. Пока я пыталась припомнить еще какие-нибудь подробности уже своего детства, синеглазка успела распеленать меня.

А-а-а, вот еще одно испытание для моей и так порядком побитой гордости! Как бы это смешно не звучало, но контролировать свой организм я не могла, как и результаты своего пищеварения. Проще говоря, прудила в штаны. А потом сгорала от стыда, когда едва знакомая девушка раздевала меня догола и мыла. Нет, я понимаю, что для нее являюсь лишь ребенком, но вот мне от этого легче не становится.

―Сухая. Неужели опять проголодалась? И куда в тебя только лезет, а?!

Девушка шутливо что-то спросила у меня, запеленав обратно, а мне оставалось только требовательно агукать, сжимая и разжимая пальчики. Синеглазка ненадолго отошла и вернулась обратно с небольшим кожаным мешочком продолговатой формы. В него она наливала жидкость, похожую на очень пресное молоко, которое я тянула через небольшую дырочку. Устроив меня на у себя на руках, девушка поднесла ко мне уголок с отверстием. Я тут же вцепилась в мешочек мертвой хваткой, жадно булькая. В моменты, когда я ела, тело словно действовало само по себе, и даже при всем желании я вряд ли смогла бы отпустить еду.

Только когда мешочек в моих руках стал похож на сдутый шарик, я смогла разжать пальчики. На меня тут же навалилась сонливость, из-за чего я, не сдерживаясь, зевнула во весь рот. Синеглазка звонко рассмеялась, убрала пустую тару из-под молока и стала тихонько напевать незатейливую мелодию, успокаивающе покачивая меня на руках. В воздухе витал приятный запах трав, развешанных по всему дому, и из окна веяло свежестью хвойного леса. Звуки города, которые были неотъемлемой частью моей прошлой жизни, быстро стирались из памяти, уступая свое место трелям и щебету птиц, шелесту листьев, жужжанию насекомых, едва уловимым разговорам жителей деревни, голосам домашних животных…

Борясь из последних сил, я сонно рассматривала синеглазку, не замечая, что держу ее за выбившуюся прядь. Девушку нельзя было назвать красавицей с правильными пропорциями лица и тонкими чертами. Маленький курносый носик, россыпь веснушек на загорелой коже, густые черные брови, жесткие складки у небольших губ и едва заметные морщинки на невысоком лбу. Все это по отдельности было обычным и даже непривлекательным, но вместе создавало на удивление приятную картину. А главным ее украшением были глаза невероятно насыщенного синего оттенка – словно два сапфира в обрамлении черных ресниц. Порой насмешливый, порой ласковый, порой упрямый взгляд выдавал в синеглазке хорошего простого человека с чистым сердцем.

Уже уплывая в мир снов, я думала о том, как в моей второсортной писанине мог появиться такой душевный персонаж? Точно, я ведь и не писала о ней толком, оставив образ воспитанницы главной героини на фантазию читателей. Может, потому она и вышла таким добрым человеком, с незапачканным моими авторскими чернилами сердцем? Хоть к ее созданию я практически не имею никакого отношения, мне действительно радостно от нашей встречи.

Девушка положила заснувшую малютку в кроватку и, тихонько вздохнув, ненадолго замерла над младенцем. Хоть малышке было всего несколько дней от роду, она уже была самим воплощением идеальной красоты и очарования. Личико, словно сердечко, аккуратненький носик, к которому так и хочется прикоснуться, розовые губки и пухлые щечки с нежным румянцем. Словно не человек из плоти и крови, а небесное создание. Девушка поправила белоснежные волосики ребенка и укрыла его легким одеялком.

В этот момент дверь негромко скрипнула, и в образовавшуюся щелку заглянул светловолосый мальчик лет шести. Убедившись, что ребенок в кроватке спит, мальчишка на цыпочках зашел в дом. Поставив большую корзину на стол, он рукавом утер перепачканный в земле нос и подошел к девушке. Немного постояв рядом с ней, мальчик шепотом спросил:

―Сестрица, зачем ты ее принесла? Нам самим есть нечего, а ты последние травы на молоко меняешь. Мы его только на День Солнца да на Белый День пили, а она уже который кувшин.

