ГЛАВА 2. Рихард (часть 2)

***

Чем больше я узнавала Рихарда, тем сильнее не верила своему счастью. Ну, не может мужчина быть настолько идеальным. Всегда есть изъян. Но, хоть в чём-нибудь он должен был меня разочаровать. Наверное, когда нас часто обманывают, мы уже не можем без подозрений смотреть на людей. Так и я пыталась найти в нём недостатки. А их просто не было. НЕ БЫЛО!

Поначалу я думала, что Отто прав насчёт использования Рихардом родовитого происхождения в продвижении по карьерной лестнице. Да, это имело место быть. Но, опять НО! Отец Рихарда погиб на восточном фронте в первую мировую войну. Судя по рассказам сына, он был человеком чести до мозга костей. Оставшаяся вдовой его жена растила сына на примере благородного отца. Неудивительно, что повзрослев, Рихард решил связать свою жизнь с армией. И тут родовитые корни сыграли свою роль. Мать связалась с давним другом мужа и крестным своего сына генерал – оберстом Кромбергом и напомнила о долге. Тот, в свою очередь, взяв Рихарда под своё крыло, продвигал по службе. Знаете, в этом нет ничего зазорного. Рихард сам не смог бы дослужиться до оберштурмбанфюрера. Нет, он не был бездарен или глуп. Со своими принципами и представлениями об офицерской чести он с трудом дослужился бы до капитана. Дослужился бы и застрял на этой ступеньке в военной иерархии. Таких благородно-честных не любили ни в Германии, ни в СССР, ни в какой-либо другой стране.

Рихард никогда не бил допрашиваемых военнопленных. Я помню случай, когда офицер ударил русского солдата при оберштурмбанфюрере фон Таубе. Рихард отчитал офицера и приказал написать рапорт о переводе на фронт.

«Если хочется подраться, то пусть дерётся с вооружённым врагом в окопе!», — вот что потом сказал мне Рихард.

Не знаю, но вряд ли, того офицера наказали. Смяли и выбросили рапорт, как филькину грамоту. Если он, вообще, его писал. Не все разделяли идеалы фон Таубе о честной войне.

Ещё я заметила, что Рихард был неспособен на подлость. Он никогда никого не подсиживал. Не сплетничал. А мужчины, кстати, ещё большее сплетники, чем женщины. Рихард предпочитал всё говорить оппоненту в лицо, а не за его спиной. Ему было очень тяжело служить своей родине, не разделяя её преступных идеалов. Но, он служил. Служил не Гитлеру и нацизму, а Германии. Сейчас Германия вела войну с СССР и он, как честный солдат, исполнял свой долг. Рихарда фон Таубе уважали. Вышестоящее начальство знало, чего нельзя приказывать оберштурмбанфюреру и крестнику ярого нациста. Женщин, детей, стариков он расстреливать и пытать не будет. Он, вообще, пытать не будет. Честь офицера не позволит измываться над безоружными людьми. Рихард скорее пустит пулю себе в лоб, чем выполнит такой преступный приказ и запятнает порочащим делом память отца и всего рода фон Таубе.

Вот каким был Рихард. Это не Отто. Штандартенфюрер Клинге был способен на всё. Полная противоположность Рихада. Хитрый. Изворотливый. Злопамятный. Самоуверенный. Эгоистичный. И что я в нём нашла? Одну ночь и оставшийся осадок недосказанности на душе. Хотелось большего, но ближе он не подпустил. А Рихард открыл для меня всю свою душу. Как говорится, заходи и живи...

Опять же, наши отношения. Два месяца ухаживаний. Два! И он бы ещё ухаживал, но просто так вышло. Не нарочно. Случайно. Я сама не ожидала, что так произойдёт. В Рихарде я видела друга, и он остался бы им на неопределенный срок. Мне, кажется, на большее он бы не претендовал, если бы не я. Рихард влюбился в меня. Влюбился с первого взгляда и боялся меня обидеть. Для него было важно, чтобы я испытывала к нему те же чувства, что и он ко мне.

