Часть 3

— Госпожа Островская, наконец-то! — швейцар открыл высокую золотую дверь с разноцветной фреской. Вежливо улыбаясь во все тридцать два, он был неестественно вежливым. — Проходите, мы вас тут все заждались.

— Вообще-то я не… — не подумав, начала было оправдываться я, но Снежка быстро заткнула мне рот яблоком и выступила вперед.

— Да-да! Это — госпожа Островская. С друзьями, — и деловая Снежка, изображая из себя даму, уверенно вошла в салон, а потом растерянно огляделась. — А где все? Женька, муж-то тебя не любит, послал в какой-то захудалый салон, куда клиенты не ходят!

У блондинки-администратора, которая вышла нас встречать, от слов подруги челюсть судорогой свело, и голос дрогнул:

— Клиентов отменили. Господин Островский настаивал, чтобы все наши мастера уделяли время вам одной.

— Понятно-понятно! Выделывается… Эго свое тешит и ключик к тебе подбирает. Просто еще не знает, что ты не такая! — запричитала Снежка. Я кратко посмотрела на Беса, который неотрывно следовал за нами с Анечкой. Мужик с трудом сдерживался, чтобы не заржать в голос. — Ладно, подруга. Подыграем твоему Островскому. В этот раз!

— Прошу за мой, — администратор Ксения мирно пригласила меня пройти дальше по коридору. Только вот Снежку не пустила. — А вы тут оставайтесь. Нам нужна только Евгения.

— Но… — подруга почти обиделась.

— Господин Островский считает, — выступил вперед Бес, — что из тебя выйдет хорошая няня.

— Няня?! — Снежка неуверенно скривилась. — Да я детей боюсь… Не любят они меня!

Я напряглась в нерешительности. Ведь если Снежка не готова посидеть с ребенком — дело срывалось.

— Оплата почасовая, — нагнувшись к уху, Бес очень долго шептал что-то подруге. Судя по всему, озвучивал прейскурант оплаты труда. Потому что лицо Снежки с каждой секундой обретало все больше и больше смысла жить.

— Ух ты моя сладкая карамелечка! Иди к тете Снежане, пусть мамка отдохнет! — буквально выдернув из моих рук спящую Аню, девушка радостно прижала ту к себе и многозначительно произнесла Бесу: — Засекай, красавчик.

Облегченно вздохнув, я со спокойной душой прошла за администратором в кабинет. Там меня ждали сразу четыре специалиста. Пока две избавляли меня от всех волос на теле, остальные две делали маникюр и педикюр. Затем подошла новая бригада стилистов. Они долго что-то обсуждали, по итогу пришли к выводу:

— Красим в блонд!

— А меня спросить не хотите? — я скептически приподняла бровь, усмехаясь. Меня вообще все вокруг не воспринимали, как клиента. Скорее, как собачку на груминге.

— Доверяйте специалистам, — проникновенно заговорил тот, который в их шайке главный. И ладонь мне на плечо положил. Дескать, все будет хорошо.

Но так просто на все подряд я соглашаться была не намерена, поэтому напряглась:

— У меня новорожденный малыш. Не знаю, правда это или нет, но не хотелось бы, чтобы химикаты через кожу головы попали в молоко. Давайте не рисковать?

Стилисты призадумались, а потом выдали свой итог:

— Значит, с корнями не работаем!

Меня отвернули от зеркал, и я просидела так часов пять. Успела Аню пару раз покормить, обсудить с визажистом вечерний макияж (к какому именно событию меня готовят — я так и не поняла). После приехал человек с огромным чемоданом, куда поместилось около десяти плечиков с разными вещами. Опять же, меня не спрашивая, люди вокруг подбирали гармоничный образ.

— Тебе не обидно? — шепнула на ухо Снежка, появившаяся рядом из неоткуда.

— Не-а! — я улыбалась во все тридцать два. Счастливая и довольная.