―Яно, что ты такое говоришь,- тихо сказала девушка. Присев на корточки, чтобы быть с мальчиком одного роста, она продолжила: ―Луна маленькая и может кушать только молоко. А мы взрослые, и потерпеть можем. Теперь она наша сестра. У Луны, как и у нас, никого больше нет. Поэтому позаботься о ней, Яно. Хорошо?

―Только потому, что ты меня просишь,- неохотно пробормотал мальчик, украдкой бросив недовольный взгляд на спящую малышку. Вздохнув совсем по взрослому, он снова утер нос рукавом, еще сильнее размазав грязь по лицу.

― Молодец. Какой ты у меня понятливый,- улыбнулась девушка и заботливо вытерла мордашку мальчишки, попытавшемуся вырваться из заботливых рук сестры и самостоятельно утереть лицо.

―Вот только еды у нас совсем мало,- снова заговорил Яно, нахмурив выгоревшие на солнце брови. ― Деревенские знают это, бесы, а трав требуют больше, чем завсегда. За молоко берут как за тушку птицы. Если бы я только мог, давно бы всех этих жадюг проучил.

―Яно, нельзя так говорить, даже если они не правы,- вздохнула девушка, укоризненно покачав головой. ―Ты сегодня хорошо поработал. Можешь пойти погулять, пока я травы разбираю.

―Некогда мне,- буркнул мальчонка и, вытянув из-под стола спил бревна с парой старых инструментов, добавил: ―Твоя плошка совсем прохудилась. Того и гляди, расколется. Да и мне сегодня за десяток больших ложек обещали зерна мешочек. Некогда мне играть, я уже не ребенок.

Заметив улыбку сестры, мальчик стушевался и выскочил на улицу. Девушка вновь покачала головой и села за стол. Осторожно вытряхнув из корзины травы, она начала аккуратно перебирать стебли и сортировать их. Нужно было скорее все разобрать, пока зелень не начала портиться от жары.

Отложив очередной непригодный стебель со скрючившимися листьями, девушка тяжело вздохнула и закрыла глаза руками. Лето выдалось сухим. Растениям едва хватало влаги, и целебные травы, не успевая вырастать, засыхали. В округе деревушки ее братья давно собрали все, что могли, и теперь уходили в лес до рассвета, чтобы вернуться с закатом, принося полупустые корзины. Запасы трав прошлых лет таяли, а новые собрать удавалось с трудом.

Дверь вновь скрипнула, заставив девушку вскинуть голову. В дом зашел мальчик лет двенадцати, вылитая копия синеглазки. Подойдя к столу, он осторожно поставил на него небольшую корзинку. Сняв грубую домотканую ткань, он предельно аккуратно достал куриные яйца, зелень и, наконец, небольшой глиняный кувшин. Убрав еду в подпол, мальчик сел напротив девушки и тоже принялся молча перебирать травы.

―Сколько они запросили на этот раз?- негромко спросила девушка, заставив себя вновь беззаботно улыбнуться.

―Мешочек сбора от зимней хвори, два пучка бездетной травы и мешочек коры златоусой ивы,- спокойно отозвался мальчишка, но в синих глазах сверкнули отблески недовольства. ―Удалось договориться без настойки от кашля, ее я принес обратно.

―Молодец, Силико, чтобы я без тебя делала,- искренне улыбнулась девушка и, потянувшись через весь стол, погладила мальчика по непослушным чернявым кудрям.

―Мне все равно пришлось им многое отдать, сестра,- нехотя произнес мальчик, уткнувшись взглядом в стол. ―Что, если нам на зиму не хватит трав, чтобы обменять на еду и дрова? Мы же тогда…

―Им все равно придется нам помочь,- улыбнулась девушка и продолжила, как ни в чем не бывало перебирать хрупкие полусухие стебельки. ― Хоть вместо сердец у них камни, но без нас им не протянуть зиму. Первая болезнь скосит всю деревню, а эльфы не станут мчаться сюда из-за таких мелочей. Что бы не случилось, Силико, я позабочусь о вас.