Последний день апреля. Хотела пожарить яйца, а они подгорели. Да, такая плохая хозяйка. Даже яйца горят. Открыв все окна, я бегала по квартире, размахивая полотенцем. Пыталась разогнать дым. Как я так умудрилась спалить яичницу? Да просто! Пошла в ванную умыться и из головы вылетело, что готовлю. Вот, такая девичья память.

Бегаю, бегаю, звонок в дверь. Рихард. Мои ароматы домашней кухни витали и в подъезде.

- Ты, пожар устроила? – заходя в квартиру, спросил гость.

- Устроила! Без ужина останусь, – ответила, изображая разочарование.

Рихард прямиком пошёл на кухню. Полазил по моим закромам и, выставив продукты на стол, достал огромную железную миску.

- Голодной я тебя не оставлю, – улыбнулся мой личный повар. – Ты против блинчиков ничего не имеешь?

Ого! Блинчики. Он и это умеет печь?

- Нет! – воскликнула восхищённо я.

Усевшись поудобней на стуле, я наблюдала за Рихардом. Я люблю, когда мужчины готовят. Это делает их ещё сексуальней. И, вообще, для меня самые лучшие повара — это мужчины. Ну, лично, для меня это аксиома. Я даже не собираюсь её опровергать. Не забывайте, я плохо готовлю, а покушать вкусно люблю. Вот для меня мужчина на кухне, что бог.

Рихард так ловко орудовал вилкой, взбивая тесто(венчика не было), а потом жарил на сковороде блинчики. Скорее, они походили на оладьи. Но, блинчики так блинчики. Спорить с богом на кухне, я не решилась. Через час мы уже ели его кулинарный шедевр, запивая кофе. С Рихардом я подсела на кофе. И уже не представляла свой день без пары чашек бодрящего напитка.

Мы слишком близко сидели за маленьким столом. Я бы сказала, что мы, как дети, дурачились. Всё началось так невинно. Перекладывание друг другу в тарелку последнего блина. Конечно, он упал. Ещё бы блину не упасть, когда его туда-сюда кидают. Мы оба наклонились поднять беглеца из тарелки. Глаза встретились. Замерли. Он ближе и ближе ко мне. Слишком близко и его дыхание уже щекочет мне лицо.

- Ты позволишь? – вдруг спросил он.

Что позволишь? Он ещё спрашивает. Рихард первый из моих мужчин, кто спросил позволения поцеловать. Я не могла отказать. Нет, я просто не в силах была отказать ему.

- Да, – прошептала я и сама подставила губы.

Скажи я тогда ему «нет», и ничего бы не было. Он ушёл и продолжил терпеливо ждать нового подходящего момента.

От его поцелуя у меня не закружилась голова. Я не взорвалась от страсти, как с Отто, но мне захотелось остановить время. Так хорошо и спокойно было в его руках. Моя душа покидала тело, стремясь к его душе. Именно в это мгновение я почувствовала, что не хочу его отпускать. Я расстегнула пуговицу на его рубашке. И только потом он позволил себе стянуть халат с моего плеча. Мы раздевали друг друга, не переставая целоваться. Наша одежда падала на пол, стелясь за нами следом. Я не опомнилась даже в собственной постели. Настолько потерялась в этом мгновении. Я была с ним, и я была так счастлива. Мы угадывали желания друг друга. Целуя, лаская, обнимая, я не брала наслаждение у него. Я отдавала, как и он отдался мне. Его любовь окутала меня своей нежностью. Я спустилась не в Ад дикого экстаза, как с Отто. Я вознеслась на облачке к небесам вместе с ним.

До него ни один мужчина меня по-настоящему не любил. Все видели во мне красивую куклу, которую вожделели получить. Наиграться с куклой вдоволь, не думая о её душе. Рихард первым увидел во мне не бездушную игрушку, а женщину, ищущую настоящую любовь.