— Но, почему?.. — бойкая, отстаивающая свои позиции во всем, подруга моего характера не понимала. — Я бы тут всех разнесла…

— Во-первых, — я принялась демонстративно загибать красивые наманикюренные пальцы, намазанные всеми маслами мира, — ты видела Островского? Как жена может быть менее ухоженной, чем муж? Во-вторых, это — моя работа теперь, Снежка. Я не настоящая жена, чтобы права качать. В-третьих, мне Андрей изменил и к другой сбежал. Хочу начать все с чистого листа!

— Ладно тогда. Пойду вернусь к работе! — подруга тяжело вздохнула и побежала за столик, где на диване разложилась Анечка. Бугай Бес вовсю с ней игрался. Кто бы подумал, что этот жуткий с виду тип окажется вполне себе приятным мужчиной.

К семи вечера меня уже нарядили. Пока одна утягивала платье на талии, вторая завершала прическу, третья колдовала над макияжем, четвертый туфельки заплетал на шнурки.

— Принцесса готова! — радостно хлопнула в ладоши блондинка-администратор, которая за целый день так и не представилась. — Думаю, Островский будет доволен. А чего гадать? Сейчас и узнаем…

Почему-то вдруг стало нервно. Я знала, что мой новый лже-муж уже ждет на диване. Хотелось произвести впечатление приятное, а не чтобы он поспешно разорвал контракт и сбежал.

— Ну? — замерев перед Алексеем Геннадьевичем, я дышать перестала. Ждала реакции. А он все молчал, пока черные глаза бегали по мне с прищуром. — Что, так плохо?

— Нет, не плохо, — произнес он так буднично, будто мы погоду обсуждали. — Ты красивая, Женя.

— Что, раньше не красивая была? — тут же вклинилась Снежка. Я многозначительно посмотрела на девушку, приказывая замолчать. Ведь именно от Островского зависела судьба трех человек! И не время спорить.

— Красивая, но… Как объяснить? — Он защелкал пальцами, а потом словно что-то вспомнил, достал из кармана бархатную коробочку. Внутри нее лежало красивое кольцо с огромным камнем. — Ты, Женя, как этот бриллиант на помолвочном кольце — всегда была сокровищем, но кто-то должен был тебя огранить.

На щеках запылал румянец. Не помню, чтобы Андрей мне когда-либо говорил подобные комплименты. А у Островского это получалось легко и непринужденно. Ну, точно бабник!

Мы надели друг другу обручальные кольца. И только тогда я вспомнила, что сама так и не оценила новый имидж!

— Обалдеть! — из зеркала на меня смотрела светская дама.

То есть, это была я, но совсем другая. Будто из параллельной реальности. Со свежим лицом и легким макияжем, подчеркивающим молодость. С пышной укладкой темных волос и с умело вклиненными светлыми прядями. В шикарном платье нежно-изумрудного цвета, подчеркивающим как пышную грудь, так и тонкую талию. И каблуки… Носила их последний раз я еще на свадьбе, а потом как-то некуда было. Черные лодочки с плетением шнуровкой смотрелись просто роскошно!

— Все красиво, но на улице зима, — я многозначительно указала на голые ноги и снег за окном.

— Три шага не пробежишь? До машины и обратно. — Островский закатил глаза и бросил нервный взгляд на часы. — Нам пора, Женя. По дороге я еще должен объяснить тебе легенду.

— Не пробегу, — подойдя к доченьке, я взяла ту на руки и жадно прижала к сердцу. За день успела по ней соскучиться! Но Снежка тут же вернула ребенка обратно в кокон. И ткнула мне на часы. Мол, не срывай мне выручку. — Я, вообще-то, кормящая мать. И ты, господин Островский, коль хочешь быть отцом, знай — надо беспокоиться о здоровье тех, кого приручил.

Устало фыркнув, Алексей Геннадьевич подошел ко мне, резко поднял на руки и понес к выходу. Холодно бросив Снежке:

— Аню одень и неси к нам. Бес, проконтролируй!