***

И вот наступило очередное утро моей новой жизни. Прошлое постепенно отходило на второй план, так как передо мной стояло множество задач, которые следует решать как можно скорее. Хоть мне повезло встретить Кахо, за месяц я, наконец, разобрала имя синеглазки, рассчитывать на нее все время не получится. Так что я составила себе план и каждый день следовала ему. Раз уж посчастливилось мне попасть в тело ребенка, нужно как можно быстрее освоить местный язык, научиться ходить и начать осваивать магию. Хоть до создания заклинаний мне далеко, но чувствовать чары, необходимую для магии энергию, при должном усердии я могу хоть сейчас.

Кахо еще не заметила, что я проснулась. Девушка сновала между столом и печью, на которой что-то булькало в небольшом чугунке, распространяя по комнате аппетитный пряный аромат. Ох, когда и я смогу есть хоть что-нибудь, кроме осточертевшего мне молока? На полатях спал Яно, младший мальчишка, живущий вместе с Кахо. Из-под лоскутного одеяла только и торчала его лохматая макушка. Светловолосый мальчуган раньше убегал еще до того, как я просыпалась, и приходил поздно вечером с корзиной трав. Но недавно его приставили ко мне. Сначала я напрягалась, что за мной будут следить. Но Яно быстро понял, что я очень спокойный ребенок, и стал уделять свое внимание изготовлению простой посуды из дерева. Так что я занималась своим делом, а он сидел рядом, возясь с деревяшками.

Второй мальчишка, точная копия Кахо, уже ушел. Широкая скамья, на которой он спал, была пуста. И как он только спит на этом? Может, дело привычки? Паренька вроде как звали Силико. Ну и имена, хотя это камень в мой же огород. Так вот, Силико всегда уходил рано утром и приходил в обед с корзиной трав. После еды он исчезал до вечера, никогда не возвращаясь с пустыми руками. Он приносил фрукты, грибы, рыбу, пару раз даже были кролики.

Вообще, оба мальчика просто поражали меня. Не смотря на свой юный возраст, они больше походили на взрослых, нежели детей. Постоянно чем-то заняты, не капризничают, про игры и баловство и речи идти не может. Грустно осознавать, что они даже не второстепенные герои, а безликая массовка, которая канет в небытие в первой же главе. Наверно, мне не стоит привязываться к ним, иначе потом будет тяжело расстаться. Чувствуя, что сейчас разрыдаюсь, я быстро скрутила все грустные мысли в шарик и закинула его куда подальше. Нечего нюни распускать, отвлекая Кахо. Пока она занята, лучше начну исполнять свой наполеоновский план! И так, собрались, сосредоточились, натужились, и вперед.

Обливаясь потом и скорее всего покраснев от натуги, я по очереди поднимала то одну ножку, то другую, стараясь попадать в такт мысленного счета. Смех смехом, а выполнять эти элементарные движения мне ой как не просто. В первые дни я напоминала себе размякшую булочку, которая еще чудом держит свою форму, но ткни ее, и она развалится. То же было и со мной. Ноги как вата, ни поднять, ни даже согнуть толком не получалось. Но месяц усердных каждодневных упражнений дали первые плоды. Я свободно двигала как ножками, так и ручками. Зрение тоже полностью пришло в норму, позволяя в мельчайших деталях видеть окружающий мир. Я крутила головой и пыталась начать говорить, но тут меня ждал полный провал. Кроме невнятных звуков, бормотания и бульканья ничего внятного произнести я не могла.

Зато уже освоила несколько жизненно-важных приемов, которые не раз спасут меня в будущем. Первое я назвала улыбкой ангела. Даже Яно пал моей жертвой, хотя явно недолюбливающий меня. Кахо и Силико сразу сдались под напором моего очарования, которым я стала частенько пользоваться. Второе – щенячьи глазки, с помощью которых мне удавалось выпросить что угодно. Так Яно, ставший невольно моим подопытным кроликом, выстругал мне лошадку из ароматного дерева и сплел двух соломенных бабочек, которые теперь весело раскачивались над моей кроваткой. Последнее – хрустальный смех. Куда же главной героини без смеха, подобного колокольчикам? Правда, написать о нем было легко, а вот воспроизвести сложнее. При первых попытках Кахо с обеспокоенным лицом подбегала ко мне и неустанно осматривала и ощупывала, ища причину моих неожиданных бульканий и похрюкивания.