Рихард не говорил о любви, но я видела это чувство. Оно яркими бликами играло в его голубых глазах, когда он смотрел на меня. Наверно, именно в эти мгновения Рихард заметил во мне смятение, мой страх, мою боль... Я уже панически боялась разочароваться, зная, что больше не вынесу предательства. Если такой благородный рыцарь, как фон Таубе предаст, то есть ли смысл верить в любовь? Я просто испугалась быть снова обманутой своими же иллюзиями.

- Что-то не так? – взволнованно спросил Рихард.

- Нет. Всё очень даже хорошо, – я попыталась успокоить его, – просто я очень устала.

Глаза Рихарда потухли. Он расстроился, чувствуя мою ложь. Мужчина, который любит, чувствует, когда что-то не так.

- Хочешь, я уйду? – неожиданно спросил он.

Я хотела, чтобы он ушёл. Мне нужно было разобраться в себе.

- Да, – ели слышно прошептала я.

Рихард встал. Оделся и, прежде чем уйти, поцеловал меня. Провожать до дверей я не пошла. Как – только щёлкнул замок, я заплакала. Вот, всегда так. Мечтаешь о принце, а когда его получаешь, не веришь своему счастью. Может, потому что до принца подались одни проходимцы. Их больше никак не назовёшь. Проходимец, и всё. Прошёл по твоей жизни, оставив грязные следы на сердце. Эти следы напоминают о пережитой боли каждый раз, когда на горизонте едва покажутся Алые Паруса новой любви.

Наутро Рихард, как обычно, разбудил меня звонком в дверь. Только в то утро, я уже не спала. Одевшись, сидела на кровати и ждала этого звонка. Я боялась его не услышать. Но, он прозвенел.

Мы вели себя, как школьники, стараясь не встречаться друг с другом глазами. В машине смотрели в разные окна. На допросах я чётко переводила, глазея куда угодно только не на него. Весь день рядом с Рихардом меня преследовало некое напряжение, а ещё эта детская неловкость не давала продыху. Я словно была в чём-то виновата, но сама не понимала в чём. И от этого становилось невыносимо больно. Меня грызла моя же совесть... Я дала надежду мужчине, зная что в моём сердце уже живёт другой.

Мы вернулись домой за полночь. Рихард, как обычно, проводил меня до дверей. Только в этот раз, он не поцеловал мою руку на прощание, а спросил:

- Я сделал, что-то не так?

- Нет. Всё было очень хорошо, – впервые за весь день я подняла глаза на него. – Даже слишком хорошо.

Рихард. Бедный Рихард тоже не спал всю ночь. Виной его бессонницы была я.

- Слишком быстро? Тебе надо больше времени, чтобы забыть его? Того мужчину, которого ты любила, – он ели выдавил эти предположения из себя.

Я облегчённо выдохнула. Рихард сам нашёл ответы на свои вопросы, и мне не пришлось, выдумывать себе оправдание. Пусть это моя любовь к Грише не даёт мне покоя. И всё-таки почему мужчины ищут других мужчин в качестве причины женского плохого настроения? Покопавшись в доводах и домыслах, потом строят комплексы-стены в себе. А всё довольно просто. В большинстве случаев проблема в нас самих. В женщинах…

- Я дам тебе сколько потребуется времени. Лизхен, ты слишком дорога мне, чтобы вот так потерять, – почти признание в любви и такое искреннее. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Он погиб, сражаясь с нами, а ты теперь с его врагом.

Я — женщина, и меня тронули такие слова. Пусть в их искренность я не верила. А как красиво и благородно звучало!

Я поцеловала его. И почувствовала то же, что и вчера. Но, в этот раз Рихард остановился первым. Посмотрел мне в глаза. Какой же он был нерешительный в тот вечер со мной.

- Всё хорошо, – повторила я.

Он улыбнулся и нежно обнял.

- Я завтра тебя рано разбужу, – пообещал он уходя.

Я опять всю ночь не сомкнула глаз, думая об Отто и Рихарде. Чего выбирать? Отто сделал мне подарок, отдав настоящему рыцарю. Жаль только, что на моём рыцаре была нацистская форма. Но, она была и на мне. Мы оба облачились в мундиры сатаны, но остались людьми.