А вот с чарами я как стояла на старте, так и мялась там по сей день. Опять же, в свое время я толком не уделила времени разъяснениям, каким образом героиня развила и освоила свою магию. Использовала только заезженное «неожиданно почувствовала тепло в груди и жжение на кончиках пальцев». И как мне сейчас это осуществить? Пробовала медитировать, представляла это самое тепло, пыталась прислушаться к своим ощущениям – но все без толку. Однако отчаиваться еще рано. В таком возрасте неумение чувствовать чары как раз таки самое обычное дело.

Решив, что с тренировками пока хватит, я уже привычно подала голос, требуя меня покормить. Кахо тут же оторвалась от нарезки овощей и поспешила к моей кроватке. Улыбнувшись, она взяла меня на руки и что-то весело защебетала, улыбаясь. Убедившись, что я сухая, девушка взяла со стола заранее подготовленный для меня завтрак и села на скамью. Удобно устроившись, я тут же схватилась за кожаный мешочек и принялась усердно тянуть молоко, надувая щеки. Ох, быстрее бы уже дорасти до мяса. Представляя себе прожаренный кусочек курочки с острым соусом или толстое колесо ароматной колбасы на батоне, я мысленно вздохнула и продолжила глотать практически безвкусную жидкость.

Как только молоко полностью перекочевало из мешочка в мой бездонный животик, Кахо немного приподняла меня. Пока воздух, который я нахватала во время еды, не вышел, девушка принялась показывать мне разные предметы, по несколько раз повторяя их названия. Примерно вначале второй недели моей новой жизни синеглазка начала понемногу рассказывать о вещах в доме и позволяла мне их трогать. Видя, что я внимательно ее слушаю, Кахо всегда улыбалась и четко, по несколько раз, произносила слова.

―Са-то,- по слогам сказала Кахо, крутя передо мной деревянной ложкой. Я тут же протянула ручки, и мне дали ее подержать. ―А са-то, Луна, са-то.

Я понимающе моргнула, буквально глядя в рот Кахо. Сейчас я еще не могла говорить так же разборчиво, но старалась запомнить слова на слух и движения губ, когда их произносят. Отдав ложку, я продолжила внимательно слушать и повторять про себя названия других предметов, которые мне показывали. Тарелки, кружки, нож, доска для резки, незнакомая зелень, фрукты, похожие на большие круглые сливы, и так далее. Что-то запомнилось легко, что-то не давалось. Учить без учебников и конспектов было тяжело, но лежа в кроватке, я мысленно прокручивала все услышанное, стараясь пополнять свой крошечный словарный запас. Пусть микроскопическими шажками, но я двигалась вперед.

Когда вещи на столе закончились, Кахо поднялась и направилась к кроватке. Нет, нет, нет. Я уже все бока отлежала. И как только детки целыми днями лежат без дела? Вцепившись в рубашку девушки, я состроила щенячьи глазки и надула губки. Раз, два, три - бинго! Синеглазка вздохнула, покачала темноволосой головой и подошла со мной к окошку. Ох, как же мне хотелось пробежаться по траве, поваляться в тенечке или погреться на солнцепеке, но пока что меня даже из дома не выносили. Единственное, чем я могла довольствоваться – так это любованием природой через окошко.

Кахо снова начала указывать на деревья, травы, цветы, бабочек, называя их на своем языке. Как же здорово, что она уделяет мне так много внимания. Такими темпами я уже совсем скоро смогу разговаривать, а значит – больше узнаю и выучу. Неожиданно в сенях что-то с грохотом упало, заставив синеглазку вздрогнуть от неожиданности. Прижав меня к груди, девушка быстро пересекла комнату и свободной рукой открыла дверь.

Ого, в сенях я еще ни разу не бывала. В нос ударил приятный запах смолы, древесины и сена. Вокруг громоздилось столько всего интересного, что глаза разбегались, в попытке охватить взглядом все. Разнообразные мешки, ящики, корзины, туески, ведерки, инструменты и еще много чего незнакомого и непонятного. Отвлекшись на окружающие нас вещи, я не сразу обратила внимание на самое главное. Лишь когда Кахо вскрикнула, я опустила взгляд и обомлела.

На полу, в стремительно расплывающейся луже крови, без движения лежал Силико. Мальчик был неестественно бледен. На полупрозрачной коже страшными пятнами выделяются синяки под глазами, губы напоминают высохшие лепестки, а из уголка рта тянется струйка слюны неприятного желтого цвета. Я почувствовала дрожь Кахо всем телом. Девушка замерла лишь на пару мгновений, но тут же взяла себя в руки. Быстро вернув меня в кроватку, она поспешила помочь Силико.

Криком разбудив Яно, девушка перенесла Силико на широкую скамью. Безжалостно разорвав подол своей рубашки, Кахо постаралась зажать тканью рану на голове мальчика, лежащего без сознания. Пока она пыталась остановить кровь, младший мальчишка уже успел принести ей небольшую лоханку воды и несколько мешочков трав. Внимательно выслушав наставления синеглазки, Яно бросился к полкам, где рядами хранились склянки с разными настоями. Принеся ей пару бутылочек, парнишка выдернул несколько трав из пучков под потолком и принялся быстро измельчать их в деревянной ступе. Глаза мальчика застилали слезы, но он упрямо сжимал губы и, не обращая внимания на соленые ручейки, бегущие по щекам, продолжал послушно выполнять все поручения.

В этот момент мне ничего не оставалось, как лежать в кроватке и беспомощно наблюдать за происходящим. Вот чего я так волнуюсь, а сердце бьется, как пташка в клетке? Они ведь не живые люди, а лишь воплощение моих корявых строк на бумаге! Бумажные куклы, массовка… Я же обещала себе не привязываться к ним, делать вид, что просто играю в игру, относясь ко всем как к бездушным персонажам. Так почему в голове раз за разом крутятся воспоминания о темноволосом мальчике с хмурым взглядом и редкой, но такой солнечной улыбкой? Вот Силико стоит рядом с кроваткой, привязывая для меня новые яркие цветы. Вот он поднялся среди ночи, чтобы сходить мне за молоком, потому что оно закончилось. Вот он развешивает рядом с печкой мои только что постиранные пеленки. Вот он держит меня на руках, пока я пытаюсь схватить его за кудряшку, упавшую на лоб.

Минуты медленно ползли одна за одной, Кахо не отходила от Силико не на шаг, но он до сих пор не очнулся. От котелка на печи уже давно тянуло горелым, но никому не было до этого дела. Яно, бледный как лист бумаги, носился от полки к полке, ни на мгновение не прекращая смешивать настои и готовить травяные сборы. Дело явно обстоит плохо. Если припомнить состояние Силико, он точно упал не просто так. Страшная догадка поразила меня как гром средь ясного дня. Может быть такое, что мальчик отравлен? Ведь он ходил в лес, а там точно кишит ядовитыми гадами, насекомыми и опасными растениями. Я-то при создании этого мира такую адскую смесь намешала, чтобы героиня на этом фоне круче смотрелась, что готова сейчас саму себя придушит. Жаль, силенок не хватит.

Видя, что все усилия Кахо и Яно безуспешны, я злилась все больше и больше. Да что это такое? Мы же во второсортном мире фэнтези, где чуть ли не каждый может вернуть мертвого с того света одним щелчком пальцев. Так почему маленький мальчик, отдававший всего себя семье, должен вот так просто умереть? Я же, черт возьми, всемогущая главная героиня! Не я ли должна по одному желанию исцелять немощных и искоренять зло? Так почему сейчас я не способна спасти хотя бы одну жизнь, используя свою силу в по исконному назначению?

«Предупреждение! На вас наложена подавляющая чары печать. На данный момент вы можете нейтрализовать ее. Стоимость снятия – 5 очков».

Что же, и тебе не хворать, СП. Подожди у меня, я еще с тобой разберусь, игнорщица. Но пока не время для ругани, сначала нужно разобраться с этой непонятной печатью и спасти Силико. Задержав взгляд на табличке, где мигали кнопочки с двумя вариантами ответа, я выбрала «да» и приготовилась. Но внезапно вместо фанфар или другого подтверждения моего выбора зазвучал уже порядком надоевший голос:

«Предупреждение! После снятия очков, на вашем счету останется критически низкое число. Если отметка достигнет 5 очков, вам назначат штраф. Желаете ли продолжить?»